Искусство должно учить любить добродетель и ненавидеть порок. Деятели культуры своим творчеством объединяют людей, сеют разумное, доброе, вечное. Однако далеко не каждый творческий профессионал так считает и действует. Часто артисты, писатели, музыканты в угоду собственной выгоде, конъюнктуре, а порой даже по дурости нарушают эти неписаные правила, превращаясь в монстров, готовых оправдать любое злодеяние. Такие персонажи могут менять свои взгляды, словно флюгер свое положение на ветру.

В апреле 2017 года солист группы «Вопли Видоплясова» Олег Скрипка в одном из интервью сделал заявление, напоминающее фашистский лозунг.

«Я хотел бы жить в полностью украиноязычной культурной среде. Если люди не владеют украинским, они имеют полное право искать работу в других краях. Люди, которые не могут выучить украинский, имеют низкий IQ, таким ставят диагноз “дебилизм”. Надо их отделить, потому что они социально опасны, надо создать гетто для них. И будем помогать им… будем петь им “Владимирский централ”»[1].

Для полноты картины музыканту оставалось лишь вскинуть руку в нацистском приветствии.

Эти чудовищные слова наделали много шума даже на Украине. На музыканта обрушился шквал критики как от правозащитников, общественных деятелей, так и от простых людей, которые заявили, что артист вместо того, чтобы объединять, сеет вражду между украинцами, говорящими на русском и украинском. Многие поклонники музыканта отвернусь от него.

Испугавшись поднявшегося скандала, Олег поспешил сделать вид, что не имеет к этому никакого отношения. Его подставили!

– Какое гетто? – хлопал глазами Скрипка. – Я никого ни к чему не призываю. Тем более гетто. Это же политические штуки. Вы что? Там есть моя прямая речь? Есть мой голос? Это какой‑то юмор. Может, шутка?

Однако журналисты предоставили аудиозапись высказываний певца. Деваться было некуда. Оскорбленные граждане даже написали на музыканта заявление в полицию.

Заклеймил позором Скрипку и русскоговорящий министр внутренних дел Арсен Аваков.

«Увы, он просто идиот. И даже ему, такому идиоту, не желаю быть в гетто идиотов. С тех, кто несет искусство людям, и спрос особый. Поэтому сегодняшний фальшивый перл певца Скрипки о не говорящих по‑украински людях особенно омерзителен».

Однако это трудно было назвать случайно вылетевшими словами или глупостью. Артист еще в 2014 году делал громкие заявления о двуязычии на Украине. Правда, тогда на это никто не обратил внимания. Стоит заметить, что сам «любитель гетто» родился в Таджикистане, а школу заканчивал в Мурманской области.

«Два языка – это ханжество, – уверял певец. – Это слабость – прикрывать свою безграмотность, лень и неуважение к истории и культуре какой‑то псевдодемократией. В результате (двуязычия на Украине. – Примеч. авт. ) создается пятая колонна, и это очень хороший аргумент завоевывать территории и убивать людей на улице»[2].

Мы решили сыграть на этом конфликте и посмотреть, как быстро изменится позиция музыканта, если ему позвонит сам Аваков. Достать звезду было непросто, даже несмотря на то что его мобильный был в журналистских базах. Скрипка, дабы переждать волну негодования, залег на дно и не отвечал ни на один звонок. Тогда мы набрали пресс‑секретаря певца от имени помощника Авакова. Мы сообщили девушке, что Арсен Борисович хотел бы связаться с Олегом, чтобы вместе погасить возникший конфликт. Через час на номер, что мы оставили, перезвонил сам Скрипка.

Начал музыкант, как ни странно, с покаяния. Причем говорил он на чистом русском!

П. – пранкер.

С. – Олег Скрипка.

С.: Я перед вами извиняюсь. Я извиняюсь перед всеми русскоязычными людьми и людьми, которые на других языках разговаривают, за себя и за тех, кто это все сделал, это все отрежиссировал. Я думаю, задача этих людей, чтобы мы с вами поссорились, чтобы очень много людей поссорились. И чтобы отвлечь внимание от очень важных проблем. Это моя такая думка. Если мне в уста вложили идею про гетто, значит, можно подозревать, что уже формируется идея реально какие‑то лагеря создавать. Пане Арсен, я очень извиняюсь. Я действительно очень сожалею об этой ситуации. Но, скорее всего, я – пассивная сторона. Это был анекдот в контексте другой беседы. Это я со студентами разговаривал.

П.: Про русский язык пошутили, что ли?

С.: Я пошутил про людей, которые не учат украинский язык. Я же не могу повлиять ни на что. Ни на законы, ни на развитие украинского языка или русского. Я не могу никак повлиять. Это просто слова, сказанные в полукамерной обстановке.

