В начале июня 2015 года в отношении депутата Госдумы Ильи Пономарева Следственный комитет возбудил уголовное дело. Слуга народа подозревался в пособничестве в растрате 22 миллионов рублей фонда «Сколково». В апреле Дума сняла с Пономарева депутатскую неприкосновенность. Все бы ничего, но на тот момент все еще действующий депутат уже год как проживал в США. Пономарев утверждал, что в Штатах занимается исследовательскими проектами и читает лекции. Также беглый российский депутат активно занимался украинским вопросом и выступал за оказание военной поддержки украинской армии со стороны США. Похоже, Илья уже выбрал для себя новую родину и старался продемонстрировать свою преданность киевским властям. Нам захотелось узнать подробнее о планах этого беглеца.

Американский номер Ильи был в журналистских базах, так как он с радостью раздавал интервью прессе. Мы придумали легенду: якобы в МВД Украины пришел запрос из Генпрокуратуры РФ с просьбой предоставить данные на Пономарева, так как в России в отношении него возбуждено нового уголовное дело по статье «государственная измена». Далее действовали по проверенной схеме: отправили СМС от имени депутата Антона Геращенко. Ответ последовал незамедлительно: «Это интересно. Не ожидал. И спасибо, что предупредил». После этого Пономареву позвонил Лексус.

И. – Илья Пономарев.

Г. – пранкер в роли Антона Геращенко.

И.: Алло, дорогой товарищ! Привет! Рад тебя слышать.

Г.: Тоже рад. Как ты?

И.: Все путем, отбиваюсь от журналистов по поводу запросов следственных комитетов, уголовных дел и экстрадиций. Я тебе буду очень признателен, если передашь мне документы о госизмене, что прислала Москва, потому что для меня это просто прекрасная новость! Это означает, что они предъявляют претензии по политике. А если там все‑таки Сколково – это 160‑я статья УК РФ («Присвоение или растрата»), то, наоборот, надо предпринимать срочные меры, резко активизироваться по линии Интерпола, потому что это означает, что будут проблемы с поездками.

Г.: Почему у тебя такие проблемы?

И.: Потому что с вами дружу. Тем более что у меня дело по энергетике потихонечку превращается в конкретику. А это вообще им серпом по яйцам. Плюс с товарищем Саакашвили я дружу, он пригласил поговорить по поводу энергетики в Одесской области. О добыче и так далее. И дело по сланцам, оно щас превратилось в фонд. У нас 150 миллионов, мы поднимаем их для инвестиций в добычу. Также я в Штатах публично рассказывал возможные сценарии смены власти в России, среди которых был, естественно, революционный. Поэтому я и говорю, что это будет прекрасно, если они, сняв с меня депутатскую неприкосновенность, тут же возбудят дело по госизмене. Чем громче поднять скандал на эту тему, то это было бы очень прикольно.

Г.: Саакашвили‑то не предлагал тебе ничего?

И.: Он в свое время предлагал войти в группу международных советников при президенте Украины, но потом сказал, что ему Порошенко все зарубил. И вообще он был в этом смысле очень недоволен.

Г.: А что касаемо Сколково, по какому вопросу‑то они тебя дергают?

И.: Там все дело не стоит выеденного яйца. Потому что эти деньги, которые я получал, пошли на финансирование протестов.

Г.: Если что, политическое (убежище ) тебе дадим.

И.: Спасибо тебе, дорогой дружище!

Второй разговор с Пономаревым провел Вован, представившись уже министром внутренних дел Украины Аваковым.

И. – Илья Пономарев.

А. – пранкер в роли Арсена Авакова.

И.: Я занимаюсь последние полгода энергетическими вопросами для Украины, работаю здесь с инвесторами, которые могут прийти по всяким этим сланцевым газам и так далее.

А.: Это по одесскому месторождению?

И.: Это один из объектов, которые надо будет там переделывать. Я делал для Коболева и для Абромавичуса записку, как надо реформировать энергетическую отрасль для того, чтобы она стала инвестиционно привлекательной.

А.: Знаете, мы можем пообщаться с Петром Алексеевичем по вашему поводу.

