Принципы SET‑UP можно использовать в разных ситуациях, когда нужно разрядить нестабильную обстановку. Далее описаны некоторые типичные трудности пограничных личностей и ситуации, где применима стратегия SET.

Что так, что этак – все плохо

Неумение пограничной личности разобраться в себе часто приводит к тому, что она направляет другим противоречивые посылы. Нередко на словах она высказывает одну позицию, но ее поведение говорит о прямо противоположном. Несмотря на то что человек с ПРЛ сам может не осознавать этой дилеммы, он зачастую ставит друзей и родственников в заведомо проигрышное положение, в котором они обречены на осуждение, что бы ни делали.

Пример 1: Глория и Алекс. Глория говорит своему мужу Алексу, что она одинока и ее мучает депрессия. Она утверждает, что планирует совершить суицид, но запрещает ему пытаться ей помочь.

В этой ситуации Алекс сталкивается с двумя противоречащими друг другу посылами: 1) открытой позицией Глории, по сути звучащей так: «Если тебе не плевать на меня, ты будешь уважать мои желания и не поставишь под сомнение мое право распоряжаться своей судьбой, даже если я решу умереть»; и 2) противоположным сообщением, передаваемым самим фактом заявления о своих намерениях: «Ради бога, если ты меня любишь, помоги мне и не дай умереть».

Если Алекс проигнорирует заявления Глории, она обвинит его в холодности и равнодушии. Если он попытается перечислить причины, по которым ей не стоит убивать себя, она будет мешать ему, приводя нескончаемые контраргументы, и в итоге осудит его за то, что он не понимает ее боли. Если он позвонит в полицию или ее врачу, он проигнорирует ее просьбу и, таким образом, докажет, что ему нельзя доверять.

Глория не ощущает себя достаточно сильной, чтобы самостоятельно нести ответственность за собственную жизнь, поэтому она надеется, что Алекс возьмет на себя этот груз. Из‑за своей депрессии она чувствует себя беспомощной и подавленной. Втягивая Алекса в эту драму, она превращает его в персонажа пьесы, где концовку должен дописать Алекс, а не она сама. Со своей неуверенностью в отношении суицида она пытается справиться, передавая ему ответственность за ее судьбу.

Затем Глория отделяет негативные части доступных ей вариантов и проецирует их на Алекса, в то время как позитивные части оставляет себе. Вне зависимости от реакции Алекса на него обрушится критика. Если он не будет активно вмешиваться, значит, он равнодушный и бессердечный, а она «трагически не понята им». Если он попытается помешать ее попыткам суицида, значит, он бесчувственный и пытается ее контролировать, лишая Глорию самоуважения.

В любом случае Глория представляет себя беспомощной и праведной мученицей – жертвой, которой Алекс не дал полностью реализовать свой потенциал. Что касается Алекса, он обречен быть неправым, что бы он ни сделал!

Принципы SET‑UP помогают справиться с подобными ситуациями. В идеале реакция Алекса должна охватывать все три стороны треугольника. «П»‑утверждение Алекса должно провозглашать его преданность Глории и желание ее поддержать: «Я очень обеспокоен твоим плохим самочувствием и хочу помочь, потому что я люблю тебя». Если они вместе сумеют определить конкретные источники беспокойства, усиливающие ее страдания, он может предложить решения и объявить о своей готовности помочь: «Я думаю, отчасти это связано с твоими проблемами с начальником. Давай обсудим некоторые варианты. Например, ты могла бы попросить о переводе. Или, если эта работа дается тебе так тяжело, ты можешь уволиться и искать что‑то другое – я совершенно нормально к этому отнесусь».

С помощью «С»‑утверждения Алекс должен донести до Глории, что понимает ее состояние и то, какие крайние обстоятельства могли привести к решению умереть: «Давление, которое ты испытывала на протяжении последних нескольких месяцев, должно быть, невыносимо. Все эти страдания, видимо, довели тебя окончательно, и тебе кажется, что ты просто больше не можешь».

