В начале осени 2011 года я вернулся из алтайской Шамбалы – Беловодья в беспокойный столичный муравейник и вновь погрузился в рутину. Страна вползала в марафон агитационной кампании накануне выборов в Государственную Думу и последующих президентских выборов. Меня в депутаты никто не брал – кураторам вполне хватило «дел» в четвертом созыве. А самостоятельности на выборной поляне пришел окончательный трындец.

Позвонили из телекомпании НТВ с просьбой принять участие в записи ток‑шоу «НТВшники». Тема – «Мировой финансовый кризис». Есть о чем сказать! Поинтересовался, кто еще приглашен. Сказали, что будут Михаил Прохоров, Ирина Ясина и Ольга Романова. Я согласился. Хотел в эфире озвучить идею, которую мы обсуждали с Максимом Трудолюбовым из «Ведомостей». Речь шла о массовой бесплатной раздаче акций госкомпаний («Роснефть», Сбербанк, «ВТБ» и пр.) населению через специальные счета. Мы полагали, что такая мера сможет компенсировать людям потери от приватизации 1990‑х и сформировать реальный средний класс. Перед этим прошла специальная секция на конференции «Ведомостей» в отеле «Хайятт», где мы доказывали, что, во‑первых, не все пропьют эти акции в первый же день, а во‑вторых, можно ввести ограничения на куплю‑продажу ценных бумаг, чтобы все сразу не вывалилось на рынок. Хотелось вынести эту экспертную дискуссию на широкое обсуждение.

Приехал в «Останкино». У ток‑шоу на НТВ, которые снимают на втором этаже, есть определенный ритуал. Пока в большой студии готовятся к съемкам – рассаживают массовку, выставляют свет, проверяют взаимодействие между операторами, – основные участники, ньюсмейкеры, собираются в помещении рядом со студией. Там есть гримерки, гардероб, на столике выставлены тарелки с фруктами, вода и даже плохой коньяк для желающих. В этом «предбаннике» я сразу увидел Ясину с Романовой и направился к ним. В этот момент у меня за плечом кто‑то довольно громко сказал: «Собирают тут всяких му…ков!»

Рядом стоял здоровенный, под два метра ростом, розовощекий детина с всклокоченной редкой бородой и кучерявой шевелюрой. Он отвернулся, словно бросил фразу не мне, но сказано было явно по моему адресу. «Сергей Юрьевич Полонский, девелопер», – улыбнулась сопровождавшая меня девушка, отвечая на мой вопрос.

Раньше мы никогда не встречались, но кое‑что о Полонском я слышал – как, наверное, и большинство не имеющих миллиарда россиян, которых он послал в ж… на вечеринке‑презентации компании «Миракс» в ходе выставки недвижимости в Каннах. Этот бенефис случился в начале 2008 года, еще до кризиса. Надо сказать, что докризисный бизнес у некоторых девелоперов (к которым, кстати, относился и Егиазарян) был построен очень просто. Получали через покровителей в лужковской мэрии участок под застройку и согласование проекта. Под будущий объект брали кредиты в госбанке и собирали деньги дольщиков. Объем привлеченных средств в несколько раз превышал себестоимость строительства, поэтому большую часть денег незатейливо выводили за рубеж, делая «инвестиции». Например, в отель Sungate Port Royal в Турции, за который Полонский заплатил более 200 миллионов долларов. Оплачивали пьянки на яхтах, в Каннах, привозили поп‑диву Мадонну в Черногорию (15 миллионов долларов). Плюс проекты в Великобритании, Швейцарии, США, Камбодже на сотни миллионов – все из денег, собранных в России…

В общей сложности «Миракс» получил от дольщиков и кредиторов не менее миллиарда долларов. Кое‑что построили – правда, процентов на 20–30, – налогов нигде не платили. Больше половины собранного вывели и отмыли, часть прокутили и «засадили» в разные «проекты», часть спрятали – например, «кредит» на 70 миллионов долларов из разворованного литовского банка Snoras, по поводу которого идет уголовное расследование в отношении известного банковского афериста Антонова. Как и мошенники из ФЛК, под нереализованные проекты навыпускали CLN и других долговых обязательств на 400 миллионов долларов. Несколько лет банки и инвестфонды, купившие эти «ценные» бумаги, с удивлением наблюдали, как контора «Рога и копыта» меняла вывески («Названия. Нет», «Поток бесконечность» и т. п.), и фиксировали дефолт за дефолтом. Но финансовой олигархии, как я уже отмечал, все нипочем – деньги‑то не из личного кармана инвестбанкиров, а в основном такого же «грязного» происхождения. Спишут, не впервой. Но кому они принадлежат на самом деле и кто за этим стоит?

