В феврале 1944 года профессор семитской литературы Принстонского университета Филипп Хитти дал показания перед комитетом по иностранным делам палаты представителей Конгресса США в ходе слушаний по вопросу о резолюции Райта – Комптона относительно возрождения Палестины как свободного демократического еврейского государства.

Трактовка палестинской проблемы, предложенная профессором Хитти, весьма односторонняя и поэтому не должна остаться без ответа. Прежде чем рассматривать взгляды профессора Хитти, мы, однако, хотим заявить, что выступаем не от имени сионистского движения, а как евреи, стоящие вне политических партий.

Профессор Хитти защищает позицию арабов на основе этнических, религиозных и политических доводов. Арабы, говорит он, являются наследниками ханаанеев, обитавших в той земле до евреев. Иерусалим для арабов – третий по значимости религиозный центр, в его сторону поворачивались при молитвах древние арабы, эта земля была дана им Аллахом в результате джихада, священной войны.

Мы не считаем, что в наше время эти доводы могут влиять на ход событий, однако, как подчеркивает профессор Хитти, мы вынуждены принимать их в расчет.

Говорят, что евреи и арабы ведут свое происхождение от одного и того же предка Авраама, переселившегося в Ханаан (то есть в Палестину), поэтому ясно, что ни один из двух народов не мог оказаться на этой земле раньше другого. В последнее время распространилось суждение, будто лишь часть евреев попала в Египет (о чем нам рассказывает библейское жизнеописание Иосифа), а часть так и осталась в Палестине. Поэтому среди ханаанеев, которых обнаружили евреи, вошедшие в Землю Обетованную под водительством Иегошуа бин‑Нуна, были и их соплеменники. Из этого следует, что у арабов нет приоритета во владении этой землей.

Для арабов Иерусалим – лишь третий по значимости святой город, для евреев – первый и единственный, а Палестина – то место, где развивалась их собственная история, их священная история. Кроме того, для арабов Иерусалим обладает святостью лишь постольку, поскольку они ведут свою традицию от еврейских корней, ибо после арабского завоевания Иерусалима в 637 году халиф из династии Омейядов Абдель Малек воздвиг мечеть Омара, именуемую также «Куполом над скалой», на том самом месте, где прежде находились еврейские Ковчег Завета и Первый, Соломонов, Храм (согласно представлениям евреев этот «камень мирозданья» – эвен штия – уходит в глубины Вселенной и является «пупом Вселенной»). Иерусалим при Мухаммеде был гиббах – ориентиром, куда обращались с молитвой, – лишь постольку, поскольку тот еще видел в евреях будущих основных адептов своего нового учения. Когда эти упования оказались тщетными, он изменил это правило вместе со всеми прочими, введенными исключительно ради его предполагаемых еврейских приверженцев. Использование этого отмененного ритуала в качестве доказательства арабских претензий на Палестину кажется несколько притянутым за уши.

Если арабское завоевание Палестины считать священным, то было бы справедливо распространить святость и на мирные требования евреев возвратить им эту землю. Ссылка на юридическую силу «священной войны» звучит несколько двусмысленно в устах народа, который отвергает мирную иммиграцию, видя в ней ущемление своих прав. Не приходится удивляться, что профессор Хитти использует превосходящую арабскую мощь как пугало. Странно, что одновременно он страшится нацистских инсинуаций, к которым якобы чрезвычайно восприимчив арабский мир. Получается, что крошечная еврейская община в Палестине (от силы два‑три миллиона человек) представляет опасность для четырех могущественных арабских держав и пятидесяти миллионов арабов.

Но евреи не прибегают к аргументам с позиции силы или преимущественного права. На исторических правах далеко не уедешь. Мало кто из населяющих нашу планету современных народов получил бы право на свои нынешние государства при помощи подобных критериев. Профессор Хитти утверждает, что арабы не поймут, почему не ими созданная еврейская проблема должна решаться за их счет. Он, как видно, забыл, что своей священной войной и завоеванием Палестины арабы внесли вклад в изгнание евреев с их родины и, следовательно, в возникновение еврейской проблемы (даже если мы и допустим, что их лепта меньше, чем других народов). Однако сегодня их позиция по отношению к евреям абсолютно та же, что и у всех прочих народов земного шара. К несчастью, ни один народ не понимает, почему он должен принять участие в решении еврейской проблемы. В нормальных климатических условиях на земле не осталось ни клочка свободной суши. Где бы евреям ни отвели территорию, они непременно ущемят чьи‑то права и суверенитет и войдут в конфликт с ее жителями. Невозможно найти страну, в которой евреи смогли бы создать полноценное сообщество, как бы мало оно ни было.

