Я бежал к берегу, держа под правой подмышкой черные резиновые ласты, а в левой руке маску. Когда мы полу­чили команду «вольно», я воткнул ласты в мягкий песок, прислонив их друг к другу так, что получился вигвам. Справа и слева от меня стояли другие курсанты. Одетые в зеленые футболки, плавки цвета хаки, неопреновые ботинки и небольшие спасательные жилеты, мы готовились к утреннему трехкилометровому заплыву.

Спасательный жилет – это пузырь из прорезиненной ткани. Надувается он лишь тогда, когда вам это надо. У нас, курсантов, использовать его считалось позором. Однако инструкторы были обязаны осматривать каждый жилет перед каждым заплывом. Эта процедура лишний раз позволяла им унизить нас.

В тот день в Коронадо волны достигали двух с половиной метров в высоту. Они набегали по несколько за раз и обрушиваясь на берег с ревом, от которого у каждого сильнее билось сердце. Инструктор медленно обошел строй и подошел к человеку, стоявшему справа от меня. Этот курсант, матрос‑новобранец, совсем еще новичок во флоте, был ростом метр шестьдесят. А инструктор, опытный «морской котик» и ветеран вьетнамской войны с орденами на груди, имел рост под метр девяносто и возвышался над ним, как башня.

Осмотрев спасательный жилет парня, инструктор бросил взгляд через его левое плечо на волны прибоя, затем наклонился и взял в руки его ласты. Поднес их к лицу моряка и тихо сказал:

– Хочешь быть десантником, да?

Моряк вытянулся в струнку и с оттенком вызова в глазах громко выкрикнул:

– Да, инструктор, хочу!

– Да ты же мелкий, – инструктор помахал ластами у него перед носом, – волны тебя уничтожат. Он сделал паузу и снова взглянул на океан: – Подумай, не стоит ли тебе бросить, прежде чем станет больно.

Даже уголком глаза я видел, как курсант стиснул челюсти.

– Я не брошу! – отвечал он, чеканя каждое слово. Тогда инструктор наклонился к нему и шепнул что‑то ему на ухо. Из‑за шума волн я не мог разобрать ни слова.

После осмотра каждого новобранца последовал приказ войти в воду – и начался заплыв. Часом позже я вышел из зоны прибоя и увидел, что молодой курсант уже стоит на песке. Он закончил заплыв одним из первых. Чуть позже в тот день я отвел его в сторонку и спросил, что сказал ему инструктор. Он улыбнулся и с гордостью ответил:

– Докажи, что я ошибаюсь!

Нам постоянно приходилось что‑то доказывать. Доказывать, что рост не важен. Доказывать, что цвет кожи не имеет значения. Доказывать, что деньги не делают тебя лучше или хуже. Что решимость и настойчивость всегда важнее таланта. Мне посчастливилось выучить этот урок еще за год до начала обучения.

* * *

Сев на городской автобус в центре Сан‑Диего, я кипел энтузиазмом: побываю на базе «морских котиков», которая расположена за бухтой, в Коронадо! Поездка была запланированной. Я проходил программу вневойсковой подготовки офицеров резерва ВМС, и шел второй год обучения: один год был позади, еще один – впереди. Если все получится, надеялся я, после выпуска следующим летом меня направят на базу «морских котиков». В середине недели один из инструкторов разрешил мне вместо занятий сесть на корабль в порту и отправиться в Коронадо.

Я приехал на автобусе к знаменитому Hotel del Coronado и прошел около полутора километров по дороге к военно‑морской базе десантных сил у берега. Миновал несколько зданий времен корейской войны, где располагались 11‑я и 12‑я бригады пловцов‑подрывников. Около просторного кирпичного здания стоял большой деревянный знак с изображением Лягушонка Фреда: грозного, с перепончатыми лапами, сигарой в зубах и динамитом. Здесь размещались водо­лазы‑разведчики Западного побережья, эти бесстрашные бойцы в ластах и масках, чьи военные предки зачищали берега Иводзимы, Таравы, Гуама и Инчхона. Мое сердце учащенно забилось. Именно тут я хотел оказаться через год!

Миновав корпус бригад пловцов‑подрывников, я оказался у здания, принадлежащего 1‑й бригаде «морских котиков»: в ту пору новой породы бойцов в джунглях, которые завоевали во Вьетнаме репутацию самых крутых ребят во всей армии. Еще на одном знаке был нарисован морской котик Сэмми: с кинжалом в руке и темным плащом на плечах. Впоследствии я узнáю, что пловцы‑подрывники и «морские котики» – это одно и то же. Все они – выпускники этой базы. И все – классные бойцы.