Разговор шел минут 20. «Аваков» предложил раскаявшемуся Скрипке место в общественном совете при МВД, чему тот безумно обрадовался. Музыкант был готов даже спеть для министра на корпоративе МВД 9 Мая.

Вот это скорость перевоплощения!

«Как “ппц” звучит по‑украински? Крапка так крапка», – написал настоящий Аваков в «Фейсбуке» после того, как послушал этот пранк в Интернете.

А униженному Олегу пришлось оправдываться уже перед националистами за то, что разговаривал с псевдоминистром на русском языке.

«Мне перед этим позвонили якобы из кабинета Авакова и приказали строго: “Мы приказываем вам разговаривать на русском языке, иначе мы вас накажем. Они воспользовались моим шоком. У меня была передача на радио, я прервал эфир, чтобы поговорить с этим псевдо‑Аваковым. Они прессовали, просто напугали, что мы на вас подаем в прокуратуру, я посчитал, что на меня действительно подают в прокуратуру! В соцсети появилась эта информация. Поэтому я как законопослушный гражданин должен был разговаривать на русском языке»[3].

Конечно, это была полная чушь. Скрипке не хватало только добавить, что мы пытали его электрошокером через телефон. После такого репутацию певца уже трудно будет восстановить.

Еще с одним подобным «деятелем культуры», а именно писательницей‑хамелеоном, мы столкнулись в конце июня 2017 года.

19 июня вышло скандальное интервью журналиста Сергея Гуркина с нобелевским лауреатом по литературе Светланой Алексиевич. Большая часть разговора была посвящена внешней политике России и отношениям с Украиной. В частности, Алексиевич заявила, что не считает майдан государственным переворотом, и добавила, что понимает мотивы убийц украинского писателя Олеся Бузины. Писательница даже посчитала возможным отменить на некоторое время на Украине русский язык, чтобы «сцементировать нацию». Хотя сама пишет на русском.

Однако несмотря на то что журналист опубликовал диктофонную запись интервью, Алексиевич заявила, что ее слова переврали и вырвали из контекста. На женщину обрушилась волна негодования.

Нам было интересно понять, действительно ли нобелевский лауреат настроена так кровожадно. Мы набрали белорусский номер Алексиевич. Писательница в этом время находилась у себя на даче. Лексус представился министром культуры Украины Евгенией Нищуком.

П. – пранкер.

А. – Светлана Алексиевич.

П.: Я по поручению президента Порошенко хотел бы вас поблагодарить за поддержку. Мы понимаем, какое сильное давление идет на вас.

А.: Ой, да, грязи столько, с этим интервью как бы проблема. Они вырывают куски, потом это все… Ой, мне даже не хочется говорить об этом.

П.: Что‑то у них случилось с их президентом, что‑то с головой, и оно переключилось на всех остальных.

А.: Да, да, да.

П.: Не переживайте. Я хотел бы вас пригласить в Киев.

А.: Это надо подумать – когда. Я же сейчас живу в очень жестком графике, буквально через 4 дня я улечу сначала в Брюссель, там у меня в Европарламенте встреча, а потом в Италию.

П.: Мы вам организуем встречу с президентом.

А.: Да, давайте. Я думаю, что июль у меня… и август более‑менее свободные.

П.: Мы хотим вам вручить орден Небесной сотни.

А.: Ой, да, это, конечно, очень большая награда. Хорошо, я очень благодарна за это ваше желание, за поддержку. Это, конечно, осложнит мою жизнь. Но это еще раз показывает, что я как бы не отступаюсь от своих убеждений.

П.: Нам поддержка тоже нужна, особенно от всего цивилизованного мира.

А.: То, что делает Россия, это прежде всего разлагает ее собственный народ. Вы же видите, во что они превращаются. В магазине как‑то мы там заговорили. Простые люди, с какой они ненавистью говорят! Это меня поразило.

П.: А что сказали?

А.: Ну вот что‑то такое вот… «А вы видите, как у нас плохо с продуктами?» Я говорю: «Ну, понятно, почему у вас плохо. И об этом весь мир знает». Они: «Как? Бандиты!» Ну и весь набор, что ТВ им говорит. Страшно заговорить даже со знакомым человеком. Это для этого народа очень страшно.

П.: У нас же таких провокаторов тоже полно. И Бузина, вы тоже понимаете, что он тоже не просто так…

А.: Нет. Да. Это я понимаю. Я просто говорила, что как художник понимаю: я и палача, и жертву должна понять.

Как художник я понимаю, почему это произошло. Но не более того. Теперь бог знает чего можно начитаться в Интернете.

П.: Вот Прилепин. Он сейчас воюет. Если с ним что произойдет, будут говорить – «убили писателя». Но он же боевик.

А.: Конечно, конечно, и он не скрывает этого, и фотографий полно, когда он там чем‑то руководит, что‑то стреляет… Это его выбор, да. Ужасно, что он делает.

