Когда музей в Коломенском приводили в порядок, я посещал домик Петра Первого. Сотрудники музея рассказали, что в царской усадьбе находился дивный деревянный дворец Алексея Михайловича, удивлявший иностранцев. Придворный поэт Симеон Полоцкий в стихах «На вселение царя Алексея Михайловича в новый дворец в Коломенском» написал, что краше его только рай, и назвал «восьмым чудом света»:

По царской чести и дом зело честный, –

Несть лучше его разве дом небесный,

Седмь дивных вещей древний мир читаше, –

Осьмый див сей дом время имат наше.

В этом дворце царь с семьей жил летом, принимал послов, поражавшихся великолепию хороˊм. В них появилась на свет Елизавета, дочь Петра, ставшая императрицей.

Сумароков утверждал, что здесь родился Петр Первый. В одном стихотворении им сказано:

Российский Вифлеем, Коломенско село,

Которое на свет Петра произвело…

В другом – поэт заявляет столь же определенно:

Дохнул от высоты небесный ветр,

Родился в доме сем великий Петр!

Сохранился макет разобранного здания, рисунки с натуры. С переездом царского двора в Санкт‑Петербург дворец в Коломенском опустел и обветшал. Екатерина II велела его обмерить и разобрать.

Возникло неистребимое желание дворец воссоздать. Как он выглядел, можно было увидеть на старинных рисунках. Осенью 1666 года его заложили, весной 1667 года вчерне закончили, после чего несколько лет шла отделка и роспись.

В ноябре 2007‑го дворец по решению правительства Москвы начали воссоздавать. Общая площадь помещений здесь составляет 7245 квадратных метров, это больше, чем Манеж.

В сибирской тайге у станции Зима срубили вековые сосны. Полностью деревянным дворец из‑за требований пожарной безопасности сделать нельзя, поэтому все несущие конструкции монолитные. Плотники из Владимира покрыли их бревнами и узорами из дерева. Тем самым дворцу придали утраченный образ.

Петр самым масштабным образом отметил во дворце отца победу над сильнейшей в Европе армией Карла XII. Царь праздновал несколько дней. Потом собрал гвардию, полки, и они пошли в Москву через триумфальные арки под звон колоколов и бой барабанов. Народ ликовал. Улицы столицы украсили большие картины. Вечером состоялся фейерверк. Ведь для России победа под Полтавой – событие в высшей степени выдающееся. Она ознаменовала поражение самого воинствующего монарха Европы, десятки лет враждовавшего с Россией, задыхавшейся без выхода в Балтийское море.

Победа послужила окончательному объединению Украины с Россией. И заявила об особой позиции Российского государства в Европе и мире. По случаю 300‑летия Полтавской битвы правительство Москвы решило воспроизвести и показать москвичам театрализованный «Полтавский бой» с кавалерией, артиллерией, пехотой русской и шведской. Праздник состоялся в дни, когда на Украине возлагали венки гетману‑изменнику, учредили орден Ивана Мазепы.

Увидеть «Полтавский бой» собрались тысячи москвичей, я пригласил в Коломенское бывшего посла России на Украине, моего друга Виктора Степановича Черномырдина, и графа Шереметева, потомка, по словам Пушкина, «Шереметева благородного», героя Полтавской битвы. И по сему случаю написал:

В Коломенском мы нынче собрались,

Здесь вольно дышится, и сердце здесь играет.

И Дух Истории нас мощно осеняет,

По‑братски мы сегодня обнялись.

Подобное чувство – вернуть утраченное – побудило заняться руинами Царицына, брошенной двести лет тому назад царской усадьбы XVIII века.

Дворец Алексея Михайловича воссоздавался как памятник скорее не царю, а могучему искусству деревянного зодчества на Руси.

В Царицыне хотелось почтить Екатерину II, Москва ей многим обязана. Как известно, два равнозначных дворца, ей и наследнику, возведенных Баженовым, императрице не понравились. Дворцы снесли. Вместо них Матвей Казаков хотел возвести Большой дворец, но до конца дело не довели, Павел I жить не захотел во дворце, связанном с именем матери. Безжизненный, более того, недостроенный тогда царский чертог превратился за двести лет в руины, на них тренировались альпинисты.

Комплекс в Царицыне занимает свыше тысячи двухсот гектаров с Большим и Малым дворцами, другими замечательными зданиями, парком и прудами. Он принадлежал государству, считался федеральной собственностью. Мы поменяли ее на бывший Музей Ленина, занимаемый до 1917 года Московской городской думой. Я очень доволен тем, что произошло. Сегодня Царицыно – уникально. Там нет больше руин и разрухи, там всегда праздник, красиво, интересно, как в лучших музеях мира.

Не стали слушать тех, кто оплакивал руины, восстановили справедливость, завершили по чертежам и документам архитектурный проект, начатый Баженовым и Казаковым. За что получили в Германии международную премию Бернхарда Реммерса «За выдающиеся заслуги в реставрации и сохранении памятников архитектуры». И вторую премию за охрану культурного наследия.

Как при Екатерине II, стал прекрасен Путевой дворец на Ленинградском проспекте. В нем перед въездом в Москву на пути из Санкт‑Петербурга останавливались императоры со свитой. Дворец создан Матвеем Казаковым. Во дворце во время пожара 1812 года жил Наполеон.

Военные вернули нам некогда великолепное, но захиревшее здание. В Петровском замке, как называли дворец, расположенный в Петровском, со времен революции учились военные летчики. Памятнику XVIII века архитекторы и художники, реставраторы вернули интерьеры, утраченную функцию. Стал дворец не «Юрьевским замком», как злорадствовали в прессе, бросая камень в мой огород. Теперь это Дом приемов правительства Москвы, резиденция почетных гостей.