Бетти Дрейпер заходит в кабинет своего психоаналитика, снимает шарф и пальто и осторожно устраивается на черном кожаном диване. Без единого слова, с серьезным видом психоаналитик с блокнотом в руке погружается в стоящее позади нее кресло. Бетти глубоко вздыхает, делает паузу и начинает рассуждать о своих чувствах по поводу предстоящего Дня благодарения и того, какой стресс он у нее вызывает. Удачно расположившись вне поля зрения Бетти, психотерапевт пристально смотрит в свой блокнот, не прерывая пациентку, за исключением нескольких «ага» за все время ее монолога.

«Это помогло», – с уверенностью заявляет Бетти в конце сеанса. Но так ли это в самом деле? Сцена взята из первого сезона телесериала «Безумцы», снятого в 1961 году. Чтобы преодолеть неотступное чувство тревоги, Бетти решила пройти курс психотерапии. Однако после нескольких месяцев лечения она не видит никаких улучшений, а ее муж Дон начинает проявлять нетерпение относительно прогресса супруги. «Это процесс, – заверяет его психоаналитик, – вы должны довериться процессу».

По всей вероятности, основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд сказал бы Дону Дрейперу то же самое. В основе знаменитой теории Фрейда, которую он разработал в 1896 году и практиковал на протяжении последующих сорока лет своей карьеры, лежала идея о том, что под сознанием прячется скрытая часть человеческой психики – та самая часть, которая умело подавляет важную информацию о нас самих[1]. Задача психоаналитика – вывести на свет божий эти порой болезненные прозрения посредством глубокого и сфокусированного анализа, который занимал зачастую много лет[2]. (Бетти Дрейпер могла бы быть прикована к дивану своего терапевта и следующие десять лет, если бы не узнала, что он передает информацию об их беседах ее мужу, что было неприемлемым с этической точки зрения даже в те годы.) Далее вы узнаете (независимо от того, проходите вы курс психотерапии или нет), что самый сильный и устойчивый миф о внутреннем самоосознании был создан благодаря психоаналитическому подходу.

В XX столетии теория Фрейда была принята главным образом с уважением и почитанием, однако XXI столетие было к ней не столь доброжелательно. Например, психолог Тодд Дюфрен даже не пытался скрывать свое отношение к Фрейду, когда пришел к такому заключению: «В истории человечества не было другого выдающегося человека, который столь фантастически заблуждался бы по поводу почти всего, о чем говорил»[3]. Фрейда справедливо критиковали за то, что он не смог проверить свой подход с научной точки зрения, а некоторые даже обвиняли его в неэтичном поведении, таком как подделка данных в историях болезни пациентов для приведения их в соответствие со своими теориями[4]. Многие утверждали, что методы известного психиатра были в лучшем случае неэффективными и что на самом деле он, возможно, даже ухудшил психическое состояние своих пациентов[5]. В качестве примера можно привести знаменитый случай «человека‑волка» Сергея Панкеева, которого Фрейд предположительно излечил от парализующей тревоги и депрессии. К сожалению, Панкеев не разделял мнения Фрейда: он продолжал лечение психоанализом на протяжении шестидесяти лет и назвал влияние психоаналитика на его жизнь «катастрофой»[6].

Бо льшая часть работы Фрейда была поставлена под сомнение, но его влияние на наши представления о самонаблюдении просто невозможно переоценить. Большинство людей по‑прежнему верят в опровергнутое к настоящему времени обещание ученого, что якобы можно обрести инсайт относительно самого себя посредством глубоких психологических «раскопок», будь то с помощью психотерапии или любого другого целенаправленного подхода к самоанализу[7]. Хотя Фрейд действительно открыл факт существования подсознания, относительно того, как оно работает, он полностью ошибался. В частности, Фрейд считал, что наши подсознательные мысли, мотивы, чувства и модели поведения можно определить посредством психоанализа, однако исследования однозначно указывают на то, что раскрыть их невозможно , как бы сильно мы ни старались[8]. Наше подсознание как будто скрыто в подвале за запертой дверью, и Фрейд считал, что нашел ключ. Современные ученые, впрочем, доказали, что на самом деле ключа (или чего‑то вроде ложки в фильме «Матрица») не существует. Другими словами, подсознание – это не запертый подвал, а непроницаемый сейф.

