Самый страшный кошмар нашей женщины – потерять «ебабельность». Поэтому она всегда на каблуках, постоянно худеет и красится даже тогда, когда выходит выбросить мусор. Перестать быть секс‑бомбой означает если не смерть, то нечто еще более ужасное. Ты становишься ничем. Пустым местом.

Тебя просто перестают замечать. Ты будешь качаться от усталости в транспорте, а место уступят длинноногой цыпе с большой грудью. Ты будешь идти беременная с тяжелыми сумками, но их тебе никто не донесет, потому что бескорыстие многим мужчинам не свойственно. Лучшие шансы получить помощь будут у чики с шикарной попой. Это мужской мир, детка.

Тобой перестают восхищаться. Когда я выбирала букет для свекрови, в нем было больше ста роз. Продавщица посмотрела на меня с явным удивлением.

– Такие букеты у нас редко дарят даже молодым девушкам… – сказала она.

Очевидно, что не очень молодым стандартно доставались дежурные три гвоздики. Величина и красота букета, видимо, варьировалась в зависимости от стройности ног и состояния сисек одариваемой. Длинные ноги – длинные стебли голландских роз. Вялые груди – вялые астры.

Женщин элегантного возраста 50+ почти нет на обложках журналов, они редко ведут телепередачи. Они почти не ходят в кино и в рестораны, вместо этого им достается песочница с внуками и комья земли на даче. Остальные радости мира влиятельные папики распределяют между своими девочками, а те с благодарностью заглядывают в их зрелые рты.

В русском понимании зрелая женщина должна стать источником особого, бесконечного, беспрецедентного альтруизма, взваливая на себя заботы о взрослых детях и внуках, и самоликвидируясь всякий раз, когда она оскорбляет придирчивый мужской взор. Женщине элегантного возраста у нас не положено быть сексуальной, велено забыть про амурные дела, и не смешить народ попытками найти себе спутника жизни. Она даже замуж боится выйти – что люди скажут. Люди же не говорят ничего хорошего. Пусть уж лучше не замечают. Лучше стать женщиной‑призраком, женщиной‑невидимкой.

В Италии есть Софии Лорен, которая в возрасте «70+» рискнет сняться для календаря голой. Есть Моника Беллуччи, в свои 50 с хвостиком прекрасная и сексуальная. У французов есть Катрин Денев, харизматичная и элегантная. Они живут, а не «доживают» оставшиеся лет 30–40. Такой расклад не может им даже в голову прийти. А нашим женщинам – может. У нас неясно, как быть, куда бежать. Как жить молодой и звонкой все знают, как жить зрелой – почти никто. Страна населена женщинами, которых нет, женщинами‑призраками. Женщинами, которые искренне считают, что они «вышли в тираж».

И когда ты видишь это изо дня в день, кажется, что лучшая стратегия в этой жизни – это как можно больше вложить в «ебабельность», как можно дольше держаться в строю, чтобы не выпасть из гонки. Но есть одно но…

Когда у женщины есть свои деньги, ей не нужно больше заглядывать в рот. Она может позволить себе путешествие, кино и театр. Она может позволить себе расслабиться, ходить ненакрашенной и в потертых джинсах. Она может позволить себе даже поправиться или слезть с каблука… Если, конечно, захочет. «Ебабельность» дает свободу, но не абсолютную, а относительную. Эта свобода ограничена стандартами красоты, за которые нельзя заходить, с одной стороны, и волей твоего мужчины с другой. Стоит выпасть из строя – и ты снова никто, и нигде, и твоя карета снова стала тыквой.

Деньги – это абсолютная свобода. Она не ограничена никем и ничем, кроме ячейки банка. Я очень надеюсь, что в России когда‑нибудь появится поколение женщин с деньгами. Не с деньгами мужа, любовника или спонсора, а своими собственными.

Они будут диктовать моду, их будут ждать в ресторанах и бутиках, они будут появляться театре, кино и на спортивных соревнованиях, часто с молодыми спутниками, и никто не будет едко комментировать или таращить глаза. Они будут путешествовать, и самые красивые уголки планеты откроют им свои объятия. Они иногда даже будут загорать топлесс, нежась в лучах солнца, и соленые брызги моря будет ласкать их кожу. И от этого зрелища никто не потеряет дар речи, потому что мужчины отвыкнут оценивать человеческое женское тело по параметру соответствия его своему члену и кошельку. Они будут жить в свое удовольствие, свободные и счастливые настолько, что им будет плевать на то, «ебабельны» они или нет. Нет, они, конечно, будут тратить деньги на красоту. Как без этого. Мы все лучше чувствуем себя, когда мы привлекательны. Но будут это делать с удовольствием и наслаждением, а не с каким‑то вынужденным отчаяньем. А возраст будет для них означать не смерть, забвение и «выход в тираж», а всего лишь глупую цифру в паспорте.

Как скоро это случится, и случится ли вообще? Перестанут ли наши женщины ощущать себя скоропортящимся товаром, мечтать о штампах, изо всех сил гнаться за ебабельностью и учиться доить мужика?

Точно сказать нельзя. Но я – верую.