И.: Это было бы очень полезно и для вашей страны прежде всего. Я вообще регулярно приезжаю. Я был же в России вице‑президентом «Юкоса», и все эти нефтяные, газовые компании мировые мне все очень хорошо знакомы. И я вижу, что у вас правительство не совсем хорошо разбирается в этой отрасли. И просто ее убивает. Я договаривался в свое время с Соросом, и в итоге я Сороса дотолкал до такой стадии, чтобы сделать фонд. Он готов к тому, чтобы вкладывать, и у меня еще есть несколько потенциальных инвесторов. То есть я в общей сложности могу под миллиард инвестиций привести в эту историю, но все говорят одно и то же, что нужно, чтоб был нормальный интерфейс, с кем можно работать. Чтоб была внятная политика.

А.: А это месторождение на территории Украины, я так понимаю?

И.: Да, у вас есть несколько готовых компаний, которые находятся в сложной ситуации и которые выставлены на продажу. Есть несколько месторождений, с которыми можно работать: на западной Украине, в Одесской области, в Харьковской, Полтавской областях.

А.: У вас же наверняка в России будут проблемы после того, как фонд начнет работу? Терять нечего, как говорится (смеется ).

И.: Здесь абсолютно терять нечего, я, конечно, не хочу сдавать без боя те позиции, которые есть. Статус депутата дает возможность их троллить хорошо, ну а так‑то иллюзий‑то никаких нет.

А.: Я буду встречаться с послом США. Могу по вашему поводу пообщаться, по поводу Порошенко, если что, предложить вашу кандидатуру.

И.: Я буду очень признателен.

А.: Вы же наверняка с этой стороной не обговаривали, когда вы рассматривали вопрос по поводу должности в совете?

И.: Конечно нет, но в принципе у меня в Штатах контакты очень хорошие абсолютно до самого верха, потому что я в свое время работал с Керри еще на его избирательной президентской кампании в 2004 году. И с Обамой несколько раз встречался, и, в общем, все ключевые лица американской политики – они мне очень хорошо знакомы, я здесь сильно втусован. Они знают про планы, связанные с энергетикой, потому что я говорю, чтобы американцы помогли это дело финансировать. Я пробил через сенатора Маккейна, когда принимался Ukraine Freedom Act в Конгрессе, выделение 50 миллионов на энергетическую независимость, и они у них в бюджет приписаны. Это как раз ровно то, чтобы помогать американским компаниям, которые решат прийти в Украину.

А.: Я не понимаю, почему Порошенко зарубил вашу кандидатуру.

И: Ну, черт его знает! Может быть, Миша Саакашвили ее и не донес до него. В итоге те, кого в этот совет ввели, это в основном зиц‑председатели. Ну, он мне впрямую именно на это и жаловался. Он сказал, что он хотел изначально делать этот совет практическим, а потом ему сказали сделать [совет] [из] статусных людей.

Поняв, что Пономарев ради новых знакомств во властных кругах готов пойти на все, мы предложили депутату сдать своих же коллег по Госдуме.

Г.: Ты же в курсе, что на Миронова, Жириновского и прочих в Украине возбуждены уголовные дела? Мы также хотим, чтобы у вас в Штатах ДНР, ЛНР поскорее признались террористическими организациями, и тогда уже эти товарищи точно так же будут занесены в Интерпол и дальше России никуда не смогут уехать.

И.: Хорошая мысль. О'кей. То есть напрямую это в Интерпол никак нельзя, они же не принимают политически мотивированные дела, они будут считать это таковым, а через признание организации террористической – вполне можно. Ходов очень много, более того, можно на эту тему возбудить и украинскую, и русскую диаспору, чтобы они поговорили с соответствующими конгрессменами. У нас здесь есть для этого специальный фонд Free Russia Foundation, который направлен, чтобы лоббировать разные истории в Конгрессе, и мы уже делали кампанию по Наде Савченко, делали доклад Немцова, финансировали доклад «Путин. Война», это тоже мы организовывали. Давай я это обсужу с руководителем фонда. Связи все есть необходимые в США. Единственное, здесь все решения принимаются очень медленно, но начать шуметь можно достаточно быстро. Договорились, это хорошая мысль, мне нравится.

