В российской и в зарубежной доктрине является спорным вопрос о юридической силе и значении договора об организации синдицированного кредита для будущих отношений по синдицированному кредиту[1].

С одной стороны, заключение договора об организации синдицированного кредита порождает обязанность банка-организатора собрать синдикат кредиторов и добиться получения от них необходимого объема финансирования для заемщика, (а в некоторых случаях принять непосредственное участие в предоставлении денежных средств заемщику). Встречной обязанностью заемщика является выплата банку-организатору комиссионного вознаграждения за организацию синдицированного кредита.

С другой стороны, Основные условия синдицированного кредита, на которых изначально формируется синдикат, носят индикативный характер и приводятся в договоре об организации синдицированного кредита исключительно для целей последующего обсуждения. Данные условия подлежат одобрению в соответствии с установленными внутренними процедурами организатора, по результатам которого их содержание может быть полностью или частично изменено. Указанные условия могут измениться, например, при существенном изменении конъюнктуры финансового рынка или финансового положения заемщика.

Именно обозначенная выше двоякая природа договора об организации синдицированного кредита и создает правовую неопределенность при квалификации данного договора и определении его места в целом комплексе договорных связей сторон, возникающих при заключении сделки по предоставлению синдицированного кредита.

Ряд российских исследователей определяют его как соглашение о намерениях[2], письмо, подтверждающее намерение вести переговоры[3] или документ, подтверждающий намерение заключить в будущем договор на согласованных в нем условиях[4], протокол о намерениях, содержащий основные условия предоставления синдицированного кредита[5].

Следует отметить, прежде всего, что квалификация договора об организации синдицированного кредита в качестве протокола о намерениях не снимает неопределенности в отношении юридической силы и значения указанного документа, поскольку природа протокола о намерениях в российском праве также не определена.

Протокол о намерениях непосредственно не урегулирован российским законодательством, однако довольно часто используется при заключении международных сделок в качестве способа закрепления наиболее значимых итогов переговорного процесса относительно ключевых условий будущей сделки. Основное содержание указанного документа составляют общие условия, на которых стороны готовы впоследствии заключить

соответствующий договор[6].

Появившись в английском праве, протокол о намерениях изначально подразумевался как документ, не носящий обязательного характера, который может быть использован лишь для выявления намерений сторон при возникновении разногласий по поводу толкования условий основного договора[7]. Однако со временем правовая природа протокола о намерениях претерпела значительную эволюцию. Поэтому в настоящее время протокол о намерениях в английском праве может носить как юридически обязательный характер для сторон, так и не иметь юридической силы. Определяющее значение при этом имеют обстоятельства, при которых такой протокол был подписан, а также его буквальное содержание[8]. Аналогичный подход к вопросам применения протокола о намерениях в коммерческой практике сложился и в праве США.

В Российской Федерации юридическая сила протокола о намерениях также определяется в каждом конкретном случае исходя из системного анализа положений данного документа, намерений и поведения сторон. В случае, когда протокол о намерениях содержит существенные условия соответствующего договора и из его содержания следует, что он носит обязательный для сторон характер, закрепленные в нем условия рассматриваются в качестве подлежащих исполнению. В остальных случаях подписание протокола о намерениях не порождает каких-либо обязательств.

Вместе с тем следует отметить, что одной из новелл, введенных Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации», стал так институт преддоговорной ответственности («culpa in contrahendo»), впервые озвученный немецкими юристами и получивший широкое распространение в странах континентальной системы права. В частности, пунктом 5 статьи 4341 ГК РФ предусмотрена конструкция соглашения о порядке ведения переговоров. Такое соглашение может конкретизировать требования к добросовестному ведению переговоров, устанавливать порядок распределения расходов на ведение переговоров и иные подобные права и обязанности. Соглашение о порядке ведения переговоров может устанавливать неустойку за нарушение предусмотренных в нем положений. При этом условия соглашения о порядке ведения переговоров, ограничивающие ответственность за недобросовестные действия сторон соглашения, ничтожны.

В цивилистической науке предлагается следующее определение данного соглашения. Соглашение о процедуре переговоров является гражданским договором, в силу которого стороны обязуются принять меры по организации процедуры переговоров для заключения основного договора или нескольких основных договоров (в частности, участвовать в разработке документов переговоров, нести расходы на стадии переговоров, соблюдать конфиденциальность переговоров) в объеме, предусмотренном соглашением[9].

