Центральное место в правовой конструкции синдицированного кредита занимает непосредственно договор синдицированного кредита. Законодательство Российской Федерации в настоящее время не содержит легального определения договора синдицированного кредита, что позволяет отнести рассматриваемый договор к категории так называемых «непоименованных» договоров.

Как отмечает Ю.В. Романец, «непоименованным следует считать лишь такой договор, в отношении которого не предусмотрено никакого гражданско-правового регулирования на уровне специальных договорных институтов»[1]. Причем регулирование должно быть именно на уровне гражданского законодательства Российской Федерации.

Кроме того, договор, не имеющий содержательного нормативноправового регулирования, следует считать непоименованным, даже если в отношении его имеются прецедентные разъяснения высших судов[2]. Поименованный договор предполагает наличие в ГК РФ специальной главы регулирующих соответствующий вид правоотношений.

Несмотря на то, что российское законодательство не содержит дефиниции договора синдицированного кредита, заключение такого договора не противоречит гражданскому законодательству Российской Федерации. Согласно статье 308 ГК РФ в обязательстве в качестве любой из его сторон (кредитора и должника) могут участвовать одно или одновременно несколько лиц.

Возможность заключения договора синдицированного кредита подтверждается также положениями Инструкции Банка России от 03.12.2012 № 139-И «Об обязательных нормативах банков», где под договором синдицированного кредита понимается, прежде всего, соглашение (договор) о предоставлении ссуды заемщику одним или несколькими лицами (участниками синдиката), в связи с предоставлением которой риск неисполнения либо ненадлежащего исполнения заемщиком обязательств по ссуде принят на себя одновременно двумя или более участниками соглашения (договора)[3]. Следует учитывать, однако, что указанное понятие разработано и определено в нормативном акте Банка России для содержательно иных целей, прежде всего целей пруденциального регулирования, и, соответственно, не может являться достаточной основой для построения типовой конструкции договора синдицированного кредита.

В разные периоды времени законодательство Российской Федерации и судебная практика по-разному подходили к решению вопроса о правомерности заключения договоров, не предусмотренных законодательством[4]. В настоящее время в законодательстве Российской Федерации сформулирован принцип, согласно которому стороны вправе заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами (пункт 2 статьи 421 ГК РФ).

В пункте 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» отмечается, что при оценке судом того, является ли договор непоименованным, принимается во внимание не его название, а предмет договора, действительное содержание прав и обязанностей сторон,

133

распределение рисков и т.д[5].

Одним из главных вопросов в случае с непоименованным договором является последовательность применения действующих законодательных норм к такому договору. В юридической литературе нет единства мнений на этот счет. В частности, Л.А. Лунц и И.Б. Новицкий исходили из того, что к непоименованному договору применяются общие положения обязательственного права, нормы, регламентирующие типичные договоры, и общие начала законодательства[6].

О.С. Иоффе полагал, что непоименованный договор, охватываемый одним из закрепленных в законе договорных типов, следует регулировать правилами о договоре этого типа, а договорное обязательство нового типа должно нормироваться по аналогии закона или аналогии права[7].

По мнению М.И. Брагинского, «к договорам, не укладывающимся в рамки определенного не только вида, но и типа, необходимо применять прежде всего нормы сходного типа или вида договоров, а при их отсутствии - общие нормы, регулирующие гражданско-правовые договоры... Если аналогия закона и общие нормы обязательственного (договорного) права не приводят к желаемым результатам, остается последняя возможность - воспользоваться аналогией права»[8].

Следует согласиться с А.Г. Карапетовым и А.И. Савельевым в том, что «специальные нормы о поименованных договорах не должны применяться к непоименованному договору автоматически, без оценки их уместности в контексте договора с иной структурой прав и обязанностей и имеющих иную цель»[9].

Как представляется, позитивное регулирование должно учитывать признаки и характерные особенности того или иного непоименованного договора.

Учитывая, что российские кредитные организации заключают договоры синдицированного кредита с использованием рекомендаций LMA, допустимо произвести анализ основных условий этого договора, который предусмотрен в стандартной документации, разработанный этой организацией.

В самом общем виде договор синдицированного кредита представляет собой многосторонний договор между всеми участниками сделки, регулирующий ключевые аспекты процесса предоставления синдицированного кредита от формирования синдиката кредиторов до реализации синдицированного кредита на вторичном рынке. Проанализировав содержание стандартных договорных форм, разработанных LMA, а также стандартного договора синдицированного кредита по российскому праву, представляется возможным указать на следующие общие черты рассматриваемого договора.

