В Российской Федерации за период преобразований сложилась и существует трехсекторная модель экономики, которая включает в себя государственный, муниципальный и частный секторы.

Термин «негосударственный сектор» используется специалистами в экономической и в юридической литературе, в основном когда идет речь о вопросах разграничения частного и публичного начал в экономике и праве. В то же время установленного определения негосударственного сектора экономики и заранее известного необходимого соотношения частно-правовых и публично-правовых начал в экономике государства не существует.

Несколько конкретнее сформулировано определение понятия «государственный сектор экономики» как «совокупность проводящих экономическую деятельность предприятий, организаций, учреждений, находящихся в государственной собственности и управляемых государственными органами или назначаемыми и нанимаемыми ими лицами»[1] [2].

Аналогичное определение можно привести и относительно муниципального сектора экономики, единственное отличие которого от государственного заключается в наличии административно-хозяйственного ведения органами

3

местного самоуправления .

В связи с этим методом исключения можно сделать вывод, что частный сектор (негосударственный сектор экономики) - это часть экономики страны, не подконтрольная государственному управлению и не принадлежащая на праве государственной собственности.

Содержание гражданского законодательства позволяет прийти к выводу, что к частному сектору относятся негосударственные (коммерческие и некоммерческие) организации и индивидуальные предприниматели (физические лица).

В соответствии со ст. 50 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ)[3] коммерческой является организация, преследующая извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности, а некоммерческой - организация, не имеющая извлечение прибыли в качестве основной цели и не распределяющая полученную прибыль между участниками. К коммерческим организациям ГК РФ относит хозяйственные товарищества и общества, крестьянские (фермерские) хозяйства, хозяйственные партнерства, производственные кооперативы, государственные и муниципальные унитарные предприятия[4].

К некоммерческим организациям относятся: потребительские кооперативы; общественные организации, общественные движения; ассоциации (союзы), в том числе некоммерческие партнерства, саморегулируемые организации, объединения профессиональных союзов, торгово-промышленные, нотариальные палаты и др.); товарищества собственников недвижимости; казачьи общества, внесенные в государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации; общины коренных малочисленных народов Российской Федерации; фонды; учреждения, к которым относятся государственные учреждения (в том числе государственные академии наук), муниципальные учреждения и частные (в том числе общественные) учреждения; автономные некоммерческие организации; религиозные организации; публично-правовые компании; адвокатские палаты; адвокатские образования (являющиеся юридическими лицами).

Юридические лица также подразделяются на корпоративные (корпорации) и унитарные. В соответствии со ст. 65.1 ГК РФ корпоративными юридическими лицами (корпорациями) являются те организации, учредители (участники) которых обладают правом участия (членства) в них и формируют их высший орган. К ним относятся хозяйственные товарищества и общества, крестьянские (фермерские) хозяйства, хозяйственные партнерства, производственные и потребительские кооперативы, общественные организации, общественные движения, ассоциации (союзы), товарищества собственников недвижимости, казачьи общества, внесенные в государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации, а также общины коренных малочисленных народов Российской Федерации.

Юридические лица, учредители которых не становятся их участниками и не приобретают в них прав членства, являются унитарными юридическими лицами. К ним относятся государственные и муниципальные унитарные предприятия, фонды, учреждения, автономные некоммерческие организации, религиозные организации, публично-правовые компании.

Объединяя на основе синтеза экономические и юридические признаки понятия «негосударственный сектор экономики», можно определить, что его содержание составляют физические лица, коммерческие и некоммерческие организации различных организационно-правовых форм, основанные на частной собственности (различные виды товариществ, общество с ограниченной ответственностью, акционерное общество, производственный кооператив и др.), для которых извлечение прибыли является основной либо дополнительной целью своей деятельности, но при этом не являющихся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением, государственной корпорацией, государственной компанией, государственным и муниципальным унитарным предприятием, акционерным обществом, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям.

Для определения коррупции в негосударственном секторе экономики как объекта исследования следует провести анализ правовых и научных представлений о понятиях «коррупция», «коррупционное преступление», «преступления коррупционной направленности».

Слово «коррупция» происходит от латинского языка («corruptio» - порча), и вошло во многие современные языки как прямое использование публичным лицом прав, связанных с должностью, в целях личного обогащения, а также их подкуп.

Большинство ученых признают коррупцию как комплексное, обобщающее, разноплановое понятие, имеющее в большинстве случаев в качестве ключевого уголовно-правового признака незаконное личное обогащение, в основе которого лежат, как правило, корыстные мотивы[5] [6]. Однако единой точки зрения в понимании данного явления среди специалистов нет.

Законодательного определения коррупции также не существует. В ряде международно-правовых и национальных нормативных актов имеются различные по своему содержанию и смыслу определения коррупции. В обобщенном виде эти определения можно подразделить на две категории: в одних нормативных правовых актах коррупция рассматривается как сложное явление, преимущественно

7

социальное; другие источники права, в том числе российский закон , определяют коррупцию путем перечисления уголовно наказуемых деяний коррупционной направленности.

В соответствии со ст. 1 Федерального закона от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» понятие «коррупция» включает в себя: «злоупотребление служебным положением, дачу взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами». Указанная норма является бланкетной, поскольку отсылает к уголовному законодательству.

Понятие «коррупция» содержится в п. 1 ст. 2 Модельного закона государств - участников СНГ о борьбе с коррупцией. В соответствии с ним коррупция (коррупционные правонарушения) представляет собой не предусмотренное законом принятие лично или через посредников имущественных благ и преимуществ государственными должностными лицами, а также лицами, приравненными к ним, с использованием своих должностных полномочий и связанных с ними возможностей, а равно подкуп данных лиц путем противоправного предоставления

о

им физическими и юридическими лицами указанных благ и преимуществ .

На наш взгляд, такое определение явно не отражает должным образом сущности самого явления коррупции, поскольку ограничивает распространение коррупции на государственный сектор.

