Уголовно-процессуальные условия, способствующие неправильной квалификации убийств

В практике следственных органов нередко встречаются случаи не просто ошибочной квалификации, а очевидно намеренного искажения уголовноправовой оценки содеянного. Например, «дробление» единого сложного преступления на несколько (по преступлениям против собственности и экономическим преступлениям — иногда десятки) простых. Разумеется, это искажает статистику, делая показатели работы правоохранительных органов более «существенными». Последствия неправильной квалификации этим не заканчиваются; затраты на исправление ошибок судами вышестоящих инстанций, конечно, покрываются немалыми средствами из государственного бюджета.

В настоящем разделе речь пойдет не о пагубных последствиях искажения квалификации, а о некоторых условиях, способствующих этому явлению. Полагаем, что внимание лиц, причастных к проблеме квалификации убийств, должно быть усиленным в связи с тем, что речь идет об оценке одного из наиболее общественно-опасных деяний, а из числа преступлений против личности — пожалуй, самого опасного.

Следует отметить, что в юридической науке до недавнего времени вообще не употреблялся оборот «уголовно-процессуальные условия, способствующие неправильной квалификации преступлений». Однако в одной из опубликованных работ1 автору удалось предложить для обсуждения это явление. С большой долей вероятности можно утверждать, что сама постановка вопроса о способствовании уголовно-процессуального законодательства неправильной квалификации преступлений вызовет дискуссии, возможно — настойчивое оппонирование. В настоящем разделе работы будет решаться задача демонстрации неправильной квалификации убийств в условиях действия некоторых норм отечественного уголовно-процессуального закона.

Толковый словарь современного русского языка определяет условие как «1)
обстоятельство, от которого что-нибудь зависит; 2) требование, предъявляе-

мое одной из договаривающихся сторон; 3) правила, установленные в какой- нибудь области жизни, деятельности; 4) обстановка, в которой происходит что-нибудь; 5) данные, требования, из которых следует исходить».

В определениях, включенных в Большой юридический энциклопедический словарь, термин «условие» употребляется для разъяснения толкуемых понятий в значениях: «правила, данные, требования, нормативные акты, совокупность факторов».

Условие необходимо отличать от причины. Причина: 1) то, что вызывает, порождает, обусловливает какое-нибудь явление; 2) основание. В праве разработана теория причинной связи. Такая связь означает необходимую связь между явлениями, при которой одно явление (причина) предшествует другому (следствию) и порождает его.

В ряде случаев термины «причина» и «условие» не различает даже законодатель. Так, например, ст. 21 Федерального закона от 01.12.2006 № 199-ФЗ «О судопроизводстве по материалам о грубых дисциплинарных проступках при применении к военнослужащим дисциплинарного ареста и об исполнении дисциплинарного ареста» называется «Представление судьи гарнизонного военного суда об устранении причин и условий, способствовавших совершению военнослужащим грубого дисциплинарного проступка» Из текста этой статьи можно сделать вывод, что совершению военнослужащим грубого дисциплинарного проступка способствуют как причины, так и условия. Этот недочет не допущен в ст. 29.13 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ, которая называется «Представление об устранении причин и условий, способствовавших совершению административного правонарушения». В тексте этой статьи говорится об установлении причин административного правонарушения и условий, способствовавших его совершению.

В юриспруденции высказано мнение, что наукой о причинах и условиях совершения и предупреждении преступлений является криминология. Криминологи выделяют разные классификации причин и условий преступности.

Так же как и совершение правонарушений, неправильная квалификация преступлений (иногда — намеренное искажение реальной квалификации) является девиацией (от лат. deviatio — отклонение). Поэтому в исследовании этой девиации вполне применим метод установления причин, ее порождающих, и условий, ей способствующих.

Не претендуя на полноту очерчивания круга причин неправильной квалификации преступлений, можем предположить, что к ним следует относить в первую очередь некомпетентность лиц, осуществляющих эту квалификацию и контролирующих их лиц и органов (ошибочная квалификация) и желание исказить — чаще всего улучшить — показатели своей работы за счет возбуждения и направления в суд уголовных дел о преступлениях, совершение которых не подтверждается материалами дела (намеренное искажение квалификации).

Вместе с тем, в отличие от порождающих неверную квалификацию причин, условия, в которых это происходит, сами по себе, разумеется, не порождают, а лишь способствуют отклонениям в правильном установлении тождества между признаками совершенного общественно опасного деяния и признаками состава преступления, закрепленными в статьях УК РФ.