Вот типичный проект «Миракса»: сказка Шарля Перро «Кот в сапогах» в Москве со сменой собственников земли и недвижимости. В 2002 году добрые и социально заботливые московские власти бесплатно выделили Общероссийской физкультурно‑спортивной организации инвалидов «Российский спортивный союз глухих» земельный участок площадью 1,5 гектара в целях строительства «центра социальной и физической реабилитации инвалидов по слуху». Стадион «Труд» – в центре города, недалеко от Павелецкого вокзала, с выходом на Дербеневскую набережную. По постановлению правительства Москвы о строительстве, участок и сам проект имели целевой характер. Будущее здание площадью 55 тысяч квадратных метров должно было на 100 % принадлежать Союзу глухих и использоваться именно для реабилитации инвалидов.

Но глухие, простите за сомнительный каламбур, ничего не слышали об этом гешефте. На горизонте появляется «Миракс» в лице фирм «Строймонтаж» и «Ленстроймонтаж». В 2003 году руководство Союза глухих заключает с ними инвестиционный договор, согласно которому после завершения стройки инвалидам остается всего 30 % помещений. В 2006 году к инвестиционному договору подписывается дополнительное соглашение, в соответствии с которым руководители Общества глухих отдали своим непритязательным «партнерам» уже 96 % (!) площадей будущего центра. Соглашение подписали в тот момент, когда здание было построено. Такое нарушение решений правительства Москвы не помешало тогдашнему префекту Южного административного округа Петру Бирюкову в том же 2006 году ввести объект в эксплуатацию именно как Центр реабилитации инвалидов. Не беда, что глухие в здание так и не попали.

Разумеется, в префектуре об этом ничего не знали, ведь от Дербеневской набережной до префектуры – как до Луны. Целых полтора километра, даром что из окна префекта фасад виден. На этом фасаде не было ни слова про инвалидов. Зато MIRAX GROUP – аршинными буквами, с номером телефона, чтобы потенциальным покупателям и арендаторам было понятно, куда обращаться. Итак, социальный объект, который по всем документам до сих пор числится как Центр социальной и физической реабилитации инвалидов по слуху, превратился в бизнес‑центр Pollars. Ловкость рук, правда?

Полонский еще до кризиса получил от столичных властей согласование на 12 с лишним миллионов квадратных метров жилья и офисов. Более объемный «портфель» был только у супруги мэра. С Еленой Николаевной, ныне посещающей все светские вечеринки в Лондоне, все ясно. Муж ее, великий ценитель творчества Церетели, на все подозрения в создании преференций бизнесу жены отвечал: «Моя жена – успешный предприниматель, я ей только мешаю». Вероятно, успеху немало поспособствовал Шалва Чигиринский, другой фаворит столичного стройкомплекса, который в 2004 году в швейцарском банке Wegelin отписал Батуриной половину своего бизнеса за, как было сказано в договоре, «административное содействие» со стороны ее мужа. При этом бизнес Чигиринского, который контролировал половину «Москва‑Сити» и к тому времени приступал к реконструкции гостиницы «Россия» на Варварке, оценивался в полтора миллиарда долларов.

Я очень активно интересовался этими вопросами, поэтому заочный конфликт с Полонским у меня возник задолго до встречи в гримерке НТВ. В 2006 году мы с группой коллег‑депутатов по межфракционной группе «Столица» провели пресс‑конференцию о проблемах в градостроительной политике мэрии Москвы. Накануне Мария Строева, в то время ведущая на телеканале РБК, написала мне в «живом журнале»: «Евгеньич, нас в башню «Федерация» в Сити переселять собираются, а все мы боимся. Говорят, там трещина в фундаменте». Я попросил экспертов проверить информацию, она подтвердилась. На пресс‑конференции я честно изложил все подозрения насчет проблем с башней «Федерация» и направил запрос в Ростехнадзор. Оказалось, у Полонского через день была назначена презентация башни. Инвесторы и кредиторы забеспокоились, и Полонский прислал в мой офис в Госдуме гневный факс с требованием явиться на презентацию. Обещал любому, кто найдет трещину, выдать миллион долларов. Но обнаружить трещину можно было лишь с помощью сложной технической экспертизы, а у меня была только инсайдерская информация от строителей.

Разговаривать с «девелопером» продолжили Ростехнадзор, МЧС и прокуратура. Оказалось, что в феврале 2006 года, когда делали фундамент башни, а в Москве стояли 40‑градусные морозы, возникли пробки на дорогах и грузовики‑контейнеры не смогли вовремя доставить цемент. Технология была нарушена, и строители залили бетоном все основание будущего небоскреба. Это потом признал главный конструктор «Федерации» Травуш – к слову, он же проектировал аквапарк «Трансвааль‑парк» в Ясеневе, за два года до описываемых событий обвалившийся с большими человеческими жертвами. Из‑за нарушений в конструкции систем пожарной безопасности МЧС предписало закрыть стройку, однако суд отменил это решение – возможно, потому, что крупнейшим инвестором, купившим офисные помещения в построенной к тому времени башне «Запад», был банк ВТБ.