Содержание соглашения определяется волей участников переговоров. Перечень условий, которые могут быть согласованы сторонами, открытый (неисчерпывающий) и может включать следующие положения:

- порядок, сроки и определенные требования к процессу ведения переговоров (или его отдельным этапам);

- порядок распределения расходов на проведение переговорного процесса, в том числе договориться, например, о возложении всех расходов на одну из сторон;

- ответственность за нарушение предусмотренного этим соглашением порядка переговорного процесса (например, в виде неустойки за нарушение условий соглашения);

- условие о неразглашении конфиденциальной информации, переданной стороной (сторонами).

В литературе отмечается, что в соответствии с российским правом существуют все основания для признания преддоговорных соглашений о переговорах юридически действительными, поскольку согласно статье 421 ГК РФ стороны могут заключить договор, не предусмотренный законом или иными правовыми актами[10].

В системе частных договоров соглашение о порядке ведения переговоров относится к группе соглашений, направленных на организацию договорных связей[11]. Некоторые юристы указывают на отличия соглашения о ведении переговоров с иными организационными сделками (предварительным и рамочным договорами), правовой целью которых является заключение договоров в будущем[12].

Как представляется, договор об организации синдицированного кредита не может быть квалифицирован как соглашение о порядке ведения переговоров. Соглашение о порядке ведения переговоров направлено, прежде всего, на координацию действий сторон в ходе ведения переговоров. Его предмет составляют действия по принятию сторонами мер по организации процедуры переговоров по заключению договора. Это может быть комплекс мер, охватывающий все этапы и все составляющие процедуры переговоров.

Вместе с тем договор об организации синдицированного кредита порождает обязательство банка-организатора собрать синдикат кредиторов и приложить усилия для получения необходимого объема финансирования для заемщика, а также соответствующее обязательство заемщика по выплате комиссионного вознаграждения за организацию синдицированного кредита (arrangement fee) и всех расходов, связанных с организацией кредита.

В российской литературе также распространенным является квалификация договора об организации синдицированного кредита в качестве предварительного договора по российскому праву[13]. Вместе с тем, несмотря на то, что оба этих договора заключаются на стадии предшествующей заключению основного договора, данные правовые конструкции, как представляется, имеют различные предмет, цели и правовые последствия их заключения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 429 ГК РФ по предварительному договору стороны обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг (основной договор) на условиях, предусмотренных предварительным договором. Таким образом, главной целью данного договора является установление правовой связи между сторонами и закрепление определенных гарантий заключения основного договора в будущем. Предметом предварительного договора является обязательство сторон о заключении в будущем основного договора, при этом единственной обязанностью каждой из сторон предварительного соглашения является обязанность заключить основной договор в течение установленного срока. Гражданским законодательством Российской Федерации предусматривается возможность в случаях, когда сторона, заключившая предварительный договор, уклоняется от заключения основного договора, требовать заключения основного договора в судебном порядке.

Договор об организации предоставления синдицированного кредита устанавливает четкие обязанности банка-организатора по подготовке к заключению синдицированного кредитного договора, но его заключение не является обязательным. Предметом договора об организации синдицированного кредита является порядок взаимодействия банка- организатора с заемщиком на стадии организации синдицированного кредита.

Предварительный договор должен содержать условия, позволяющие установить предмет, а также условия основного договора, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение при заключении предварительного договора.

Договор об организации предоставления синдицированного кредита не содержит всех условий будущего соглашения. В нем согласовываются наиболее общие условия основного кредитного договора, которые, как правило, в дальнейшем могут быть изменены по инициативе кредиторов или самого заемщика с учетом ситуации на финансовом рынке или под влиянием иных факторов.

С учетом изложенного допустимо отметить, что договор об организации синдицированного кредита, как и предварительный договор, носит вспомогательный характер, поскольку направлен на упорядочение отношений при заключении основного договора синдицированного кредита. Однако такое соглашение не содержит обязанности заемщика или организатора по заключению договора синдицированного кредита в будущем. В связи с этим отсутствуют достаточные основания для квалификации договора об организации синдицированного кредита как предварительного договора, даже несмотря на наличие схожих признаков.

Некоторые ученые предлагают рассматривать договор об организации синдицированного кредита как юридически обязательное преддоговорное соглашение банка-организатора и заемщика с участием потенциальных кредиторов, в силу которого банк организатор и заемщик берут на себя обязанность вести переговоры в определенном порядке без обязанности заключить в будущем основной договор синдицированного кредита[14]. При этом сама конструкция договора об организации синдицированного кредита в данном случае рассматривается через призму доктрины организационных договоров в качестве регулирующего организационно-предпосылочные (образующие) правоотношения.

