Диспозитивные нормы - основная форма выражения диспозитивности в праве и важнейшее средство ее реализации.

Понятие «диспозитивные нормы» здесь рассматривается в узком смысле слова (как восполнительные нормы). Ранее отмечалось, что все правовые нормы по степени обязательности целесообразно разделить на императивные и неимперативные. Последние можно обозначить как диспозитивные в широком значении (все нормы с открытой структурой или вариативным содержанием). В таком контексте восполнительные нормы выступают лишь одной из разновидностей неимперативных норм.

В юридической доктрине сложилось в целом верное понимание того, что правовая норма всегда императивна в том смысле, что она принимает «форму веления, предписанного авторитетом и рассчитанного на волевое восприятие со стороны тех, кому эта норма адресована» и тем самым через любые нормы «воля одного человека передается другому, чьи действия направляются или корректируются в соответствии с посторонним мнением и желаниями» . Следует согласиться с О.М. Родионовой, что «императив,

если его понимать как долженствование, веление, присущ любой норме»[1] [2] [3]. Даже в диспозитивных нормах путем интерпретации можно обнаружить цели и задачи, поставленные законодателем, а нередко - описание желательных (с точки зрения государства) средств для их достижения. Вместе с тем степень императивности юридических норм неодинакова, что и обусловливает их дифференциацию на собственно императивные per se

104

и диспозитивные .

Идея разделения правовых норм по их силе на императивные и диспозитивные берет свое начало уже в римском праве с его сегментацией правопорядка на jus cogens и jus dispositivum. Вместе с тем, «несмотря на римские корни дихотомии императивных/диспозитивных норм, окончательное ее утверждение и интенсивное использование в зарубежном праве относится к XIX-XX вв., когда договорное право многих стран превратилось в центральный раздел частного права и стало активно кодифицироваться»[4].

В отечественном правоведении основы классификации правовых норм на императивные и диспозитивные были заложены в русской дореволюционной доктрине. В источниках этого периода императивные нормы вслед за германской правовой традицией именуются «принудительными» или «прецептивными», а диспозитивные - «восполнительными» или даже «распорядительными»[5] [6] [7]. Так, Г.Ф. Шершеневич по критерию «содержания приказа» классифицирует законы на принудительные и восполнительные. «Конечно, - пишет он, - все нормы права имеют принудительный характер, но возможна различная степень настойчивости в проведении требования. Один вид законов определяет сам содержание юридического отношения, не давая частным лицам свободы самостоятельно определять его. Наоборот, в других случаях закон ставит свои требования условно, - если отношение не определилось волей лиц, выраженной в каком-нибудь юридическом

107

акте» .

Д.И. Мейер в общей массе управомочивающих норм выделяет дозволительно-диспозитивные законы, которые «определяют юридические отношения лишь на случай, что сами граждане не определят их» .

В свою очередь, Е.В. Васьковский различает законы, которые безусловно предписывают или запрещают что-либо, «грозя ослушникам какими-либо невыгодными последствиями», и законы, которые устанавливают, «не стесняя свободы частных лиц, только правила на случай, если эти лица сами не определят своих отношений». Первые он называет абсолютными или принудительными (lex cogens), вторые - диспозитивными, дополнительными или предположительными (lex dispositiva)[8].

Анализируя структурные элементы юридических норм, Н.М. Корку- нов разделяет последние на диспозитивные и императивные в зависимости от субъекта, который определяет содержание диспозиции нормы - правило, подлежащее применению в конкретной ситуации. Для императивных норм такими субъектами, по мнению М.Н. Коркунова, выступают «органы власти, полиция и суд», для диспозитивных - «заинтересованные частные лица»[9]. В качестве примеров он приводит норму, определяющую, что имущество умершего поступает тому, кого умерший назначил в своем завещании наследником, или, что в случае заключения гражданских договоров подробности отношений между контрагентами определяются их собственным соглашением. «Норма тут ограничивается определением, что в таких-то случаях возможное столкновение должно быть урегулировано определенным правилом, но самое установление этого правила предоставляется воле заинтересованных лиц посредством завещания или договора.

Однако правило для разграничения могущих прийти в столкновение интересов должно быть установлено, a между тем нет никакой гарантии в том, что заинтересованные частные лица действительно его установят. Опыт показывает, напротив, что они очень часто не пользуются предоставленной им властью. Поэтому нормы такого рода, предоставляющие ближайшее определение правила автономии заинтересованных лиц, все-таки и сами установляют правило для применения его на случай, если волею заинтересованных лиц такового установлено не будет. Следовательно, заинтересованным лицам предоставляется самим определить способ разграничения их интересов. Если же они этого не сделают, применяется установленное на этот случай самой юридической нормой правило»[10]. Соответственно, диспозитивными Н.М. Коркунов называет нормы, «находящие себе применение лишь в том случае, если заинтересованные лица сами не установят иного разграничения своих интересов», а императивными (прецептивными) - «нормы, имеющие безусловно обязательную силу, не предоставляющие определения способа разграничения интересов самим заинтересованным лицам»[11].