Перед тем как перейти к обсуждению условий, способствующих неправильной квалификации убийств, приведем некоторые примеры такой квалификации.

Свердловским областным судом за 2008 год проведено обобщение практики рассмотрения уголовных дел по преступлениям, следствием которых явилась смерть потерпевших. В результате обобщения выяснилось, что имеется большое количество случаев, когда органами предварительного расследования действия обвиняемых квалифицировались по ч. 1 ст. 105, ч. 4 ст. 111 УК РФ и другим статьям. Фактически же действия таких лиц необходимо было квалифицировать по ч. 2 ст. 105 УК РФ. Данная практика, безусловно, нарушает установленный УК РФ принцип справедливости и законные права потерпевших и их представителей.

В обобщении описаны уголовные дела о преступлениях против жизни, которые необходимо было квалифицировать по ч. 2 ст. 105 УК РФ. Приведем в качестве примеров обстоятельства некоторых из них.

Так, по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство двух лиц следовало квалифицировать действия X., который, находясь в квартире потерпевшего Ч., нанес последнему не менее 12 ударов топором в область головы и шеи. После причинения смерти Ч., виновный нанес К. не менее четырех ударов неустановленным следствием колюще-режущим предметом в область шеи. От полученных телесных повреждений К. скончался на месте через непродолжительное время. После причинения смерти двум указанным лицам X. тайно похитил находящееся в квартире имущество на общую сумму более 27 тыс. рублей. При таких обстоятельствах в действиях X. усматриваются составы преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 105 (убийство двух лиц), ч. 1 ст. 158 УК РФ. Вместе с тем приговором Артемовского городского суда X. осужден за преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 105, ч. 1 ст. 105, ч. 1 ст. 158 УК РФ.

Подобным же образом в части убийства двух и более лиц квалифицированы действия С. (приговором Асбестовского городского суда признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105, ч. 1 ст. 105 УК РФ); действия Л. (приговором Синарского районного суда г. Каменска- Уральского осужден за преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 105, ч. 1 ст. 105 УК РФ); действия Ш. (приговором Заречного районного суда осуждена за преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 105, ч. 4 ст. 111 УК РФ); действия Р. (приговором Карпинского городского суда осужден за совершение преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105, ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ); действия А. (приговором Железнодорожного суда г. Екатеринбурга осужден за преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105, ч. 4 ст. 111 и ч. 2 ст. 167 УК РФ).

Напомним, что согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, изложенным в постановлении от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» убийство двух или более лиц, совершенное в разное время, не образует совокупности преступлений и подлежит квалификации по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ при условии, что ни за одно из этих убийств виновный ранее не был осужден.

Совокупность преступлений отсутствует, если совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями УК РФ в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание (ч. 1 ст. 17 УК РФ).

В отечественной науке нет единого подхода к пониманию этого критерия. Ю.Е. Пудовочкин, обобщив имеющиеся теоретические позиции и судебную практику, описывает случаи, исключающие совокупность.

Одним из таких случаев является совершение преступления в отношении двух или более лиц, если состав преступления предусматривает соответствующий квалифицирующий признак; например, убийство двух или более лиц. Вышеназванный Пленум отошел от ранее занимаемой позиции, требовавшей установления единства умысла и намерений для квалификации убийства двух или более лиц как одного преступления, что вряд ли оправданно, хотя и в первоначальной редакции указанного постановления, и в ряде решений по конкретным уголовным делам Верховный Суд РФ неоднократно указывал, что убийство двух или более лиц при отсутствии единого умысла квалифицируется с учетом правил о множественности преступлений.

Ю.Е. Пудовочкин считает, что и в настоящее время обстоятельством, исключающим совокупность, следует признавать не сам по себе факт наличия нескольких потерпевших и квалифицирующего признака «совершение преступления в отношении двух или более лиц», а характеристику субъективной стороны совершенного деяния: единство умысла и единство мотива на совершение преступлений в отношении двух или более лиц.

Мы полагаем, что как раз такой подход и прослеживается в настоящее время в следственной и судебной практике. В процессуальных документах следователи и судьи употребляют ничем не мотивированную формулу: «... реализуя вновь возникший умысел на убийство...» Это и позволяет направлять в суд дела по «нескольким эпизодам» простых убийств или преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 111 УК РФ.

По п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, следовало квалифицировать действия П., который совершил преступление при следующих обстоятельствах. Являясь сотрудником МВД России, обманным путем, под предлогом доставления потерпевшего Б. в органы внутренних дел, П. привез его в свои гараж, где с помощью наручников приковал к ножке верстака.

