Несколько глав назад я представил вам Энн Барнс. Если бы у Энн не диагностировали рак, она, вероятно, по сей день сидела бы за учительским столом. На ранних этапах своей карьеры она учила дошколят и школьников, а ближе к ее завершению стала преподавать педагогику в университете.

– У меня не вышло стать пенсионеркой, – признает она. – Мой муж тоже был университетским профессором, и мы оба не были готовы все бросить. Нам нравились трудности нашей работы, нравилось каждый день сталкиваться с новой задачей.

Они решили вернуться к преподаванию. Энн с мужем переехали на Гавайи, где она стала преподавать в Университете Бригама Янга, а муж – в Гавайском университете.

– Мы занимались именно тем, чем хотели. Мы были готовы пуститься навстречу новому приключению и радовались такой возможности.

Но жизнь имела на Энн другие планы – у нее обнаружился рак. Чтобы бороться с недугом более активно, Энн решила оставить работу и покинуть Гавайи:

– Из‑за моей небольшой стычки с раком мы переехали в Юту, чтобы быть ближе к Институту онкологии Хантсмана при Университете Юты.

Оставить работу ей пришлось не по своей воле. Это было сделано ненамеренно и, конечно, не ради других высоких целей. «Но вмешалась судьба, и нам пришлось подстроиться, – говорит она. – В то время я часто оставалась наедине с собой, и вот мне в голову пришла одна мысль. Тогда у меня было время подумать. Я решила, что, если мне доведется прожить эту последнюю пору своей жизни, я хочу посвятить ее тому, что считаю особенно важным. На самом деле мне даже повезло, ведь у большинства людей нет времени и сил вот так вот обдумывать последний период жизни и задаваться вопросом: "Что же я хочу оставить после себя?"»

Вы не перестаете смеяться, старея, – вы стареете, перестав смеяться.

Джордж Бернард Шоу

Энн решила, что ее наследием станут внуки. И если ей самой не суждено долго присутствовать в их жизни, она хотела, чтобы они присутствовали в жизнях друг друга:

– Мы хотели оставить внукам что‑нибудь после себя – но не деньги, а отношения. Мы хотели создать банду из 16 человек. Банду в хорошем смысле. Так, чтобы после нашего ухода они могли положиться друг на друга.

Энн придумала, что у них будет «лагерь двоюродных братьев и сестер». Каждый год все их внуки приезжают к ним на неделю без родителей и налаживают отношения между собой. Они вместе играют. Вместе трудятся, делая, например, игрушки из древесных отходов для местной благотворительной организации или собирая по соседским домам еду для продовольственного фонда.

– Соседи, глядя на это, думают, что мы забираем на неделю внуков к себе, чтобы дать передышку своим детям. Они считают, что мы делаем это ради детей, – говорит Энн. – Но мы об этом не думали. Это побочный результат. На самом деле причина другая. И мы даже специально разубеждаем своих детей, чтобы они так это не воспринимали, потому что не хотим переворачивать свою идею с ног на голову. Все это ради внуков. Ради их отношения друг к другу. Мы только что закрыли десятый сезон в нашем «лагере двоюродных братьев и сестер», и могу сказать, что его значение для нас самих невозможно переоценить. Он дарит нам много радости и дает ощущение, что все не напрасно.

Мероприятие это недешевое.

– Когда мы собрали их в первый раз, у нас были малыши 4–7 лет. Сейчас они старше и едят больше! – смеется Энн. – И ограничиться такими развлечениями, как съездить в парк или побегать под брызгами газонной поливалки, уже не выходит! Приходится вкладывать время, деньги, все, что у нас есть. Но оно того стоит. Всего этого стоит.

«Лагерь двоюродных братьев и сестер» – средоточие их усилий.

– Но это не единственное, что мы делаем, – говорит Энн. – Наши внуки общаются в социальных сетях. Они постоянно поддерживают связь. Хотя их разделяют штаты, они на сто процентов участвуют в жизни друг друга. Они завели чат, в котором все время переписываются. Нам безумно приятно наблюдать эти отношения.

Многие дедушки и бабушки проводят время с внуками, потому что любят их, стремятся выразить эту любовь и хотят, чтобы у них были общие воспоминания, – продолжает Энн. – Мы тоже. Мы обожаем эти моменты, когда оказываемся с ними один на один. Это здорово. Нам это также нужно. Но вместе с тем мы хотим, чтобы они чувствовали себя единой бандой, и мы готовы помочь им сформировать связи между собой.

Энн восприняла период борьбы с раком как подарок судьбы. Он позволил ей взять паузу, определить приоритеты и задуматься над тем, в чем она могла бы себя проявить.

– Невестка сказала мне на днях, что наши внуки уже не двоюродные, а как будто родные братья и сестры, – делится Энн. – И когда она сказала мне это, я поняла: «Мы справились!» Мы попали в цель. Мы добились ровно того, чего хотели, – и для себя, и для них.

Как‑то раз, ожидая в коридоре приема у нового стоматолога, я обратил внимание на сертификат, висевший на стене, – там были указаны его имя и фамилия. Поднапрягши мозги, я вспомнил, что в старших классах, лет 36 назад, со мной учился высокий, красивый мальчик, которого звали в точности так же.

Однако, увидев врача, я тут же отказался от мысли, что это мог быть он. Этот лысеющий седовласый мужчина с глубокими морщинами был слишком стар, чтобы быть моим одноклассником.

Когда он осмотрел мои зубы, я все же спросил его, не ходил ли он в нашу местную школу.

– Ходил, – ответил он.

– А когда вы окончили школу? – спросил я.

Он ответил:

– В 1971‑м. А что?

– Вы были в моем классе! – воскликнул я.

Он внимательно на меня посмотрел. А потом этот безмозглый идиот спросил:

– А что вы преподавали?