Сходный подход демонстрирует Ф.В. Тарановский, выделяющий безусловно-определенные, неопределенные и относительно-определенные

113

диспозиции правовых норм . Согласно его подходу, неопределенная диспозиция предоставляет определение, обязанности и притязания органу государственной власти или частным лицам, участникам юридического отношения. «При предоставлении определения обязанности и притязания частным лицам, участникам юридического отношения, не может быть уверенности в том, что эти лица не преминут сделать соответственное определение.

Ввиду этого неопределенная диспозиция сопровождается еще и определенной диспозицией, подлежащей исполнению в случае, если стороны сами не установили взаимные обязанности и притязания. ... Нормы этого рода называются диспозитивными. Отношение неопределенной диспозиции к определенной в нормах этого рода хорошо выражено в известной древнегерманской юридической поговорке: Willkur bricht Recht (свободное усмотрение ломает право). Нормы, которые снабжены безусловно определенной диспозицией и не допускают возможности замены ее произвольным установлением сторон, называются прецептивными»[12] [13].

В дальнейшем традицию выделения императивных и диспозитивных правовых норм продолжили советские правоведы. Так, уже в 1924 году Я.М. Магазинер подчеркивает «огромное значение», которое имеет «деление юридических норм на принудительные и восполнительные (или, как их иногда называют, нормы перцептивные и диспозитивные)»[14]. Различие между указанными типами норм автор проводит следующим образом: «Принудительные нормы - это те, которые подлежат обязательному исполнению независимо от воли тех, к кому они обращены: например, законы о воинской повинности или налоговые законы, уголовные законы и законы о судоустройстве. Индивиду нет выбора между требованием закона и желанием поступить по-своему; надо служить или уплатить налог, как бы этого не хотелось избегнуть.

Принудительное право не допускает произвола, усмотрения тех, к кому он относится»[15]. Я.М. Магазинер, одним из первых указал на публичный интерес как основу появления императивных норм и публичного права в целом. В свою очередь, подчеркивает Я.М. Магазинер, восполнительные (т. е. диспозитивные) нормы обязательны только в случае, когда нет распоряжения на данный случай со стороны лица, которое на это имеет право: «Восполнительный закон сам по себе не обязателен к непременному исполнению, а обязателен только на случай отсутствия какого-либо

распоряжения личности, на случай, которого она не предвидела или не желала считаться с его наступлением» . Автор объясняет обилие таких норм

в сфере гражданского права, в особенности договорного права, тем, что именно здесь, в гражданских правоотношениях «закон предоставляет гражданину свободу частной автономии, т. е. самостоятельное право на урегулирование своих правоотношений с другими, и уж только тогда, когда лицо не воспользовалось этой автономией, закон решает за него, как поступить в обстоятельствах, которых оно не предвидело или не урегулировало»[16] [17].

Развивая «восполнительный» концепт диспозитивных норм, П.Е. Нед- байло описывает их как нормы, которые предоставляют возможность субъектам правоотношений самостоятельно устанавливать в той или иной степени объем и характер взаимных прав и обязанностей исходя из общих требований права. И только при отсутствии такого соглашения диспозиция нормы указывает определенное содержание взаимоотношений. В таких случаях правило нормы восполняет отсутствие соглашения и действует в качестве категорического императива[18].

Современные дефиниции диспозитивных норм в целом следуют традициям, заложенным дореволюционными и советскими правоведами. Существует относительное единство в признании того факта, что они предоставляют участникам правоотношений возможность в пределах законных средств или в границах закона урегулировать отношения по своему усмотрению[19]. «Диспозитивная норма - это правило, содержащее образец должного поведения в соответствующих ситуациях, но это правило субъект может реализовывать по своему усмотрению. Оно не является обязательным в силу самого указания в них на это. Из этого, конечно, не следует, что право не обладает признаком общеобязательности - здесь просто иные акценты. В отличие от диспозитивных императивные нормы содержат строго определенное властное предписание или запрет»[20].

По мнению И.В. Байтина, императивные нормы представляют собой категорические, строго обязательные, не допускающие отступлений и иной трактовки предписания, в то время как диспозитивные нормы предписывают вариант поведения, но при этом предоставляют субъектам возмож-

ность в пределах законных средств урегулировать отношения по своему усмотрению: «Суть такой более широкой правовой автономии, которой наделяются участники отношений, регулируемых диспозитивной нормой, заключается в том, что сторонам предоставляется возможность самим договориться о своих взаимных правах и соответствующих им обязанностях, и лишь на случай, если они не сделают этого, предписывается определённый обязательный вариант поведения» . По мнению В.Ф. Яковлева,

диспозитивные нормы устанавливают вариант регулируемого поведения и в то же время оставляют за сторонами возможность выбора иного вари-

123

анта .

Г.В. Мальцев выделяет нормы слабой, средней и высокой императивности. «Группу правовых норм с высокой степенью императивности составляют категорические правила поведения (нормы), указывающие на четко определенные требования к действию или варианту действия, отступления от которых влечет за собой применение санкций. ... Средняя или умеренная степень императивности присуща классу юридических норм (правил поведения), которые обычно называются диспозитивными. Обычно такие нормы допускают свободный выбор адресатом варианта своего поведения из некоторого числа возможностей, предоставленных ему законом. Часто диспозитивная норма сводится к тому, что закон предлагает участникам правоотношения решить дело по соглашению или согласию. . Свою волю законодатель выражает в том, что он готов принять любое

124

соглашение между участниками, если оно не выходит за рамки нормы» .