В течение пяти суток П. удерживал Б. в гараже, требуя от него признаться в совершении хищения и сообщить сведения о местонахождении похищенного имущества.

Как указано в приговоре, П. «в связи с отказом Б. передать сведения о месте нахождения украденного им имущества» нанес последнему не менее двух ударов деревянной палкой по голове.

От полученных телесных повреждений Б., лишенный возможности получить своевременную медицинскую помощь, скончался на месте преступления. В тот же день П. труп потерпевшего утопил в одном из водоемов г. Нижнего Тагила.

Приводя в приговоре анализ представленных доказательств, суд указал, что об умысле подсудимого на убийство потерпевшего свидетельствует «умышленное нанесение двух ударов увесистой деревянной палкой с размаху целенаправленно потерпевшему по голове, который прикован наручниками к стеллажу и лишен возможности защищаться и передвигаться». Однако Ленинским районным судом г. Нижнего Тагила П. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105, п. «з» ч. 2 ст. 126 и п. «б», «в» ч. 3 ст. 286.

Вместе с тем умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство, надлежит квалифицировать по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии).

При таких обстоятельствах в действиях П. усматривается состав преступления, предусмотренный п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, т.е. убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. При более тщательном анализе мотивов данного убийства не исключена возможность признания наличия и такого признака, как «сопряженность с похищением», предусмотренного в указанном пункте «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Поп. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, совершенное с особой жестокостью, следовало квалифицировать действия Г., который приговором Первоуральского городского суда признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ. Этим же приговором осуждены еще три лица за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенное с особой жестокостью, издевательством и мучениями для потерпевшей, группой лиц. Обвинение в этом преступлении предъявлялось также и Г. Однако суд в приговоре указал: «По смыслу закона преступление, которое начато как менее тяжкое, а в дальнейшем переросло в более тяжкое, надлежит квалифицировать лишь по статье закона, предусматривающей уголовную ответственность за более тяжкое преступление. Соответственно, вменение Г. такого преступления как причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенного с особой жестокостью, издевательством и мучениями для потерпевшей, группой лиц, является излишне вмененным, подлежащим исключению из объема обвинения». Также в приговоре указано, что в судебном заседании нашел подтверждение квалифицирующий признак умышленного причинения тяжкого вреда здоровью: «совершение преступления с особой жестокостью, издевательством и мучениями для потерпевшего», поскольку по смыслу закона признак особой жестокости наличествует, в частности, в случаях, когда в процессе совершения преступления к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой.

Таким образом, по существу следует считать установленным, что имело место убийство с особой жестокостью, т.е. преступление, предусмотренное п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

По п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, сопряженное с разбоем, необходимо было квалифицировать действия Г. Действуя из корыстных побуждений с целью хищения имущества потерпевшего незаметно для него виновная растворила в кружке с вином не менее двух таблеток лекарственного средства в виде порошка-смеси, содержащих клозапин и анальгин, дала эту смесь Сурину, который ее выпил. В результате острого сложного отравления растворенными препаратами наступила смерть потерпевшего.

При этом приговором установлено, что «Г. знала о том, что данное лекарство в сочетании с алкоголем обладает сильным снотворным действием, безразлично относилась к возможным последствиям, в том числе и к возможности летального исхода». Таким образом, по существу у лица установлен косвенный умысел по отношению к причинению смерти потерпевшего. Однако с учетом предъявленного обвинения суд вынужден был квалифицировать действия лица по ч. 1 ст. 109 УК РФ как причинение смерти по неосторожности, что не соответствует не только установленным фактическим обстоятельствам, но и сложившейся практике квалификации случаев причинения смерти в результате умышленного причинения тяжкого вреда здоровью.

При таких обстоятельствах в действиях Г. усматривается состав преступления, предусмотренный п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, т.е. убийство, сопряженное с разбоем.

Однако приговором Сысертского районного суда Г. признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 109 и п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ.

Имеется и ряд других примеров квалификации деяний по статьям о преступлениях против жизни и здоровья, дела о которых отнесены УПК РФ к подсудности районных судов. В них обнаруживается, что преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 105 УК РФ, квалифицируются неверно. Такая практика

характерна и для других субъектов Российской Федерации, на что обращается внимание не только на местах, но и в Верховном Суде РФ.