Российское законодательство также не содержит понятия «преступление коррупционной направленности».

Нет единства мнений по данному вопросу и в научном сообществе. С точки зрения В.М. Корякина, «отсутствие единого нормативного определения коррупции и связанных с данным термином других понятий (коррупционное преступление, коррупционное правонарушение и др.) является одним из основных препятствий к созданию эффективного механизма борьбы с коррупцией»[7] [8].

Интерес представляет наиболее интегрированный, на наш взгляд, подход О.Ю. Авдеевой к определению преступления коррупционной направленности, согласно которому под ним понимается «уголовно наказуемое общественно опасное деяние, непосредственно посягающее на авторитет или охраняемые законом интересы государственной власти, местного самоуправления, государственной и негосударственной службы, выражающееся в незаконном получении субъектом, имеющим статус должностного лица или служащего в государственном, муниципальном образовании, либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, каких-либо благ в личных интересах или интересах третьих лиц при условии использования должностного, служебного положения как составной части механизма преступления»[9].

Обратившись к определению коррупции либо преступления коррупционной направленности в негосударственном секторе экономики, можно сделать вывод, что в научном плане имеются лишь отдельные работы ученых, в которых в той или иной степени в качестве предмета исследования выступают преступные коррупционные проявления в негосударственном секторе экономики[10], и ими не дается определение коррупции в данной отрасли.

Следует отметить, что достаточно продолжительное время ученые - криминалисты, правоведы, криминологи - ведут дискуссию о классификации преступлений. Специалисты в области уголовного права настаивают на уголовноправовой классификации данных явлений, признаки которых зафиксированы в уголовном законодательстве[11]. Ряд криминалистов также опираются на данную теорию[12] [13]. Криминологи же рассматривают преступность как социальное явление, что позволяет им использовать более широкий спектр оснований для деления

14

преступлений на группы, нежели нормы уголовного права .

Безусловно, распределение преступлений по главам Особенной части УК РФ в зависимости от объектов преступного посягательства, является обоснованным и необходимым. Такая классификация может быть пригодна и для решения криминалистических и оперативно-розыскных задач. Однако далеко не во всех случаях она обеспечивает потребности криминалистической теории, оперативнорозыскной и следственной практики. Дело в том, что в уголовно-правовых понятиях, как и других понятиях материального права, не всегда заложены и учитываются закономерности, важные в оперативно-розыскном и криминалистическом отношении.

Не случайно в теории ОРД и в теории криминалистики многие сходные виды преступления, методика выявления и раскрытия которых во многом однотипна, помещены в различные главы УК РФ. Так, например, выявление и раскрытие фактов взяточничества (ст. 290, 291 УК РФ) и коммерческого подкупа (ст. 204 УК РФ), особенно на первоначальном этапе, осуществляется на основе применения практически одних тех же средств и методов ОРД, несмотря на то, что эти составы содержатся в разных главах УК РФ. В то же время методика выявления и документирования злоупотребления полномочиями (ст. 201 УК РФ) и коммерческого подкупа (ст. 204 УК РФ), несмотря на существование данных видов преступлений в одной главе 23 УК РФ, различна.

Подобная теория получила широкую поддержку ученых криминалистов, к числу научных работ, в которых, на наш взгляд, наиболее обоснованно аргументирована указанная позиция, следует отнести работы В.А. Образцова[14], Л.В. Бер- товского[15] и др.[16]

Применительно к нашему диссертационному исследованию ввиду отсутствия легального определения коррупционного преступления и единства мнений в научном сообществе, на наш взгляд, целесообразно в качестве критерия выбора исследуемой группы преступлений ориентироваться на Перечень № 23 преступлений коррупционной направленности, введенный в действие указаниями Генеральной прокуратуры Российской Федерации № 797/11, МВД России № 2 от 13 декабря 2016 г. «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности» (далее - Перечень № 23). Перечень № 23 устанавливает, что к преступлениям коррупционной направленности без дополнительных условий относятся преступления, предусмотренные, в частности, ст. 204 «Коммерческий подкуп», 204.1 «Посредничество в коммерческом подкупе», 204.2 «Мелкий коммерческий подкуп», 290 «Получение взятки», 291 «Дача взятки», 291.1 «Посредничество во взяточничестве» УК РФ, 291.2 «Мелкое взяточничество», а при наличии дополнительных условий[17] - ст. 201 «Злоупотребление полномочиями», чч. 3-7 ст. 159 «Мошенничество», чч. 3 и 4 ст. 160 «Присвоение и растрата» Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ[18]).

Преступления коррупционной направленности в негосударственном секторе экономики в общем виде объединены законодателем в гл. 23 УК РФ «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях»:

злоупотребление полномочиями (ст. 201 УК РФ), по мнению опрошенных экспертов , на его долю приходится 37,5% деяний в структуре указанных преступлений;

злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами (ст. 202 УК РФ) и превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб (ст. 203 УК РФ), на долю которых, по мнению опрошенных, суммарно приходится около 2,5% всех совершаемых в рамках гл. 23 УК РФ уголовно наказуемых деяний;

коммерческий подкуп (ст. 204 УК РФ), который занимает преобладающее положение в структуре указанных преступлений - около 60%, по мнению опрошенных;

посредничество в коммерческом подкупе (ст. 204.1 УК РФ) и мелкий коммерческий подкуп (ст. 204.2 УК РФ) - 0%[19] [20].

Объединение в уголовном законодательстве указанных видов преступлений в одну главу обусловлено по большей части наличием сходства в особенностях объекта преступного посягательства и субъекта преступления - лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, признаки которого указаны в примечании 1 к ст. 201 УК РФ.

По нашему мнению, при рассмотрении коррупции в негосударственном секторе экономики как объекта настоящего исследования следует взять за основу нормативно-правовой (законодательный) подход и рассмотреть ее путем выделения составов преступлений коррупционной направленности,

Очевидно, что не только лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации, указанные в примечании 1 к ст. 201 УК РФ, совершают коррупционные преступления в негосударственном секторе экономики. Например, дача взятки бизнесменом должностному лицу государственного и муниципального органа (ст. 291 УК РФ), посредничество во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ), оказание противоправного влияния на результат официального спортивного соревнования или зрелищного коммерческого конкурса (ст. 184 УК РФ); мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 159 УК РФ), и др.