Одной из особенностей договора синдицированного кредита является его усложненный субъектный состав. Сторонами рассматриваемого договора являются заемщик синдицированного кредита и участники синдиката кредиторов, число которых в зависимости от особенностей сделки может достигать нескольких десятков.

Правовое положение заемщика синдицированного кредита и требования к его деятельности были подробно рассмотрены в предыдущей главе применительно к договору об организации синдицированного кредита. Здесь же представляется целесообразным более детально остановиться на правовом положении лиц, образующих синдикат кредиторов.

Стандартной документацией LMA предусматривается, что в качестве кредиторов по договору синдицированного кредита могут быть банки, финансовые организации, целевые фонды, а также любые другие юридические лица, осуществляющие на постоянной основе деятельность по предоставлению и приобретению займов, ценных бумаг и иных финансовых активов или инвестированию в таковые.

Наиболее активными участниками сделок синдицированного

кредитования являются банки, которые в силу значительных размеров собственных средств имеют возможность обеспечить предоставление крупных кредитов и разместить их на вторичном рынке.

В соответствии с пунктом 1 параграфа 1 статьи 4 Регламента Европейского Парламента и Совета № 575/2013 от 26 июня 2013 года «О пруденциальных требованиях к кредитным организациям

и инвестиционным предприятиям» под кредитной организацией понимается предприятие, деятельность которого заключается в приеме вкладов или других подлежащих возврату активов от неопределенного круга лиц и в предоставлении кредитов за свой собственный счет[10].

В свою очередь под финансовой организацией в европейском праве понимается организация, которая не является кредитной организацией, но осуществляет на постоянной основе приобретение компаний или иную финансовую деятельность, будь то кредитование, финансовый лизинг, выдача гарантий, выпуск и обслуживание средств платежа, осуществление торговли от своего имени или от имени клиента на денежном рынке, валютном рынке, рынке ценных бумаг и иные виды деятельности. Деятельность финансовых организаций не подчиняется столь жесткому регулированию, как деятельность кредитных организаций, в частности, не требует получения специальной лицензии.

Вовлечение большинства некредитных финансовых организаций в сделки синдицированного кредитования, по большей части, ограничивается вторичным рынком, поскольку кредитование не является их традиционной и основной функцией. Большинство финансовых организаций обычно рассматривают синдицированные кредиты как привлекательный актив для инвестирования, в качестве альтернативы приобретению облигаций и долговых обязательств. Как правило, наиболее активными участниками рынка синдицированного кредитования среди некредитных финансовых организаций являются пенсионные фонды, инвестиционные фонды, хедж- фонды, а также страховые организации.

Поскольку функции участников синдиката различны, то их можно разделить по функциональному признаку. В частности, среди участников синдиката кредиторов выделяют:

платежный банк, ответственный за счета, валютный контроль и паспорт сделки в случае, если сделка синдицированного кредитования подпадает под валютный контроль;

кредитный агент - специальное лицо, которое выступает посредником между банками и заемщиком в рамках синдицированного кредитования;

агент по обеспечению, осуществляющий управление залогами и другим обеспечением в интересах кредиторов;

остальные кредиторы, которые предоставляют финансирование.

Согласно российскому законодательству (статья 819 ГК РФ) в качестве кредитора по кредитному договору могут выступать только те лица, которые имеют соответствующую лицензию и вправе именоваться банком или иной кредитной организацией. Таким образом, возможность участия в синдицированном кредите по российскому праву организаций, не обладающих статусом банка или иной кредитной организации (так называемых институциональных инвесторов) существенно ограничена.

В редакции законопроекта о синдицированном кредите, принятой Г осударственной Думой в первом чтении, круг лиц - участников синдиката кредиторов максимально ограничен, и к ним относятся кредитные организации, Банк России, государственная корпорация «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)», иностранные банки, а также иностранные юридические лица, если они правомочны заключать кредитные договоры в соответствии с законом своего государства, а также международные финансовые организации.

Особенностью синдицированного кредита является его высокая оборотоспособность. После предоставления заемщику кредита доли в нем могут уступаться широкому кругу участников финансового рынка, что влечет изменение состава участников синдиката. Благодаря этому существенно повышается ликвидность указанных долей, что представляется особенно важным с учетом значительной суммы синдицированных кредитов.