Наконец я подошел к последнему административному зданию на берегу. На фасаде значилось:

БАЗОВАЯ ПОДГОТОВКА SEAL

У главного входа стояли два «котика» в окружении молодых курсантов. Инструкторы возвышались над учениками. Один из них, главный старшина Дик Рей, был ростом под метр девяносто, широкоплечий, поджарый, загорелый и с темными, очень тонкими усами. Он был в точности таким, каким в моем понимании должен быть «котик». Рядом с ним стоял главный старшина Джин Венс. Примерно такого же роста, он был сложен как лайнбекер[1], а его внушительные бицепсы и жесткий стальной взгляд предупреждали, что с ним лучше не связываться.

Курсантов ввели в здание. Не без тревоги я последовал за ними и остановился у столика дежурного. Я объяснил этому молодому моряку, кто я такой: студент Техасского университета и военных курсов, надеюсь поговорить с кем‑нибудь об учебе «котиков». Моряк тут же отошел от стола, а вернувшись, сообщил, что лейтенант Даг Хат, инструктор первой фазы, будет рад пообщаться со мной через несколько минут.

В ожидании, когда меня позовут к Хату, я медленно прохаживался и разглядывал фото­графии на стенах. На них были изображены «котики» во Вьетнаме: ребята по пояс в грязи в дельте Меконга. Взвод «котиков» в камуфляже, возвращающихся с ночного задания. Ребята с автоматами и тяжелыми поясными сумками в катере Swift Boat, направляющемся в джунгли.

Потом я заметил в конце длинного вестибюля еще одного человека. Он тоже смотрел фото: с виду гражданский, тоненький, почти хрупкого телосложения, с удлиненными около ушей волосами в стиле The Beatles. Было похоже, что он с благоговением взирает на великих бойцов, чьи подвиги запечатлены на снимках. «Наверное, – подумал я, – он поражается: каково это, быть "морским котиком"»! А может, изучает и прикидывает, способен ли выдержать подготовку. Но неужели он надеется, что при своей субтильности сможет таскать тяжелый рюкзак и тысячи патронов? Разве он не видел двух инструкторов у входа, этих здоровяков, настоящих «морских котиков»? Мне стало немного жаль, что кто‑то заморочил голову бедняге и тот решил оставить комфортную гражданскую жизнь и попробовать выучиться на «котика».

Через несколько минут дежурный с вахты спокойно прошел по коридору и провел меня к лейтенанту Хату. Даг Хат так и просился на вербовочный плакат: высокий, мускулистый шатен с волнистыми волосами, он выглядел весьма эффектно в своей морской форме цвета хаки.

Я сел на стул напротив его стола, и мы заговорили о том, как стать «котиком» и чего требует программа. Хат поведал о своем опыте войны во Вьетнаме и о том, какой будет жизнь в строю, если я пройду подготовку на базе. При этом краем глаза я видел худого человека в гражданском костюме, который все разглядывал фотографии на стенах. Должно быть, подобно мне, он надеялся поговорить с лейтенантом Хатом и узнать побольше об учебе «котиков». Я мысленно возгордился: ведь я явно сильнее и лучше подготовлен, чем этот худыш, считающий, что потянет образ жизни спецназовца.

Внезапно Хат смолк на полуслове, оторвал взгляд от стола и крикнул человеку в вестибюле. Я встал, а лейтенант пригласил его в кабинет.

«Билл, это Томми Норрис, – сказал он, крепко обнявшись с незнакомцем. – Томми был последним, кого наградили медалью Почета за заслуги во Вьетнаме», – добавил Хат. Норрис улыбнулся, чуть смущенный рекомендацией. Я улыбнулся в ответ, пожал ему руку и мысленно посмеялся над собой. Ничего себе! Этот хрупкий с виду мужчина с патлами, которому, как я думал, и обучения не осилить, есть не кто иной, как лейтенант Том Норрис. Том Норрис, пробиравшийся ночь за ночью во вражеский тыл, чтобы спасти двух сбитых пилотов. Том Норрис, получивший в ходе задания пулю в лицо от вьетнамских солдат, брошенный умирать, но спасенный старшиной Майком Торнтоном, впоследствии награжденным медалью Почета за свой поступок. Том Норрис, оправившийся от раны и принятый в первое подразделение ФБР по освобождению заложников. Этот тихий, замкнутый и скромный человек был одним из самых крутых «морских котиков» за всю историю.

А ведь в 1969 году Томми Норриса чуть не отчислили с базы. Говорили, что он слишком мал, худ и слаб. Но, как тот мой сокурсник, Норрис доказал, что командование ошиб­лось. Он продемонстрировал, что важен размер сердца, а не размер ласт.

[1] Лайнбекер – позиция игрока в американском футболе.