Согласно Рекомендациям по подготовке и оформлению проектов федеральных законов, приведенных в Письме Министерства юстиции РФ от 23.02.2000 г. № 1187-ЭР, императивное предписание (обязывающее, запрещающее) закрепляет такой вариант поведения граждан и иных субъектов права, которому они должны неукоснительно следовать; диспозитивное предписание разрешает гражданам и иным субъектам права по своему усмотрению определять права и обязанности в конкретном правоотношении либо реализовывать права и обязанности, предусмотренные этим предписанием[21] [22] [23] [24].

Применительно к налоговому праву Д.С. Барзилов констатирует: «Диспозитивные нормы предписывают тот или иной вариант поведения, предоставляя, однако, возможность субъектам в пределах установленных законом средств урегулировать отношения по собственному усмотрению,

и только в случае, если они не сделают этого, предписывается определен-

126

ныи вариант поведения» .

Итак, императивные нормы содержат категорические предписания, подлежащие однозначному исполнению в процессе реализации права, и какие-либо отклонения от этих предписаний не допускаются. Эти предписания воплощают в себе публичные интересы и «не могут быть заменены по усмотрению лиц другими условиями их поведения» . Диспозитивные

же нормы, напротив, устанавливая некоторое общее правило, предоставляют адресатам возможность урегулировать свое поведение иначе, чем предусмотрено общей нормативной моделью. Последняя применяется как «запасной вариант» в том случае, если заинтересованные лица не использовали предоставленную им законом возможность по саморегулированию иным образом.

Как видим, императивные нормы должны соблюдаться их адресатами в любом случае, в то время как диспозитивные нормы применяются лишь в том случае, если заинтересованные лица не выразили свою волю на иное урегулирование своих взаимоотношений. Таким образом, «императивные нормы имеют сугубо строгий, властно-категоричный характер, не допускающий отклонений в регулируемом поведении», в то время как «диспозитивным нормам присущ автономный характер, позволяющий сторонам (участникам) отношений самим договориться по вопросам объема,

процесса реализации субъективных прав и обязанностей или использовать

128

в определенных случаях резервное правило» .

В зарубежной литературе по налогообложению диспозитивные нормы (default rules) в отличие от императивных норм (mandatory rules) именуются правилами, действующими по умолчанию, т. е. они должны применяться лишь в том случае, если налогоплательщиком не сделан выбор (tax elections) в рамках предусмотренных законом альтернатив . Как видим, в отличие от императивной нормы, которая однозначно определяет модель поведения, не позволяя участникам правоотношений отступить от предписанного правила, диспозитивная норма действуют постольку, поскольку субъекты права не установили своей волей и в своих интересах иные условия своих взаимодействий.

Подобно тому как диспозитивность представляет собой общеправовой феномен, диспозитивные нормы в том или ином объеме присутствуют во всех отраслях российского права. Они не принадлежат исключительно [25] [26] [27] [28] области гражданского права, но обладают универсальной сферой применения. Разумеется, такой универсализм не исключает специфику использования диспозитивных норм в системе отраслевого регулирования. В частности, удельный вес, значение и формы выражения диспозитивных норм в отраслях публичного и частного права существенно различаются.

В частном праве диспозитивность per se выводят, как правило, из

принципа свободы договора, увязывая диспозитивные начала с договор-

130

ными отношениями равноправных контрагентов ; для диспозитивных норм частного права типична формулировка «если соглашением (договором) не предусмотрено иное». Поэтому в п. 4 ст. 421 ГК РФ диспозитивная норма гражданского права прямо определяется как норма, применяемая постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней).

С учетом нашей позиции диспозитивные нормы не обязательно жестко привязывать к соглашению сторон; они могут отсылать и к одностороннему волеизъявлению субъекта. Так, например, гражданско-правовая норма, предусматривающая, что «наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием» (ст. 1111 ГК РФ), является, на наш взгляд, диспозитивной. Следует согласиться с О.Н. Садиковым в том, что «характеристика диспозитивных норм должна быть широкой и охватывать также действия стороны, совершающей одностороннюю сделку»[29] [30].

В налоговом праве к диспозитивным нормам «договорного типа» относятся, например, положения, установленные в п. 5 и 7 ст. 346.37 НК РФ: при добыче нефти и газового конденсата из нефтегазоконденсатных месторождений налоговая ставка по НДПИ с коэффициентом 0,5 применяется до достижения предельного уровня коммерческой добычи нефти и газового конденсата, который может быть установлен соглашением о разделе продукции; если соглашение устанавливает предельный уровень коммерческой добычи нефти и газового конденсата, то при достижении такого предельного уровня налоговая ставка применяется с коэффициентом 1, который не изменяется в течение всего срока действия соглашения; если же соглашение не устанавливает такой предельный уровень, то налоговая ставка применяется с коэффициентом 0,5.