Перечисленные преступления содержатся в других разделах Уголовного кодекса РФ, совершаются не управляющими, а любыми лицами[21] и имеют несколько отличный объект преступного посягательства. Однако соискатель поддерживает ранее высказанный тезис о наличии тесной связи коррупции в государственном и частном секторе экономики и считает, что их нужно рассматривать как иные разновидности коррупционных преступлений в исследуемой области. Их можно сгруппировать следующим образом:

преступные деяния, относящиеся к коррупционным преступлениям при условии любого участия в них представителя коммерческой или иной организации негосударственного сектора экономики, - дача взятки (ст. 291 УК РФ), посредничество во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ), мелкое взяточничество (ст. 291.2 УК РФ);

преступления в сфере экономики, если они сопряжены с умышленным использованием лицом своего служебного положения, направленным на извлечение частной выгоды вопреки законным интересам коммерческий или иной организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам - чч. 3-7 ст. 159 УК РФ («Мошенничество»), чч. 3-4 ст. 159.1 УК РФ («Мошенничество в сфере кредитования»), ч. 3 ст. 159.2 УК РФ («Мошенничество при получении выплат»), чч. 3 и 4 ст. 159.3 УК РФ («Мошенничество с использованием платежных карт»), чч. 3 и 4 ст. 159.5 УК РФ («Мошенничество в сфере страхования»), чч. 3 и 4 ст. 159.6 УК РФ («Мошенничество в сфере компью-

Л -5

терной информации»), чч. 3 и 4 ст. 160 УК РФ («Присвоение или растрата») ;

преступные деяния, относящиеся к коррупционным преступлениям в негосударственном секторе экономики при любых условиях, - ст. 141.1 УК РФ («Нарушение порядка финансирования избирательной кампании кандидата, избирательного объединения, деятельности инициативной группы по проведению референдума, иной группы участников референдума»), ст. 184 УК РФ («Оказание противоправного влияния на результат официального спортивного соревнования или зрелищного коммерческого конкурса»)[22] [23].

Родовым объектом перечисленных преступлений являются общественные отношения, обеспечивающие нормальное развитие экономики государства. При этом содержанием видового объекта являются интересы службы в коммерческих и иных организациях.

Перед тем, как непосредственно рассмотреть преступления коррупционной направленности в негосударственном секторе экономики, необходимо кратко обозначить историю вопроса о возникновении коррупции в бизнес-секторе современной России. Ключевым моментом ее возникновения послужила административная реформа, проводимая в несколько этапов, начиная с 2000-х годов. В рамках данной реформы многие государственные функции были переданы в негосударственную сферу саморегулируемым организациям (далее - СРО). В целом, когда осуществлялись данные преобразования, предполагалось, что передача публичных функций в частный сектор сможет решить проблему следующим образом: раз нет уполномоченного государственного органа, то нет и коррупции.

По сути такой подход, использованный в качестве концепции упомянутой реформы, обернулся тем, что современная коррупция из государственного сектора существенным образом переместилась вместе с передаваемыми полномочиями в негосударственный сектор. Коммерческие организации стали использовать коррупционные связи в своей деятельности под видом гражданскоправовых отношений между субъектами бизнеса. Это связано с тем, что СРО переданы достаточно «прибыльные» инструменты государственного регулирования, например лицензирование, оценочная деятельность.

Помимо того, что таким образом данные бизнес-структуры стали фактически защищены от конкуренции, дополнительно ухудшилась ситуация в области соблюдения строительных, экологических и других норм, снизилось качество предоставляемых услуг, усилилось бюджетное давление на правительство.

В частности, в середине 2000-х годов в рамках административной реформы было отменено лицензирование строительных компаний, теперь эти функции переданы СРО. Благодаря этому нормой стало совмещение функций проектировщика и подрядной организации, что еще во времена СССР было запрещено. Последствия такого рода реформ очевидны - в СМИ все больше появляется информации о некачественном возведении новостроек, несоответствии передаваемых жилых помещений требованиям технических и градостроительных регламентов и проектной документации, а также о случаях провала грунта под жилыми домами и т.д.[24]

Как пишет исследовавший проблему Е.П. Губин, «чего стоят только объявления в периодической печати: „Членство в саморегулируемой организации - 35 тыс. руб.”; „Свидетельство о допуске - 50 тыс. руб.” и т.п.» [25] [26]

Значительную опасность для экономики представляет подкуп руководителей коммерческих банков, субъектов экономической деятельности, занимающих монопольное положение на рынке.

Также в последние годы Федеральной антимонопольной службой РФ фиксируется увеличение выявленных случаев отказа участников торгов от конкуренции с целью удержания цен путем распределения по договоренности между собой аукционных лотов и создания видимости конкуренции. Осуществляющие незаконные соглашения участники рынка вынуждают заказчиков заключать контракты на поставку товаров и услуг для государственных нужд по максимально высоким ценам.

Анализ экспертных оценок и статистических данных по видам экономической деятельности свидетельствует о том, что уровень коррупции высок везде, где государство выполняет какие-либо распределительные или контролирующие функции, является заказчиком, потребителем услуг либо само выступает поставщиком этих услуг. Как показал проведенный опрос, более чем в 80% случаев респонденты в качестве наиболее коррупционноемкой указали сферу закупок для государственных и муниципальных нужд.

В Российской Федерации рынок государственных закупок ежегодно оценивается в сотни миллиардов долларов США и по этой причине является крупнейшим в стране. Неудивительно, что конкуренция по государственным контрактам может быть крайне жесткой.