Докризисная строительная отрасль представляла собой большую пирамиду. Чем значительнее масштаб стройки, тем больше денег под него можно занять, а при ловкости рук – и присвоить. Однако кризис подорвал рынок недвижимости, и строители пирамид в первую очередь оказались у разбитого корыта. К моменту записи «НТВшников» Полонский успел заявить о закрытии бренда «Миракс» (ранее, когда ему казалось, что он держит бога за бороду, он назвал Мираксом своего сына) и попросил журналистов не называть его бизнесменом. Когда один из журналистов, Николай Михалев из RBC Daily, усомнился в добродетелях Полонского, тот пригласил его к себе в офис, загнал в туалет и начал ломиться в кабинку, снимая все это на видео. Ролик Полонский выложил в интернет, чем наделал много шума. В своем твиттере он позиционировался как «собака Павлова». В общем, известен был как человек не вполне адекватный.

Вечерний эфир перестает быть томным

Ко второму часу записи на НТВ Полонский успел высказать в мой адрес немалое количество «острот», словно разговаривая сам с собой. То, что увидели в эфире телезрители – меньше половины от реального действа в студии. Мы сидели на трех вращающихся стульях, которые скользили по подиуму, – слева от аудитории я, справа – Сергей Лисовский, в центре – Полонский. Пока шла запись, Полонский не раз пытался спровоцировать меня на конфликт. Он цеплялся к Лисовскому, вставал, бегал по студии, предлагал сделать массаж Герману Стерлигову, сидевшему во втором ряду. Похоже, Герман был прав – парень находился под кайфом.

Полтора часа я терпел эти эскапады. Говорил о «народной приватизации» и специальном налоге для олигархов на доходы, «принесенные ветром» (windfall tax). Этот разовый сбор британские лейбористы Блэр и Браун ввели в 1997 году для бизнесменов, получивших несправедливую прибыль в ходе проводимой кабинетом Маргарет Тэтчер приватизации 1980‑х. Правительство тогда собрало пять миллиардов фунтов и направило их на социальные программы. Все эти мои выступления, увы, потом вырезали.

Я придерживался одной линии: «Главное – ни о чем с Полонским не разговаривать». Общался только с ведущими, на соседа старался не смотреть. Тут в зале дали слово женщине, матери‑одиночке, которая спрашивала у нас, сидящих перед ней на подиуме, как ей прокормить четверых детей на зарплату в 15 тысяч рублей. Полонский схватил микрофон и начал орать, что в России такие зарплаты только у неудачников. Он повернулся к сидевшему слева Лисовскому со словами: «Вот тут сидят рядом курятники» (Сергей, как известно, является владельцем куриных ферм «Моссельпром»), потом ко мне: «А вот тут летчики», и закончил словами: «Хочется им в морду дать!»

В этот момент я потерял самообладание, встал и сказал: «Может, попробуешь?» Полонский осекся. «Ты держи себя в руках, дружище!» – заметил я, присаживаясь обратно в кресло. В этот момент я услышал фразу: «И вот этот человек говорил про башню «Федерация», – и боковым зрением (а у меня минус шесть) увидел руку, движущуюся ко мне. Подумав, что сейчас будет удар, сработал на опережение. Задействовал ладонь левой руки, прикрыв ею челюсть противника. Стул с колесиками уехал за сцену. Вскоре оттуда появилось испуганное лицо Полонского. Я не нашел ничего лучше, как сказать: «Ну что, мне очки, что ли, снять, придурок?»

Выходя из «Останкино», я был уверен, что НТВ вырежет этот эпизод или вообще снимет программу с эфира, до которого было еще два дня. Однако не успел я доехать до дома, как «Лайфньюс» Арама Габрелянова уже опубликовал «сенсационную запись». А через час и Полонский выложил в твиттере фотографию, где держал свои джинсы, порванные почему‑то на причинном месте.

Свое мнение я высказал сразу и без обиняков: если вас оскорбляет трамвайный хам, кидаясь на вас, другого выхода нет – приходится ставить его на место. Подобные конфликты – не редкость. Не только в телестудии, но и, например, в зале заседаний Госдумы.

Эфир «НТВшников» неумолимо приближался. Канал каждый час давал анонсы, в каждой рекламной паузе. В итоге довольно заурядная программа про финансовый кризис, из которой были вырезаны мои пассажи про «народную приватизацию», побил все рейтинги. Только знали ли руководители НТВ, что они подставляют меня под статью?