Представляется возможным согласиться с позицией ученых, которые отмечают, что в настоящее время «в цивилистической науке появилась настораживающая тенденция выделять и безапелляционно квалифицировать в качестве организационных все те или иные имущественные договоры, которые имеют некоторые организационные элементы»[15].

Вместе с тем в литературе до сих пор дискуссионным остаются вопрос о понятии, признаках и видах организационных договоров. Так, согласно одному из первых в российской юридической литературе определений организационный договор - это взаимное соглашение двух или более сторон, направленное на организацию, упорядочивание взаимоотношений и создание предпосылок, необходимых и достаточных для вступления его участников в иные общественные отношения имущественного характера[16].

Теория организационных правоотношений в российской доктрине была разработана О.А. Красавчиковым[17]. По мнению указанного автора, к числу организационных следует относить правоотношения, имеющие целью налаживание, упорядочивание, нормальное функционирование тех экономических связей, в которых стороны принимали участие. При этом организационно-правовые отношения находятся в определенной взаимосвязи с иными, организуемыми имущественными правоотношениями[18].

Под организационным договором О.А. Красавчиков понимал договор, который направлен на организацию организационно-правовых связей между его участниками[19].

В современной литературе в качестве квалифицирующих признаков организационного договора обычно указывают целевую направленность такого договора на организацию будущих договорных отношений (связей) между теми же сторонами, а также согласование в организационном договоре некоторых условий основного договора или указание конкретных действий, способствующих заключению основного договора[20].

С учетом изложенного, как представляется, рассматриваемый договор об организации синдицированного кредита включает лишь некоторые организационные элементы, поскольку создает необходимые предпосылки для заключения в будущем договора синдицированного кредита. Однако он не является основанием для заключения в будущем договора синдицированного кредита. Субъектный состав договора синдицированного кредита значительно расширяется по сравнению с договором об организации синдицированного кредита, поскольку в него помимо организатора синдиката и заемщика включаются кредиторы, сформировавшие синдикат. Таким образом, договор синдицированного кредита может быть заключен заемщиком с третьим лицом, что недопустимо при использовании конструкции организационного договора. Условия договора синдицированного кредита, который впоследствии заключается заемщиком, могут также существенно отличаться от согласованных в договоре об организации синдицированного кредита.

Из проведенного анализа следует, что договор об организации синдицированного кредита имеет самостоятельный характер по отношению к будущему кредитному договору, заключение которого влечет определенные правовые последствия для сторон. Преддоговорным такое соглашение может быть названо исключительно для целей обозначения конкретного этапа сделки по предоставлению синдицированного кредита, на котором оно совершается: на этапе, предшествующем заключению договора

синдицированного кредита[21].

Таким образом, договор об организации синдицированного кредита следует признать гражданско-правовым договором, предмет и содержание которого отличны от предмета и содержания договора синдицированного кредита, а его заключение влечет соответствующие правовые последствия, как для заемщика, так и для организатора синдиката. В юридическом смысле этот договор ничем не отличается от договора, который он предваряет, не отличается несформированностью воли или незаконченностью выражения такой воли[22].

Относительно места договора об организации синдицированного кредита в системе гражданско-правовых договоров, следует отметить, что данная конструкция содержательно не укладывается ни в один из известных ГК РФ договорных типов. Вместе с тем в российской банковской практике была высказана точка зрения о возможном применении к договору об организации синдицированного кредита положений главы 39 ГК РФ о возмездном указании услуг[23].

Договор возмездного оказания услуг есть результат развития существовавшего в римском праве договора личного найма (location conduction operarum). В соответствии с ним нанявшийся (locator) принимал на себя обязательство исполнять в пользу другой стороны - нанимателя (conductor) определенные действия - услуги, а наниматель принимал на себя обязательство заплатить за оказанные услуги установленное вознаграждение[24].

В соответствии с пунктом 1 статьи 779 ГК РФ по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить их.

Действительно, признавая в качестве главного критерия для классификации направленность обязательства на достижение определенного результата, представляется целесообразным отнести обязательства по организации синдицированного кредита для заемщика к группе обязательств по оказанию услуг.

Вместе с тем следует согласиться с мнением Л.Г. Ефимовой, которая отмечает, что понятие возмездного оказания услуг на сегодняшний день очень расплывчато. В эту категорию включаются договоры самой разной правовой природы: договоры комиссии, депозита, безналичные расчеты[25].