Г.: Ну и заодно по этим уголовным делам ты бы мог нас проконсультировать. Мы можем тебя привлечь как свидетеля…

И.: Проблемы опять‑таки нет. То есть вся информация относительно их (Миронова, Жириновского и др. – Примеч. авт. ) поездок есть. Нужны несколько человек, чтобы быть свидетелями как бы с места событий, которые якобы это видели, а дальше вся фактура с точки зрения СМИ – вот, пожалуйста, прикладывай ее, да и вперед.

Г.: Это замечательно, потому что касаемо аннексии Крыма – ты же присутствовал, видел своими глазами.

И.: Конечно. И как кто выступал, и кто что говорил. Там же никто особенно базар не фильтровал. Поэтому одно дело, когда они там статьи пишут, гладкие и выверенные, а другое дело, когда они выступали на местах. Надо, чтоб все видео были, конкретные высказывания. Известно, что все ездили, все бежали впереди паровоза, старались. Миронов точно ездил, Зюганов и коммунисты точно ездили. К Миронову гораздо проще прицепиться, потому что Миронов как раз очень много делал резких высказываний, призывов – и про необходимость военных действий, раздавить хунту и все прочее. Поэтому легче всего как раз Миронова щучить на эту тему.

Г.: А Жириновский?

И.: Ну, о Жириновском речь довольно бессвязная, хотя я думаю, что наверняка можно что‑то надергать, просто я за ним сильно не слежу, он же на грани сумасшествия находится.

Г.: В этом плане ты нам очень даже поможешь. Мы тебе, соответственно, тоже.

И.: Не вопрос! С удовольствием!

Г.: Мы подумали с Арсеном по поводу фонда сланцевого. У нас есть хорошие товарищи, которые готовы туда инвестировать. Мы тоже рады это сделать. Какие у вас условия? И есть ли уже какая‑то платформа?

И.: Есть инвест‑компания, которая находится в Киеве, называется Empire State Capital. Это совместная история с ними, и мы щас занимаемся структурированием фонда. Это будет фонд на 150 миллионов, который направлен на вложение в нетрадиционные методы добычи. У меня есть предварительная презентация. Будет большая сходка в Нью‑Йорке на этой неделе, там тоже собирается инвестиционное сообщество, будет украинский инвестиционный день. Миша будет. Я не попадаю на сам день, у меня тут Ходорковский приезжает, и накладка по времени. Я попытаюсь его на следующий день перехватить. Ну ладно, дружище, я задачу понял.

И все это несмотря на то, что Пономарев являлся представителем высшего законодательного органа власти России и гражданином своей страны! Разве это не госизмена?

В финале история приобрела комичный оборот. Мы опубликовали пранк с Пономаревым, запись прошла с нашими комментариями по всем СМИ, мы переключились уже на другие темы, и вдруг – звонок. Звонили на московский номер, который «Аваков» еще во время первого разговора передал Илье как контакт якобы управления Следственного комитета, которое занимается его «делом о госизмене». На том конце провода женщина представилась адвокатом Ильи Пономарева в России.

Дама интересовалась, куда ей нужно подъехать, чтобы получить материалы по уголовному делу на ее подопечного. Получается, что Пономарев на тот момент все еще не понимал, что его развели! Мы, конечно же, удовлетворили настойчивость адвоката и дали адрес, который не имел никакого отношения к Следственному комитету. Причем ее ничуть не смутило название органа, которое мы ей сообщили, – Управление Следственного комитета по защите конституционного строя и борьбе с сексуальным насилием. Человек, профессионально занимающийся юриспруденцией, должен понимать, что такого странного управления не существует. Тем более, как выяснилось позже, этот адвокат защищала Ходорковского. Но она все‑таки поехала по указанному адресу. Ее не смутило даже то, что наш СК располагался в частной квартире! Женщина перезванивала нам и говорила, что не может найти управление в этом доме, а местные жители почему‑то таращат на нее глаза и уверяют, что такого ведомства здесь никогда не было. На следующий день она снова вернулась по этому адресу, дабы удостовериться, что точно обыскала всю округу.