Поскольку договорные формы присутствуют в налоговом праве скорее как исключения из общего правила, диспозитивные нормы здесь проявляются иначе, чем в частном праве. По своей сути они всегда предоставляют возможность персонального выбора заинтересованными лицами наиболее удобных, оптимальных для них вариантов юридически значимого поведения (разумеется, строго на основании и в рамках закона). Причем такой выбор, как правило, осуществляется не путем заключения соглашений с контрагентом, но в результате односторонне-волевых решений.

Рассмотрим абз. 3 п. 1 ст. 83 НК РФ, согласно которому Минфин России вправе, но не обязан определять особенности постановки на учет отдельных категорий налогоплательщиков. Причем специальный порядок их учета будет применяться на практике тогда и постольку, поскольку уполномоченный субъект реализует свое дискреционное усмотрение в данном вопросе. В противном случае (если такие особенности нормативно не предусмотрены) должен действовать общий порядок постановки на учет в налоговых органах. Логически формируется диспозитивное правило: «Учет крупнейших налогоплательщиков осуществляется в общем порядке, если иной порядок не установлен Министерством финансов РФ».

Еще раз подчеркнём: диспозитивные нормы восполнительного характера и диспозитивность - не тождественные категории . Первые - лишь одна из форм выражения диспозитивности как правового явления, но кроме них в праве присутствует множество иных неимперативных норм с диспозитивными элементами. В частности, к диспозитивным проявлениям следует отнести предоставленную налогоплательщикам возможность по своему усмотрению уплачивать налог досрочно, осуществлять налоговое планирование, отзывать жалобу или самостоятельно организовывать систему налогового учета. При этом соответствующие нормы нельзя назвать восполнительными, т. е. диспозитивными в узком значении, поскольку [31] они не устанавливают «запасную» модель поведения на случай, если адресат не изберет предложенный законодателем вариант поведения.

К примеру, абз. 1 п. 3 ст. 218 НК РФ дает наглядный пример диспозитивности в том смысле, что законодатель предоставляет налогоплательщикам выбор одной из альтернатив: они вправе выбирать любого налогового агента для получения стандартных налоговых вычетов. Однако восполни- тельной (диспозитивной в узком значении) эта норма не является, поскольку не устанавливает общей нормативной модели на случай отсутствия иного волеизъявления со стороны ее адресатов.

Налогоплательщики не могут изменить ее своим волеизъявлением. Более того, по мнению судов, налоговый агент, исчисляя НДФЛ, не вправе предоставлять налогоплательщикам стандартные налоговые вычеты, предусмотренные ст. 218 НК РФ, без их письменного заявления и документов, подтверждающих право на налоговый вычет[32]. Таким образом, наличие письменного заявления налогоплательщика с приложением к нему документов, подтверждающих право на вычеты, - обязательное условие предоставления последних. Восполнительный характер рассматриваемая норма приобрела бы в случае изложения ее, скажем, в следующем виде: «Стандартные налоговые вычеты предоставляются по месту основной работы налогоплательщика, если в целях предоставления стандартных налоговых вычетов налогоплательщиком не заявлен иной налоговый агент».

В качестве примера диспозитивной нормы нередко приводят пп. 1 и 2 ст. 346.14 НК РФ, устанавливающие объекты налогообложения при применении упрощенной системы налогообложения. Здесь также проявляются диспозитивные начала, которые заключаются в возможности выбора объекта налогообложения из двух возможных альтернатив, а именно: доходы либо доходы, уменьшенные на величину расходов. Однако диспозитивной эту норму назвать нельзя, поскольку налогоплательщики, переходящие на упрощенную систему налогообложения, обязаны сделать выбор из двух равнозначных возможностей, при этом «промолчать» они не вправе.

Таким образом, суть диспозитивной нормы (в узком значении) - восполнение пробела, образовавшегося из-за отсутствия акта-волеизъявления заинтересованного лица (лиц) по вопросу, урегулированному диспозитивной нормой. Поэтому рассмотренная выше норма была бы диспозитивной, если бы законодатель закрепил один из объектов налогообложения в качестве обязательного для применения налогоплательщиком, перешедшим на упрощенную систему налогообложения, но только в том случае, если им не выбран иной объект налогообложения.

Главное в любой неимперативной норме - проявление автономии воли адресата. В частности, диспозитивные нормы восполнительного характера позволяют заинтересованным лицам изменять предусмотренные такими нормами модели поведения. Субъектам «предоставляется возможность самим договориться о своих взаимных правах и соответствующих им обязанностях, и лишь на случай, если они не сделают этого, предписывается определенный обязательный вариант поведения»[33].

В этом контексте безусловно императивными являются нормы с оговоркой о том, что «иное» может быть установлено законом (чаще всего используется формула «настоящим Кодексом»), иными правовыми актами или международными договорами Российской Федерации по вопросам налогообложения. Диспозитивная норма всегда предполагает возможность изменения общего порядка налогово-правового регулирования актами локальной саморегуляции самих участников налоговых отношений, основанными на свободном усмотрении заинтересованных лиц. Она содержит «элементы многовариантности поведения, поскольку субъект налогового права, основываясь на законе и учете конкретных условий, принимает в границах, предписанных управомочивающей нормой, наиболее оптимальное решение»[34].

