Я загадаю тебя на Новый Год. Опять. Говорят, что чудеса обязательно случаются с теми, кто в них верит. А я стараюсь очень‑очень. Вывожу аккуратными буквами твое имя на бумажке и представляю образ. Глаза со смешинкой, запах такой родной и волосы с первой проседью.

Все люди вокруг словно черно‑белые, а ты цветной. И жизнь моя рядом с тобой сразу раскрашивается яркими красками. Как будто картинка в старом телевизоре. Помнишь, включаешь его, и сначала изображение без цветов и звука. А потом, постепенно, все четче и ярче.

Где‑то в параллельной вселенной мы с тобой всегда вместе. Живем, радуемся. Просыпаемся и засыпаем обнявшись, гуляем с собакой, пересылаем друг другу смешные картинки. Вот отправляемся в самый лучший город на Земле. Я боюсь летать, а ты смеешься надо мной, держишь за руку и кормишь мармеладными мишками. А вот мы на ночном пляже наблюдаем за звездопадом. Или вот ты ведешь меня гулять по крышам, и мы на спор считаем машины. Смотри, а в этот день просто остаемся дома и пересматриваем всевозможные фильмы, ты щекочешь меня, а я слабо, для вида, отбиваюсь. И мы готовим что‑то вместе или просто читаем, ты обязательно держишь меня за руку.

Мы с тобой часто встречаемся…

Во сне. И эти сны всегда такие реальные, что первые минуты после пробуждения невозможно осознать: на самом деле тебя рядом нет. Чтобы хоть как‑то держаться и не скатиться в полное беспамятство, напрочь оторванное от реальности, я собираю тебя по кусочкам в разных людях. Складываю из них замысловатые пазлы. И часто мне начинает казаться, что вот, получилось. Но нет. Это не ты. И все насмарку.

Все говорят мне, что пора забыть. Отпустить. Что, мол, хватит уже жить иллюзиями и ожиданиями. Смешно – черно‑белые люди уговаривают отказаться от тебя, цветного, настоящего, живого. Для меня это как перестать дышать. Да, моя надежда на тебя, на нас порой мучительна. Только вот без нее, мне кажется, будет еще хуже. Поэтому я аккуратно вывожу твое имя на бумажке, поджигаю и выпиваю этот пепел вместе с искристыми пузырьками шампанского… Я подожду. Ты этого стоишь… Мы этого стоим.

Упорная вера в чудеса – зачем она нам?

И сколько б грабли не учили, а сердце верит в чудеса. Правдивость этой поговорки мы с вами не раз испытывали на себе и наблюдали на примере других. Кажется, ну вот что, что тебе еще нужно, дабы убедиться в бесперспективности затеи, но нет, ломимся, лезем, пытаемся переиграть заведомо печальную ситуацию на позитивный лад. А ведь все – существа с интеллектом и даже с опытом.

Давайте начнем с самого начала и вспомним, на чем мы росли. Я тут уже упоминала вредную силу сказок в контексте восприятия любви. Теперь же посмотрим на них в разрезе жизни в целом. Итак, что мы впитываем с грудным молоком матери? Прекрасные истории о добрых волшебниках, которые приходят и выдают все, что душенька пожелает, притчи о ленивых Ванюшах, живущих на самоходной печи и питающихся с помощью скатерти‑самобранки, драматичные повествования о невероятных превращениях из чудовищ в принцев и из лягушек в принцесс. А Дед Мороз? Мифический чувак, который приходит в нашу жизнь вместе с первыми проблесками сознания. Нас приучают ждать его, писать ему письма, верить в то, что он забирается через дымоход в панельной пятиэтажке. С ним же в компании тусуется волшебник из голубого вертолета, песню про которого мы грустно воем в караоке, напившись виски по случаю собственного 30‑летия. И ведь где‑то упорно продолжаем верить, что он обязательно внезапно прилетит.

Религия тоже делает свое дело. И Библия, и истории жизни великих Святых рассказывают нам о невероятных чудесах. Иначе ценность Бога равнялась бы нулю. Ведь мы верим в него как в чудо, высшую силу, которая если что – придет и все разрулит.

По мере нашего взросления одни мифы сменяются другими, и вместо того, чтобы искренне надеяться на то, что любимая кукла внезапно обретет способность говорить, мы начинаем радостно верить, например, в способность эмоционально холодного человека стать теплым.