Учитывая, что с 1 июня 2018 года в соответствии со статьей 807 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 26 июля 2017 года № 212-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации») в российском законодательстве предусмотрена возможность заключения консенсуального договора займа, представляется целесообразным расширение субъектного состава синдиката кредиторов. В частности, предлагается допустить участие в синдикате кредиторов не только кредитных организаций, но и иных лиц, в том числе некредитные финансовые организации.

Реализация предложенных изменений обеспечит возможность первоначальным участникам синдиката кредиторов уступать свои права требования широкому кругу лиц, что будет способствовать развитию вторичного рынка синдикации. Это позволит увеличить объемы и ликвидность данного рынка, а также увеличить объем ресурсов, направляемых на финансирование проектов, имеющих государственное значение.

В отношении правовой природы договора синдицированного кредита представляется возможным отметить следующее.

Согласно пункту 2.3 стандартного договора синдицированного кредита по российскому праву договор синдицированного кредита представляет собой комплексный (смешанный) договор, содержащий элементы кредитного договора, договора агентирования, договора поручительства, договора управления залогом и межкредиторского соглашения[11]. Положения стандартного договора позволяют выдавать кредиты траншами, в разных валютах, под плавающую или фиксированную процентную ставку.

В соответствии со статьей 252 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» (в редакции законопроекта о синдицированном кредите) договор синдицированного кредита может содержать элементы различных договоров в соответствии с пунктом 3 статьи 421 ГК РФ, в том числе кредитных договоров, договора управления залогом, договора управления правами по синдицированному кредиту, а также договора об объединении кредиторов.

Таким образом, и российская банковская практика, и законодательство Российской Федерации исходят из того, что договор синдицированного кредита рассматривается не как единый договор, а как сумма отдельных договоров.

В германской правовой доктрине также принято разграничивать договор консорциального кредита (konsortialkreditvertrag), заключаемый банковским консорциумом с заемщиком, и консорциальный договор, регулирующий отношения между участниками консорциума. Экономически оба договора (часто заключается еще третий — обеспечительный договор) образуют единство, поэтому их условия тщательно согласовываются. С правовой точки зрения консорциальный договор и кредитный (внешний) договор находятся в условной связи друг с другом

(bedingungszusammenhang)[12]. На германском национальном рынке указанные договоры обычно оформляются в виде отдельных документов. На международном рынке, напротив, договорные условия, регулирующие непосредственно кредитные отношения и отношения между участниками, помещаются в единый документ.

Договор синдицированного кредита порождает сложно структурированное обязательство, состоящее из нескольких самостоятельных более простых обязательств. В частности, допустимо выделить четыре группы обязательств, вытекающих из договора синдицированного кредита.

Во-первых, это собственно кредитное обязательство между заемщиком и синдикатом кредиторов по поводу предоставления денежных средств на условиях возвратности, платности и срочности.

Во-вторых, обязательство между кредиторами - участниками синдиката, возникающее по поводу определения порядка осуществления кредиторами прав по своим требованиям к заемщику, распределения между ними полученных от должника платежей, коллективного принятия решений, а также иных аспектов взаимодействия.

В-третьих, агентское обязательство между участниками синдиката и назначенным ими специальным лицом (кредитным агентом), выполняющим технические и административные обязанности, которое предполагает, что кредитный агент выступает от имени кредиторов в отношениях с заемщиком и третьими лицами.

В-четвертых, обязательство по управлению обеспечением, предоставленным заемщиком в целях обеспечения исполнения его обязательств по договору синдицированного кредита (такое управление осуществляет специально назначенное лицо - агент по обеспечению или непосредственно кредитный агент). Кроме того, в договор синдицированного кредита нередко включаются положения, регламентирующие процедуру перемены кредиторов в обязательстве при изменении состава участников синдиката.

С учетом изложенного допустимо указать, что договор синдицированного кредита регулирует не только собственно кредитные отношения между заемщиком и синдикатом кредиторов, но

и межкредиторские отношения, отношения между кредитным агентом

и участниками синдиката кредиторов, а также отношения между управляющим обеспечением, кредиторами и заемщиком. Указанная особенность придает сложный комплексный характер всей конструкции договора синдицированного кредита.

В российской юридической литературе остается спорным вопрос о правовой природе договора синдицированного кредита по российскому праву.

Наибольшее распространение в литературе получила точка зрения, согласно которой договор синдицированного кредита является смешанным гражданско-правовым договором. Однако относительно элементов отдельных договоров, которые могут содержаться в договоре синдицированного кредита, однозначной позиции не сформировалось.

