Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами. На станции метро двое мальчишек лет четырнадцати прямо с платформы шагнули на сцепку между вагонами. И так прокатились до следующей станции. Народу было много, пассажиры их заметили, когда поезд уже несся в туннель. Я отчаянно и безрезультатно жала кнопку вызова машиниста и надеялась, что мальчишки благополучно доедут до станции. Когда поезд остановился, ребята, явно довольные собой, спрыгнули на платформу и влились в толпу. Взрослые пассажиры, пережившие настоящий шок, лишь беспомощно вдогонку всплескивали руками и называли их паршивцами. Юные девчонки у дверей восхищенно смеялись.

Чего им не хватает? На этот вопрос ищут ответ и ученые, и родители. С точки зрения физиологии, за рисковое поведение отвечают определенные процессы в головном мозгу. К сожалению, нейронная сеть в нем, отвечающая за взвешенность и обдуманность решений, еще не сформировалась до конца. В то время как нейронная сеть, отвечающая за скорость, риск, импульсивность, полностью функционирует.

Есть и психологический аспект. Подростковый возраст, синонимом которого часто является максимализм, двигает детьми в этом желании риска. Им хочется доказать себе и другим – я взрослый, я могу, я сам принимаю решение.

Наивно думать, что в зацеперы (так называют любителей кататься на крышах электричек и прочих экстремальных развлечений) попадают лишь трудные дети, из проблемных семей. К сожалению, оказаться в этой группе риска может фактически любой подросток, которому важно самоутвердиться – в глазах друзей или подруг или своих собственных. Просто потому, что возможность быть как все для многих гораздо значимее, чем мнение родителей или собственный страх.

Более того, рискуют не только мальчишки, но и девчонки. Просто у барышень «трудный возраст» в силу той же физиологии начинается чуть раньше – лет в 12–13, а у ребят – ближе к 14.

Это нам, взрослым, очевидно: малейшее неосторожное движение – и все кончено. Юному человеку 12–15 лет все видится иначе. Во‑первых, он супергерой, раз смог проехать на крыше электрички или балансировать на краю высотки. Перед этим ощущением все остальные меркнут.

Во‑вторых, для большинства детей смерть – это не навсегда. Особенно отчетливо этот феномен прослеживается у детей, прибегавших к суициду. В разговоре с психологами они говорили: я хотел, чтобы меня заметили, думал, вот умру и все будут плакать и переживать. А о том, что это «умру» навсегда, они, к сожалению, не думают.

А вся развлекательная индустрия сегодня еще сильнее нивелирует понятие смерти. Актер, чьего героя в кино убили, через полчаса «оживает» в другом фильме. Что уж говорить про компьютерные игры, где в любой момент можно начать новую игру, целым и невредимым!

Способ донести до них понимание опасности прост и сложен одновременно. Говорите со своими детьми! Да, это единственный метод. Волшебной пилюли нет. Я люблю метод под условным названием «а у моего друга была такая история». На самом деле, это такое продолжение сказкотерапии, но для детей подросткового возраста. Можно рассказывать истории, которые вы где‑то услышали и увидели, можно самим придумать. В данном случае – о том, как «один мальчик на поезде катался». Обязательно узнайте мнение вашего ребенка, что он думает об этом, сделал бы так сам?

Впрочем, в таких разговорах есть тонкий момент: своими опасениями можно лишь подтолкнуть ребенка к риску – из духа противоречия. Подумайте, почему, восхищаясь чьей‑то ловкостью и смелостью, и даже безбашенностью, вы отказываете в этих качествах своему ребенку?

Возможно, вы боитесь его потерять? А знают ли об этом ваши дети? Многим даже не приходит в голову, что, если их не станет, для мамы и папы жизнь тоже закончится.

А может, вы считаете, что риск всегда должен быть оправдан, например необходимостью спасти. А рисковать просто так – признак глупости и детскости.

В общем, говорите! Ищите для своего ребенка свои слова.

Каникулы, тем более длинные летние, словно открывают шлюзы свободы. Дети ныряют в нее, не думая о безопасности. И многие родители им в этом потакают – из благих побуждений, конечно. Им кажется, что таким образом они дают детям возможность отдохнуть после учебного года. На самом деле, такая вот свобода без правил и границ так же нехороша, как и чрезмерное затягивание «поводка».

Ребенок должен быть загружен. Его мозг и тело должны быть в постоянной работе, организму это идет только на благо.

Но занять ребенка спортом и разными кружками лучше в более раннем возрасте, хотя бы лет в восемь. В 14–15 навязать что‑то, как и увлечь, уже совсем не просто.

Если время упущено, важно не потерять нить отношений со своим ребенком, тогда ваше мнение будет иметь для него хоть какое‑то значение.

Важно знать, с кем общается ваш ребенок, где проводит время, интересоваться его жизнью, и тогда шанс, что подобная история в вашей семье не случится, значительно выше!