Полонский не придумал ничего умнее, как написать следующее обращение.

Президенту Российской Федерации

Д. А. Медведеву

Председателю Правительства Российской Федерации

В. В. Путину

Патриарху Московскому и всея Руси

Кириллу

Многоуважаемый Дмитрий Анатольевич!

Многоуважаемый Владимир Владимирович!

Ваше Святейшество!

У каждого человека бывают моменты в жизни, когда нужен совет старших. Сегодня он наступил у меня. Прошу совета.

Небизнесмен Сергей Полонский

«Жертва убийства» долго не хотела обращаться в правоохранительные органы. Собственно, для обращения и повода не было – порванные джинсы и синяк на «заднем вертеле», зафиксированный спустя четыре (!) дня после происшествия, состава уголовно наказуемого деяния не образуют. В любом случае это должен был быть иск в мировой суд, в порядке частного обвинения.

Таких сюжетов каждый день – тысячи по всей России. Кто‑то кому‑то набил морду. Сколько раз Жириновский устраивал драки прямо в зале заседаний? Казалось бы – посмеялись и забыли. Общественное мнение, похоже, было на моей стороне. Своим эпатажным поведением Полонский снискал такую дурную славу, что публика восприняла его злоключения как торжество справедливости. Лейтмотив выразил один из безымянных комментаторов, написавший мне в «живом журнале»: «Александр Евгеньевич, вашей рукой двигал весь многострадальный русский народ, над которым издеваются такие проходимцы, как Полонский». Дмитрий Рогозин, в то время российский представитель в НАТО, написал в твиттере: «Молодец Лебедев. Хотя драться нехорошо. Но бил за дело. Мужик».

Но 21 сентября, в день рождения тогдашнего главного рулевого по внутренней политике Владислава Суркова, состоялось заседание координационного совета Общероссийского народного фронта, в ходе которого президент Союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин неожиданно решил обсудить животрепещущую тему с лидером ОНФ Владимиром Путиным.

– У нас Фронт – мы ни с кем не деремся, а у них там фронта нет, и они друг друга в ухо бьют. Хулиганство… – пошутил Путин и поинтересовался у Шохина, есть ли в РСПП комитет по этике.

– Комитет есть, – ответил Шохин. – Но, к счастью, два подравшихся предпринимателя не являются членами РСПП, и никто не жаловался друг на друга.

– А то у нас в ОНФ есть ветераны, не очень молодые, но очень крепкие, – смеясь, заметил премьер. – Есть организации ветеранов боевых действий в Афганистане. Так драчунам задницу надерут, что мало не покажется.

– Итоги программы «НТВшники» можно было бы разобрать, – предложил Шохин.

– Бог с ними, – свернул тему Путин. – Представьте, как они за деньги дерутся, – горло перегрызут.

Надо сказать, Александр Николаевич слукавил. Во‑первых, и Национальный резервный банк, и Национальная резервная корпорация были членами РСПП и регулярно платили взносы на его содержание. Во‑вторых, по предложению Шохина я вложил 100 тысяч долларов в некое акционерное общество «Российско‑китайский центр торгово‑экономического сотрудничества» под руководством Санакоева.

Хулиган «по мотивам политической и религиозной ненависти»

Только спустя 10 дней после этой «квалификации» появилось эпичное заявление Полонского, направленное главе Следственного комитета.

Председателю

Следственного Комитета РФ

Бастрыкину А. И.

Заявление о возбуждении уголовного дела

по ч. 2, ст. 116 и ч. 1, ст. 213 УК РФ

в отношении Лебедева Александра Евгеньевича, 1959 г. р.,

(согласно информации из сети Интернет, Лебедев А. Е. является депутатом Слободской районной Думы Кировской области РФ)

В связи с широким общественным резонансом в России и за рубежом описанного ниже происшествия прошу Вас дать указание руководителю следственного управления Следственного комитета по субъекту Российской Федерации возбудить уголовное дело, провести тщательное дознание и привлечь к уголовной ответственности Лебедева Александра Евгеньевича за хулиганство и нанесение побоев из хулиганских побуждений.

16 сентября 2011 г. примерно в 18 часов (плюс‑минус 5 минут) в телестудии Останкино (расположенной по адресу: город Москва, ул. Академика Королева, 12), во время записи телепередачи «НТВшники», в которой принимали участие в качестве экспертов Лебедев А. Е., Лисовский С. Ф. и я, Лебедев А. Е., сидевший рядом со мной справа, имея специальную подготовку и навыки ведения боевых единоборств, зная, что за нами наблюдает множество людей, находящихся в телевизионной студии, неожиданно нанес мне кулаками три акцентированных удара в голову после произнесенной мной незаконченной фразы «3 года назад вот этот человек…» (ладонью я указал вправо, где сидел Лебедев).