Важнейшая часть речи Алекса в фазе Правды должна отражать его неразрешимую дилемму «что бы ни сделал, будешь неправ». Ему также следовало бы попытаться прояснить двойственное отношение Глории к смерти, допуская, что помимо той ее части, которая хочет покончить с жизнью, есть еще и другая, которая хочет быть спасена и готова принять помощь. Алекс может сказать что‑то вроде: «Я признаю, что ты очень плохо себя чувствуешь и хочешь умереть. Да, ты сказала оставить тебя в покое, если я тебя вообще люблю. Но мне ведь не все равно, я не могу сидеть и смотреть, как ты сама себя уничтожаешь! Твое предупреждение о суицидальных планах говорит о том, что, как бы ты ни хотела умереть, как минимум какая‑то часть тебя не желает смерти. И я чувствую, что должен обращаться именно к этой части. Я хочу, чтобы ты вместе со мной пошла к доктору, который помог бы нам с этими проблемами».

В зависимости от остроты ситуации Алекс должен настоять на психиатрическом осмотре Глории в ближайшее время или, если она находится в непосредственной опасности, доставить ее в службу экстренной помощи или обратиться к полиции или парамедикам.

При таком стечении обстоятельств ярость Глории может усилиться, когда она начнет обвинять Алекса в том, что он силой уложил ее в больницу. Однако утверждения Правды должны напомнить Глории, что она оказалась там не столько из‑за Алекса, сколько из‑за своих действий – угрозы суицида. Пограничной личности бывает необходимо часто напоминать, что реакции других основываются в первую очередь на том, что она делает, и именно она должна нести ответственность за последствия, а не винить других за их естественные ответы на ее поведение.

Когда острая опасность миновала, последующие утверждения Правды должны касаться контрпродуктивных методов Глории, к которым она прибегает, чтобы справляться со стрессом, и необходимости выработать более эффективные способы контролировать свою жизнь. Также следует поднять тему того, как поведение Глории и Алекса влияет на них самих и на их брак. Возможно, через какое‑то время они сумеют создать устраивающую обоих систему реакций друг на друга, либо самостоятельно, либо в ходе психотерапевтических сеансов.

Проблемы такого рода особенно характерны для семей пограничных больных, которые проявляют заметные саморазрушительные наклонности. Делинквентные или суицидальные подростки, алкоголики и анорексики могут ставить перед своими семьями аналогичные безвыходные дилеммы. Они активно противятся помощи, при этом ведут себя очевидно саморазрушающе. Обычно единственный способ им помочь – открытая конфронтация, подталкивающая к кризису. Некоторые группы, такие как анонимные алкоголики, рекомендуют стандартизированные конфронтационные сценарии, в которых семья, друзья или сотрудники, часто вместе с консультантом, ставят пациента перед фактом его пагубной зависимости и требуют начать лечение.

Подобные группы основаны на идее «жестокости из милосердия», согласно такому подходу, истинная забота заключается в том, чтобы заставить человека осознать последствия своего поведения, а не в том, чтобы защищать от них. Родителей в таких группах, например, могут убеждать, что употребляющего наркотики тинейджера нужно либо госпитализировать, либо выгнать из дома. Такой подход делает упор на элементе Правды в треугольнике SET‑UP, но может игнорировать Поддержку и Сочувствие . Именно поэтому подобные системы только отчасти эффективны для людей с ПРЛ, которые могут пройти путь перемен, достаточный для того, чтобы Правда возымела на них действие; однако недостаток заботы и доверия, которые обеспечиваются Поддержкой и Сочувствием , снижают их мотивацию к длительным переменам.

Когда чувствовать себя плохо кажется чем‑то плохим

Пограничные личности обычно реагируют на депрессию, тревогу, фрустрацию и злость еще большим нагнетанием тех же самых чувств. Из‑за их перфекционизма и склонности воспринимать все в черно‑белых тонах они пытаются вычеркнуть неприятные чувства, а не понять их или справиться с ними. Когда они обнаруживают, что не могут просто стереть эти неприятные ощущения, то чувствуют себя еще более расстроенными и виноватыми. Так как плохо себя чувствовать неприемлемо, такое эмоциональное состояние кажется им чем‑то предосудительным. Из‑за этого им становится еще хуже, и так, по спирали, они могут бесконечно двигаться вниз.

