Если и было в России время, не похожее ни на предыдущее, ни на последующее, то это рубеж ХІХ‑ХХ веков. Поэзия Серебряного века, полотна группы «Бубновый валет», причудливые образы художников «Мира искусства», новая эстетика, авангард, формализм, декаданс… Это мы еще помним, все же в музеи иногда выбираемся. Но ведь расцвет искусства не возникает на пустом месте.

Нас учили, что это был период реакции и монархического мракобесия. «Победоносцев над Россией простер совиные крыла…» На самом деле было ровно наоборот. Это был период обновления и бурного развития. В последние 20 лет перед Первой мировой войной в России наблюдались самые высокие темпы роста экономики за всю историю. Страна вошла в десятку ведущих стран. Или даже в пятерку – по некоторым оценкам – трудно сказать: история переписывалась с тех пор на самые разные лады.

Да и какая сегодня разница, в десятку ли, в пятерку? Зачем современному человеку разбираться в тех двух десятилетиях перед первой Великой войной? Да все для того же, чтобы задуматься. В данном случае – о том, почему у нас не получается учиться даже на собственном опыте. Почему всегда в адрес реформаторов, старающихся вывести страну на общеевропейский путь, звучит злобная критика, а споры о том, куда идти стране, – что тогда, что сегодня – схожи до боли.

Двадцать лет тех реформ связаны с двумя именами: Сергея Юльевича Витте[1] и Петра Аркадьевича Столыпина[2]. Их диагноз был одинаков: Россия – страна отсталая, хотя у нее есть все, чтобы стать передовой. Оба стремились поставить страну именно на капиталистические рельсы. Обоих за это критиковали, травили, пытались убить… Как только кто‑то начинал реформировать Россию, на него спускали всех собак! В последний раз совсем недавно – лет 30 назад…

При Витте строились железные дороги, мосты и порты, складывалась национальная банковская система. В страну шли иностранные инвестиции – Запад видел, что Россия превращается в новый Клондайк. Росла промышленность, Россия стала крупным экспортером зерна, леса, нефти, масла.

И тем не менее страна так и осталась отсталой, и никакого жонглирования понятиями тут нет! За успехом реформ стояла лишь неимоверная политическая воля горстки выдающихся людей. Витте и Столыпин сделали многое, но согласия в обществе от этого не возникло. А пока его нет, не может быть и движения вперед – сплошной разброд и непоследовательность. Уже тогда Россия считала себя уязвленной, униженной более развитыми державами и уже тогда искала какой‑то «свой особый путь». «Она дорожила своим прошлым, не хотела превращаться в какую‑то "условно" западную страну», – пишет историк М. А. Давыдов[3]. Эта уязвленность, инфантильная обида рождает самые сумасбродные идеи о пути развития страны, мешая национальному сознанию созреть, дорасти до единства. А без него отсталость не одолеть, сумбур идей ведет только к отсталости общества и к слабости власти, которая и стала главной причиной революций – и 1905‑го, и 1917 года.

А что потом? Потом началась совсем другая история, в которой период модернизации имени Витте и Столыпина был так тщательно подчищен, что уже ничему никого не мог научить.

[1] С.Ю. Витте – министр финансов России в 1890‑х, глава Кабинета министров в 1905‑1906 гг.

[2] П.А. Столыпин – председатель Совета министров России и министр внутренних дел в 1906‑1911 гг.

[3] Давыдов М.А. Двадцать лет до Великой войны. – СПб.: Алетейя, 2016. – С. 48, 266.