Одни исследователи полагают, что рассматриваемый договор состоит из элементов кредитного и агентского договора[13]. Другие ученые отмечают, что такой договор включает элементы договора займа[14]. Третьи указывают на сочетание в договоре о предоставлении синдицированного кредита элементов кредитного договора и договора о совместной деятельности[15]. В литературе существует точка зрения, что договор синдицированного кредита является смешанным договором, совмещающим регулирование кредитного обязательства, агентского обязательства и обязательства гаранта[16].

Вместе с тем, как представляется, следует избегать квалификации в качестве смешанного договора простой совокупности договоров. В германской правовой доктрине подобная совокупность известна как соединение договоров (Vertragsverbindung), причем с различным субъектным составом. Российская цивилистическая наука для обозначения такой конструкции выработала термин «комплексный договор»[17].

Ввиду неоднозначности понимания правовой природы комплексного договора и смешанного договора как в теории юридической науке, так и в правоприменительной практике представляется целесообразным выработать общий подход к определению данных договоров.

Смешанный договор содержит лишь элементы нескольких

обязательств, которые были выбраны сторонами. Принимая во внимание норму пункта 3 статьи 421 ГК РФ, следует согласиться с позицией М.И. Брагинского, отмечавшего, что в смешанном договоре должны содержаться лишь некоторые элементы (осколки) различных обязательств[18].

Так, Н.И. Клейн отмечает, что смешанный договор следует отграничить от комплексного. «Понятие комплексного договора на практике используется в случаях, когда договор как документ включает несколько самостоятельных обязательств, например обязательство поставки сложного оборудования и обязательство шефмонтажа»[19].

А.А. Собчак, в свою очередь, подчеркивал, что смешанный договор в отличие от комплексного договора представляет собой единое обязательство. Комплексный же договор, соединяя в себе различные обязательства, преследует тем не менее общую для них хозяйственную цель[20].

М.И. Брагинский рассматривал комплексный договор в качестве разновидности смешанного[21]. При этом он разграничивал ситуации, когда различные обязательства сливаются в одно целое (собственно, комплексный договор), и ситуации простого механического соединения различных договоров, которые им было предложено назвать конглометированными[22].

В одной из работ по теории комплексных договоров отмечается, что в отличие от смешанных договоров «комплексные договоры служат основанием возникновения двух и более обязательств, объединяемых единой хозяйственной целью... среди обязательств, порождаемых комплексным договором, всегда можно выделить основное, вокруг которого группируются остальные. Оно и обеспечивает достижение той хозяйственной цели, которая вызвала к жизни данный комплексный договор. Договорные обязательства, порождаемые комплексным договором, носят вспомогательный характер, они могут существовать самостоятельно, независимо от основного обязательства»[23].

Возможность заключения комплексных договоров прямо предусмотрена в практике Верховного Суда Российской Федерации[24]. В частности, в одном из решений Верховного Суда Российской Федерации упоминается комплексный договор в значении договора, который является «основанием возникновения двух и более обязательств с единой хозяйственной целью»[25].

Таким образом, основной позицией, сложившейся в литературе и судебной практике в отношении правовой природы комплексных договоров, является точка зрения, что комплексный договор включает в себя несколько самостоятельных обязательств, связанных единой хозяйственной целью и оформленных единым документом.

Наиболее верным представляется подход германской правовой доктрины, разделяющий понятия смешанного и комплексного договоров, поскольку в отличие от комплексного договора, где действительно объединены самостоятельные обязательства, требующие раздельного регулирования, в смешанном договоре стороны своей волей, соединяют отдельные обязательства так, что их существование (возникновение и прекращение) возможно лишь совместно[26].

В германской правовой доктрине для обозначения комплексных договоров (Vertragsverbindung) используется термин Vertragsmehrheit («множественность договоров»), в свою очередь отграничение смешанных договоров от комплексных осуществляется посредством таких терминов, как rechtliche Einheit («юридическое единство), Einheitlichkeit des («единство сделок») [27].

С точки зрения немецкой доктрины, в смешанном договоре экономическая связь между элементами отдельных договоров волей сторон превращается в правовую[28].

В комплексном договоре отдельные обязательства независимы друг от друга, имеют в лучшем случае общую экономическую основу и идут каждое самостоятельным путем (getrennte Wege)[29]. Вместе с тем отдельные обязательства внутри комплексного договора не должны представлять собой лишь механическое соединение. В основе их соединения всегда должна присутствовать экономически обусловленная взаимосвязь, которая может приобретать такой характер, что одно из обязательств может выступать основанием другого. Например, при передаче автомобиля на ремонт (подряд) подрядчик может предоставить заказчику на время ремонта в пользование другой автомобиль (аренда). При этом действительность аренды и ее срок обусловлены именно тем обстоятельством, что автомобиль заказчика передан в ремонт. Несмотря на это, оба обязательства являются юридически самостоятельными[30].