Одна из целей психотерапевта и близких пограничной личности – пробить эти последовательные слои негативных чувств, чтобы найти первоначальное и помочь человеку принять его как часть себя. Страдающим ПРЛ нужно учиться позволять себе такую роскошь, как «плохие» чувства, без упреков, вины или отрицания.

Пример 2: Нил и его друзья. Нил, 53‑летний банковский работник, сталкивался с эпизодами депрессии на протяжении более чем половины своей жизни. Родители Нила умерли рано, и по большей части его воспитывала незамужняя старшая сестра, которая была холодна и слишком критична. Она была религиозным фанатиком и настаивала, чтобы он ежедневно ходил в церковь на службы, часто обвиняя его в греховных проступках.

Нил вырос и стал пассивным мужчиной, которым командовала жена. Он воспитывался с мыслью о том, что злость неприемлема, и отрицал, что когда‑либо злился на других. Он усердно работал и пользовался уважением среди коллег, но почти не получал любви со стороны жены. Она пресекала его попытки установить сексуальный контакт, что его расстраивало и вгоняло в депрессию. В итоге Нил злился на жену за ее отказы, потом чувствовал вину и злился на себя за злость, а затем впадал в депрессию. Этот процесс пронизывал и другие сферы его жизни. Когда бы он ни испытывал негативные эмоции, он всегда сам на себя давил, чтобы их прекратить. Поскольку внутренние проявления чувств он контролировать не мог, то все больше расстраивался и разочаровывался в себе. Его депрессия углублялась.

Друзья Нила пытались его утешить. Они убеждали его, что всегда его поддержат, и готовы были прийти на помощь в любой момент, когда он хотел поговорить. Они сопереживали его неурядицам на работе и проблемам с женой. Они отмечали, что он «укоряет себя за плохие эмоции» и что ему нужно разобраться в себе. Однако этот совет не помог. Нилу стало еще хуже: теперь ему казалось, что он, ко всему прочему, еще и расстраивает друзей. Чем сильнее он пытался сдержать эти негативные эмоции, тем больше он казался себе неудачником и тем тяжелее становилась его депрессия.

С дилеммой Нила можно было справиться с помощью системы SET‑UP. Нил получал много Поддержки и Сочувствия от своих друзей, однако их посылы Правды не помогали. Вместо того чтобы пытаться стереть неприятные чувства (вариант «все или ничего»), Нил должен принять их как реальные, нормальные и непредосудительные. Вместо того чтобы наращивать новые слои на свой кокон самоосуждения, он должен столкнуться с критикой и добиваться перемен.

Дальнейшие утверждения Правды должны бы были подчеркнуть причины пассивного поведения Нила, поведения его жены и прочих людей в его жизни. Он должен признать, что в какой‑то степени сам становится на позицию жертвы для других. Хотя он может работать над тем, чтобы в будущем изменить эту ситуацию, сейчас он должен справляться с текущими проблемами. Это значит, он должен признать, что он злится, что на то есть причины, что злость можно только принять и нельзя заставить ее исчезнуть, по крайней мере сразу. Несмотря на то что он может сожалеть о неприемлемых чувствах, которые испытывает, он не в силах их изменить (аналогичные максимы используют анонимные алкоголики). Принять эти некомфортные ощущения означает принять себя как несовершенное человеческое существо и отказаться от иллюзий, что он может контролировать не подконтрольные ему факторы. Если Нил примет свою злость, грусть или любую другую неприятную эмоцию, тогда феномен «плохих чувств из‑за плохих чувств» перестанет существовать. Нил сможет пойти дальше и менять другие аспекты своей жизни.

Во многом успех в жизни Нила был результатом его упорного труда: если учиться усерднее, оценки обычно становятся лучше. Чем больше практики, тем больше, как правило, эффективность. Однако в некоторых жизненных ситуациях требуется прямо противоположный подход. Чем больше человек стискивает зубы, сжимает кулаки и пытается уснуть, тем скорее он пролежит без сна всю ночь. Если человек отчаянно пытается расслабиться, то он будет напрягаться только больше.