Так, в одном из постановлений Президиума Верховного Суда РФ указано следующее. Действия осужденного, совершившего три убийства, квалифицированные судом по ч. 1 ст. 105, п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 1 ст. 105 УК РФ, суд кассационной инстанции ошибочно переквалифицировал на п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

По приговору Иркутского областного суда от 21 февраля 2008 г. Г. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ (в отношении потерпевшего Б.), по ч. 1 ст. 105 УК РФ (в отношении потерпевшей Н.), по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ (в отношении потерпевшей М.).

Он признан виновным в том, что в период с 20 час. 1 февраля 2007 г. до 6 час. 2 февраля 2007 г. в ходе совместного распития спиртного с Б. и последующего конфликта с ним нанес множественные удары руками и ногами по лицу Б., чем причинил ему телесные повреждения. Затем Г. вооружился ножом, которым нанес множественные удары в голову, шею и грудь Б., от чего наступила смерть потерпевшего.

После этого Г., осознавая, что М. стала очевидцем убийства Б., о котором могла сообщить в правоохранительные органы, ножом нанес множественные удары в различные части тела, в том числе в грудную клетку М., чем причинил и ей тяжкий вред здоровью. Продолжая свои действия, Г. нанес потерпевшей множественные удары, в том числе в голову, различными предметами. От совокупности телесных повреждений потерпевшая скончалась на месте происшествия.

17 апреля 2007 г. Г. в состоянии алкогольного опьянения в ходе ссоры, возникшей из личной неприязни, лопатой нанес Н. множественные удары по различным частям тела, в том числе по голове и шее, причинив тяжкий вред здоровью, а потом сдавил шею Н. руками и черенком лопаты, причинив ей своими действиями смерть. Затем Г. надругался над телом умершей Н.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 4 июня 2008 г. изменила приговор в отношении Г.: его действия, связанные с убийством потерпевших, квалифицировала по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ 5 ноября 2008 г. изменил судебные решения.

Судебная коллегия, рассматривая уголовное дело в кассационном порядке, указала, что в действиях осужденного, совершившего три убийства, необоснованно признано наличие совокупности преступлений, предусмотренных ст. 105 УК РФ, поскольку в соответствии с положениями ч. 1 ст. 17 УК РФ убийство двух или более лиц, совершенное одновременно или в разное время, не образует совокупности преступлений.

В связи с этим Судебная коллегия действия Г., квалифицированные по ч. 1 ст. 105 УК РФ по эпизоду убийства Б., по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ — по эпизоду убийства М., по ч. 1 ст. 105 УК РФ — по эпизоду убийства Н., квалифицировала по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Принимая такое решение и квалифицируя действия Г., предусмотренные менее тяжким уголовным законом (ч. 1 ст. 105 УК РФ), по более тяжкому уголовному закону (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ), Судебная коллегия ухудшила положение осужденного и не учла при этом, что обвинение в убийстве двух и более лиц Г. не предъявлялось.

При таких обстоятельствах действия Г., квалифицированные по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, следует квалифицировать по ч. 1 ст. 105 УК РФ по эпизоду убийства Б., по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ по эпизоду убийства М. и по ч. 1 ст. 105 УК РФ по эпизоду убийства Н.

На основании изложенного приговор суда и кассационное определение в отношении Г. изменены; действия Г., квалифицированные по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, квалифицированы: по эпизоду убийства Б. по ч. 1 ст. 105 УК РФ; по эпизоду убийства М. по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ; по эпизоду убийства Н. — по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Примером другой крайности — неправильной квалификации одного квалифицированного убийства как нескольких квалифицированных — может служить следующее уголовное дело.

По приговору Краснодарского краевого суда от 15 июля 2008 г. Д. (ранее судимый) осужден по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ (эпизод от 8 января 2008 г. — убийство К. и Б.) к 18 годам лишения свободы, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ (эпизод от 14 января 2008 г. — убийство Ш. и Г.) к 19 годам лишения свободы, ч. 1 ст. 111 УК РФ (эпизод от 16 января 2008 г. — в отношении С.) к семи годам лишения свободы, п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ (эпизод от 8 января 2008 г.) к двум годам лишения свободы и по другим статьям. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений назначено 24 года лишения свободы. В соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров окончательно назначено 26 лет лишения свободы в исправительной колонии особого режима.

Преступления совершены при следующих обстоятельствах. 8 января 2008 г. в ходе возникшей ссоры Д. взял кухонный нож и нанес Б. не менее двух ударов в шею, в результате чего наступила смерть потерпевшего. Когда в помещение вошел К., виновный нанес ему удары ножом в различные части тела и убил его. После этого Д. похитил принадлежащие К. телевизор и магнитофон.

