Несмотря на все вышеизложенное в конце 2003 г. был принят Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации», которым конфискация имущества как вид наказания была упразднена. При внесении в Г осударственную Думу 11 марта 2003 г. Президентом РФ соответствующего законопроекта исключение из УК РФ конфискации имущества как наказания мотивировалось низкой эффективностью этого вида наказания. Более подробной мотивировки (а именно, что дало основание сделать вывод о низкой эффективности и в чем ее причины) пояснительная записка к законопроекту не содержала.

Между тем официальная судебная статистики свидетельствует, что в последние несколько лет в России к конфискации имущества приговаривалось ежегодно 20—25 тыс. человек. (Для сравнения целесообразно указать, что это на порядок выше, чем число приговоренных к штрафу, а число осужденных за все совершенные в России преступления в 2002 г. составило около 850 тыс. человек.) При этом каждый четвертый из приговоренных к конфискации имущества осуждался за преступления в сфере незаконного оборота наркотических и психотропных веществ (ст. 228—233 УК РФ). Высокая доля этих лиц представляется весьма обоснованной, ибо криминологические исследования специалистов из разных стран показывают, что чаще всего отмываются «грязные» деньги, полученные от наркобизнеса.

Надо признать, что, хотя конфискация имущества применялась в России не столь уж редко, практика ее применения могла бы быть более широкой и успешной. Однако год от года она неуклонно свертывалась. Необходимо было разработать и внедрить моральные и материальные стимулы сотрудников оперативных аппаратов и следователей, иных должностных лиц к активной и наступательной работе по выявлению имущества, подлежащего конфискации, и его аресту. Целесообразно было также скорректировать направленность этой деятельности: в последнее время за экономические преступления (в том числе и за отмывание денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем) в целом по России к конфискации приговаривалось немногим более 100 человек в год. Однако это недостатки правоприменительной (следственной, судебной) практики, а не законодательного регулирования.

Завершая главу, хотелось бы рассмотреть один криминологический вопрос, который, по нашему мнению, вызовет интерес не только у специалистов, но и у широкого круга читателей.

В новой редакции УК РФ конфискация имущества как дополнительное наказание заменена штрафом в размере до 1 млн. руб. или в размере заработной платы либо иного дохода осужденного за период до пяти лет. Таким образом, максимальная сумма штрафа — 1 млн. руб., что по текущему курсу составляет приблизительно 34 тыс. долл., и эквивалентно стоимости не самого дорогого автомобиля импортного производства. Что меняет данная новация в мотивации преступного поведения?

Прежде преступник, сколько много бы он не похитил, должен был помнить о том, что может лишиться всего, даже если будет доказан хотя бы один эпизод его преступной деятельности (и это ослабляло стимулы к совершению преступлений). Теперь имущественная санкция имеет «разумный» предел, и чем больше преступник похитил — тем больше ему останется после расчета с государством (с обществом, с потерпевшими). В этом есть своя логика — ведь необходимо оплачивать юридические услуги и иные издержки столь специфической деятельности по накоплению собственности. В результате простого и убедительного расчета теперь нетрудно прийти к выводу: чем больше похищено, тем меньше вероятность судебного преследования и сурового наказания. Старый тезис «воровать надо по крупному» получил теперь новое подтверждение.

Принимая во внимание все изложенное, полагаем, что упразднение конфискации имущества как санкции за совершенное преступление в современных условиях не оправданно*.

Напротив, необходимо было совершенствовать организацию работы по обнаружению и изъятию преступных доходов на основе действующего законодательства, в том числе и на основе уголовно-правых норм о конфискации имущества, вводить соответствующие показатели и критерии деятельности правоохранительных органов, внедрять специализацию сотрудников на данном направлении, принимать меры по их стимулированию к наступательной и эффективной работе.

Ныне за восстановление конфискации в УК РФ выступают практически все видные общественные и государственные деятели — от Председателя и членов Конституционного Суда РФ’ до представителей Русской православной церкви. И, по всей видимости, через некоторое время это произойдет. Напоследок хотелось бы отметить, однако, что урон, нанесенный делу борьбы с организованной преступностью и коррупцией необоснованным упразднением конфискации как вида наказания, не может быть восполнен так же просто, как нанесен. Потому что, во-первых, восстановление данного института будет происходить, видимо, компромиссно, по частям, а, во-вторых, согласно известному конституционному положению и дублирующей его норме УК РФ (ст. 10), закон, ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет, и конфискация не может быть назначена за те преступления, которые совершены до ее восстановления (в 2004—2006 гг.).