Загнанный в эту ловушку человек с ПРЛ часто может вырваться на свободу тогда, когда он меньше всего этого ждет – когда расслабляется, становится менее зацикленным и требовательным к себе и учится принимать себя. Не случайно пограничные личности, ищущие здоровых любовных отношений, чаще находят их, когда меньше всего этого хотят и больше вовлечены в самореализацию. Именно в этот момент они становятся наиболее привлекательными для других и меньше стремятся хвататься за немедленные и нереалистичные решения проблемы одиночества.

Вечная жертва

Пограничные люди нередко ввязываются в истории, в которых они оказываются в роли жертвы. Например, Нил воспринимает себя как беспомощного персонажа, на которого влияют другие. Человек с ПРЛ часто не осознает, что его поведение вызывающе или опасно и может в некоторой степени провоцировать травлю. Женщина, которая раз за разом выбирает мужчин, подвергающих ее насилию, обычно не понимает, что воспроизводит одну и ту же схему. Раздвоенное ви́дение себя, присущее больным с ПРЛ, предполагает наличие хорошей, достойной половины и другой – злой и недостойной, которая заслуживает мазохистского наказания, хотя сам человек может и не осознавать этого разделения. По сути, такой тип «спровоцированной» виктимизации часто является надежным признаком пограничной патологии.

Несмотря на то что роль жертвы отнюдь не самая приятная, она часто может быть привлекательной. Беспомощный беспризорник, борющийся с беспокойными волнами несправедливого мира, – этот образ многим людям кажется довольно притягательным. Связь между беспомощным беспризорником и кем‑то, кто испытывает сильную потребность спасать других и заботиться о них, устраивает обе стороны. Пограничная личность находит «доброго незнакомца», который обещает абсолютную и полную защиту. При этом партнер удовлетворяет собственное желание чувствовать себя сильным, важным и нужным – кем‑то, кто «спасет ее от всего этого».

Пример 3: Аннет. Рожденная в бедной семье чернокожих, Аннет очень рано потеряла отца – тот бросил семью. Целый ряд последовавших за ним мужчин ненадолго занимали «отцовский трон» дома. В конце концов мать Аннет снова вышла замуж за человека, который тоже был пьяницей и кутилой. Когда Аннет было около восьми, отчим начал насиловать ее и ее сестру. Девочка боялась сказать матери, которая упивалась тем, что семья наконец достигла хоть какой‑то финансовой стабильности. Аннет просто позволяла этому продолжаться – «ради матери ».

В 17 лет Аннет забеременела и вышла замуж за отца ребенка. Ей удалось окончить старшую школу с хорошими оценками, однако другие аспекты ее жизни пребывали в полном беспорядке: муж пил и гулял. Через какое‑то время он начал избивать Аннет. Она же продолжала вынашивать его детей, жалуясь и все терпя – «ради детей ».

Шесть лет и три ребенка спустя муж Аннет бросил ее. Его уход ознаменовало своеобразное тревожное облегчение – эта дикая гонка закончилась, но зато теперь на горизонте угрожающе замаячили волнения относительно будущего.

Аннет с детьми пыталась взять все в свои руки, но она постоянно чувствовала себя подавленной. Потом она встретила Джона, которому было около 25 (он отказывался называть свой точный возраст) и который, кажется, искренне хотел заботиться о ней. Он стал тем хорошим отцом, которого у Аннет никогда не было. Он поощрял и защищал ее, советовал ей, как одеваться и говорить. Через какое‑то время Аннет стала увереннее в себе, получила новую работу и начала радоваться жизни. Через несколько месяцев Джон к ней переехал – в некотором роде. Он жил с ней по выходным, но в будни ночевал в другом месте из‑за работы, потому что ему было «удобнее спать в офисе».

В глубине души Аннет знала, что Джон женат, но никогда не спрашивала. Когда Джон стал менее зависимым, все больше сторонился ее и в целом отдалялся, она сдерживала злость. Однако на работе эта злость всплывала на поверхность, из‑за чего Аннет не получила несколько возможных повышений. Ее начальники говорили, что ей недостает академических знаний, которые есть у других, и что она ведет себя слишком резко, но Аннет не признавала этих объяснений.

Приходя в ярость, она списывала отказы на расовую дискриминацию. Она все больше вгоняла себя в депрессию и в итоге легла в больницу.