9 января 2008 г. Д. по предварительному сговору с другими виновными совершил кражу вещей из дома К. на сумму 2300 руб. В этот же день Д. путем свободного доступа проник в квартиру Б., где тайно похитил электрическую печь.

14 января 2008 г. Д. в ходе возникшей ссоры взял два кухонных ножа и нанес потерпевшему Ш. одним из ножей девять ударов в шею, грудь и живот. Затем подошел к Г. и ему нанес ножом 19 ударов в шею, грудь и живот. Смерть Ш. и Г. последовала на месте происшествия.

После этого Д. похитил из домовладения Ш. мобильный телефон и другое имущество на общую сумму 6475 руб.

16 января 2008 г. Д. во время ссоры нанес один удар в живот потерпевшей С., причинив тяжкий вред ее здоровью.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 18 декабря 2008 г. изменила приговор, смягчила Д. наказание, назначенное по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ (по эпизоду убийства К. и Б.) до 17 лет шести месяцев лишения свободы; по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ (по эпизоду убийства Ш. и Г.) до 18 лет шести месяцев лишения свободы; на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 105, п. «а» ч. 2 ст. 105, п. «в» ч. 2 ст. 158, п. «а» ч. 3 ст. 158, п. «а» ч. 3 ст. 158, п. «а» ч. 3 ст. 158, ч. 1 ст. 111 УК РФ, путем частичного сложения наказаний назначила 23 года шесть месяцев лишения свободы; в соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности при говоров окончательно назначила 25 лет шесть месяцев лишения свободы в исправительной колонии особого режима. В остальном приговор в отношении него оставлен без изменения.

Заместитель Г енерального прокурора РФ в надзорном представлении поставил вопрос о квалификации действий осужденного Д., связанных с убийством четырех лиц, по одному квалифицирующему признаку — «убийство двух и более лиц», т.е. по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ 1 апреля 2009 г. удовлетворил надзорное представление прокурора по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 17 УК РФ совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено, за исключением случаев, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части УК РФ в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание.

Согласно приговору Д. совершено убийство четырех лиц, ни за одно из которых он не был осужден.

При этом двое потерпевших лишены жизни 8 января, а двое других — 14 января 2008 г., т.е. в разное время, однако содеянное по каждому эпизоду ошибочно квалифицировано дважды по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

При таких обстоятельствах и с учетом требований указанного Закона действия Д., связанные с лишением жизни четырех лиц, должны квалифицироваться по одной статье — п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Препятствий для внесения изменений в приговор не имеется, поскольку фактические обстоятельства преступлений, сформулированные в постановлении привлечении Д. в качестве обвиняемого и в приговоре, а также объем обвинения не изменяются, положение осужденного не ухудшается и его право на защиту не нарушается.

На основании изложенного Президиум изменил приговор суда и кассационное определение в отношении Д., его действия, квалифицированные по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство К. и Б.) и по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство Ш. и Г.), квалифицировал по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, по которой назначил наказание в виде лишения свободы сроком на 20 лет.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 105, п. «в» ч. 2 ст. 158, п. «а» ч. 3 ст. 158, п. «а» ч. 3 ст. 158, п. «а» ч. 3 ст. 158, ч. 1 ст. 111 УК РФ, путем частичного сложения наказаний назначил 23 года шесть месяцев лишения свободы.

В соответствии со ст. 70 УК РФ присоединил частично в виде двух лет лишения свободы неотбытое наказание по приговору от 25 августа 2005 г. и окончательно назначил 25 лет шесть месяцев лишения свободы в исправительной колонии особого режима. В остальном судебные решения отношении Д. оставлены без изменения.

Изучив примеры неправильной квалификации убийств, попытаемся выяснить, каковы условия, способствующие этому явлению. Для этого проанализируем нормы о подсудности уголовных дел, о возможности изменения обвинения в суде и ряд других.

В соответствии со ст. 31 УПК РФ «Подсудность уголовных дел» уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 105 и ч. 4 ст. 111 УК РФ подсудны районным судам; а уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 2 ст. 105 УК РФ, подсудны Верховному суду республики, краевому или областному суду, суду города федерального значения, суду автономной области и суду автономного округа (ч. 2, п. 1 ч. 3).