Допустим, метод Фрейда не обеспечивает инсайт, но можно ли на этом основании осуждать любые попытки (особенно психотерапию) раскрыть свое подсознание как способ познать себя?[9] Безусловно, психотерапия позволяет достичь многих важных целей вроде помощи супругам и членам семьи найти взаимопонимание, а также лечить такие расстройства, как депрессия и тревога. Результаты некоторых исследований заставляют задуматься о том, действительно ли это позволяет повысить возможность инсайта во всех без исключения ситуациях. Во‑первых, около половины случаев эффективности психотерапевтических сеансов объясняются эффектом плацебо – иначе говоря, психотерапия помогает уже потому, что вы думаете, что она помогает[10]. Консультирующий психолог Дженнифер Лайк обращает внимание на то, что самый важный прогностический фактор успеха – это не метод, используемый психотерапевтом, а его отношения с клиентом[11]. Тем не менее некоторые люди (около 20 процентов «единорогов») с успехом прибегают к помощи психотерапии в качестве пути к инсайту, а значит, и нам не стоит полностью отвергать этот метод.

Таким образом, правильно было бы не размышлять о том, эффективна ли психотерапия, а подумать, какой подход к ней можно применить для максимального повышения уровня познания себя[12]. Психотерапия действительно может помочь – в определенной степени, при определенных условиях, особенно если применять к ней правильный подход и признавать ее некоторые ограничения.

Во‑первых, крайне важно выбрать правильный подход – тот, что ориентирован не на самонаблюдение, а на получение сокровенного знания о себе, своих ценностях, реакциях, моделях поведения и тому подобном. Доктор Лара Филдинг, клинический психолог из Лос‑Анджелеса, говорит, что «мы пишем историю, которую сами и сочиняем». Так что, вместо того чтобы зацикливаться на своей неудаче, лучше сосредоточиться на том, какой урок можно извлечь из ситуации и как двигаться дальше. Один из таких подходов – когнитивно‑поведенческая терапия. По мнению доктора Филдинг, которая специализируется на когнитивно‑поведенческой терапии, необходимо «грамотно использовать рефлексию» для обнаружения непродуктивных мыслей и моделей поведения, для того чтобы в будущем сделать правильный выбор. Например, Карен этот подход помог бы распознать остаточную травму в связи с удочерением и перенаправить свое внимание на то, чтобы уменьшить зацикленность на этой травме, изменив модели поведения, не приносящие ей пользы, и двигаться дальше осмысленно и целенаправленно.

Еще одна рекомендация – развивать гибкое мышление , применимое как в кабинете психотерапевта, так и за его пределами. Гибкое мышление подразумевает открытость нескольким истинам и трактовкам, а не поиск одной, глубинной причины для объяснения широкого спектра чувств и поступков, как у Фрейда. Для того чтобы обрести такое мышление, следует избавиться от стремления к тому, что турецкий психолог Омер Симсек называет потребностью в абсолютной истине . Безусловно, распространенным мотивом самонаблюдения (или даже покупки данной книги) является желание раз и навсегда разобраться в себе.

Тем не менее, как ни удивительно, стремление к такой строгой и однозначной определенности в отношении себя – враг самоосознания. Почему? Потому что оно мешает нам увидеть многие нюансы того, как мы мыслим, чувствуем, ведем себя и взаимодействуем с окружающим миром. Симсек отмечает, что такой подход может «затруднять поиск или формирование альтернативных точек зрения на проблемы, с которыми [мы] сталкиваемся, [а значит], способен нанести серьезный ущерб полезности… рефлексии»[13]. Поиск абсолютной истины может не только увести нас от инсайта, но и повлечь за собой непредвиденные состояния, такие как депрессия, тревога и руминация[14], которую мы обсудим позднее. Как ни странно, результаты моих исследований говорят о том, что после того как осознающие себя люди избавляются от этой потребности, их самоосознание развивается независимо от того, прибегают они к психотерапии или нет. (В приложении 10 вы найдете тест для быстрого определения своей потребности в абсолютной истине.)