Обратим внимание: применительно к диспозитивным нормам вос- полнительная модель должна устанавливаться именно актом локального саморегулирования, но не источником права. К примеру, норму, закрепленную в п. 5 ст. 193 гл. 22 «Акцизы» («Если иное не предусмотрено международными договорами Российской Федерации, налогообложение природного газа осуществляется по налоговой ставке 30 процентов»), нельзя отнести к диспозитивным, поскольку упомянутые в ней договоры выступают не юридическим фактом, т. е. не фактическим соглашением между участниками налоговых отношений, но источником права, содержащим налогово-правовые нормы, которые не подлежат трансформации по усмотрению их адресатов.

Отличительное свойство диспозитивных норм - их восполнительное предназначение. Они предоставляют адресату возможность модифицировать своим волеизъявлением общую модель налогово-правового регулирования. При отсутствии такого волеизъявления будет действовать диспозитивная норма. Тем самым участникам налоговых отношений законодатель

предлагает следующий выбор: использовать «созданную (выбранную) ими модель поведения либо модель, которая в качестве альтернативы предложена

136

принявшим диспозитивную норму органом» .

Напомним, что в налоговом праве действует общеотраслевая презумпция императивности налоговых норм, т. е. для признания нормы диспозитивной требуется прямое указание закона; при отсутствии явно выраженной воли законодателя, управомочивающего участников налогового правоотношения на изменение нормативной модели, такая норма признается императивной со всеми вытекающими последствиями. В этом отличие налогового права от права гражданского и, в частности, от обязательственного права, где признание нормы в качестве императивной или диспозитивной зависит не столько от формально-юридических (текстуальных) критериев, сколько от телеологического толкования содержания нормы, ее цели и предназначения, соотношения с иными нормативными предписа-

137

и т. п. .

Большинство диспозитивных налоговых норм являются по своей природе обязывающими. Этим налоговое право отличается от частноправовых отраслей, диспозитивные нормы которых включают весь спектр юридических предписаний (дозволения, запреты, обязывания) при подавляющем преобладании управомочивающих норм[35] [36] [37] [38]. К примеру, запреты в гражданском праве и смежных с ним отраслях «не всегда представляют собой запретительные императивные предписания, но, напротив, могут иметь диспозитивный характер и действовать с учетом волеизъявлений участников гражданских правоотношений» . В актах законодательства о налогах

и сборах нормы-запреты носят исключительно императивный характер.

Диспозитивная модель может описывать некоторый общий порядок в налоговых отношениях, который следует применять в случаях, если заинтересованное лицо не решилось отступить от него в пользу специальных моделей регулирования. К примеру, в случае неподачи налогоплательщиком заявления о возмещении налога или непредоставления банковской гарантии в пятидневный срок возмещение акциза производится в общем порядке (п. 2 ст. 203.1 НК РФ). При выборе метода определения доходов и расходов метод начислений презюмируется как общий, а кассовый метод - как специальный, подлежащий применению налогоплательщиком по его усмотрению и при его соответствии определенным критериям (ст. 271-273 НК РФ). Отказ налогоплательщика от выбора специальных режимов (заявление о возмещении налога, банковская гарантия) по умолчанию рассматривается как волевой выбор последним в пользу общего порядка возмещения акциза.

Другой пример - имущественные налоговые вычеты по НДФЛ: общий порядок их предоставления предусматривает подачу налоговой декларации в налоговый орган по окончании налогового периода; вместе с тем имущественные налоговые вычеты могут быть предоставлены налогоплательщику до окончания налогового периода при его обращении с письменным заявлением к работодателю (пп. 7, 8 ст. 220 НК РФ). Разумеется, нормы, закрепляющие общий и специальный порядок, могут иметь и императивный характер в тех случаях, когда они не допускают выбор правового режима со стороны адресатов.

В целом диспозитивные нормы относятся к нормам с оговорками, поскольку, предусматривая общие модели поведения, они «оговаривают» возможность отступления от этих моделей. Такая норма всегда предусматривает два правила: одно на общий случай, другое на случай оговорки. Не случайно, называя диспозитивные нормы сложными по своему содержанию, С.С. Алексеев указывает, что «в них органически сочетаются два самостоятельных предписания: одно, предоставляющее сторонам возможность самим установить условия своего поведения, другое - на случай, если стороны не урегулировали данный вопрос»[39]. П.Е. Недбайло также отмечает наличие в структуре диспозитивных норм двух самостоятельных диспозиций[40] [41]. Сходный подход демонстрирует В.В. Кожевников: «Диспозитивные нормы - пример сложной нормы, органически сочетающей два самостоятельных правила поведения: одно правило касается предоставленных правомочий сторонам действовать в конкретных случаях по своему усмотрению; второе правило имеет отношение к обязательным предписаниям, которым должны следовать стороны правоотношений в случае, если они сами не определили субъективные права и юридические обязанности» .

