Порой нас упрекают в пренебрежении к внутриполитическим событиям в России. Мол, что же вы не звоните нашим политикам? Страшно? Позвонили бы Медведеву – спросили бы про уточек, позвонили бы Путину… и так далее. Обычно так пишут головастые советчики из Украины или представители оппозиционного болота. Они даже не хотят открыть YouTube и посмотреть, что, например, в 2011–2013 годах у нас в основном были пранки именно с российскими политиками. Взять хотя бы легендарную запись с Виталием Милоновым. Однако в 2014‑м ситуация в мире резко изменилась, изменились инфоповоды, политическая повестка. А внутренняя наша кухня еще раньше стала серой и скучной. Ярких личностей, политические скандалы можно было пересчитать по пальцам. Реагировать на внешние вызовы, разоблачать ложь украинских и западных элит, показывать народу правду стало для нас гораздо важнее и интереснее. Но и совсем отказываться от внутриполитических историй мы не собирались. Отличным поводом для новых расследований стала ежегодная «Прямая линия» с Владимиром Путиным.

В начале апреля 2016 года вместе с командой нашей программы «Звонок» на НТВ мы засели в кафе и устроили мозговой штурм: на какую тему сделать первый выпуск пранк‑шоу. Мы вспомнили, что 14 числа состоится очередное общение президента с народом и, соответственно, будут «жертвы» – региональные чиновники, на которых поступят жалобы от местных жителей. Оставалось только ждать и незамедлительно действовать.

Главными антигероями прямого эфира стали власти Омска из‑за тотального бездорожья в городе. На следующий день мы позвонили «из вышестоящей инстанции» губернатору области Виктору Назарову.

П. – пранкер.

Н. – Назаров.

П.: Что у вас там со строительством дорог и вообще что за ситуация?

Н.: Два года снег не вывозят. Заставить не можем мэра, уперся. Говорю: давай буду помогать, свою технику буду загонять. Нет, отвечает, не надо, у меня все под контролем. Мэр у меня такой. Просят – не надо с ним воевать! Но вот уговариваю. Но без войны не получается. Второй вариант: снег растаял, огромные лужи. Говорю: давай вывозить воду. Я дам тебе свою технику, водоканал свой дам. Отвечает – не надо. Свою технику завести не могу, потому что у меня нецелевое. Он, к сожалению, не вышел ни на один объект. Не могу заставить. Уперся…

П.: Что у вас за мэр‑то такой, а? Вы не контролируете его совершенно?

Н.: Ему 66 лет! Уперся! Говорит, ты меня не уволишь, потому что я народно избранный! Не хочу, чтобы выплескивалось это все. Зато попадает из‑за его этой тупости! В позапрошлом году Путин мне сказал про него: «Вот поросенок!» И вот с тех пор этот «поросенок» к нему как приклеился, и он себя как поросенок и ведет, понимаете. Запустил город. Сейчас я дал первый миллиард, мы торги уже объявили. 15 мая уже у нас все будет законодательно готово. Двадцать одну улицу делаем. Дополнительно я сейчас 200 миллионов ему даю, чтобы привести дороги в порядок. Получается, где‑то в общей сложности 1,5 миллиарда я ему на дороги могу дать.

Затем был звонок мэру Омска Вячеславу Двораковскому.

П. – пранкер.

Д. – Двораковский.

П.: Пытались с вами связаться – не получилось…

Д.: Мне сказал губернатор. Я приехал с асфальтового завода. Секретарь на секунду выскакивала, диспетчер себя некорректно повел, поэтому… кроме извинений я ничего добавить не могу. Еще раз прошу извинения.

П.: Как с дорогами будем решать?

Д.: Мы сегодня все наши возможности используем и планируем. До 1 августа мы выполняем объем работ на наши собственные 7 миллионов, которые выделены из дорожного фонда области.

П.: А быстрее можете закончить?

Д.: Тогда мы переключаемся на 20 июля. Будем настраивать всех.

П.: Главное – чтобы качество не пострадало.

Д.: Это ключевое.

После того как программа вышла на ТВ, омский градоначальник сообщил прессе, что отказывается отвечать на звонки с московских номеров. Видимо, таким сомнительным способом он решил избавиться от всех проблем.

Далее мы обратились к жалобе жительницы Архангельска.

«Наш дом и соседние дома уходят под воду, точнее, ливневая канализация не работает с зимы, и теперь, когда началась весна, все канализационные стоки поднимаются наверх. Три дома затоплены по колено канализационными стоками».

Сначала мы связались с этой женщиной, чтобы узнать из первых уст, как обстоят дела на их улице после «Прямой линии».

Ж. – жительница Архангельска.

П. – пранкер.

Ж.: У нас вода ушла. Мы теперь ходим по земле. Не по воде.

П.: Ну, как говорится, и на том спасибо.

Ж.: Да, теперь хоть в фекалиях не плаваем, а то был кошмар. Но у нас вода, та, что из моего крана, реально пахла канализацией.

П.: А сейчас как?

Ж.: Сейчас? Ну я, наверное, привыкла.

П.: Но вы пьете и терпите?

Ж.: Да.

Соответственно, следом позвонили мэру Архангельска Игорю Годзишу.

П. – пранкер.

Г. – Годзиш.

П.: Принесли мне еще кое‑что по этой злополучной улице. Вода из этого дома. Мне сегодня в Москву ее привезли. И сказали: на, выпей. Я попытался: открыл крышку банки, и запах был ужасный на весь мой кабинет. Говорят, что это трубы в этом доме. Игорь Викторович, попробуйте сами, понравится вам или нет.

Г.: Я проверю, но у нас по качеству воды там не было жалоб.