П.: С президентом вы могли бы съездить в зону АТО. Мы это сделаем так, чтобы об этом не писали в СМИ.

А.: Хорошо, давайте вот подумаем, как это сделать. В принципе, мы договорились.

П.: Как с этими русскими бороться? С языком. Вот это засилье русского мира. Что с ними делать? Как считаете как нобелевский лауреат?

А.: Думаю, это сложная проблема. Наверное, будет момент двуязычия. Навряд ли это можно будет сделать, чтобы сразу был украинский язык. Я не знаю… вот единственное, что я, когда читаю, думаю: вот этот процесс декоммунизации, который у вас идет, памятники… все – чем скорее, тем лучше!

П.: Я еще считаю, что нужно не столько декоммунизацию, сколько дерусификацию.

А.: Это очень сложная проблема, конечно. И я думаю, она может решиться только в новых поколениях уже. Когда начать с садиков, все… И вообще, выращивать новых людей.

П.: Нужно новую нацию выращивать.

А.: Да, да, потому что с этой навряд ли вот… Вот когда сталкиваешься с такими людьми, ты понимаешь: навряд ли это можно сделать с этими людьми.

П.: Ну что с ними делать? Только изолировать.

А.: Я не знаю, как изолировать. И конечно, это общественный разговор нужен большой. Чтобы общество само решало, как очищаться. Я за то, чтобы убивать идеи, а не людей.

П.: Ну, тут, видите, не получается одно без другого.

А.: Ну, сейчас да, сейчас вы в состоянии войны, конечно.

На следующий день мы решили провести эксперимент. Что, если Алексиевич позвонить, например, от имени Министерства культуры России и тоже предложить ей награду. Останется ли писательница верна своим принципам?

Владимир звонит Алексиевич от имени чиновника из Министерства культуры России.

П. – пранкер.

А. – Светлана Алексиевич.

П.: Мы хотим вас поддержать. Не обращайте внимания на эти комментарии в Интернете.

А.: Я вам очень благодарна за этот звонок. Вы знаете, я была немножко ошарашена всем этим. Потому что люди, которых я встречала, ну просто прекрасные. Даже если они были с чем‑то не согласны там по Крыму, то мы расходились так: вы думаете так – я думаю так. Есть время, оно нас рассудит. Спасибо за поддержку. Потому что я была в отчаянии. Я решила: боже мой, я люблю страну и всегда говорю, что я человек русской культуры! Что у меня как бы три дома получилось: Украина, Беларусь и русская культура великая. И я никогда это не отрицаю. И вдруг такая агрессия.

П.: Может быть, мы организуем встречу с Владимиром Владимировичем на официальном уровне, чтобы показать, что у нас нет разногласий?

А.: Ну, я согласна, я согласна насчет этих… Я согласна.

П.: Думаю, президент будет очень рад с вами пообщаться. Потому что вы русскоязычный писатель, русскоязычный человек.

А.: Я никогда от этого не отказывалась.

П.: Даже можно организовать, чтобы президент вручил вам орден Дружбы. По‑моему, прекрасная награда.

А.: Ну, я… Я как бы не против, если… Для меня всегда русский народ – это как бы близкий мне народ. Я абсолютно не против этого.

Наши подозрения подтвердились. Поразительный кульбит! Украинскому чиновнику она рассказывает, что невозможно разговаривать с голодными, озлобленными и зомбированными пропагандой россиянами, а его российскому коллеге – что встречает только прекрасных людей, общаться с которыми не страшно, даже имея разные взгляды. Алексиевич готова принять орден Небесной сотни и поехать в АТО вместе с президентом Украины и тут же получить орден Дружбы из рук Путина. На вопрос, как бороться с русским языком, выдает попахивающую фашизмом фразу о «выращивании новых людей, так как со старыми ничего не сделать», и параллельно признается в любви к русской культуре. И вашим, и нашим!

После публикации этих двух разговоров Алексиевич прокомментировала, что в первый звонок из Украины она действительно поверила, а вот из России якобы раскусила, но «ей стало интересно, и она таким образом подыграла пранкерам». Глупое оправдание в стиле Анастасии Волочковой. Кстати, у женщин есть что‑то общее: балерина в 2014 году, приехав в Киев, заявила, что «Крым для нее всегда был и будет украинским». Но когда ее концерты на полуострове отменили, быстро запела по‑другому: «Крым – это Россия».

А третья история в этом разделе о предательстве.

В конце 2016 года из России на Украину вместе с мужем сбегает экс‑депутат Госдумы VI созыва от «Единой России» Мария Максакова. Ее супруга Дениса Вороненкова, обвиненного в мошенничестве, также бывшего депутата ГД от КПРФ, в марте 2017 года убивает киллер в Киеве.