От внезапности нападения Лебедева А. Е. и полученных мной сильных ударов я свалился вместе с креслом в нишу за подиумом. По счастью, благодаря моей спортивной форме и армейской подготовке в воздушно‑десантных войсках, я избежал тяжких повреждений от ударов в область головы и падения в нишу, столкновения с выступающими жесткими частями конструкций сцены, иначе наступление последствий в виде получения мной опасных для жизни и здоровья травм было бы неизбежным.

Сейчас можно констатировать, что удары Лебедева А. Е. были целенаправленно нанесены мне кулаками в жизненно важную височную часть головы, и эти удары предполагали наступление любых последствий, в том числе мое опасное падение вниз головой с непредсказуемыми последствиями.

Свидетелями случившегося стали граждане, находящиеся в студии, а также ведущий программы НТВ – Антон Красовский.

Все произошедшее объективно зафиксировано на видеозаписи, которую я также предоставляю органам расследования.

Наличие в действиях Лебедева А. Е. состава преступления, предусмотренного п. «а», ч. 2, ст. 116 УК РФ, очевидно: находясь на публичном мероприятии, из хулиганских побуждений он напал на меня и нанес мне удары, причинившие мне физическую боль, в том числе в результате моего последующего падения. Признак «из хулиганских побуждений» подтверждается осознаваемой им (Лебедевым) публичностью своих противоправных действий. Избиение на виду многочисленных зрителей меня, как участника дискуссионной телепередачи, является не только посягательством на мою физическую неприкосновенность, но также грубым вызовом общественному порядку. А пренебрежение интересами и спокойствием присутствующих на съемке телевизионной программы множества граждан есть проявление Лебедевым А. Е. демонстративного игнорирования общепринятых норм поведения в публичных местах.

Кроме того, имея профессиональную подготовку и владея боевыми приемами нападения и обороны, Лебедев А. Е. при нападении на меня применил эти свои навыки, квалифицируемые как «применение оружия» в содержании признаков хулиганства (п. «а», ч. 2, ст. 213 УК РФ). Впрочем, окончательную юридическую квалификацию противоправным действиям Лебедева А. Е. пусть дают органы расследования.

После публично совершенного физического насилия Лебедев А. Е. продолжал нарушать общественный порядок своими противоправными действиями, провоцируя меня на конфликт, но я на эту провокацию не поддался. При этом хулиганствующий доктор наук Лебедев А. Е. понимал, что за происходящим наблюдает большое количество зрителей.

Позже мне стало известно, что, готовясь к атаке на меня, уже за 6 минут до запланированного им нападения Лебедев А. Е. произвел перед телекамерами на глазах множества людей специальную разминку пальцев и кистей рук, после чего «вскочил и… нанес три молниеносных удара в голову» (см. распечатку интернет‑публикации и прилагаемую видеозапись).

Следует отметить, что наносимые Лебедевым А. Е. прицельные удары в легко поражаемую височную область по Правилам определения тяжести телесных повреждений и судебно‑медицинской практикой признаются опасными для жизни и здоровья в момент нанесения таких ударов.

Эти умышленные действия Лебедева А. Е. по применению навыков профессионального нанесения ударов подпадают под действие п. «а», ч. 1, ст. 213 УК РФ.

После происшествия Лебедев А. Е. ничуть не раскаялся в содеянном, напротив, признал свою инициативу в совершении противоправного деяния и бравировал: «Я ударил первым, потому что не вижу резона пропускать удар, зная, что ты его сейчас получишь. Но не было ни драки, ни избиения. Я его не более чем немного освежил – нейтрализовал» (см. прилагаемую распечатку интернет‑публикации).

Да, действительно драки (т. е. обоюдного нанесения ударов) не было. Но мое избиение состоялось, а тяжких последствий не наступило по не зависящим от виновного причинам. Главное – то, что Лебедев А. Е. из хулиганских побуждений нанес мне три целенаправленных удара кулаками в голову и пограничную часть туловища. И все происходило при большом скоплении народа.

Утверждения Лебедева в свое оправдание, будто он действовал в состоянии необходимой обороны и, чтобы «не пропускать удар», напал первым, является несостоятельным. Это утверждение опровергается видеозаписью и заявлением ведущего НТВ Антона Красовского о том, что «Полонский никого не провоцировал и был корректен. Полонский на этой программе вел себя максимально корректно. Было ощущение, что он пришел поговорить на серьезные темы» (см. прилагаемую распечатку интернет‑публикации). Напротив, провокационные реплики, унижающие мое достоинство, постоянно на протяжении всей телепередачи отпускались справа сидящим А. Лебедевым, слева – С. Лисовским. Однако, владея соответствующими практиками самодисциплины (в том числе древнекитайской практикой управления энергиями цигун), я не поддался на провокации и не перешел рамки дозволенного.