В больнице чувствительность Аннет к расовым проблемам достигла предела. Большинство врачей были белыми, как и большинство медсестер и других пациентов. Интерьер больницы был «белым», и даже еда была «белой». Вся злость, копившаяся в Аннет долгие годы, теперь сконцентрировалась на дискриминации чернокожих в обществе. Фокусируясь исключительно на этой глобальной проблеме, Аннет избегала своих личных демонов.

Самой вызывающей мишенью для нее стал Гарри, музыкальный психотерапевт в больнице. Аннет казалось, что Гарри (белый мужчина) настаивал на исполнении только «белой» музыки, а его вид и поведение в целом олицетворяли «белое превосходство». Аннет срывала зло на своем психотерапевте и гневно уходила прочь с сеансов музыкальной терапии.

Хотя Гарри был напуган ее вспышками гнева, он разыскал Аннет. Его утверждение Поддержки отражало личную озабоченность прогрессом Аннет в лечении. Гарри выразил Сочувствие Аннет, признав, как ужасно быть тем, против кого направлена дискриминация, и рассказал о собственном опыте, когда он был единственным евреем на своем учебном курсе. Затем Гарри попытался обратиться к Правде , то есть к реальным проблемам Аннет, указав, что бессмысленно сетовать на расовую дискриминацию, не имея твердого намерения трудиться ради перемен. Гарри сказал, что потребность Аннет оставаться жертвой защищала ее от принятия на себя ответственности за свою жизнь. Она выбрала право проклинать судьбу вместо того, чтобы отважиться признать собственную роль в том, что другие продолжают ее использовать. Оборачиваясь вуалью праведного гнева, Аннет избегала попыток заглянуть в себя или вступить в конфронтации, которые могли бы повлечь за собой перемены, и таким образом закрепляла свою беспомощность и бессилие. И из‑за этого она не могла изменить что‑либо «ради себя ».

На следующем сеансе музыкальной терапии Аннет не ушла из комнаты. Вместо этого она возразила Гарри и другим пациентам. Она предложила играть другие композиции. На следующей встрече группа согласилась сыграть песни о гражданском протесте, которые выбрала Аннет.

Реакция Гарри являет собой пример применения принципов SET‑UP и могла бы пригодиться начальникам Аннет, ее друзьям – всем, кто сталкивался с ее вспышками гнева на регулярной основе.

Коммуникация по схеме SET‑UP может освободить человека с ПРЛ или любого, кто находится в ловушке виктимной роли, указав ему преимущества статуса жертвы (о тебе заботятся, тебя нельзя винить за плохие результаты, можно снимать с себя ответственность) и его недостатки (отказ от самостоятельности, поддержание раболепной зависимости, обездвиженность и оцепенение перед лицом жизненных дилемм). Однако пограничная «жертва» должна услышать все три части сообщения, а иначе его эффект будет утрачен. Если «Истина освободит вас», то Сочувствие и Поддержка должны сопровождать ее, чтобы она точно была услышана.

В поисках смысла

Значительная часть драматичного поведения пограничных личностей связана с непрестанным поиском чего‑то, что заполнило бы пустоту, постоянно преследующую их. Отношения и наркотики – два основных механизма, к которым они прибегают, чтобы побороть одиночество и ухватиться за ощущение существования в мире, который кажется реальным.

Пример 4: Рич. «Кажется, я люблю слишком сильно!» – так Рич описывал проблему со своей девушкой. В 31 год он уже пережил развод и целую серию провальных романов с женщинами. Он, как одержимый, цеплялся за этих женщин, забрасывая их подарками и вниманием. Благодаря им он чувствовал себя цельным, живым и состоявшимся. Однако он требовал от них – как и от друзей – полной покорности. Таким образом он ощущал власть не только над ними, но, что еще более важно, над собственной жизнью.

Он приходил в смятение, когда его женщины действовали независимо. Он упрашивал, настаивал и угрожал. Чтобы отогнать всепроникающее чувство опустошенности, он пытался контролировать других; если они отказывались подчиняться его желаниям, Рич впадал в серьезную депрессию и выходил из‑под контроля. Он обращался к алкоголю и наркотикам, чтобы вновь обрести ощущение реальности. Иногда он ввязывался в драки или резал себя, когда боялся, что теряет связь со своими сенсорными или эмоциональными ощущениями. Когда злость и боль больше не могли ничего изменить, он начинал отношения с другой партнершей, которая считала его «непонятым» и думала, что ему просто нужна «любовь хорошей женщины». Затем все начиналось по новой.