Следом за культурологической причиной идут более грустные, например, детские травмы. Как они связаны с верой в чудеса? Сейчас расскажу. Когда‑то в вашей жизни что‑то пошло не так. Не хватало внимания, любви, принятия, или вы сталкивались с жестокостью и насилием со стороны близкого человека. Ребенок не в состоянии понять, почему его вдруг лишают основной потребности: базовой, необходимой для выживания родительской любви. И застревает в стремлении проигрывать сценарий заново, до счастливого конца.

Например, мой папа меня очень редко хвалил. А если и делал это, то с формулировкой «молодец, но…», ради которой нужно было вывернуться наизнанку и совершить что‑то невероятное. Мне же очень, очень хотелось, чтобы отец восхищался, хвастался, поддерживал меня. Поэтому большую часть своей взрослой жизни я строила отношения с мужчинами по принципу «я докажу тебе, что я самая лучшая». На самом же деле все, что я хотела: переиграть болезненный детский сценарий и стать хорошей дочкой для отца. К сожалению, мне это не удалось. Но по мере осознания, что проблема лежит не в плоскости моей сегодняшней жизни, а базируется где‑то там, далеко в прошлом, я начала отлавливать эти моменты и задавать себе вопрос: Милая, кому и что ты сейчас хочешь доказать? Чего вдруг в тебе сегодняшней не хватает, чтобы просто тебя любить? Постепенно меня отпускало, и я отказалась от изматывающей, бесконечной и, главное, безрезультатной гонки за любовь.

Одна моя читательница рассказывала, что в детстве ее зверски избивала мама. Знаете, я вообще к своему ужасу заметила, что люди чаще повествуют о насилии со стороны матерей. Это, наверное, было одним из самых неприятных открытий с момента моего увлечения психологией. Так вот. Аню били. Иногда за проступки, иногда просто так. До крови, синяков, гематом. И каждый раз она, забившись в угол, в ожидании очередного неадекватного всплеска, мечтала о том, чтобы мамочка изменилась. Ведь Анечка так ее любит, так старается быть хорошей для нее. В ее детских фантазиях мама была доброй королевой, которую заколдовала злая фея, но скоро, совсем скоро случится что‑то волшебное, и она станет теплой, ласковой и заботливой. Едва Анне исполнилось 18 лет, она сбежала из дома к первому попавшемуся молодому человеку, так как терпеть происходящее не было сил. Вскоре в ее семейной жизни начались регулярные унижения, ссоры, попытки ее изменить и насилие. Сменив одного садиста на другого, Аня продолжала стоически терпеть, мотивируя это тем, что «ну ведь сначала он не был таким, значит, скоро расколдуется». Она пыталась вести себя лучше, не вызывать в муже приступов агрессии, совершенно забывая о том, что тот, кто по природе своей не может бить женщин, не сделает этого ни при каких обстоятельствах (за исключением самообороны).

В конец списка я определила нашу инфантильность. Ведь вера в чудеса отлично ее поддерживает. Мол, нет у меня того‑то и того‑то, потому что не приходит какая‑то высшая сила и не дает.

Есть у меня один знакомый мужчина, который вот уже как 8 лет мечтает поменять работу. Амбиций у него много, очень хочет быть большим и серьезным человеком, но ничего для этого не делает. На логичный вопрос, что же, дорогой друг, удерживает тебя от завоевания этого мира, он отвечает, что нету вдохновляющей женщины. Вот, мол, была бы, тогда ух как развернулся бы. Мой визави относится к типу реактивных людей, которым нужно, чтобы кто‑то задавал направление. Такие люди не обращаются к себе с вопросом «чего я хочу», они поглощены поиском вдохновителя, высшей силы, великой миссии. В результате проваливаются в апатию, депрессию и упадок. Так как энергию нашу мы получаем как раз от удовлетворения своих хотелок. Проактивные же товарищи сами инициируют действия и, как правило, выигрывают.

Для реактивной позиции вера в чудеса – прекрасное оправдание бездействия. Зачем брать на себя ответственность за свою жизнь, если есть в нашем мире что‑то большее. Просто оно не всегда справедливо и кому‑то дает, а кому‑то нет. Тут тебе и прекрасный повод пообижаться, пострадать о жестокости мироустройства, возможность свалить все на кого‑то другого. Так и живут годами в ожидании, когда же прилетит тот заветный голубой вертолет с мороженым.

Вера в чудеса – это личный выбор каждого. Вы можете жить в реальности, а можете болтаться в вечных воздушных замках, ожидая чего‑то невероятного. И если вам в этом хорошо и ничего нигде не болит – отлично. Если же иллюзии приносят больше беды, чем радости, стоит пересмотреть свой подход к жизни.