В завершение особо отмечу, что преступление совершил доктор наук, депутат, прекрасно понимающий, что означает для престижа российского политика его выходка. Конечно, своей цели он (Лебедев) частично добился – теперь он останется в истории. Как черное пятно российских телевизионных эфиров, как доктор наук и депутат, совершивший дерзкое хулиганство.

Изложенное свидетельствует о высокой общественной опасности личности Лебедева А. Е., так как подобного рода поведение является открытым вызовом российскому обществу и способствует пропаганде в нем культа насилия и вседозволенности. Преступное деяние усугубляется и тем, что было совершено с использованием одного из самых популярных российских телеканалов, каковым является НТВ.

Произошедшее в телевизионной студии получило широкую общественную огласку, и, в частности, Премьер‑министр России Путин В. В. на встрече с представителями Общероссийского народного фронта назвал эти действия Лебедева А. Е. хулиганством.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 140 ч. 1 п. 1, 141, 144, 146, 447, 448 УПК РФ; ст. ст. 213 ч. 1, 116 ч. 2 УК РФ, а также п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 45 от 15.11.2007 г. «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений», –

ПРОШУ:

При соответствии действительности информации об избрании Лебедева А. Е. депутатом Слободской районной думы Кировской области РФ возбудить (с учетом ст. 448 ч. 1 п. 11 УПК РФ) уголовное дело в отношении Лебедева Александра Евгеньевича по факту совершения в отношении меня хулиганства и нанесения побоев.

В связи с широким общественным резонансом в России и за рубежом того, что произошло в студии НТВ, провести проверку и принять процессуальное решение о возбуждении уголовного дела непосредственно Следственным Комитетом РФ.

Все необходимые пояснения по содержанию прилагаемых материалов готов дать при получении от меня объяснений в связи с моим заявлением о преступлении.

Сергей Полонский

Да, Полонский приравнял руки «хулиганствующего доктора наук» к оружию. Еще интереснее следующий документ, который появился через три дня:

Тут же был составлен рапорт:

И немедленно на основании рапорта вынесено постановление:

Юристы не верили своим глазам: безо всякой доследственной проверки, без элементарного опроса участников инцидента, в один день возбуждается уголовное дело по статье 213, часть 1, пункт «б» – «Хулиганство, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой‑либо социальной группы». До пяти лет лишения свободы. Это та же статья, по которой были осуждены участницы группы Pussy Riot, только у них была часть вторая – «в составе организованной группы».

Какая у меня могла быть «расовая вражда» или «религиозная ненависть»? При чем тут вообще Следственный комитет, откуда взялся Бастрыкин? Если гражданин считает, что ему несправедливо дали по физиономии, но увечий никаких нет, он идет к участковому полицейскому, а потом – к мировому судье, лично выступая в качестве обвинителя. Однако к расследованию этого придуманного за несколько дней «преступления» был подключен весь Бабушкинский райотдел СКР, по месту нахождения телецентра.

Позже дело забрал наверх отдел по расследованию особо важных дел о преступлениях против государства и экономики. Бригада следователей в количестве семи человек, отвлекшись от расследования убийств и других тяжких преступлений, относящихся к компетенции российского аналога ФБР, собирала скорлупки от выеденного яйца. Среди прочего провели обыск в «Останкино» и изъяли запись телепрограммы – причем эфирную, а не студийную. Разница в том, что мы сидели в студии два с лишним часа, а в эфир вышло всего 48 минут, которые нарезали редакторы. Полная запись с 12 камер, стопроцентно прояснявшая инцидент, следователей не интересовала. Допросы, на которые меня таскали каждую неделю, выглядели дурной театральной постановкой. «Вы были 16 сентября в «Останкино»? – «Да, был». – «Полонского били?» – «Нет, не бил, защищался». – «Вы хотели его убить или нанести тяжкий вред здоровью?» – «Издеваетесь?»

Адвокаты и акробаты

Вскоре в деле нарисовался Добровинский, ставший адвокатом Полонского, – известный в определенных кругах субъект. Дело в том, что Александр Андреевич не совсем адвокат и не совсем Добровинский. Раньше он был известен под фамилией Кусиков (его дед Рубен Кусиков – младший брат поэта Александра Кусикова, входившего в «Орден имажинистов» вместе с Есениным и Мариенгофом). В возрасте, называемом в документах военкомата призывным, он предпочел уехать во Францию, где проживала его мать, бывшая балерина. Там Кусиков стал Айвазянцем и работал таксистом. В те же годы Айвазянц якобы получил высшее образование, хотя ни в одном европейском образовательном учреждении нам не удалось обнаружить сведений о нем.