Среди разновидностей обязательств по оказанию возмездных услуг особенно выделяются обязательства, возникающие из договоров поручения, комиссии и агентирования, а в известной мере также и из договора доверительного управления имуществом. Во всех перечисленных отношениях одна сторона - представитель (поверенный), комиссионер, агент, доверительный управляющий, - которая действует в гражданском обороте либо от чужого, либо от собственного имени, но так или иначе в чужих интересах, непосредственно или в конечном итоге создавая, изменяя или прекращая определенные права и обязанности для другой стороны (представляемого, комитента, принципала и т.д.) в его правоотношениях с третьими лицами.

Принимая во внимание, что основу договора об организации синдицированного кредита составляет поручение заемщика организатору организовать предоставление синдицированного кредита на согласованных условиях (мандат) представляется целесообразным сравнить его конструкцию с договором поручения.

Договор поручения в российском праве рассматривается как договор, который служит правовой формой прямого представительства, а правила о договоре поручения тесно связаны с нормами о представительстве и доверенности (глава 10 ГК). По договору поручения одна сторона (поверенный) обязуется совершить от имени и за счет другой стороны (доверителя) определенные юридические действия, причем права и обязанности в результате этих действий возникают непосредственно у доверителя (пункт 1 статьи 971 ГК). Поскольку поверенный действует не от своего имени, а от имени доверителя, он не становится стороной данной сделки.

Предметом договора поручения является совершение одним лицом от имени другого определенных юридических действий, чаще всего сделок, стороной которых становится не поверенный (представитель), а доверитель (представляемый).

Предметом договора об организации синдицированного кредита, как было отмечено выше, являются комплекс как юридических, так и фактических действий организатора по разработке основных параметров сделки, формированию синдиката кредиторов, организации и координации согласования кредитной документации. При этом указанные действия совершаются организатором от собственного имени и оплачиваются заемщиком.

Договор об организации синдицированного кредита всегда возмездный, а договор поручения становится таковым только по специальному указанию закона, иного правового акта или договора.

Кроме того, договор поручения является одним из немногих договоров, относящихся к числу лично-доверительных сделок.

Проанализировав существующие в зарубежной литературе точки зрения относительно правоотношений организатора синдиката с заемщиком можно выделить два основных подхода.

Первый подход заключается в том, что организатор рассматривается в качестве доверенного лицом или уполномоченного заемщика, а отношения между ними носят характер посредничества в получении финансирования. В частности, такой подход воспринят французской правовой доктриной, где положение организатора синдиката в отношениях с будущим заемщиком характеризуется как положение оплачиваемого уполномоченного или посредника. В данном случае «банк-организатор рассматривается в качестве профессионального участника финансового рынка, и поэтому несет ответственность в отношении будущего заемщика за любую допущенную им оплошность, в частности, за надежность и платежеспособность других банков, приглашенных организатором к участию в синдикате»[26].

Второй подход характерен для представителей англо-саксонской правовой системы, где организатор синдиката считается независимым лицом, осуществляющим деятельность по организации синдицированного кредита исключительно в своих интересах за соответствующее вознаграждение. Так, в английском праве при определении правового положения организатора синдицированного кредита основной вопрос заключается в том, является ли организатор синдиката фидуциаром (доверенным лицом) заемщика по договору об организации синдицированного кредита.

Определяющие характеристики доверенного лица изложены в деле Bristol and West Building Society против Motheu[27]. Согласно выводам суда «доверенное лицо действует в духе доброй воли, когда оно не получает прибыли от доверительных отношений; не ставит себя в положение, когда его обязанность и его интерес могут конфликтовать с интересами его доверителя; не может действовать в своих собственных интересах или в интересах третьего лица без согласия его доверителя».

Руководствуясь указанными характеристиками, английской судебной практикой был выработан общий подход, согласно которому в коммерческих отношениях имеет первостепенное значение отсутствие фидуциарных обязанностей между сторонами. Организатор синдиката не действует от имени заемщика или в интересах заемщика, он лишь исполняет принятые на себя обязательства в соответствие с договором об организации синдицированного кредита.

Рыночная практика также однозначно указывает, что организатор не несет фидуциарных обязанностей перед заемщиком, соответствующие положения включены в стандартную документацию LMA[28].

В российской правовой доктрине имеет место неопределенность в отношении вывода о правовой природе и основных характеристик сделок лично-доверительного характера. В частности, Е.А. Сухановым понятие доверительности рассматривается исключительно как свойство одного лишь договора поручения, где оно связано с определенными юридическими последствиями[29].