П.: Я придумывать не стану. Запах отвратительный! Это не я пью, люди пьют. Съездите туда и узнайте! А от вас я жду результата.

Г.: Все, есть! Записал.

П.: Надеюсь, больше не будет таких разговоров.

Эти пранки имели общественный резонанс и были благосклонно приняты публикой, ведь такие «пинки» помогают чиновникам спуститься с небес на землю и заняться насущными проблемами населения. В результате дороги действительно были построены даже раньше срока, а проблему с водой на несчастной улице в Архангельске решили на следующий день. Радостная жительница этого дома нас потом благодарила.

Через год мы вернулись к «Прямой линии» президента.

В этот раз одной из самых громких историй была жалоба жительницы затопленного села Краснокумское Ставропольского края на то, что после майских паводков она до сих пор не получила необходимой помощи, а у семьи требуют деньги за оформление справок для получения компенсации. Глава государства назвал такую ситуацию «полным бредом» и потребовал от Генеральной прокуратуры проверить, как идет работа по выплате средств.

«Федерация перечислила деньги для пострадавших в край. Я хочу задать вопросы своему двойному тезке – губернатору Ставропольского края: “Владимир Владимирович, где деньги?”» – спросил Владимир Путин.

Ответ на данный вопрос президента у главы Ставрополья получили уже мы. Глава региона уверял, что федеральных средств они не получали.

П. – пранкер.

В. – губернатор Ставрополья Владимиров.

В.: Я глубоко разобрался. Деньги мы ни с кого не берем. Она [женщина] сказала, что с нее берут за сбор документов, ну, я разберусь, кто там берет, – выгоню всех! Но федеральные деньги в Ставропольский край не приходили. Мы платим все из резервного фонда правительства края. Кто‑то ввел президента в заблуждение. Кто‑то все это организовал. Сейчас работает Следственный комитет у женщины, женщина дает показания, что кто‑то обратился к ним, фамилию она не скажет сейчас, предложил задать такой вопрос для получения денег.

П.: То есть вы хотите сказать, что это все специально устроенная провокация?

В.: Пока что все элементы указывают на это. Как‑то два дня назад сняли этот репортаж, то есть это не прямой эфир, это чисто снятый репортаж.

После публикации записи губернатор и его прессслужба отказались от комментариев. Но ситуация с невыплатой благополучно разрешилась.

Увы, одно из любимых занятий многих региональных чиновников – строить конспирологические версии вместо того, чтобы нормально работать. Мол, если кто‑то жалуется наверх – значит, это не твоя вина, а провокация и заказуха соперников, а может даже – тайные игры Москвы. Да и пранкеры ведь звонят не просто так! Кто за ними стоит, какие кланы? Что значит этот «розыгрыш»? Неужели «черная метка»?

Вот случай с нижнетагильским заводом теплоизоляционных изделий. Людям на этом заводе не платили зарплату в течение года. Когда рабочие пришли жаловаться к собственнику, тот перенаправил их к Путину – мягко говоря, послав. Однако рабочие рассказали об этом в ходе «Прямой линии» президента. Тот по приезде в Свердловскую область передал жалобы губернатору региона Евгению Куйвашеву, назвав собственника «борзотой». Мы тоже не могли обойти стороной этот случай и связались со всеми руководителями в цепочке: собственником, конкурсным управляющим, директорами. Мы узнали, что завод уже давно был банкротом и зарплату там не выплачивали систематически. Было интересно наблюдать, как каждый из руководителей пытался переложить авторство цитаты «обращайтесь к Путину» на других. Тем не менее нам удалось вскрыть проблемы этого предприятия. А зарплаты рабочим были выплачены буквально сразу. Конечно же, не без помощи следственных органов, которые возобновили проверки.

Мы рады, что можем быть полезными обычным людям, однако во всех этих историях есть и обратная сторона. После громких расследований с региональными властями нам в социальных сетях поступают десятки просьб, жалоб от простых граждан, которых замучили проблемы и которые видят в нас последнюю надежду на выход из жизненного тупика.

Вот лишь несколько примеров.

«Прошу помочь, чтобы занялись или помогли встретиться с президентом. Все годы звоню на «Прямую линию», но судьба одного человека в нашей стране ничего не значит. Суть: дети остались без жилья, сын перенес три операции – не видит один глаз, последние годы из Нижегородского кремля не отвечают или хамят».

«Могли бы вы разыграть нашего губернатора, дозвонившись от имени президента? С молчаливого соглашательства наших властей в непосредственной близости от Челябинска строится обогатительный комбинат, не имея на то никаких разрешительных документов. Это приведет к гибели и города, и его единственного водного источника. Все местные СМИ скуплены, мы в информационной блокаде».

«У меня был маленький бизнес – аттракцион в Саратове, чиновники отняли его: места работы другого не дают, поставили своего предпринимателя с левыми техническими документами, меня облили грязью, я им как кость в горле вот уже три года. Куда только ни обращался! В ответ только отписки».

Да, приходят и забавные просьбы, например помочь устроиться на работу в администрацию региона или пригласить на свадьбу Дмитрия Медведева. Но серьезных вопросов значительно больше.

Однако мы не органы государственной власти и не можем их собой подменять. Это не наша функция, не наша обязанность. К тому же мы далеко не всегда можем проверить достоверность присланного нам обращения. Другое дело, когда есть инфоповод (та же «Прямая линия»), есть общественная реакция – здесь уже можно требовать от чиновников ответов на поставленные вопросы. Вот поэтому внутренними проблемами мы и занимаемся нечасто. Но по‑человечески отчаявшихся людей ужасно жалко.

А что до звонков Путину и Медведеву… Думаем, шансов встретиться с ними и задать интересующий нас вопрос им лично у нас гораздо больше.