В 1992 году, в возрасте 38 лет, этот субъект с уже третьей по счету фамилией Добровинский (никогда не встречал даже женщины, которая дважды меняла фамилию) вернулся в Москву, где открыл юридическую контору. Среди его клиентов были и «авторитетные бизнесмены» – братья Черные, некогда контролировавшие производство алюминия, Семен Могилевич, находящийся в списке самых разыскиваемых преступников ФБР, Евгений Рыбин, воевавший с ЮКОСом. В послужном списке Добровинского встречаются сюжеты, требующие дополнительной информации для анализа, здесь же мы просто упомянем о них.

Весной 1998 года председатель совета директоров «Магнитки» Рашит Шарипов исчез вместе с 30 % акций. Вскоре акции странным образом всплыли у Добровинского, который объяснил, что купил их по поручению некоей иностранной компании. В 2008 году, когда глава сети парфюмерно‑косметических магазинов «Арбат‑Престиж» Владимир Некрасов попал в тюрьму, у руля компании оказался… Добровинский. В 2013 году этот субъект приобрел печально известный банк «Пушкино», из которого к тому времени его прежний владелец Алексей Алякин вывел все активы. Через несколько месяцев банк «Пушкино» обанкротился, предоставив государству разбираться с «дырой» в 15 миллиардов рублей и более чем 60 тысячами вкладчиков. Имя Добровинского мелькало в прессе в связи с Вячеславом Иваньковым (Япончиком) и другими ворами в законе.

В моем «деле» Добровинский появился во время ток‑шоу Владимира Зеленского на канале «Россия», где обсуждали инцидент в Останкино. Он заявил, что намерен не только наказать меня с помощью российских правоохранительных органов, но и подать иск в британский суд с требованием компенсации «морального вреда», причиненного его клиенту, в размере 10 миллионов фунтов стерлингов. В том, что это не пустой треп, я вскоре убедился.

Михаил Фридман, владелец «Альфа‑групп», пригласил меня выступить в его клубе «Цвет ночи» в Большом Козихинском переулке. У них был такой формат – приглашают интересного человека на неформальный бенефис. Дают анонс, люди заказывают столики, а потом начинаются ответы на вопросы. Грех манкировать участием в ток‑шоу, в котором выступали Дмитрий Быков, Ксения Собчак, Чулпан Хаматова и множество реально очень интересных людей! После часа беседы из полумрака зала выпорхнула девушка с повадками провинциальной фотомодели и сунула мне какой‑то пакет.

Так я узнал о существовании британской юридической фирмы Carter‑Ruck. Это известная контора, которая судится с публичными фигурами. Среди британских журналистов получить иск от Carter‑Ruck считается своего рода признанием заслуг. Например, был процесс с сатирическим альманахом Private Eye. У фирмы возникли претензии по поводу того, что в журнале ее название писали как Carter‑Fuck. В ответ на претензию главный редактор Private Eye предложил слово Carter тоже писать через F.

Вручение документов ответчику – стандартный этап британской судебной процедуры. Суд в Лондоне не принимает иска до тех пор, пока ответчик должным образом не уведомлен (именно поэтому покойный Березовский несколько лет гонялся за Абрамовичем, пока не настиг его в магазине Hermès). Привкус дешевого водевиля в моем случае – почерк Добровинского, узнавшего о выступлении из анонсов на сайте клуба: я ни от кого не прятался и не отказывался втретиться с Полонским в суде.

Вряд ли перспектива иска со стороны Полонского была серьезной. Что касается деловой репутации, то в Англии она у этого джентльмена была отнюдь не положительного свойства. Часть выведенных из России денег Полонский вложил в проект Beetham Tower – строительство в лондонском Бэнксайде огромной башни, напоминающей бумеранг австралийских аборигенов. Идея изначально вызвала протесты населения города из‑за угрозы испортить историческую застройку. А после кризиса, когда Полонский и его компаньоны не смогли обслуживать взятые под застройкукредиты Royal Bank of Scotland, банк забрал проект себе.

Как бы то ни было, расчет был направлен не на то, чтобы выиграть процесс, а на то, чтобы доставить жертве максимум неприятностей и вынудить ее заплатить отступные. Таких спектаклей, как в «Цвете ночи», было несколько, и каждый раз представители Carter‑Ruck говорили, что «Лебедев избегает правосудия». Последний раз мне вручали иск во время моей публичной лекции о глобальной коррупции в Chatham House в Лондоне.