«По своей структуре, - пишет О.М. Родионова, - диспозитивная норма содержит две гипотезы и две диспозиции. Норма 1: “В случае, если... стороны имеют право установить своим соглашением правило поведения”. Норма 2: “В случае если стороны не установили соглашением правило поведения, то они обязаны реализовать правило закона”. Первая норма - управомочивающая: правило состоит в возможности действовать не просто самостоятельно, а в определенном направлении, а именно создать свое правило поведения, т. е. выступить в качестве “законодателя”, а вторая - обязывающая: именно она действует в том случае, если отсутствует соглашение»[42].

Для примера рассмотрим абз. 4 п. 4 ст. 69 НК РФ, устанавливающий обязанность исполнения требования об уплате налога в течение восьми дней с даты его получения, если более продолжительный период времени для уплаты налога не указан в самом требовании. Здесь легко обнаруживаются две взаимосвязанные нормы, причем первая - в явном виде, вторая - в скрытом: (1) общая модель - если в требовании не указан более продолжительный период времени для уплаты налога, оно должно быть исполнено в течение восьми дней с даты получения указанного требования; (2) правило-оговорка - если в требовании указан более продолжительный период времени для уплаты налога, чем восемь дней с даты его получения, оно должно быть исполнено в срок, установленный в таком требовании. Первая норма закреплена в тексте закона и носит диспозитивный характер: она действует восполнительно, как общая модель, на тот случай, если уполномоченный субъект не воспользуется своими дискреционными возможностями и не укажет в требовании иной срок, чем предусмотрено диспозитивной нормой. Второе правило подразумевается, т. е. его содержание выводится логическим путем, что еще раз доказывает многоуровневый характер используемых законодателем вариантов налогово-правового регулирования.

Диспозитивную норму можно сформировать и по-другому, закрепив общую модель и возможные отступления от нее в разных фрагментах нормативного текста. Тогда вместо одной явно выраженной диспозитивной нормы мы получим две - непосредственно диспозитивную норму и норму- оговорку. Разумеется, вторая норма будет неразрывно связана с первой, производна от нее и должна применяться в устойчивом сочетании с ней. Так, например, в силу п. 5 ст. 149 НК РФ, налогоплательщик НДС, осуществляющий операции по реализации товаров (работ, услуг), предусмотренные п. 3 указанной статьи, вправе отказаться от освобождения таких операций от налогообложения НДС, представив соответствующее заявление в налоговый орган по месту своей регистрации.

Следовательно, п. 3 ст. 149 НК РФ, перечисляющий операции, освобождаемые от налогообложения НДС, носит диспозитивный характер; он применяется до тех пор, пока налогоплательщик не воспользуется своим правом отказаться от использования данной налоговой льготы . Конечно, в п. 3 ст. 149 НК РФ можно было бы прямо указать, что «не подлежат налогообложению НДС следующие операции... если только налогоплательщик не отказался в установленном порядке от такой налоговой льготы». Но законодатель выбрал иной вариант правового регулирования, разместив диспозитивную норму и норму-оговорку в разных структурных фрагментах текста НК РФ.

На вариативность изложения диспозитивных норм в нормативных текстах указывается в цивилистической литературе. К примеру, О.Н. Садиков, отмечая, что диспозитивность нормы чаще всего выражается формулой «если или поскольку договором или соглашением сторон не предусмотрено иное», оговаривает: «Однако применяются и другие формулировки с аналогичным значением: в норме указывается, что стороны могут или вправе совершить определенное действие, отступающее от установленного общего правила»[43] [44] [45]. Вместе с тем в литературе встречаются и критические оценки такого подхода. В частности, Э.А. Евстигнеев называет «заблуждением» (правда, без развернутой аргументации) утверждение о том, что диспозитивность правила поведения может быть выражена не прямо, но

146

через совокупность правовых предписаний .

Рассмотрим следующий пример. В силу подп. 4 п. 1 ст. 218 НК РФ стандартный налоговый вычет предоставляется каждому родителю в размере 1 400 руб., 3 000 руб. или 12 000 руб. на одного ребенка; при этом налоговые вычеты могут предоставляться в двойном размере одному из родителей по их выбору на основании заявления об отказе одного из родителей от получения налогового вычета. Как видим, родители имеют возможность отойти от общей модели и «перераспределить» налоговый вычет на ребенка по своему усмотрению.

В данном случае налицо диспозитивная конструкция, состоящая из основной модели и нормы-оговорки. При этом основная норма (стандартный налоговый вычет предоставляется каждому родителю в размере 1 400 руб., 3 000 руб. или 12 000 руб. на одного ребенка) будет действовать как восполнительная до тех пор, пока родители ребенка не урегулируют иной порядок распределения и получения налогового вычета, предусмотренный нормой-оговоркой (налоговый вычет предоставляется в двойном размере одному из родителей по их выбору). «Молчание» адресатов этой нормы в конкретных условиях расценивается как их согласие на тот вариант, который предусмотрен общей нормативной моделью, выраженной в диспозитивной норме, и одновременно как отказ от предоставленной им законом возможности урегулировать данное правоотношение «иным образом».

