Самая важная информация, которую я могу сообщить такому, как Билл, пациенту с синдромом циклической рвоты или пациентам с другими расстройствами коммуникации головного мозга и ЖКТ, состоит в простом научном объяснении, что является причиной беспокоящих симптомов и как эта информация определяет выбор лечения. Даже это простое объяснение чаще всего позволяет поставить определенный диагноз, что, в свою очередь, помогает успокоить пациента и его близких. Наука закладывает рациональную основу для назначения эффективной терапии.

Еще в клинике я объяснил Биллу, что его головной мозг выделяет слишком много кортиколиберина. Избыток КРГ способствует не только возникновению чувства тревоги, но и связанному с ним учащенному сердцебиению, потным ладоням, слишком сильным сокращениям желудка, из‑за которых перистальтическая волна начинает выталкивать содержимое желудка вверх, а слишком сильные сокращения толстой кишки, которые Билл ощущал как болезненные спазмы, направляли содержимое желудка вниз. Когда я объяснил это Биллу и его матери, им стало заметно легче; по‑видимому, им впервые научно объяснили причину симптомов, мучивших Билла.

«А почему приступы всегда происходят рано утром?» – поинтересовалась мать Билла. Я объяснил ей, что нормальная секреция КРГ в головном мозге обычно достигает максимума как раз рано утром, а к полудню постепенно снижается. Поэтому у пациентов с синдромом циклической рвоты уровень КРГ в головном мозге обычно достигает избыточно высокого уровня рано утром.

Еще я объяснил им, как кортиколиберин объявляет чрезвычайное положение и переводит организм из мирной ситуации в военное положение. Я рассказал им, что головной мозг и нервная система работают совместно, чтобы управлять функциями пищеварительного тракта. «Это все понятно, – сказал Билл, – но почему у меня приступы случаются без каких‑то серьезных стрессов, например во время сна?»

«В этом‑то и суть проблемы», – ответил я и объяснил, что в его мозге имеется механизм для работы в чрезвычайных ситуациях, но тормоза в нем вышли из строя, и в ответ на самые безопасные события часто запускается программа страха, что и приводит к большому числу ложных срабатываний.

«Наконец‑то мы узнали, что происходит», – воскликнула мать Билла. Однако объяснение происходящего – лишь первая часть решения проблемы. Билл и его мать хотел знать, что они могли сделать, чтобы не допускать больше приступов.

Понимание проблемы могло помочь предотвратить приступы, мешавшие Биллу жить полноценной жизнью. Я назначил ему препараты, ослабляющие действие гиперактивных стрессорных связей и снимающие перевозбуждение, вызываемое избыточным выделением КРГ. Часть этих лекарств должна была уменьшить частоту приступов, другая – остановить приступ, если он все‑таки начался. К счастью, при правильном лечении состояние большинства пациентов с синдромом циклической рвоты радикально улучшается: приступы у них случаются реже, и им легче их остановить, если они все‑таки начинаются. Со временем такие пациенты перестают бояться повторяющихся приступов, которые так сильно мешали им в прошлом, и это новое состояние зачастую позволяет уменьшить дозы принимаемых лекарств или даже вообще прекратить их прием.

С Биллом именно так все и произошло. Я встретился с ним через три месяца, за этот период у него был всего один приступ, и он остановил его клонопином (Klonopin) – успокаивающим лекарством, которое я ему прописал. После нескольких лет страданий и непрекращающихся унизительных намеков врачей скорой помощи он был теперь настроен позитивно, считал, что сможет вернуться к нормальной жизни. Другим пациентам с синдромом циклической рвоты, которых я лечил, для восстановления нормального состояния потребовались дополнительные процедуры, в том числе когнитивно‑поведенческая терапия и гипноз. Биллу это не понадобилось. Он вернулся в колледж и со временем значительно сократил число принимаемых лекарств и их дозы.

На примере таких пациентов, как Билл, мы можем многое понять, и я каждый день делаю подобные открытия в клинике. Нормальные реакции пищеварительного тракта вроде тех, которые проявляются в виде беспокойства по поводу предстоящего собеседования или при временных негативных состояниях из‑за пробки на дороге или опоздания на встречу, никогда не приводят к серьезной проблеме. Однако мы должны серьезно относиться к пагубным и многообразно проявляющимся последствиям подобных эмоций для ЖКТ, особенно если мы регулярно испытываем застарелый гнев, печаль или повторяющееся чувство страха. Помните, что сцена, на которой разворачиваются пищеварительные реакции, на самом деле велика, а число актеров – просто огромное. Конечно, если мы испытываем жажду, персонажей в пьесе гораздо меньше, и поправить положение дел можно всего лишь стаканом воды. Возможно, не является большой проблемой и кратковременная, длящаяся несколько минут боль. Беспокоиться приходится, когда мы вспоминаем, что эмоции всегда зеркально отражаются в нашем желудочно‑кишечном тракте, и когда мы думаем о пагубных последствиях, которые непреходящий гнев, печаль или страх могут оказать не только на наше пищеварение, но и на здоровье в целом.