Весь этот антураж нужен для того, чтобы показать «клиенту», что контора не зря ест свой хлеб. А цены на этот хлеб отнюдь не низкие. Я сам был вынужден за два года потратить на адвокатов несколько десятков тысяч фунтов стерлингов. Деятели из Carter‑Ruck, думаю, взяли с Полонского не меньше. Здесь возникает интересный вопрос: а что это за деньги, выплаченные Carter‑Ruck в качестве гонорара? Дело в том, что в Британии адвокатам запрещено принимать оплату, если имеются подозрения в ее криминальном происхожденими (это называется illegal proceeds).

После «артподготовки» Добровинский вышел с «мирными инициативами». Через моего адвоката Генри Резника он предложил «урегулировать разногласия». Встреча состоялась в ресторане «Недальний Восток» на Тверском бульваре. Полонский пришел в спортивном костюме – примерно так одевались бандиты 1990‑х: адидасовские шаровары, красная ветровка. Говорил на этой встрече Добровинский. У меня возникло ощущение, что Полонский там присутствовал в качестве мебели – он был напряжен и мрачен, мысли его витали где‑то далеко.

В конце ужина я попросил оставить нас наедине с Полонским. Мне хотелось составить о нем более полное впечатление. Девелопер сразу стал говорить со мной на «ты»: «Саша, я так тебя уважал, но после того, что ты сделал, мне в стране стало находиться невозможно… Ты сломал мою карму… Знаешь, для меня это дело теперь вопрос всей жизни, поскольку вся страна на твоей стороне». Я сказал: «Ну если вы считаете, что страна на моей стороне, то, может, не стоит раскачивать эту ситуацию дальше? Я ведь публично признаю, что ошибочно воспринял ваш жест в мою сторону как угрозу и переборщил». Полонский кивнул: «Ну хорошо, да. Но будет так, как скажет мой адвокат». Встреча окончательно убедила меня в том, что Полонский не был инициатором уголовного дела. Как когда‑то подводника Федорова, этого парня использовали в чужой игре. Если честно, мне искренне жаль Полонского. Он уже более двух лет сидит в тюрьме по сфабрикованному обвинению, прокуратура просит для него срок в 8 лет. Он явно перешел дорогу каким‑то очень влиятельным бизнесменам, присвоившим часть его девелоперских проектов. Он – очередная жертва рейдеров и своих собственных ошибок. Но что‑то подсказывает мне, что о Полонском мы еще услышим.

Через несколько дней Добровинский позвонил моим адвокатам: «Заплатите мне пять миллионов евро». – «На каком основании?» – «Столько стоят мои адвокатские услуги». В качестве ответной любезности его клиент обязался отозвать свое дурацкое заявление на имя Бастрыкина, а также прекратить судебный процесс в Лондоне. Полонский прислал мне SMS: «Саша, прикольный ты… Понимаю тебя. Мне эти деньги не нужны. Но надо делать так, как говорит мой адвокат». При этом, как я уже сказал, обвинение было публичным – его выдвигало государство в лице Следственного комитета. Каким образом предполагалось «урегулировать» вопрос с ними, Добровинский умалчивал.

Известно, сколько стоят адвокатские услуги. Мне приходилось сталкиваться со всеми известными юридическими конторами мира. Как раз в это время подходил к финальной стадии процесс подачи иска к General Electric. Общие затраты на подготовку иска и ведение дела в лондонском суде составили около семи миллионов долларов. Но это за несколько лет – а Кусиков‑Айвазанц‑Добровинский хотел получить с меня аналогичную сумму на пустом месте, взяв на испуг. Банальная «разводка», вымогательство и шантаж – по‑английски blackmail.

Мы попытались обжаловать возбуждение уголовного дела в суде, но потерпели неудачу. Следствие продолжало работать, меня время от времени вызывали на допросы, где задавали одни и те же вопросы, на которые я давал одни и те же ответы. В который раз за 15 лет это стало неотъемлемым элементом повседневности. Человек ко всему привыкает – нет‑нет, да и забудешь, что процессуально ты являешься «подозреваемым». Менялись лишь статьи – в моем случае они становились легче.

В конце 2011‑го – начале 2012 года на Болотной площади и на проспекте Сахарова протестовал «креативный класс». В моей личной жизни произошло важное событие – родился третий сын, Егор. В бизнесе стало понятно, что рейдеры, пытавшиеся его захватить, отнюдь не успокоились. Началась новая охота. Такую цену мне пришлось платить за публичные расследования, которые я вел более 10 лет. Как‑то утром я открыл глаза и понял – жить не хочется, нет никакого интереса. Вот это – самое страшное испытание, которое пока выпадало на мою долю.