Типичные преступления коррупционной направленности в данной сфере, совершаемые с участием представителей бизнес-собщества, связаны с неправомерными действиями в отношении других участников закупок, направленными на их подкуп за отказ от участия в конкурсе, а также дачу взяток должностным лицам (заказчикам) за обеспечение победы в конкурсе и иное предоставление неправомерных преимуществ одному из участников закупок. В коррупционных схемах принимают участие как рядовые служащие компаний и их руководители, так и государственные служащие различной величины.

В сфере обеспечения обороноспособности страны механизмы коррупции достаточно многообразны и используются с целью хищения бюджетных средств, выделенных в рамках реализации гособоронзаказа, о чем заявили 60,6% опрошенных сотрудников. Во многом коррупционные схемы в данной отрасли аналогичны подобного рода практикам в сфере закупок для государственных и муниципальных нужд.

Необходимо отметить распространенность рассматриваемых преступлений среди служащих коммерческих банков. К примеру, работая в должности начальника кредитного отдела коммерческого банка, гр. Х. с использованием служебных полномочий (по оформлению документов, проверки платежеспособности клиентов и наличия залога) организовал выдачу различным организациям необеспеченных кредитов, часть из которых в дальнейшем погашена не была, чем был причинен крупный ущерб банку. В ходе расследования уголовного дела было установлено, что гр. Х. организовывал выдачу кредитов за вознаграждения от руководителей коммерческих фирм.

Помимо перечисленных, коррупция также имеет место в сфере образования в организациях негосударственного сектора, сфере жилищно-коммунального хозяйства, здравоохранения, строительства, а также в спорте и шоу-бизнесе .

Таким образом, последствиями административной реформы стало то, что в реальности вместо стимулирования здорового экономического роста конкуренция в области проведения закупок становится очагом коррупции. Получается, что способом попадания компании на рынок является не высокое качество товара или услуг, а «откат». Вместо того, чтобы развивать бизнес и вкладывать материальные средства в его развитие, платежи осуществляются в пользу чиновников по кор- [27] рупционным схемам. Таким образом, происходит финансирование неэффективных проектов, а также вытеснение с рынка честных бизнесменов, не желающих вовлекаться в коррупцию.

Наиболее разрушительные последствия коррупции в негосударственном секторе экономики выражаются в следующем:

отрицательное влияние коррупции на инвестиционный климат страны, в результате чего бизнес вынужден руководствоваться позицией «временщика»: получение скорой прибыли (зачастую сверхприбыли), так как условия для долгосрочного инвестирования отсутствуют, - на это указали 71% опрошенных автором экспертов;

удорожание потребительских цен на товары и услуги за счет коррупционных издержек бизнеса, которые в конечном итоге платит потребитель, - 96,6%;

в негосударственной сфере коррупция фактически девальвирует такое основополагающее начало рыночной экономики, как конкуренция, - 61,2%;

необоснованное перераспределение бюджетных средств, влекущее ущерб реализации стратегических государственных программ, - 66,2%;

29

и ряд других .

Следует отметить, что в России не существует пока единой оценки реального уровня и масштабов коррупции, ее влияния на безопасность государства. Вся имеющаяся информация носит общий характер и во многом основывается на социологических исследованиях, а также на предположениях и экспертных оценках.

В частности, результаты исследований общественного мнения по проблемам коррупции в Российской Федерации, проводимые с 2008 г. во всех субъектах Российской Федерации ФГКУ «ВНИИ МВД России» совместно с Фондом общественного мнения (ФОМ), Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ), Российским государственным социальным университетом показали, что к числу основных проблем вызывающих беспокойство, более половины респондентов (70%) отнесли коррупцию. По их [28]

признанию, лишь 15% из числа опрошенных обращались в полицию, столкнувшись с коррупцией. Основными причинами необращения жителей России в органы внутренних дел являются незначительность ущерба (32%), неверие в то, что органы внутренних дел помогут (27%). 32% опрошенных считают, что «обращение в органы внутренних дел отнимет много времени и

30

нервов» .

По данным Минэкономразвития России, в 2013 г. было организовано проведение социологического исследования, посвященного проблематике «деловой» коррупции - уровню и структуре коррупции при взаимодействии представителей бизнеса и государства .

Общий объем «деловой» коррупции в 2013 г., т.е. средств, затрачиваемых предприятиями на неформальные платежи, был оценен в 1,93 трлн рублей, что сопоставимо с 1/8 частью федерального бюджета. Значение показателя вовлеченности в коррупционные отношения (доля предприятий, хотя бы изредка сталкивающихся с коррупцией, от общего числа предприятий в Российской Федерации) составило 53%. В ходе исследования было также установлено, что наибольший вклад в объем рынка «деловой» коррупции, согласно результатам опроса предпринимателей, по-прежнему принадлежит малому бизнесу .

В феврале 2014 г. аудиторская компания PriceWaterhouseCoopers (далее - PwC) обнародовала очередной «Всемирный обзор экономических преступлений», издаваемый с 1999 г. Выводы аналитиков компании базируются на основе опроса руководства компаний из разных стран мира, включая Россию. В последнем опросе приняло участие около 100 крупных российских компаний из разных отраслей экономики: промышленности, розничной торговли и финансовых услуг. Более половины из них являются полностью частными и лишь 2% - государственными. [29] [30] [31]

Согласно опросу PwC, за последние два года в России с коррупцией столкнулись 58% респондентов против 40% в 2011 г. (в мире - 27 и 24% соответственно). По признанию 41% компаний, за указанный период им предлагалось дать взятку. Этот результат существенно выше показателей по миру (18%) в целом и по Восточной Европе (23%). Почти столько же (42%; в целом по миру - 22%) заявили, что упустили коммерческую возможность, проиграв конкуренту, который, по их мнению, дал взятку. Г оворя о последствиях коррупции, российские компании заявили, что не считают ущерб деловой репутации самым серьезным последствием, в отличие от других стран (19%; в целом по миру - 36%, в Восточной Европе - 34%). Для российского бизнес-сообщества самым значимым последствием

33

являются финансовые потери (28%) .