Анализ ст. 221 УПК РФ позволяет сделать вывод о нормативном закреплении действующего сейчас правила о том, что обвинительное заключение по уголовному делу утверждается прокурором того уровня, который соответствует уровню суда, к подсудности которого относится рассмотрение уголовного дела. Итак, обвинительные заключения по уголовным делам о квалифицированных убийствах утверждаются прокурорами республик, краев, областей, городов федерального значения, автономной области и автономных округов. Некоторые опрошенные нами работники правоприменительных органов высказали убеждение в том, что сотрудники органов предварительного следствия, к подследственности которых относится расследование дел об убийствах, могут избегать квалификации убийств по ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку утверждение обвинительного заключения и рассмотрение уголовного дела становятся обязательными на уровне соответственно прокурора и суда среднего звена (республиканского, областного и т.п.).

Это, в свою очередь, становится «более трудным» из-за возможного несоответствия качества предварительного следствия, проведенного следователями районного и городского звена по конкретным уголовным делам об убийствах повышенным требованиям, сложившимся на уровне прокуратур и судов субъектов Российской Федерации.

Напомним, что судебное рассмотрение уголовных дел о квалифицированных убийствах в судах субъектов Российской Федерации возможно, при наличии о том ходатайства подсудимого, с участием присяжных заседателей. Разумеется, вынесение оправдательного приговора по делу, рассмотренному присяжными, и даже частного определения или постановления суда, может повлечь нежелательные дисциплинарные последствия для лица, проводившего предварительное следствие.

Поэтому сотрудники правоприменительных органов, учитывая возможность

назначения конкретному осужденному наказания по совокупности преступ-

лений, предусмотренных, например, ч. 1 ст. 105 УК РФ и ч. 1 ст. 105 УК РФ, равного наказанию, которое могло быть назначено за совершение квалифицированного убийства, не обнаруживают проблем с соблюдением принципа законности. Это «служит оправданием» направления в суды районного и городского звена дел об убийствах с их очевидной подсудностью судам субъектов Российской Федерации.

В тех же (очень редких) случаях, когда, подобно примеру, описанному в Постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 05.11.2008 № 261П08пр, уголовное дело, направленное в суд субъекта Российской Федерации по обвинению лица в преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 105 и ч. 2 ст. 105 УК РФ, рассматривается этим судом и он приходит к выводу о необходимости квалификации деяния не как простого убийства, а как квалифицированного, он не может выйти за пределы предъявленного обвинения. Это предусмотрено ст. 252 УПК РФ «Пределы судебного разбирательства».

Право возвращения уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков со своими письменными указаниями в соответствии со ст. 221 УПК РФ предоставлено прокурору и руководителю следственного органа.

Районные же суды долгое время не вправе были возвращать уголовные дела для устранения препятствий его рассмотрения при необходимости изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых (ст. 237 УПК РФ). Однако правовую позицию по этому вопросу выразил Конституционный Суд РФ в Постановлении от 02.07.2013 № 16-П. Конституционный Суд данным Постановлением признал положения ч. 1 ст. 237 УПК РФ не соответствующими Конституции РФ, ее ст. 10, 17 (ч. 1), 19 (ч. 1 и 2), 21 (ч. 1), 45, 46 (ч. 1 и 2), 55 (ч. 3), 118 (ч. 1 и 2) и 120 (ч. 1) в той мере, в какой эти положения в системе действующего правового регулирования, в том числе во взаимосвязи с ч. 2 ст. 252 УПК РФ, исключающей в судебном разбирательстве возможные изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение подсудимого, препятствуют самостоятельному и независимому выбору судом подлежащих применению норм уголовного закона в случаях, когда он приходит к выводу, что фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления либо когда в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства им установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации деяния как более тяжкого преступления. В таких случаях уголовное дело по ходатайству стороны либо инициативе суда должно быть возвращено прокурору.

Итак, анализ следственной и судебной практики по делам об убийствах показал, что до недавнего времени распространенным явлением была практика неправильной, в частности, «заниженной» квалификации убийств. При этом процессуальными условиями, способствующими такому положению дел, служили, наряду с причинами организационного характера, — невысокое качество предварительного следствия и т.п., — и положения уголовнопроцессуального закона, содержащиеся в ст. 237 и 252 УПК РФ.

В настоящий момент преодолению сложившегося подхода оценки квалифицированных убийств как совокупности нескольких простых убийств или простого убийства и других преступлений должно способствовать разрешенное судам Российской Федерации направление для проведения дополнительного расследования уголовных дел с «заниженной квалификацией» содеянного.