Еще раз напомним, что возможность выбора, предоставляемая адресатам диспозитивных норм, носит сугубо добровольный характер, навязывать его или каким-либо образом принуждать заинтересованное лицо сделать выбор недопустимо. К примеру типичная диспозитивная конструкция восполнительного характера закреплена в абз. 3 пп. 3 и 7 ст. 406 НК РФ, где установлен порядок выбора объекта налогообложения по налогу на имущество физических лиц: «При определении подлежащей уплате налогоплательщиком суммы налога налоговая льгота предоставляется в отношении одного объекта налогообложения каждого вида по выбору налогоплательщика вне зависимости от количества оснований для применения налоговых льгот. ... При непредставлении налогоплательщиком, имеющим право на налоговую льготу, уведомления о выбранном объекте налогообложения налоговая льгота предоставляется в отношении одного объекта налогообложения каждого вида с максимальной исчисленной суммой налога».

Как видим, в случае наличия у налогоплательщика, имеющего право на льготу, однородных объектов налогообложения, он вправе самостоятельно выбрать из них те, в отношении которых будет предоставлена льгота. Но делать это необязательно. В случае отсутствия уведомления со стороны налогоплательщика по умолчанию действует диспозитивная норма, а именно: налоговый орган предоставляет льготу в отношении одного объекта налогообложения каждого вида с максимальной исчисленной суммой налога.

В заключение отметим важность дальнейших исследований места и роли диспозитивных норм именно в отраслях публичного права. Такая актуальность обусловлена общими тенденциями правового развития, носящими объективный характер. В этом контексте нужно поддержать слова

В.В. Кожевникова, что диспозитивные нормы «выступают определяющим вектором дальнейшего развития современного российского права, берущего курс на автономное правовое регулирование соответствующих общественных отношений и правовую активность их участников» . Презумпция

принадлежности диспозитивных норм исключительно «миру» частного права, безусловно, требует пересмотра. Указанные юридические конструкции обладают качеством универсальности, которое делает их востребованными в различных сегментах правовой системы и позволяет применять - пусть с определенными оговорками и спецификой - во всех отраслях российского права. [46]

[1]

Мальцев Г.В. Социальные основания права. С. 567, 571.

[2] Родионова О.М. Механизм гражданско-правового регулирования в контексте современного частного права. М.: Статут, 2013. [Электронный ресурс] Доступ из справочноправовой системы «КонсультантПлюс: комментарий законодательство» (дата обращения: 22.02.2017).

[3] Есть и иные подходы. Так, И.В. Табариным высказано весьма радикальное мнение о недопустимости классификации правовых норм в зависимости от степени обязательности их выполнения. Он, в частности, утверждает, что «все нормы в равной мере обязательны для выполнения обязанными субъектами, а не только императивные. ... Не может существовать изначально более обязательных или менее обязательных норм... Никаких разновидностей в зависимости от степени обязательности выполнения правовой нормы существовать не может» (см. Табарин И.В. Современная теория права: новый научный курс. Тюмень, 2008. С. 248, 249). Вместе с тем такой подход не разделяет подавляющее большинство отечественных правоведов.

[4] Рогова Ю.В. Договор как средство обеспечения стабильности гражданского оборота. М.: Статут, 2015. [Электронный ресурс] Доступ из справочно-правовой системы «Кон- сультантПлюс: комментарий законодательства» (дата обращения: 22.02.2017).

[5] Как известно, латинские термины «dispono», «dispositivus» в одном из своих значений переводятся как «распоряжаться», «устраивать» (см. Латинско-русский словарь / под ред. И.Х. Дворецкого. М.: Русский язык, 1976. С. 336).

[6] Шершеневич Г.В. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М.:

Спарк, 1995. С. 21.

[7]

Мейер Д.И. Русское гражданское право. Ч. 1. М.: Статут, 2000. С. 49.

[8] Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. Введение и общая часть. СПб., 1894. С. 74.

[9] Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 165.

[10] Коркунов В.М. Лекции по общей теории права. С. 165.

[11] Коркунов В.М. Лекции по общей теории права. С. 165, 166.

[12] Тарановский Ф.В. Энциклопедия права. СПб.: Лань, 2001. С. 145, 146.

[13] Тарановский Ф.В. Энциклопедия права. С. 146.

[14] Магазинер Я.М. Общая теория права на основе советского законодательства // Избранные труды по общей теории права. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2006. С. 109.

[15] Магазинер Я.М. Указ. соч. С. 109.

[16] Магазинер Я.М. Указ. соч. С. 110.

[17] Магазинер Я.М. Указ. соч. С. 110.

[18] Недбайло П.Е. Советские социалистические правовые нормы. Львов, 1959. С. 75.

[19] Кожевников В.В. Диспозитивные нормы современного российского права: понятие, особенности, проблемы // Современное право. 2016. № 2. С. 6.

[20] Котухов С.А., Бирюкова Т.А., Бевзюк Е.А. Комментарий к Кодексу внутреннего водного транспорта Российской Федерации от 07.03.2001 № 24-ФЗ (постатейный) / под ред. С.Ю. Морозова. 2015 [Электронный ресурс] Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс: комментарий законодательства» (дата обращения: 22.02.2017).