Ежегодное исследование коррупции международной неправительственной организацией Transparency International в 2015 г. поставило Россию на 136 место по индексу восприятия коррупции (The Corruption Perceptions Index, далее - ИВК).

Традиционно, на основе данных Transparency International, Россия занимает низкие места в рейтинге мировой коррупции. Однако, принимая во внимание то обстоятельство, что в 2008 г. Россия занимала 147 место в этом рейтинге среди других стран мира, все же можно говорить об определенных успехах отечественной антикоррупционной политики.

По оценкам специалистов Центра Антикоррупционных исследований и инициатив Transparency International, свое место в ИВК Россия сохраняет практически неизменным на протяжении последних лет в силу ряда причин:

«1) коррупционные дела стагнируют. Несмотря на работу профильных государственных институтов, расследования крупных коррупционных дел национального и международного уровня не дают необходимого результата. Например, ничего не происходит с делами Daimler, российского представительства Hewlett- Packard и медицинской компании Bio-Rad Laboratories, подкупавшей российских чиновников; [32]

международное антикоррупционное сотрудничество застопорилось. Раз за разом Россия оказывается неспособной защитить свои национальные интересы, призвав к ответственности очередного сбежавшего за границу чиновника, который спокойно пользуется незаконно нажитым капиталом. Конвенция ООН против коррупции и другие соглашения предусматривают ряд инструментов для пресечения таких ситуаций. Пересекающие границу родной страны чиновники не должны превращаться в частных лиц, которые могут использовать незаконно полученные активы за рубежом;

декларирование конфликта интересов не заработало. В прошедшем году мы много раз видели, как должностные лица «забывали» задекларировать свою аффилированность с коммерческими структурами. Угроза увольнения в связи с утратой доверия не может остановить чиновников, создающих условия максимального благоприятствования для бизнес-структур своих друзей и родственников;

давление на некоммерческие организации и независимые СМИ продолжается. Г осударство опасно близко подошло к черте, за которой стремление обезопасить российских граждан от иностранного влияния через некоммерческие организации превращается в охоту на ведьм. Закон, ограничивающий долю иностранцев в СМИ, приравнивание блогеров к журналистам и запрет на рекламу на каналах кабельного телевидения вряд ли помогут расширению спектра средств массовой информации, освещающих проблему коррупции и проводящих независимые журналистские расследования;

большие проекты непрозрачны. Реализация крупных национальных и инфраструктурных проектов - выбор подрядчиков, налоговые льготы, бюджетные субсидии, непрозрачное назначение единственного поставщика - вызывает множество вопросов. Такая ситуация не только негативно влияет на экономическую составляющую больших проектов, но и создает фон социального недоверия к за-

34

явленным целям» .

Нельзя не отметить, что вопросы объективности различных международных рейтингов и оценок достаточно противоречивы. Как известно, такое масштабное [33] явление, как коррупция, крайне трудно поддается измерению, во-первых, из-за ее латентного характера и, во-вторых, из-за несовершенных методов оценки, которые в условиях сложной внешнеполитической обстановки не могут гарантировать непредвзятость полученных данных и не являться одним из инструментов информационного воздействия. Ведь выводы известных международных рейтинговых агентств вполне могут использоваться для понижения политического авторитета России, создания неблагоприятного инвестиционного климата, умаления роли государства в международном сообществе.

В последнее время в России бизнес-объединения проводят собственные исследования с целью замера антикоррупционных настроений предпринимателей и оценки ими государственной антикоррупционной политики.

В 2014-2015 гг. в соответствии с Планом социологических исследований и экспертных опросов по заказу Администрации Президента РФ был проведен опрос предпринимателей, направленный на получение экспертной оценки уголовного законодательства в сфере экономики и практики его применения, в том числе касающегося противодействия коррупции. По данным опроса, 50% бизнесменов считают, что 10% выручки тратится ими на так называемые несвойственные расходы. Доли тех, кто считают, что уровень коррупции в России за последние годы снизился, и тех, кто считают, что он повысился, примерно равны (28,8 и 30, 4% соответственно). По мнению 23,3% респондентов, уровень коррупции

35

остался на прежнем уровне .

По данным опроса, проведенного в 2015 г. Российским союзом промышленников и предпринимателей (далее - РСПП), коррупция отнесена к числу наиболее острых проблем, препятствующих ведению предпринимательской деятельности. На вопрос: «Что эффективнее для бизнеса - легальные или нелегальные формы взаимодействия с государством?», 20,1% опрошенных считают, что нелегальные. Наиболее эффективными формами взаимодействия компании с [34] представителями власти, 79% опрошенных считают личные контакты. Избыточные административные барьеры мешают работе 29% компаний[35] [36].

В 2016 г. Торгово-промышленной палатой Российской Федерации (далее - ТПП РФ) запущен специальный проект «Бизнес-барометр коррупции» - анонимное онлайн-исследование, в ходе которого были опрошены более 3000 предпринимателей из 85 субъектов РФ. По мнению более половины опрошенных, коррупционные контакты являются неизбежным проявлением коммерческой или корпоративной действительности (17,57% сообщили, что постоянно, 33,26% - иногда). При ответе на вопрос: «Изменился ли уровень коррупции за последний год?», 36,24% бизнесменов сообщили, что не изменился, 16,68% - затруднились ответить, 25,19% сообщили, что снизился.

Интерес для настоящего исследования представляет следующий вопрос «Бизнес-барометра коррупции»: «Приходилось ли Вам в течение 2016 г. «стимулировать» должностных лиц (предавать денежные средства, подарок, оказывать «встречные» услуги и т.д.)?», на что 65,1% опрошенных ответили утвердительно. Примерный суммарный объем такого «стимулирования» опрошенные оценили в 25-150 тыс. руб. - 18,49% опрошенных; более 150 тыс. руб. - 9,33%; до 25 тыс. руб. - 31,1%; 41,09% опрошенных не оценили размер вознаграждений в денежном размере и ответили, поставив цифру 0.

