Сознание имеет свои ограничения, свои слепые углы, мало степеней свободы и множество погрешностей в восприятии информации и способности выставлять оценки. Когда вы судите о политической ситуации, об иммиграции или безработице, о внутренней или внешней политике, постарайтесь не забыть, что вы используете умственное пространство, которое было раза четыре искажено.

Первый информационный перекос: то, что мы называем фактом, является всего лишь воспоминанием. Все предпочитают помнить то, что укрепляет наши верования. Естественно, что мозг наполняет умственную жизнь явлениями и объектами, которые придают уверенности и морально нас поддерживают, отбрасывая неприятные. Факт в нашем уме – это уже искаженная реальность.

Мозгу нравится, когда его верования находят подтверждение. Когда он сформировал свое представление о мире и получил подкрепление, в нем образуется мощная волна дофаминергического вознаграждения[1]. Теперь понятно, почему закрепление наших верований может вылиться в порочную зависимость. Наш мозг пристрастен также из‑за стигмергии[2], глубина и регулярность которой соответствуют уровню удовольствия, которое мы получаем. Он поощряет образование пристрастных воспоминаний, которые придают сил и веры в себя, а заодно и отказ от неприятных воспоминаний.

Второй информационный перекос: эти воспоминания не просто пристрастны, они даже не вызывают доверия.

Третий информационный перекос: все, чем мы питаем свою умственную жизнь, было уже пристрастно просеяно средствами массовой информации (СМИ).

И, наконец, четвертый информационный перекос: применение принципа «превосходства жизни над обедом» – это плохая новость для мозга, а не хорошая. В ледниковый период приятной новостью была пища и возможность продолжить потомство. Плохой была смерть. Мозг приучился больше придавать значение опасности, чем хорошим новостям. То есть Танатос главенствует над Эросом, а Эрос превосходит любую эмоцию (не говоря о таких пустяках, как прибытие поезда по расписанию).

В сфере информации перекос означает, что гораздо легче сделать сенсацией плохую новость, чем хорошую, а падающее дерево производит намного больше шума, чем медленно растущий лес. Например, возьмем иммиграцию. Любой мигрант редко слышит о себе что‑то хорошее. Никого не интересует нормальный, честный, включенный в общество приезжий. Чтобы о нем заговорили, ему нужно совершить нечто сравнимое с подвигом, но и тогда это произведет меньшее впечатление, чем какой‑то проступок. В наши СМИ легче попадет негатив, потому что мозг придает ему гораздо больше значения.

Пройдя через пристрастность медийных средств и нашей реакции на новое, реальность сильно деформируется, причем мы не отдаем себе в этом отчета.

Когда политик в ходе выборной кампании, полемист или простой избиратель проводит дебаты на основе своих воспоминаний, он делает четыре ошибки.

Погрешность 1. Мы придаем больше значения тому, что укрепляет нас в своих верованиях, пропуская мимо ушей то, что может их поколебать. Это погрешность подтверждения.

Погрешность 2. Мы не всегда можем доверять своей памяти. Это погрешность запоминания.

Погрешность 3. СМИ чаще говорят о плохом, чем о хорошем, потому что негатив зачаровывает и потрясает психику гораздо сильнее. Намного проще сделать сенсацией негативный факт, чем позитивный. Это погрешность отбора.

Погрешность 4. Плохие новости запоминаются лучше хороших. Это погрешность негативности[3].

Эти погрешности можно запомнить, составив акроним: «ПЗОН».

В большинстве случаев наша аргументация не выдерживает сравнения с реальностью, но мы настолько этого не понимаем, что и не собираемся ничего исправлять. Тело постоянно поддерживает обратную связь с реальностью, велосипедист всегда ощущает влияние гравитации. А психическая жизнь вольна пребывать в иллюзиях и подкреплять их в обществе. Всем гораздо приятнее люди с близкими убеждениями, а беседа с ними – постоянный источник дофамина.

Но если наши аргументы построены на песке, то стоит ли волноваться и не оставить ли все как есть? Конечно нет. Для поиска доказательства своей правоты у нас нет ничего другого, кроме психической жизни, поэтому следует разработать достойные доверия приемы.

Особенно трудно вести борьбу с несправедливостью при отборе источников. Она так широко распространена, что затрагивает даже научный мир. Публикуются только те работы, которые соответствуют существующим теориям, и только после экспертной оценки. Поэтому неудивительно, что академические работы пренебрегают реальностью, которую якобы представляют. Неподходящие исследования не публикуются и не учитываются, что приводит к еще большему искажению действительности[4].

Если бы удалось самостоятельно добывать информацию, то можно было бы даже изменить способ познания и первой добродетелью стала бы честность. Ее поддержание и развитие искоренят склонность мозга к неверному восприятию мира.

[1] Дофамин – нейромедиатор, отвечающий за психоэмоциональное состояние человека (прим. авт.).

[2] См. стр. 117 (прим. авт.).

[3] Автор называет ее «погрешность шока». Это совпадает с «эффектом негативности» (прим. науч. ред.).

[4] Это называется «эффектом ящика» (прим. авт.). Многие учные откладывают данные, противоречащие их гипотезам, в долгий ящик (прим. науч. ред.).