Л.Г. Ефимова отмечает, что «лично-доверительный характер сделки только тогда имеет юридическое значение, когда он выражен в определенных юридических последствиях. В противном случае любое определение сделки как доверительной становится юридически-безразличным»[30]. При этом указанный автор формулирует определение лично-доверительного договора, под которым понимается правовой режим договора, который: приводит к появлению прав и обязанностей, тесно связанных с личностью кредитора или должника, что приводит к невозможности передачи этих прав и обязанностей в порядке универсального или сингулярного правопреемства (личный характер), устанавливает правило, в соответствии с которым утрата доверия со стороны одной из сторон договора давала бы ей право в изъятие из общего порядка расторжения договора отказаться от его исполнения в одностороннем, внесудебном порядке без указания причин (доверительный характер)[31].

В свою очередь Л.Ю. Михеева, исследуя особенности договора доверительного управления имуществом, утверждает, что не может быть фидуциарного правоотношения в связи, которая основана на возмездном совершении действий в пользу другого лица. Доверие, с точки зрения указанного автора, «имеет место при совершении любых сделок, однако в большинстве случаев оно не имеет правового значения, то есть не отражается на возникающем правоотношении»[32].

Несмотря на то, что вся деятельность организатора синдиката фактически направлена на удовлетворение потребностей заемщика в получении финансирования, он действует как независимое лицо, а не как поверенный заемщика. Одним из существенных условий договора об организации синдицированного кредита является размер комиссионного вознаграждения, уплачиваемого заемщиком организатору за услуги по организации предоставления финансирования.

С учетом вышеизложенного договор об организации синдицированного кредита не может рассматриваться в качестве договора поручения.

Представляется возможным квалифицировать действия организатора синдиката в качестве агентских. Агентский договор выглядит довольно удобной моделью для объяснения функционирования организатора синдиката. Поскольку в предмет агентского договора входят юридические и фактические действия агента в интересах принципала, организатор при такой конструкции обладает достаточно большой свободой при выполнении поручения заемщика.

Согласно пункту 1 статьи 1005 ГК РФ по агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала либо от имени и за счет принципала.

Данный договор всегда является возмездным и не носит лично - доверительного характера даже при совершении агентом сделок от имени принципала и по его доверенности (что, в частности, и в этом случае исключает возможность одностороннего безмотивного отказа от его исполнения). Предмет агентского договора составляет совершение агентом не только юридических, но и фактических действий. Кроме того, данный договор всегда имеет длящийся характер, поскольку агент обязуется совершать для принципала какие-либо действия, и, следовательно, не заключается для совершения агентом какой-либо одной конкретной сделки.

Конструкция агентского договора в российском праве преследует цель гражданско-правового оформления отношений, в которых лицо совершает в чужих интересах как сделки и другие юридические действия (что характерно для отношений поручения и комиссии), так одновременно и действия фактического порядка, не создающие правоотношений принципала с третьими лицами[33]. К отношениям, вытекающим из агентского договора, применяются правила, предусмотренные для договоров поручения (глава 49 ГК РФ) или комиссии (глава 51 ГК РФ), в зависимости от того, действует ли агент по условиям этого договора от имени принципала или от своего имени, если эти правила не противоречат положениям об агентском договоре или существу агентского договора (статья 1011 ГК РФ).

Учитывая, что организатор синдиката действует от своего имени и совершает в основном фактические действия в интересах заемщика (основной задачей организатора синдиката является поиск участников синдиката), возможной применимой к нему конструкцией является договор агентирования, сконструированный по модели комиссии.

Таким образом, договор об организации синдицированного кредита образует правовую основу деятельности банка в качестве организатора синдиката. Заключение указанного договора обусловлено необходимостью обеспечения комплексного подхода к процессу организации синдицированного кредита, предшествующего подписанию кредитного соглашения и предоставлению денежных средств заемщику.

[1] См.: Сапункова А. И. Правовое регулирование синдицированного кредитования в международном коммерческом обороте. Дис. ... канд. юрид. наук. М. 2008. С. 73-76.

[2]Акимов Я.С. Правовые аспекты синдицированного кредитования // Юридическая работа в

кредитной организации. 2006. № 5.

[3] Саркисянц А.Г. Синдицированный кредит и его особенности. С. 48-49.

[4] Ранних Н.А. Роль Лид-менеджера в процессе синдицированного кредитования // Международные

банковские операции. 2005. № 5.