Наиболее коррумпированными направлениями предприниматели определили: получение разрешений, справок, лицензирования (47,16%); государственные, муниципальные закупки, закупки у государственных компаний (45%); контроль (надзор) за предпринимательской деятельностью (40,1%); возбуждение и расследование уголовных дел, дел об административных правонарушениях в сфере предпринимательской деятельности (27,38%) .

Приведенные выше данные экспертов о масштабах распространения коррупции в негосударственном секторе и значительности причиняемого ущерба экономике страны не совпадают с данными статистики правоохранительных ор

ганов. Судя по ее данным , тенденция коррупционной преступности в негосударственном секторе экономики, имеет разноплановый тренд на фоне происходящего в течение последних пяти лет ежегодного снижения общего количества выявленных преступлений коррупционной направленности.

Рассмотрим более детально криминогенную ситуацию за последние два года, связанную с совершением коррупционных преступлений в негосударственном секторе экономики.

В 2015 г. выявлено 3053 (+18,2%) преступлений, совершенных против интересов службы в коммерческих и иных организациях (гл. 23 УК РФ), в том числе выявленных сотрудниками органов внутренних дел - 2543 (+11,2%), в крупном и особо крупном размере - 7 (+133,3%). Окончены расследованием либо разрешены уголовные дела о 2502 (+23,3%) преступлениях, в том числе лица по которым установлены сотрудниками ОВД - 2190 (+19,2%), совершенных группой лиц по предварительному сговору - 99 (+4,2%), организованной преступной группой либо преступным сообществом - 25 (+56,3%). Всего правоохранительными органами направлено в суд 1826 (+14,1%) уголовных дел. Выявлено 1630 (+22,6%) лиц, совершивших преступления, в том числе сотрудниками ОВД - 720 (+5,7%). Размер ущерба (по оконченным уголовным делам) составил 17,9 млрд руб. (+47,5%), возмещено - 17,5 млрд руб. (+155,4%).

Удельный вес преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ, составляет 10,3% от всего массива выявленных преступлений коррупционной направленности.

Всего правоохранительными органами в 2015 г. выявлено 1227 (+22,5%) фактов совершения преступлений по ст. 201 УК РФ («Злоупотребление полномочиями»), расследовано - 901 (+38%), из них направлено в суд - 471 (+14%) уго- [37] ловных дел, установлено 793 (+31,8%) лица, совершивших преступление. Злоупотребление полномочиями занимает 40,2% в структуре преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ. Сотрудниками подразделений экономической безопасности и противодействия коррупции ОВД Российской Федерации (далее - ЭБиПК) в 2015 г. выявлено 808 (+11,8%) таких преступлений, расследовано 651 (29,9%) преступление, в том числе 8 (+166,7%) совершенных группой лиц по предварительному сговору. Размер причиненного ущерба (по оконченным и приостановленным уголовным делам) составил более 14,5 млрд рублей (+19,8%). Обеспечено его возмещение на сумму около 12 млрд руб. (+81,8%). В суд направлено 378 (+18,5%) уголовных дел. Установлено 506 (-15,8%) лиц, материалы о 205 из которых (0%) направлены в суд[38].

Из общего числа преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ, наибольшую часть (59%) составляет такое противоправное деяние, как коммерческий подкуп (ст. 204 УК РФ). В 2015 г. выявлено 1802 (+15,7%) факта коммерческого подкупа, в том числе сотрудниками органов внутренних дел - 1659 (+10,2%), подразделениями ЭБиПК - 1646 (+12,0%) таких преступлений. Закончены расследованием либо разрешены в 2015 г. уголовные дела о 1534 (+17,9%) преступлениях данной категории, в том числе лица по которым установлены сотрудниками ОВД - 1446 (+14,8%), совершенных группой лиц по предварительному сговору - 77 (-16,3%), организованной преступной группой либо преступным сообществом - 25 (+56,3%), направлено в суд - 1316 (+15,5%). Выявлено 767 (+18,0%) лиц, совершивших преступления, из них привлечены к уголовной ответственности 533 (+7,9%) человека, в том числе выявленных сотрудниками ОВД - 480 (+7,1%). Сумма подкупа составила 777,3 млн руб. (+187,0%), в том числе по преступлениям, выявленным сотрудниками ОВД - 339,3 млн руб. (+47,8%).

Необходимо отметить, что остальные статьи УК РФ, предусматривающие ответственность за совершение преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях (гл. 23 УК РФ), на практике применяются крайне редко. Например, в 2015 г. возбуждалось 24 (0%) уголовных дела по факту совершения такого деяния, как злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами (ст. 202 УК РФ). Было выявлено 57 (-31,3%) случаев совершения преступления, предусмотренного ст. 203 УК РФ, - превышение полномочий частным детективом или работником частной охранной организации, имеющим удостоверение частного охранника, при выполнении ими своих должностных обязанностей. Эти деяния суммарно составляют 2,6% в структуре преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ.

Как показывают статистические данные, в 2015 г. прирост преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ, составил 11,2% к предыдущему году (+16,7% - всего правоохранительными органами).

В то же время в 2016 г. имеет место тенденция существенного снижения количества выявленных преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ, на фоне незначительного роста числа преступлений коррупционной направленности в целом: выявлено 2100 (-31,2%) преступления, совершенных против интересов службы в коммерческих и иных организациях (гл. 23 УК РФ), в том числе сотрудниками органов внутренних дел - 1686 (-33,7%), в крупном и особо крупном размере - 67 (+847,1%). Окончены расследованием либо разрешены уголовные дела о 1813 (-26,2%) преступлениях, в том числе лица по которым установлены сотрудниками ОВД - 1552 (-29,1%). Выявлено 661 (-16,6%) лиц, совершивших преступления, уголовные дела о которых направлены в суд, в том числе выявленных сотрудниками ОВД - 567 (-21,3%). Удельный вес преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ, составляет 6,4% от всего массива выявленных преступлений коррупционной направленности.