Рич не мог понять свою дилемму, настаивая, что во всем «виновата эта сука». Он считал, что друзьям на него просто плевать или они его не понимают, – они не могли донести до него Поддержку или Сочувствие . Женщины, с которыми он связывался, сначала ему сопереживали, но в их поведении недоставало компонента Правды . Ричу нужны были все три аспекта.

В этой ситуации утверждение Поддержки должно было выражать заботу о Риче. В части Сочувствия следовало принять без возражений ощущения Рича, что он «слишком любил», но также помочь ему осознать его чувство опустошенности и потребность заглушить его.

Правдой следовало бы попытаться указать на бесконечно повторяющиеся модели поведения в жизни Рича. Правда также должна помочь Ричу увидеть, что он использует женщин так же, как наркотики или порезы – как способ почувствовать свою цельность и снять оцепенение. Пока Рич продолжает искать внутреннего удовлетворения вовне, он продолжит пребывать в смятении и разочаровании, потому что он не может контролировать внешние силы – и особенно других так, как контролирует себя. Например, несмотря на самые дикие попытки Рича управлять новой девушкой, она будет сохранять независимость вне сферы его контроля. Или он может потерять новую работу, если из‑за экономических факторов ликвидируют его должность. Но Рич способен контролировать собственные созидательные силы, интеллектуальную любознательность и т. д. Независимые личные интересы – книги, хобби, искусство, спорт, упражнения – могут служить надежными и длительными источниками удовлетворения, которые не так легко потерять.

В поисках постоянства

Приспособление к непоследовательному и ненадежному миру – это крупная проблема для пограничной личности. Вселенной людей с ПРЛ не хватает системности и предсказуемости. Они никогда не могут полагаться на друзей, работу и свои навыки. Они вынуждены снова и снова проверять и перепроверять все эти аспекты жизни; они пребывают в постоянном страхе того, что человек или ситуация, которым они доверяют, изменятся прямо противоположным образом – это будет тотальное предательство. Герой становится демоном; идеальная работа превращается в бедствие всей жизни. Человек с ПРЛ не в силах понять, что постоянство индивида или объекта, как правило, сохраняется на протяжении долгого времени. У пограничной личности нет лавров, на которых можно было бы почивать. Каждый день она должна заново начинать отчаянные попытки доказать себе, что миру можно доверять. Просто то, что солнце вставало на востоке на протяжении тысяч лет, не значит, что и сегодня так будет. Пограничная личность сама должна убеждаться в этом с каждым новым днем.

Пример 5: Пэт и Джейк. Пэт была привлекательной 29‑летней женщиной, и она разводилась со своим вторым мужем. Как и первого мужа, она обвиняла его в алкоголизме и жестокости. Ее адвокат Джейк считал ее несчастной жертвой, нуждающейся в защите. Он часто звонил ей удостовериться, что она в порядке. Вскоре они начали обедать вместе. За время рассмотрения ее дела они стали любовниками. Джейк ушел из дома от жены и двух сыновей. Хотя развод еще не был завершен, Пэт съехалась с ним.

Поначалу Пэт восхищалась умом и опытом Джейка. Там, где она казалась слабой и беззащитной, он был «большим и сильным». Но через какое‑то время она стала предъявлять все новые и новые требования. Пока Джейк ее защищал, она ворковала. Но, как только он начинал чего‑то требовать, она становилась враждебной. Она негодовала из‑за того, что он ходил на работу, и особенно из‑за его участия в других бракоразводных процессах. Она препятствовала его визитам к детям и обвиняла его в том, что он пренебрегает ею ради них. Она затевала яростные споры, которые часто заканчивались тем, что она выбегала из дома и отправлялась ночевать к другому мужчине, «платоническому другу».