Какую роль играет психотерапия в обретении внутреннего самоосознания? Пожалуй, лучше всего рассматривать ее как инструмент поиска нового угла зрения, выбрав который, можно проанализировать свое видение происходящего. Как сказал один из наших «единорогов», ценность психотерапевта в том, что он «держит зеркало, где отражаются наши мысли, чувства и поведение». В большее широком смысле самонаблюдение должно представлять собой открытое, заинтересованное исследование, а не поиск окончательных ответов. «Единорог» Келси (он работает учителем естественных наук в школе, и с ним мы еще встретимся в этой книге) сравнивает стремление к самопознанию с исследованием космоса: «Мы знаем очень мало, но именно это делает [самопознание] таким захватывающим». По сути, в нашем сложном мире практически невозможно определить единственную причину любого явления, не говоря уже о наших сложных мыслях, эмоциях и поступках. А избавление от такого стремления помогает подготовить почву для самоосознания.

[1] Sigmund Freud. An Outline of PsychoAnalysis. W. W. Norton, 1949.

[2] Timothy D. Wilson and Elizabeth W. Dunn. «Self‑knowledge: Its limits, value, and potential for improvement.» Psychology 55 (2004): 493–518.

[3] Todd Dufresne. «Psychoanalysis is dead… so how does that make you feel?» latimes.com, February 18, 2004, http://articles.latimes.com/2004/feb/18/opinion/oe‑dufresne18.

[4] Adopf Grünbaum. «Précis of the foundations of psychoanalysis: A philosophical critique.» Behavioral and Brain Sciences 9 (1986): 217–284.

[5] Daniel Goleman. «As a therapist, Freud fell short, scholars find,» nytimes.com, March 6, 1990, http://www.nytimes.com/1990/03/06/science/as‑a‑therapist‑freud‑fell‑short‑scholarsfnd.html?pagewanted=all.

[6] Todd Dufresne. «Psychoanalysis is dead… so how does that make you feel?» latimes.com, February 18, 2004, http://articles.latimes.com/2004/feb/18/opinion/oe‑dufresne18.

[7] По правде говоря, психоанализ получил дальнейшее развитие: многие подходы XXI столетия направлены на то, чтобы сформировать у клиентов всеобъемлющее представление о себе вместо попыток открыть дверь запертого подвала. На самом деле это очень напоминает подход под названием «жизненная история», о котором идет речь в главе 6. Прим. ред.

[8] Timothy D. Wilson. Strangers to Ourselves. Harvard University Press, 2004.

[9] Здесь важно отметить, что в моем понимании психотерапия не включает практику коучинга лидеров и руководителей, которая связана скорее с применением подхода, ориентированного на поиск решений (мы поговорим о нем в главе 6). Прим. ред.

[10] Bruce E. Wampold, et al. «A meta‑analysis of outcome studies comparing bona fide psychotherapies: Empirically, all must have prizes.» Psychological Bulletin 122.3 (1997): 203–215.

[11] Jennifer A. Lyke. «Insight, but not self‑reflection, is related to subjective well‑being.» Personality and Individual Differences 46.1 (2009): 66–70.

[12] При условии, что вы обращаетесь за помощью в решении проблем повседневной жизни и для общего осмысления, а не за помощью в решении более серьезных проблем, таких как насилие, депрессия, тревога и т. п. Прим. ред.

[13] Omer Faruk Simsek. «Self‑absorption paradox is not a paradox: illuminating the dark side of self‑reflection.» International Journal of Psychology 48.6 (2013): 1109–1121.

[14] Руминация – в психиатрии навязчивый тип мышления, при котором одни и те же темы или мысли постоянно возникают в голове человека, вытесняя все другие виды психической активности. Прим. ред.