В структуре преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ, по-прежнему наибольшую часть (55%) составляет коммерческий подкуп (ст. 204 УК РФ). В 2016 г. зарегистрировано 1165 (-35,3%) факта коммерческого подкупа, в том числе выявленных сотрудниками органов внутренних дел - 1042 (-37,2%).

По данным статистики подразделений ЭБиПК[39], в 2016 г. сотрудниками этой службы выявлено 1641 (-33,6%) преступление, предусмотренное гл. 23 УК РФ), в крупном и особо крупном размере - 50 (+614,3%). Окончены расследованием дела о 1475 (-29,4%) преступлениях. Выявлено 969 (-18,5%) лиц, совершивших преступления, 549 (-19,1%) из которых привлечены к уголовной ответственности.

В числе выявленных сотрудниками ЭБиПК преступлений - 591 (-26,9%) преступление, предусмотренное ст. 201 УК РФ, из которых расследовано 419 (-35,6%) преступлений, в том числе 7 (-12,5%) совершенных группой лиц по предварительному сговору. Размер причиненного ущерба (по оконченным и приостановленным уголовным делам) составил около 12,8 млрд руб. (-12,3%). Обеспечено его возмещение на сумму около 1,7 млрд руб. (-86%). В суд направлено 285 (-24,6%) уголовных дела. Установлено 340 (-32,8%) лиц, материалы о 192 (-6,3%) из которых направлены в суд.

В 2016 г. сотрудниками ЭБиПК выявлено 1029 (-37,5%) фактов коммерческого подкупа (ст. 204 УК РФ), расследовано 1037 (-27,2%) преступлений, в том числе 102 (+43,7%) совершенных группой лиц по предварительному сговору. Сумма подкупа (по оконченным и приостановленным уголовным делам) составила около 205 млрд руб. (-26,1%). Обеспечено возмещение ущерба на сумму около 122,3 млн руб. (-7,8%). В суд направлено 747 (-39,5%) уголовных дела. Установлено 612 (-8,8%) лиц, материалы о 351 (-25,6%) из которых направлены в суд. Сумма всех выявленных случаев подкупа составила 282,1 млн руб. (-15,9%), средняя сумма подкупа - 284,2 тыс. руб. (+34,6%).

Таким образом, приведенные выше статистические сведения позволяют оценить коррупционную преступность в негосударственной сфере количественными показателями выявленных преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ, среди которых доминируют:

коммерческий подкуп (ст. 204 УК РФ) - более 50%;

злоупотребление полномочиями (ст. 201 УК РФ) - около 40%.

Как уже отмечалось, к негосударственному сектору экономики могут быть отнесены также такие преступления коррупционной направленности, как: дача взятки (ст. 291 УК РФ), посредничество во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ), оказание противоправного влияния на результат официального спортивного соревнования или зрелищного коммерческого конкурса (ст. 184 УК РФ); мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения (чч. 3-7 ст. 159 УК РФ), и др., однако существующие формы государственной статистической отчетности не предусматривают выделение в отдельную позицию преступления, относящиеся к негосударственной сфере. Поэтому при описании структуры, динамики и тенденций исследуемой преступности мы опирались только на имеющиеся данные о преступлениях, предусмотренных гл. 23 УК РФ.

В качестве иллюстрации преступных проявлений коррупции в негосударственном секторе экономики можно привести наиболее резонансные примеры преступлений в данной сфере.

Так, в ноябре 2016 г. в Ярославской области выявлена противоправная деятельность руководителей фармацевтического предприятия, которые подозреваются в растрате более полумиллиарда рублей, выделенных в 2010 г. ООО «УК «Роснано» на реализацию проекта по созданию на территории Ярославской области инновационного фармацевтического производства вакцин и лекарственных препаратов. Всего в строительство объекта инвестировано свыше одного миллиарда рублей, завод руководители проектной компании обязались построить и запустить к сентябрю 2012 г., однако этот срок неоднократно переносили. До настоящего времени проект не реализован, строительные и монтажные работы на протяжении многих лет не осуществляются, а денежные инвестиции растрачены.

Так, руководители федерального государственного унитарного предприятия (далее - ФГУП): заместитель начальника предприятия по строительству объектов специального назначения Л., начальник производственного управления Ч. и руководитель проекта отдела сопровождения контрактов К., вступив в сговор, требовали за нерасторжение госконтракта от генерального директора общества с ограниченной ответственностью (далее - ООО) Т., являющегося подрядчиком строительных работ на стендах комплексных испытаний ФГУП «Научнопроизводственный центра автоматики и приборостроения им. Академика Н.А. Пилюгина», осуществляемых в рамках госконтракта, незаконное денежное вознаграждение в размере 4 млн руб. В ходе оперативно-розыскного мероприятия в своих рабочих кабинетах с поличным при получении первой части незаконного денежного вознаграждения в размере 2 млн руб. Л., Ч. и К. были задержаны. По данному факту в марте 2015 г. было возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 204 УК РФ в отношении Л. и Ч., а в отношении К. - по ч. 5 ст. 33 и ч. 4 ст. 204 УК РФ.

В феврале 2015 г. ГСУ СК России по г. Москве возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 204 УК РФ по факту коммерческого подкупа в размере 2 млн руб. Р. - директора по информационным технологиям одного из ООО, являющегося генеральным подрядчиком строительства моста через Керченский пролив.

Имеются примеры судебного рассмотрения уголовных дел по фактам совершения коррупционных преступлений в негосударственном секторе. Так, следственным управлением по Удмуртской Республике успешно расследовано и направлено в 2015 г. в суд по обвинению М., начальника инструментального производства оборонно-промышленного предприятия, значительная часть акций которого принадлежит государству, в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 204 УК РФ, по факту получения денег в сумме 900 тыс. руб. в виде предмета коммерческого подкупа. Предварительным следствием установлено, что в сентябре 2014 г. М. получил лично от представителя одного из ООО П. деньги в указанной сумме за оказание содействия в заключении договоров между упомянутыми юридическими лицами на поставку инструментов и оснащения. М. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 204 УК РФ, и ему назначено наказание в виде 4 лет лишения свободы без штрафа, условно, с испытательным сроком на 3 года.