Пэт не хватало ощущения константности объектов (см. главу 2 и приложение Б). Все ее друзья и любовники должны были проходить регулярные проверки, потому что она никогда не чувствовала уверенность, контактируя с людьми. Ее потребность в поддержке была ненасытна. Пэт прошла через множество других отношений, в которых сначала казалась оригинальной и нуждающейся в заботе, а потом испытывала партнеров возмутительными требованиями. Все отношения заканчивались именно тем самым одиночеством, которого она боялась, а затем в следующем романе весь цикл повторялся заново.

Поначалу, когда Пэт воспринимала Джейка как источник поддержки и успокоения, она идеализировала их отношения. Но любые признаки того, что у него есть собственная жизнь, приводили Пэт в ярость, заставляя проклинать и унижать Джейка. Когда он был в офисе, она без конца звонила ему, потому что, по ее словам, «забывала его». Для друзей ее рассказы о Джейке звучали так, будто речь шла о двух разных людях – и для Пэт так оно и было.

Чтобы с помощью SET обратиться к проблеме непостоянства объектов, нужно признавать ее существование. Утверждения Поддержки должны доносить мысль, что забота говорящего – это нечто постоянное, безусловное. К сожалению, пограничной личности бывает сложно понять, что ей не нужно все время заслуживать принятие. Человек с ПРЛ постоянно боится, что Поддержку могут забрать, если в какой‑то момент он перестанет устраивать других. Из‑за этого попытки утешить его никогда не прекращаются и их никогда не бывает достаточно.

Сочувствие должно нести в себе понимание того, что Пэт еще не научилась доверять постоянным попыткам Джейка успокоить ее. Джейк должен объяснить Пэт, что он знает о том, как она волнуется и как ее пугает одиночество.

В Правду необходимо включить усилия по примирению расколотых частей. Джейку нужно объяснить, что он заботится о Пэт всегда, даже когда она его расстраивает. Он также должен заявить, что не намерен допускать злоупотребления собой. Капитуляция под натиском требований Пэт приведет только к новым требованиям. Попытки удовлетворить и порадовать Пэт обречены на провал, потому что эту задачу нельзя решить полностью – всегда появляются новые опасения. Правда , возможно, подтолкнет Пэт и Джейка к длительной психотерапии, если их отношения продолжатся.

Ярость невинности

Ярость пограничных личностей часто ужасает своей непредсказуемостью и мощью. Она может быть вызвана относительно незначительными событиями и вспыхнуть без предупреждения. Она может быть направлена на тех, кто раньше ценился и был любим, и часто сопровождается угрозами насилия. Все эти черты отличают ярость человека, страдающего ПРЛ, от обычной злости.

Буквально за миг Пэт могла превратиться из покорной, зависимой и по‑детски непосредственной женщины в требовательную визжащую гарпию. Однажды она предложила Джейку пообедать вместе. Но, когда Джейк сказал, что ему нужно на работу, она внезапно начала кричать на него, нависая над ним буквально в паре сантиметров от его лица, и обвинять в том, что ему плевать на ее потребности. Она злобно прохаживалась по его мужским качествам, его провалам в роли мужа и отца, его профессии. Она угрожала написать на него жалобу за халатность в коллегию адвокатов. Когда попытки Джейка утихомирить ее не имели успеха, он молча уходил, что злило Пэт еще больше. Но, когда он возвращался, они делали вид, будто ничего и не происходило.

В системе SET‑UP первостепенную важность имеет безопасность пациента. Необходимо сдерживать непостоянство пограничной личности. В описанном выше сценарии выражения Поддержки и Сочувствия со стороны Джейка должны звучать вначале, хотя Пэт, возможно, и отвергнет их как неискренние. В таких случаях со стороны Джейка будет неразумно спорить дальше, доказывая, что он заботится о ней и понимает ее расстройство. Ему следует немедленно перейти к фазе Правды , которая в первую очередь призвана не дать им нанести друг другу физический вред. Джейк должен твердо попросить Пэт отойти, чтобы между ними оставалось какое‑то расстояние. Он может проинформировать ее о своем желании спокойно поговорить с ней. Если она этого не позволит, ему стоит огласить свое намерение уйти, пока ситуация не уляжется, после чего они смогут продолжить обсуждение. Он должен стараться избегать физического конфликта, несмотря на провокации Пэт. Хотя подсознательно Пэт может действительно хотеть, чтобы Джейк одолел ее силой, эта потребность уходит корнями в нездоровый опыт ее прошлого, и в дальнейшем она с большой вероятностью использует случившееся как еще один повод покритиковать его.

