В этих условиях обыватели поначалу не обратили особого внимания на опубликованный в газетах 11 июля австрийский ультиматум Сербии. Ну, ультиматум и ультиматум, подумаешь, беда какая! У нас тут дышать нечем, жрать нечего, революция начинается, а эти сербы сами разберутся!

Поэтому огромные заголовки «Война России с Германией» и «Война объявлена!», напечатанные в газетах в воскресенье 19 июля (2 августа по новому стилю), для одних стали громом среди ясного неба, а для других подтверждением, что недавние знамения были не случайными! «… Также услышите о войнах и военных слухах», а потом «восстанет царство на царство», – сообщала Библия. Еще немного, и из‑за угла появятся зловещие всадники апокалипсиса.

«Россия действует, никогда не уклоняясь от своего исторического призвания защитницы славян. События последних лет слишком на памяти, чтобы требовалось доказывать, что нарушение добрых отношений между Австро‑Венгрией и Россией зависело не от нас. Не мы, а Германия приравняла защиту нами славян к разрушению ее союзницы. Отказаться от защиты наших единоверцев и единомышленников в угоду интересам Австрии значило бы для России отказаться от самой себя, от своего прошлого», – писали газеты 21 июля.

Весть о начале войны, которую еще не называли ни «первой», ни «мировой», ни «великой», в одно мгновение затмила новости о засухе, лесных пожарах, начинавшемся в стране голоде, массовых беспорядках, стачках и забастовках. Какая теперь революция! От развернувшихся событий дух захватывало! «На самом деле этого ожидали, о возможности войны говорили, но относили ее всегда к более или менее отдаленному будущему, – писали газеты. – Но это более или менее отдаленное будущее, как всегда случается, наступило совсем внезапно, упредив все ожидания… „В момент опасности и испытания, – говорит видный член кабинета министров, – Россия должна быть единой, и все вопросы, вызывающие политическую рознь, должны отступить на задний план. То, что мы переживаем сейчас, столь прекрасно и могуче, что в этом чувстве, как в очистительном огне, сгорят наша рознь и злоба“ ».

Все население от мала до велика тотчас бросилось вырезать из газет карты Германии, Франции и Австрии и рассуждать о перспективах грядущих сражений. Тем временем в Нижнем Новгороде начался призыв в армию. Поначалу речь шла лишь о резервистах. Главные мероприятия проходили в кремлевском манеже, причем перед первыми прибывшими по повесткам запасниками с торжественной речью выступил лично губернатор, гофмейстер двора его величества Виктор Борзенко.

Он пожелал воинам, «направлявшимся против врага, позволившего бросить вызов», с честью и доблестью поддержать славу русского оружия (запятнанную во время последней войны с Японией). В ночь на 19 июля в расположенном неподалеку (а позднее снесенном) кафедральном соборе состоялось торжественное молебствие «о ниспослании победы русскому воинству». Там епископ Нижегородский владыка Иоаким произнес речь, общая суть которой состояла в том, что «с нами бог», а потом все присутствующие с приподнятым настроением и плачем помолились за Царственный Дом и «победоносное всероссийское христолюбивое воинство». Молились и пели в эту ночь и в других заведениях.

«В ярмарочных ресторанах по требованию посетителей исполнялся народный гимн: „Боже, Царя храни…“ », – сообщала местная хроника. Ну а городская дума провела экстренное заседание, на котором единогласно приняла полную патриотизма и патетики верноподданническую резолюцию: мол, дорогой Николай, все мы с тобою в едином порыве.