Нельзя не отметить преступления, не относящиеся к гл. 23 УК РФ, но тесно связанные с коррупцией в негосударственном секторе экономики. Например, по материалам УЭБиПК УМВД России по Ивановской области было возбуждено уголовное дело по ч. 5 ст. 291.1 УК РФ (посредничество во взяточничестве) в отношении К., который получил незаконное денежное вознаграждение в сумме 300 тыс. руб. и выступил посредником заместителя председателя Ивановской городской думы и предпринимателя М. при получении взятки в размере 15 млн руб. за оказание услуг по предоставлению земельного участка на территории г. Иваново для развития бизнеса и строительства административного здания.

Отмечая широкий спектр преступных проявлений коррупции в негосударственном секторе экономики, необходимо выделить формы ее проявления, имеющие наибольшую распространенность в настоящее время и позволяющие судить о ней как о самостоятельном подвиде коррупционной преступности.

Форма какого-либо предмета или явления определяется как способ существования содержания, неотделимый от него и служащий его выражением, устройство, структура, характер которого обусловлены содержанием[40].

На основе исследования практики и обобщения результатов экспертного опроса представим некоторую классификацию форм коррупции в негосударственном секторе экономики (деловой коррупции)[41].

Первая форма коррупции тесно связана с органами государственной власти и управления (некоторые специалисты обозначают ее как государственно- коммерческую коррупцию[42]). Ее можно назвать следующим образом - «вовлечение добросовестного бизнеса в коррупционные отношения» (иначе говоря, бизнес, попавший в «коррупционную ловушку». В данном случае изначально добросовестный предприниматель выступает в качестве жертвы либо алчности должностного лица государственного органа власти, как правило, осуществляющего контрольно-надзорные функции, либо сговора с этим должностным лицом конкурента (или лица, желающего осуществить захват соответствующего сегмента рынка). Сюда можно отнести коррупционные неправомерные деяния, совершаемые организациями под воздействием вымогательства, искусственного выдавливания в неправовое поле конкурентами, банального рэкета со стороны криминальных структур (по принципу «кошелек или жизнь») и т.д.

Тенденцией последнего времени является такого рода «ловушка» с подачи государственных органов при продлении договоров аренды, затягивании сроков и волокиты при осуществлении разрешительных полномочий, лицензировании, подтверждении соответствия и т.д. Например, должностное лицо государственного органа власти, осуществляющего контрольно-надзорные функции, неоднократно привлекает коммерсанта к административной или иной ответственности за нарушение требований и норм (санитарно-эпидемиологических, пожарной безопасности и т.п.), после чего через посредника предлагает заключить договор на оказание специальных услуг с афиллированной организацией на платной основе и заведомо невыгодных условиях. Коммерческая организация вынуждена принять условия и осуществлять оплату на постоянной основе. Денежные средства аккумулируются на расчетных счетах афиллированной организации, после чего обналичиваются и виде отката передаются должностному лицу государственного органа через проверенных посредников.

Вторая форма коррупции в негосударственном секторе может быть как государственно-коммерческой, так существовать внутри бизнес-сообщества. Ее следует обозначить как «использование коррупции недобросовестными коммерческими структурами во взаимоотношениях с представителями государственных и бизнес-структур для своего преуспевания». Коррупционные начала или договоренности инициируются руководителями или иными лицами, осуществляющими, управленческие полномочия. В рамках такой коррупционной деятельности возможны дача взяток («откаты») за реализацию государственных контрактов, трудоустройство родственников чиновников на высокооплачиваемые должности в бизнес-структурах, коммерческий подкуп других бизнес-структур за отказ от участия в конкурсе (тендере) и др. При этом коррупционное взаимодействие осуществляется как с государственными служащими, так и с представителями других организаций. Такое взаимодействие обусловливается целями бизнеса в увеличении прибыли, обеспечения его развития.

Третья форма связана исключительно с отношениями внутри бизнесструктуры и проявляется в рассматриваемой сфере как «преступные коррупционные деяния, совершаемые внутри организации». Подобные практики возможны как стороны руководителя, так и со стороны менеджеров среднего звена. Например, менеджеры среднего звена, тайно от руководителя организации постепенно «разворовывают» компанию и могут своими действиями привести ее к банкротству, сотрудники кадровых и финансовых служб могут использовать банальные формы коррупции, например, продажу должностей, предоставление кредита на льготных условиях. Руководителем организации могут совершаться такие традиционные формы злоупотреблений, как использование имущества коммерческой организации в своих интересах (незаконная сдача в аренду площадей предприятия, обналичивание бюджетных средств, выделенных государством соответствующей организации в виде кредитов и инвестиций и т.д.).

Каждая форма проявления коррупции приводит к своим последствиям в отдельно взятой области, что не может не оказывать негативного воздействия на экономику страны в целом. Очевидно, что приведенный перечень форм проявления коррупции в негосударственном секторе экономики не является исчерпывающим. В составе каждой из них возможны различные вариации коррупционных практик. Данная классификация наиболее типичных форм коррупции имеет принципиальное значение при выработке мер противодействия данному явлению и способствует, на наш взгляд, рациональному и обоснованному распределению ресурсов, направленных на борьбу с указанными пресутплениями, которыми располагают правоохранительные органы.

Подводя итог изложенному в настоящем параграфе, преступления коррупционной направленности в негосударственном секторе экономики представляют собой схожие по методам выявления и раскрытия общественно опасные, умышленные, виновные деяния, совершаемые лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, при этом не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением; государственной корпорацией, государственной компанией, государственным и муниципальным унитарным предприятием, акционерными обществами, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям, направленные на извлечение выгод и преимуществ для себя или других лиц, повлекшие причинение вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества и государства.