Таким образом, вывод о комплексном или смешанном характере того или иного договора зависит не от его структуры, а, прежде всего, от направленности воли сторон, которая один и тот же договор может определить либо как комплексный, либо как смешанный. При этом для целей толкования германская судебная практика исходит из презумпции, что если различные договоры объединены в один документ, то стороны желали установить единое обязательство (т.е. смешанный, а не комплексный договор)[31].

Французская цивилистика также признает, что при смешанном договоре существует лишь одно обязательство. Так, К. Анри пишет, что, руководствуясь особыми потребностями, стороны могут объединить в своем соглашении несколько поименованных контрактов таким образом, что они образуют единое соглашение. Такие контракты будут смешанными[32].

С учетом изложенного можно сделать вывод, что комплексным договором признается соглашение сторон, содержащее два и более поименованных в законе обязательств, объединенных общей хозяйственной целью. Например, речь может идти о договоре поставки товара, предусматривающем также обязательства по его перевозке и хранению. Тот же подход допустим в отношении договора синдицированного кредита.

Как следует из п. 3 ст. 421 ГК РФ, для квалификации договора в качестве смешанного достаточно, чтобы в нем содержались элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами. Иными словами, речь идет именно об элементах, а не о полноценных договорных моделях, содержащих все квалифицирующие признаки соответствующей конструкции.

В связи с этим, не представляется возможным согласиться с О.С. Иоффе, который считал, что заключенный договор можно тогда считать смешанным, когда он объединяет условия, объективно необходимые для формирования обязательств различных типов[33].

Как представляется, договор синдицированного кредита по своей правовой природе является не смешанным, а именно комплексным договором. Рассматриваемый договор представляет собой систему договоров разного вида, имеющих общую направленность, - организация предоставления денежных средств заемщику. Этой системе условий присущи отдельные свойства каждого из ее элементов (кредитного договора, агентского договора, обеспечительных сделок). Указанные договоры фактически заключаются с разными субъектами.

Такая характеристика вытекает из вышеприведенного анализа структуры договорных связей в договоре синдицированного кредита. Данный договор содержит в себе не просто отдельные элементы кредитного договора, агентского договора, межкредиторского соглашения, элементы обеспечительных сделок (договора поручительства или договора залога), а комбинацию разнообразных обязательств, закрепленных в едином документе. Объединение в договоре синдицированного кредитного договора, агентского договора, договора управления обеспечением, а также договора между кредиторами подчинено одной цели - предоставление необходимых объемов финансирования заемщику посредством объединения финансовых ресурсов. Без этой цели такое объединение теряет всякий смысл. При этом каждый из указанных договоров самостоятелен и взаимосвязан с другими.

В современных условиях практически необходимым представляется исследование правового регулирования различных групп общественных отношений, тех или иных видов деятельности через призму юридических (правовых) конструкций, которые представляют собой не разрозненные правовые явления, а элементы определенной системы, находящиеся в четкой взаимосвязи. При этом в юридической литературе не сложилось единообразного подхода к пониманию категории «правовая конструкция» («юридическая конструкция»). Вместе с тем наиболее распространенной является квалификация правовой конструкции в качестве системы, представляющей собой совокупность объективно необходимых, упорядоченных и взаимосвязанных элементов (механизмов).

Руководствуясь изложенным подходом к пониманию правовой конструкции, и с учетом рассмотренных выше особенностей синдицированного кредита как кредитного продукта, представляется возможным смоделировать правовую конструкцию договора синдицированного кредита и определить ее ключевые компоненты.

В частности, правовая конструкция договора синдицированного кредита представляет собой совокупность следующих логически упорядоченных и взаимосвязанных элементов (механизмов):

- механизм объединения кредиторов в синдикате;

- кредитный механизм (особенности предоставления и последующего возврата денежных средств заемщику);

- механизм координации взаимодействия и информационного обмена между участниками синдиката кредиторов.

Указанные механизмы выстраиваются в систему, обеспечивающую эффективное распределение рисков участников сделки на разных ее этапах.

Таким образом, исследование структуры договорных связей в синдицированном кредите как кредитном продукте позволяет сделать вывод о том, что договор синдицированного кредита не может быть квалифицирован как самостоятельный гражданско-правовой договор, это своего рода юридическая фикция, собирательный термин, предназначенный для обозначения нескольких поименованных и непоименованных в законе обязательств, объединенных общей хозяйственной целью.

