В рабочей среде людей с ПРЛ часто считают «странными» или «чудаковатыми»: они могут стремиться к изоляции, избегать личных контактов и отталкивать окружающих своей аурой угрюмости, подозрения или эксцентричности. Некоторые из них часто жалуются на физические недуги или личные проблемы, а иногда демонстрируют вспышки паранойи и ярости. Однако другие могут вести себя совершенно нормально в рабочих ситуациях, но им неловко и некомфортно находиться среди коллег вне рабочего места.

Многие работодатели вводят Программы помощи сотрудникам (ППС), нанимают штатных консультантов и открывают специальные отделения для помощи работникам, борющимся с алкогольной или наркотической зависимостью. Сегодня многие ППС поддерживают еще и сотрудников с другими эмоциональными проблемами, а также с юридическими и финансовыми трудностями.

Многие консультанты ППС хорошо справляются с выявлением характерных признаков алкогольной или наркотической зависимости, а также других психических заболеваний, таких как депрессия или психоз, но им могут быть хуже знакомы более тонкие симптомы ПРЛ. Несмотря на то что начальник, коллеги, консультант и даже сам работник могут осознавать, что с ним что‑то не так, человек с ПРЛ зачастую не получает направление на лечение, если консультант не сумеет связать его симптомы с каким‑либо более известным расстройством.

Потенциальный работодатель может заподозрить пограничные характеристики в соискателе, который часто менял работу. Уход с предыдущих мест службы при этом нередко объясняется «личностными конфликтами» (что часто бывает правдой). Иногда причиной увольнения становятся значительные перемены – приход нового начальника, установка другой системы ПО или уточнение должностных инструкций, – нарушившие структурированную рутину.

Креативность и преданность работе часто делают пограничную личность ценным сотрудником. Когда он на пике активности, его деятельность бывает яркой, мотивирующей и вдохновляющей. Большинство работников с ПРЛ лучше всего выполняют свои функции в понятной, структурированной среде, когда точно знают, чего от них ждут.

Коллеги будут чувствовать себя комфортно рядом с пограничной личностью, если с пониманием отнесутся к ее склонности видеть работу в черно‑белых красках и потребности в четко определенной структуре. Им следует избегать подтрунивания над человеком с ПРЛ и воздерживаться от «добродушных» насмешек, которые он может неверно истолковать. Если он становится объектом шуток со стороны других, имеет смысл вмешаться. Частые похвалы за хорошую работу и деловые, сделанные без укора указания на ошибки с конструктивными предложениями помогут сотруднику с ПРЛ нормально работать.

Аналогично, если человек с ПРЛ занимает руководящую должность, работникам важно понимать его черно‑белое мышление и учиться иметь с ним дело. Сотрудники должны привыкнуть к изменчивости руководителя, чтобы это как можно меньше задевало их чувства. Им следует избегать вступления в логические споры, потому что пограничным личностям трудно быть последовательными. Для получения объективных оценок полезно искать союзников в других подразделениях организации.

Игра с пограничным человеком

В играх пограничные личности обычно непредсказуемы и иногда приводят окружающих в крайнее замешательство. Из‑за трудностей с расслаблением люди, страдающие ПРЛ, часто относятся к играм слишком серьезно. Представьте себе, например, партнера по парному теннису, который сначала кажется приятным парнем, но по ходу партии все больше злится и расстраивается. Несмотря на постоянные напоминания о том, что «это всего лишь игра», он гневно топает, проклинает себя, швыряет ракетку и клянется бросить спорт. Или представьте тренера баскетбольной команды вашего сына – парень хорошо работает с детьми, но внезапно начинает оскорблять подростка‑арбитра или злобно унижает собственного ребенка – на которого он смотрит как на продолжение себя – за то, что тот выбивает в аут, когда заняты все базы. В этих примерах описаны черты, похожие на симптомы ПРЛ, но не обязательно связанные с ним. Однако если такое поведение проявляется в крайних формах или довольно регулярно, это может свидетельствовать о том, что перед вами настоящая пограничная личность.

Напряженность пограничной личности мешает ей расслабляться и веселиться. Попытки других развеселить ее обычно вызывают в ответ только разочарование и злость. Человека с ПРЛ практически невозможно «растормошить шутками». Если вы решите продолжить играть в теннис с таким партнером, разумное применение принципов SET‑UP может сделать этот опыт более терпимым.

Пограничное взросление

Взрослые высокоактивные пограничные личности, даже не излечившиеся полностью, способны успешно строить карьеру, выполнять традиционные семейные роли, заводить друзей и приобретать другие системы поддержки. Они могут в целом быть довольны жизнью в своем отдельном углу существования, несмотря на повторяющиеся разочарования в себе и других, оказавшихся в этой нише.

Однако людям с более тяжелой формой ПРЛ сложнее сохранять работу и друзей, у них зачастую отсутствует семья и системы поддержки; они могут одиноко обитать в полных отчаяния «черных дырах» своей личной вселенной.

Для всех пограничных личностей характерен элемент непредсказуемости и неустойчивости в поведении. В одиноких и изолированных индивидах он проявляется более очевидно, но те, кто близко знаком с довольным жизнью семьянином, тоже могут заметить в его поведении непоследовательности, которые противоречат поверхностным рациональным мотивам. Даже успешного бизнесмена или специалиста с ПРЛ коллеги могут считать странноватым, даже если им трудно сказать, что именно создает эту ауру несбалансированности.

По мере взросления многие пограничные личности «вызревают». Импульсивность, скачки настроения и саморазрушительное поведение снижают свою мощь. Иногда это становится объективным отражением перемен в субъективной оценке тех, кто живет и работает с такими людьми; через какое‑то время друзья и близкие могут просто приспособиться к непредсказуемым действиям и больше не замечать их или не реагировать на них.

Возможно, это происходит потому, что пограничная личность обустраивается в своем рутинном образе жизни, который для достижения целей больше не требует периодических взрывов: запоев, угроз суицида или других драматичных жестов. Возможно, с возрастом человек с ПРЛ утрачивает энергию или выносливость для поддержания буйного ритма пограничной жизни. Возможно, у некоторых по мере взросления естественным образом происходит исцеление. В любом случае большинство больных с ПРЛ со временем идут на поправку, как с лечением, так и при его отсутствии. В большинстве случаев можно говорить о «выздоровлении» в том смысле, что больше не соблюдается требование наличия пяти из девяти симптомов. Долгосрочный прогноз для этой изматывающей болезни внушает большие надежды (см. главу 7).

Таким образом, те, кто делит жизнь с пограничной личностью, могут ожидать, что со временем терпеть ее поведение станет проще. Импульсивные реакции станут более предсказуемыми, а значит, и более контролируемыми, и пограничная личность может более здоровым образом научиться любить и быть любимой.