Первым делом на новой родине Мария начинает подогревать в украинских СМИ антироссийскую истерию.

Как же живется на чужбине человеку, которому Россия дала образование, признание, деньги и даже власть?

В начале июля 2017 года мы позвонили Максаковой от имени министра культуры Украины Евгения Нищука. Певица была счастлива звонку такого важного человека и проворковала целых полчаса. Оказалось, что женщина никому теперь не нужна. Ей, словно тряпкой, украинские власти помахали перед Россией и забросили в угол. Мария сидела в Киеве без работы и, чтобы доказать свою преданность режиму, готова была петь дифирамбы новой родине и поехать с концертами в зону АТО. Даже в киевской опере знаменитости отказали: дескать, еще не время – могут закидать помидорами.

П. – пранкер.

М. – Мария Максакова.

М.: Евгений, вiтаю вас!

П.: У вас юбилей 40‑летний… Скажите, пожалуйста, где вы планируете концертную деятельность в рамках юбилея?

М.: Планов, честно говоря, никаких.

П.: Как вы насчет того, чтобы организовать что‑то в плане творческого турне и заехать в АТО, выступить перед бойцами нашими?

М.: Я с большим удовольствием! Я давно сама хотела поехать в зону АТО. У меня же прекрасная программа украинских песен готовая. Я сама бы себе лучший подарок организовала ко дню рождения, если бы выступила перед ребятами, которые нас защищают. Для меня это будет просто отдушиной.

П.: Только в России вас не будут хвалить после этого.

М.: Я для себя расставила какие‑то свои внутренние оценки, поэтому туда не собираюсь, это не имеет значения в данный момент.

П.: Мы хотели еще устроить вам мероприятие в Национальной опере.

М.: Я с радостью. Я сама жду этого момента. Вы же знаете, что Анатолий Анатольевич (Соловьяненко – худ рук Национальной оперы Украины. – Примеч. авт. ) хотел это сделать. Но что‑то его стало останавливать. Я сказала, что наберусь терпения и сколько угодно буду ждать. Соловьяненко сказал, что боялся провокаторов. Ведь кому хочется, чтобы мой дебют в оперном театре сопровождался какими‑то криками, свистом, помидорами? Потом они все запишут, выложат в «Ютубе» и по ту сторону баррикад все будут смаковать. Правильно, что не нужно давать такого повода!

П.: Нужно, чтобы безопасность была на входе серьезная и просто подозрительных элементов выводить.

М.: Евгений, просто не все же такие, как вы, понимаете? Я смотрела эти записи с майдана. Я, конечно, вами восхищаюсь абсолютно. Кто‑то мыслит немножко другими категориями, понимаете? Не заставишь человека мыслить более масштабно.

П.: У нас теперь общие цели и одна Родина.

М.: Это да, да, да, абсолютно.

П.: И еще второй вопрос – про конкурс «Евровидение» следующий. Я предложил, чтобы вашу кандидатуру рассмотрели от нашей страны. Это было бы очень знаково.

М.: Я с удовольствием. С большим.

П.: Может, подскажете, кому еще из ваших коллег в России закрыть въезд в Украину? Есть же те, которые с администрацией президента России сотрудничают.

М.: Безусловно. Дайте мне сосредоточиться, я поняла, о чем вы говорите.

П.: Смотрел интервью, меня поразило, как мать вас ругает. Как так?

М.: Ну вы знаете, там такая непростая ситуация. Я думаю, что вы лучше меня понимаете, как это все произошло и кто это сделал. Она действительно просто под влиянием этих людей находится. Я не хочу обсуждать ее. Не то что простить – не простить, но общаться с ней никакого желания у меня нет.

Ну и, конечно, после опубликования этого разговора певица в лучших традициях параноидального бреда украинских властей заявила, что это была провокация российских спецслужб:

«Существует специальный подотдел ФСБ, который занимается телефонными пранками. С разной степенью наглости они дают нам понять, что могут вмешиваться во внутренние дела Украины».

Лучше бы Мария вспомнила известную пословицу: «Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива».

Хамелеоны меняют цвет в зависимости от ситуации. Выгодно им ругать русский язык, Россию – они становятся русофобами. Выгодно быть пророссийски настроенными – перекрашиваются в ярых патриотов. Подобные персонажи ради собственной выгоды готовы поступиться честью, совестью, долгом и другими качествами. Хотя были ли они у них когда‑то?

[1] http://life.pravda.com.ua/culture/2017/04/20/223718/

[2] http://life.pravda.com.ua/society/2014/05/12/167910/

[3] https://ru.tsn.ua/glamur/skripka‑obyasnil‑pochemu‑govoril‑s‑psevdo‑avakovym‑na‑russkom‑menya‑napugali‑857918.html