[5] Международное и зарубежное финансовое регулирование: институты, сделки, инфраструктура:

Монография (часть 2) / под ред. А.В. Шамраева. КНОРУС, ЦИПСиР. 2014.

[6] Подробнее о значении протокола о намерениях в коммерческих отношениях см.: Буркова А.Ю.

Протокол о намерениях в международной практике: юридическая сила // Право и экономика. 2010.

№ 11. СПС «КонсультантПлюс».

[7] См.: Судебное решение по делу Turriff Construction Limited v Regalia Knitting Mills Limited [Queens

Bench Division (1971) 9 BLR 20].

[8] См.: Судебное решение по делу RTS Flexible Systems Ltd v Molkerei Alois Muller Gmbh&Company KG (UK Production) [2010] UKSC 14 (10 March 2010).

[9] См.: Малеина М.Н. Соглашение о процедуре переговоров (переговорных процедурах) // Законы России: опыт, анализ, практика. 2011. № 5. С. 22-24.

[10] См.: Кучер А.Н. Преддоговорные соглашения в соответствии с российским законодательством и некоторыми иными правовыми системами // Хозяйство и право. 2002. № 11. С. 102; Богданов В.В. Преддоговорные отношения в российском гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. С. 79.

[11] См.: Малеина М.Н. Переговоры о заключении договора (понятие, правовое регулирование, правила) // Журнал российского права. 2016. № 10. С. 36 - 46.

[12] См.: Егорова М.А. Переговоры о заключении договора (комментарий к ст. 434.1 ГК РФ) // Право и экономика. 2015. № 12.

[13] Григорьева О.М. Организация синдицированного кредитования в России. С. 66; Громковский В. Синдицированные кредиты: know how and know what// Рынок ценных бумаг. 2000. № 8. С. 96.

[14] См.: Сапункова А.И. Указ соч. С. 83.

[15] Договорное право России: реформирование, проблемы и тенденции развития: Монография / под общ. ред. Василевской Л.Ю. М.: НОРМА, ИНФРА-М. 2016 // СПС КонсультантПлюс.

[16] Васева Н.В. Имущественные и организационные договоры // Гражданско-правовой договор и его функции: Межвузовский сборник научных трудов / Отв. ред. О.А. Красавчиков. Свердловск, 1980. С. 69.

[17] См.: Красавчиков О.А. Гражданские организационно - правовые отношения. Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989. Сб. статей. М., 2001. С. 156 - 165; Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения. Советское государство и право. 1966. № 10.

[18] Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения. Советское государство и право. 1966. № 10. С. 56 - 57

[19] Советское гражданское право: Учебник. Т. I / Под ред. О.А. Красавчикова. М., 1985. С. 445. Автор главы - О.А. Красавчиков.

[20] Договорное право России: реформирование, проблемы и тенденции развития: Монография / под общ. ред. Василевской Л.Ю. М.: НОРМА, ИНФРА-М. 2016 // СПС КонсультантПлюс.

[21] См.: Попкова Л.А. Договор об организации синдицированного кредита: содержание и правовая квалификация // Хозяйство и право. 2016. № 5. С. 49.

[22] См.: Кучер А. Н. Теория и практика преддоговорного этапа: юридический аспект. М., 2005. С. 97.

[23]См.: Стандартная документация в сделках синдицированного кредитования. Москва. Комитет по синдицированному кредитованию, Юридическая экспертная группа. 2012. С.54.

[24] См.: Степанов Д.И. Услуги как объект гражданских прав. М.: Статут, 2005. С. 14-15.

[25] См.: Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М.: НИМП, 2001. С. 120.

[26] Карро Д., Жюйар П. Международное экономическое право. М.: Международные отношения. 2002, С. 540-541.

[27] Bristol and West Building Society v. Motheu [1998] Ch 1, 18 per Millet.

[28] Пункт 8.3 стандартной формы Письма-поручения на организацию синдицированного кредита / доступно на официальном сайте LMA в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет»: http://www.lma.eu.com.

[29] Суханов Е.А. Обязательств с участием банков, предусмотренные частью второй Гражданского кодекса РФ 1996 г. М.: Юринформ, 1997, С. 87.

[30] Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М.: НИМП, 2001. С. 113.

[31] Там же. С. 120.

[32] Михеева Л.Ю. Доверительное управление имуществом / Под ред. В.М. Чернова. М.: Юристъ, 1999. С. 77.

[33] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: общие положения. С. 323 - 326.