Во время ожесточенных перепалок утверждения Правды должны быть направлены скорее на лежащую в основе конфликта динамику, чем на специфику конкретной ссоры. Дальнейшие дискуссии на тему того, важнее ли сводить Пэт на обед, чем поехать в офис, скорее всего, будут непродуктивными. Однако Джейк мог бы обратить внимание на очевидную потребность Пэт в драке и ее вероятное желание того, чтобы ее физически пересилили и причинили ей боль. Она так боится ожидаемого отвержения, что ускоряет его, чтобы «поторопиться и побыстрее с этим закончить»? Главный посыл Правды должен заключаться в том, что такое поведение отталкивает Джейка. Он может спросить, действительно ли Пэт этого хочет.

Потребность в последовательности

Все утверждения Правды должны быть на самом деле правдивыми. Для пограничной личности, которая и так живет в мире непоследовательностей, куда хуже пустые угрозы, чем пассивное разрешение продолжить неуместное поведение. Например, Алекс Форрест, главный женский персонаж в популярном фильме 1987 года «Роковое влечение» (в исполнении актрисы Гленн Клоуз), демонстрировала крайние проявления некоторых типичных пограничных черт. Завязывая роман с Дэном Галлагером (Майкл Дуглас), благополучным женатым мужчиной, она отказывается отпустить его, даже когда становится очевидно, что Дэн никогда не уйдет от жены. К концу кинокартины Дэн, его семья и Алекс практически уничтожены или близки к этому. Алекс привыкла сопротивляться отказам, манипулируя другими. Роковой ошибкой Дэна было сказать, что он собирается порвать с Алекс, не сделав этого сразу и явно. Конечно, он не знал, что после разрыва тесных отношений пограничная личность не может просто «оставаться друзьями» и считает «промежуточные» варианты невыносимыми.

Из‑за того что у пограничных личностей возникают такие трудности с уклончивыми ответами, намерения всегда должны подкрепляться ясными и предсказуемыми действиями. Родитель, угрожающий подростку лишением привилегий за определенное поведение, а затем не выполняющий обещаний, только усугубляет проблему. Врач, который претендует на установление определенных границ в ходе терапии – назначает оплату, ограничивает возможность звонков и т. д., – но затем не соблюдает эти границы, провоцирует подозрительность со стороны пациента.

Пограничные личности часто воспитываются в обстановке, где угрозы и исполненные драматизма действия – единственный способ достичь желаемого. Человек с ПРЛ считает принятие чем‑то обусловленным, и на отторжение он смотрит так же. Ему кажется, что в итоге добиться желаемого можно, только если ты достаточно привлекателен, умен, богат или требователен. Чем больше удается получить за счет возмутительного поведения, тем чаще пограничный больной будет обращаться к таким приемам.

Хотя система SET‑UP была разработана для взаимодействия с пациентами, страдающими ПРЛ, те же принципы можно использовать и применительно к другим людям. Когда коммуникация заходит в тупик, SET‑UP поможет сфокусироваться на информации, которую не удается донести до слушателя. Если человеку кажется, что его не поддерживают, не уважают или не понимают, или если он отказывается работать с реальными проблемами, отдельные шаги в рамках SET помогут подкрепить эти области взаимодействия. В современном сложном мире, чтобы преодолеть пограничный хаос, нужен четкий набор принципов, включающих как любовь, так и разум. Для эффективной коммуникации требуются Понимание и Настойчивость. Понимание лежащей в основе динамики коммуникации и потребностей партнера усиливает принципы SET. Настойчивость необходима, чтобы добиться изменений. Для многих людей с ПРЛ присутствие в их жизни последовательной невозмутимой фигуры (соседа, друга, врача) может быть одним из важнейших требований для исцеления. Даже если такая фигура не вносит никакого вклада, кроме своей последовательности и принятия (несмотря на частые провокации), она все же являет собой модель постоянства в хаотичном мире пограничной личности.