Я считаю крайне невысокой вероятность появления в ближайшем будущем неспециализированного искусственного интеллекта – под этим я подразумеваю ИИ, который может формулировать абстрактные понятия, основываясь на опыте, рассуждать и строить планы на базе этих понятий, а также предпринимать действия, исходя из полученных результатов. У нас есть всего один пример возникновения научно‑технического интеллекта, и это происходило в течение жизни миллионов поколений обрабатывающих информацию субъектов, взаимодействовавших с необыкновенно богатой средой в окружении других, тоже эволюционировавших субъектов.

Подозреваю, что существует множество затейливо взаимосвязанных, иерархически выстроенных уровней системы, от субнейронного уровня до мозга в целом. Мне кажется, что воспроизведение эффективно работающего интеллекта, прошедшего через эволюционное развитие, в некоем искусственном субъекте едва ли потребует меньшего объема вычислений, чем потребовалось эволюции, а это значительно превосходит наши возможности в ближайшие несколько десятилетий с учетом экспоненциального роста вычислительной мощности по закону Мура, даже если допустить, что мы знаем, как верно использовать эту мощность.

Я считаю, что вероятность возникновения неспециализированного искусственного интеллекта в течение следующих 10 лет равна 1 %, а в течение 30 лет – около 10 % (это, в принципе, отражает также и вероятность того, что мой расчет неверен, умноженную на вероятность, которую дают эксперты в области ИИ, склонные, хоть и со значительным разбросом, давать более высокие шансы).

При этом я склонен высоко оценивать вероятность того, что если неспециализированный искусственный интеллект все‑таки будет создан (а тем более создан относительно быстро), то он окажется – одним словом, безумным. Разум человека удивительно сложен, но он проходил боевые испытания в течение многих веков эволюции в различных экстремальных условиях и обрел (относительную) устойчивость. Первые неспециализированные ИИ вряд ли будут настолько же отточенными. Подобно людям, специализированные ИИ, вероятно, станут более неспециализированными благодаря тому, что ученые склепают вместе разные компоненты (например, обработку зрительных образов или текста, манипуляции с символами, оптимизацию алгоритмов и т. д.), а также еще не созданные пока системы для более эффективного обучения, восприятия абстрактных понятий, принятия решений и т. д.

Учитывая текущие тенденции в этой области, многие из форм неспециализированного ИИ будут похожи на не до конца понятное нам глубинное обучение или подобные ему системы, которые эффективны, но в каком‑то смысле загадочны. Полагаю, что поначалу в неспециализированных ИИ едва ли все составные части будут работать слаженно. Поэтому я не считаю высокой вероятность того, что первые мыслящие машины станут делать именно то, чего мы от них хотим.

В таком свете довольно неоднозначным выглядит вопрос о том, приведет ли появление неспециализированного искусственного интеллекта к быстрому возникновению сверхразумного интеллекта. Все больше специалистов согласны с тем, что создание первого, в сущности, подразумевает скорое появление второго. Хотя я в целом тоже согласен с этим, добавлю одну оговорку: искусственный интеллект в своем развитии может на какое‑то время застопориться на почти человеческом уровне, устойчивые формы появятся не сразу, а неспециализированный ИИ даже при некоторой нестабильности должен работать на достаточно высоком уровне, чтобы начать самостоятельно совершенствоваться.

Ни один из вариантов не выглядит слишком уж оптимистичным. Сверхразум, который появится в определенный момент, все же может обладать различными недостатками, даже если будет эффективно справляться с поставленными задачами. Эта догадка, наверное, не сильно отличается от различных сценариев, где сверхразум идет вразнос (прихватывая с собой и нас) из‑за отсутствия у него того, что часто называют здравым смыслом. Но здравый смысл – в некотором роде синоним устойчивости, выработавшейся у нас в ходе развития эволюционной и социальной экосистемы.

Так что даже если до возникновения неспециализированного ИИ еще очень далеко, я настроен достаточно пессимистично относительно тех вещей, которые якобы должны случиться сами собой, стоит им у нас появиться. Надеюсь, что я ошибаюсь, но время покажет. (Я не думаю, что мы можем – или что нам в принципе сто́ит – остановить развитие искусственного интеллекта. Он будет способен сделать множество великолепных дел.)

При этом я надеюсь, что по пути к неспециализированному ИИ ученые хорошенько подумают, как значительно снизить вероятность того, что все пойдет не по плану. Я очень расстраиваюсь, когда слышу в контексте, где ставки чрезвычайно высоки, что‑то вроде: «Думаю, что произойдет X, так что меня не особо волнует Y». Можно так рассуждать, только если ваша уверенность в X достаточно высока, а Y не суперважен. Но когда вы говорите о том, что может коренным образом повлиять на будущее человечества (или на сам факт его существования), 75 %‑ной уверенности недостаточно. Равно как недостаточно 90 %‑ной или 99 %‑ной! Мы бы никогда не построили Большой адронный коллайдер, если бы существовал 1 % вероятности (не говоря уже о 10 процентах) того, что он действительно породит черные дыры, которые поглотят мир, – наоборот, у нас были совершенно убедительные аргументы против этого. Давайте посмотрим, есть ли такие же аргументы в пользу того, чтобы не беспокоиться по поводу неспециализированного ИИ, и если их не будет, то создадим его.