[21]

Байтин М.И. Сущность права. С. 250, 251.

[22]

Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования. М.: Статут, 2006. С. 115.

[23]

Мальцев Г.В. Социальные основания права. С. 584, 585.

[24] Письмо Минюста РФ от 23 февр. 2000 г. № 1187-ЭР [Электронный ресурс]. Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс: законодательство» (дата обращения: 22.02.2017).

[25] Барзилов Д.С. Правовые аспекты регулирования налоговых отношений. С. 174.

[26] Алексеев С.С. Общая теория права: учебник. М., 2009. С. 322.

[27] Теория государства и права: учебник / отв. ред. В.Д. Перевалов. М.: Норма, 2008. С. 165 (автор главы В.Д. Перевалов).

[28] FieldH.M. Tax Elections & Private Bargaining // Virginia Tax Review. 2011. Vol. 31. № 1.

[29] «Свобода договора, - пишет Э.А. Евстигнеев, - является первично необходимой предпосылкой развития диспозитивного регулирования» (Евстигнеев Э.А. Императивные и диспозитивные нормы в договорном праве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2015. С. 6). Полагаем, такой подход неоправданно «сужает» исторические детерминанты (предпосылки) диспозитивности. Принцип свободы договора - весьма значимый, но далеко не единственный фактор, лежащий в основе зарождения и последующего развития феномена диспозитивности в праве. В самом общем виде генезис диспозитивности обусловлен перманентным расширением индивидуальной свободы личности, что в правовой сфере сопровождается расширением автономии воли частных субъектов права. Именно идея свободы (в самом широком понимании) - краеугольный камень диспозитивности, а свобода договора выступает лишь одной из составляющих этой базовой идеи.

[30] Садиков О.Н. Императивные и диспозитивные нормы в гражданском праве // Юридический мир. 2001. № 7. С. 4.

[31] На необходимости разграничения понятия диспозитивной нормы и диспозитивности настаивает М.И. Байтин, указывая, что второе из них по объему и содержанию шире первого; «определенная автономия субъектов права есть имманентное свойство не только диспозитивной нормы, хотя в ней оно проявляется наиболее наглядно и полно, но в известной мере и иных, в том числе императивных норм, в осуществлении которых степень свободы волеизъявления субъекта практически незначительна» (Байтин М.И. Сущность права. С. 253). На наш взгляд, к императивным такие нормы отнести не представляется возможным из-за их открытой структуры или вариативного содержания, поэтому любая норма с диспозитивными элементами должна именоваться неимперативной.

[32]

См., например: Постановления ФАС Поволжского округа от 28 апр. 2005 г. № А12-33803/04-С51; ФАС Западно-Сибирского округа от 20 апр. 2006 г. № Ф04-1436/2006 (21704-А46-7) по делу № 25-830/05; ФАС Уральского округа от 11 нояб. 2009 г. № Ф09-8703/09-С2 по делу № А76-27106/08-44-86 и др. [Электронный ресурс] Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс: судебная практика» (дата обращения: 22.02.2017).

[33] Байтин М.И. Сущность права. С. 251.

[34] Налоговое право России: учебник / под ред. Ю.А. Крохиной. М.: Норма, 2008. С. 180 (автор главы Ю.Л. Смирникова).

[35] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 1: Общие положения. М.: Статут, 1999. С.89.

[36] См. Постановление Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах» // Вестник ВАС РФ. 2014. № 5.

[37] Заметим, что в юридической литературе категории «диспозитивные нормы» и «управомочивающие нормы» иногда явно или косвенно отождествляют между собой (см., например: Лапшин И.С. Диспозитивные нормы права. С. 33; ВласовВ.И., ВласоваГ.Б. Теория государства и права: учеб. пособие. Ростов н/Д., 2011. С. 201). Этот тезис не соответствует действительности и легко опровергается многочисленными примерами из законодательной практики.

[38] Комарова Т.Е. Функции запретов в механизме гражданско-правового регулирования: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 16, 17.

[39] Алексеев С.С. Структура советского права. С. 101.

[40] Недбайло П.Е. Советские социалистические правовые нормы. С. 62.

[41] Кожевников В.В. Диспозитивные нормы современного российского права. С. 9.

[42] Родионова О.М. Механизм гражданско-правового регулирования в контексте современного частного права. М.: Статут, 2013 [Электронный ресурс]. Доступ из справочноправовой системы «КонсультантПлюс: комментарий законодательства» (дата обращения: 22.02.2017).

[43] Отметим, что отказаться от сходных налоговых льгот - освобождения от налогообложения операций, предусмотренных в п. 1 и 2 ст. 149 НК РФ, налогоплательщик не вправе. Поэтому в отличие от диспозитивной нормы, закрепленной в п. 3 ст. 149 НК РФ, соответствующие нормы должны рассматриваться как императивные.

[44] Садиков О.Н. Императивные и диспозитивные нормы в гражданском праве. С. 5.

[45] См. Евстигнеев Э.А. Императивные и диспозитивные нормы в договорном праве. С. 79.

[46] КожевниковВ.В. Диспозитивные нормы современного российского права. С. 5.