[1] Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России: монография. 2 -е изд., перераб. и доп. - М.: Норма, Инфа-М. 2013. С. 496.

[2] См.: Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода заключения непоименованных договоров и ее пределы // Вестник ВАС РФ. 2012. №4. С. 18-19.

[3] Инструкция Банка России от 03.12.2012 139-И «Об обязательных нормативах банков» (пункт 1 Приложения 4 «Методика определения уровня риска по синдицированным ссудам») // Вестник Банка России. 21.12.2016. № 74.

[4] Подробнее по этому вопросу см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: общие положения. С. 323 - 326.

[5] Вестник ВАС РФ 2014. № 5. май.

[6] Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М.: Госюриздат, 1950. С.103.

[7] Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 38.

[8] Брагинский М.И. Основы учения о непоименованных (безымянных) и смешанных договорах. М., 2007. С. 51 - 52.

[9] Карапетов А.Г., Савельев А.И. Указ. соч. С. 40 - 41.

[10] Зарубежное банковское право (банковское право Европейского Союза, Франции, Швейцарии, Германии, США, КНР, Великобритании) / отв. ред. Л.Г. Ефимова. - М.: Проспект, 2016. С. 68.

[11] Стандартная документация для синдицированного кредита. М.: Ассоциация региональных банков России. 2015. С.35.

[12] Иванов О.М. Германский синдицированный кредит. В чем отличие от международных сделок// Арбитражная практика для юристов. 2016. № 12.

[13] См.: Качалова А.В. Правовые особенности заключения договоров о предоставлении синдицированных кредитов. С. 62.

[14] См.: Данилина Ю.В. Перспективы развития синдицированного кредитования в России. С. 155

[15] См.: Авраменко Ю. Формы банковского сотрудничества // Экономист. 1997. № 2. С.95.

[16] См. подробнее: Сапункова А. И. Правовое регулирование синдицированного кредитования в международном коммерческом обороте. Дис. ... канд. юрид. наук . М. 2008. С. 112-113.

[17] См.: Брагинский М.И. Основы учения о непоименованных (безымянных) и смешанных договорах. М.: Статут, 2007. С. 66.

[18] Огородов Д.В., Челышев М.Ю. Конструкция смешанного договора в гражданском (частном) праве. М.: Статут, 2008. Писчиков В.А. Смешанные и нетипичные договоры в гражданском праве России: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. Собчак А.А. Смешанные и комплексные договоры в гражданском праве // Советское государство и право. 1989. N 11.

[19] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. 3-е изд. М.: Контракт, Инфра-М, 2005. С. 945.

[20] Собчак А.А. Смешанные и комплексные договоры в гражданском праве // Советское государство и право. 1989. N 11. С. 63 - 64.

[21] Брагинский М.И. Основы учения о непоименованных (безымянных) и смешанных договорах. М.: Статут, 2007. С. 66.

[22] Брагинский М.И. Непоименованные (безымянные) и смешанные договоры // Хозяйство и право.

2007. № 10. С. 75 - 76.

[23] Ойгензихт В.А. Нетипичные договорные отношения в гражданском праве: Учебное пособие.

Душанбе: Изд-во Тадж. Ун-та. 1984. С. 11.

[24] См.: Определение Верховного Суда РФ от 08.10.2013 № 78-КГ13-27 // СПС «КонсультантПлюс».

[25] См.: Решение Верховного Суда Российской Федерации от 21.05.2014 № АКПИ13-1053 // СПС

«Консультант Плюс».

[26] Stoffels M. Gesetzlich nicht geregelte : Rechtsfindung und Inhaltskontrolle (= Jus Privatum. Bd. 59). Mohr Siebeck, 2001. S. 35.

[27] Жученко С.П. Смешанные договоры в контексте европейской (континентальной) правовой традиции // Свобода договора: сборник статей / под. ред. Рожковой М.А. М.,МГУ, 2016. С. 76.

[28] Там же. С. 76.

[29] Fikentscher W., Heinemann A. Schuldrecht. 9. Aufl. De Gruyter, 1997. S. 388.

[30] Fikentscher W., Heinemann A. Op. cit. S. 388.

[31] BGH WM 1974, 720.

[32] Жученко С.П. Указ. соч. С. 76.

[33] Иоффе О.С. Обязательственное право. М.: Юрид. лит., 1975. С. 38.