* * *

Между арабами и другими народами имеется хотя бы одно различие. У всех народов есть собственная страна, развитая усилиями многих поколений, и при этом ни одна из этих стран никоим образом не связана со специфическими еврейскими традициями или устремлениями. Арабам принадлежат семь больших государств – Саудовская Аравия, где расположены их святыни, Йемен, Египет, Ирак, Сирия, Трансиордания, Ливан (мы оставляем в стороне североафриканские колонии и провинции, поскольку они еще не получили самоуправления и находятся под контролем европейцев). Последним и явно самым заброшенным из всех мест, в которых они расселились, стала крошечная Палестина: из 50 миллионов арабов здесь осели лишь 900 тысяч человек. С другой стороны, эта маленькая страна Палестина является единственным местом на всем земном шаре, неоспоримо и глубоко связанным с еврейским народом, его религиозными основами и его исторической традицией самостоятельной нации.

Для того чтобы сделать палестинскую проблему ясной, давайте сравним положение евреев с положением арабов. Евреи есть и всегда были численно невелики. Их никогда не бывало больше 15,5 миллионов человек. Изгнанные со своей родины в пору древних и средневековых завоеваний Палестины, они рассеялись по всему свету. Ни один народ на земле не может сравниться с ними в страданиях, которые они претерпели в результате самых разнообразных преследований, изгнаний и наветов, выпавших на их долю. В 1938 году в мире насчитывалось пятнадцать с половиной миллионов евреев, из них за последние несколько лет в разных европейских странах были убиты или доведены нацистами до смерти как минимум два миллиона. Вот почему сионистское движение, или, лучше сказать, борьба за приют на земле предков, ни в коей мере не является «чужеземным, искусственно стимулируемым движением», как именует его профессор Хитти. Эта борьба порождена крайней необходимостью и бедствиями.

Обещание, данное евреям в Декларации Бальфура после Первой мировой войны, мало‑помалу свелось на нет британской «политикой умиротворения». Такую политику резко критиковал Черчилль до того, как он стал премьер‑министром. Палестина – это звено в жизненно важных для Британской империи коммуникациях между Ближним Востоком и Индией. Евреи, по логике вещей являющиеся надежным союзником англичан, были принесены в жертву арабам. Зато численность и политический вес последних позволяли им даже свой нейтралитет продавать по наивысшей цене; к тому же англичанам то и дело приходилось оглядываться на мусульманскую часть населения Индии. В итоге еврейская иммиграция в Палестину была полностью запрещена именно в тот самый момент, когда многим сотням тысяч евреев грозило уничтожение от рук гитлеровцев, оккупировавших Венгрию и Румынию.

Мы предлагаем каждому непредвзято мыслящему американцу взглянуть на фотографии из отчета о мученичестве польских евреев во время нацистской оккупации. Они опубликованы «Американской федерацией польских евреев» («Черная книга польского еврейства»). Мы также призываем прочитать отчет американского свидетеля нееврейского происхождения. Его автор – Уолтер Клей Лаудермилк, специалист по сельскому хозяйству. Он путешествовал по Ближнему Востоку и изучал учет земель в этом регионе:

«Во время моего пребывания в Палестине в 1939 году я наблюдал трагический „побочный продукт“ немецкого вторжения в Чехословакию. В Палестине и Сирии нам рассказывали о ветхих грузовых судах, набитых беженцами из попавшей под пяту нацистов Центральной Европы… Несчастным пассажирам нигде не разрешали ступить на сушу из‑за отсутствия формальных виз. Мы видели эти утлые суденышки, покачивавшиеся на волнах под немыслимо палившим летним солнцем. Их трюмы были забиты беженцами, находившимися в непередаваемо бесчеловечных условиях. Американские законы, регулирующие перевозку скота на бойни, не допускают того, что была вынуждена претерпевать в этих древних посудинах интеллигенция Центральной Европы. Отвратительные невольничьи транспорты минувшего века были и то лучше, ибо рабы имели свою рабскую цену и набитые ими корабли без задержки шли к месту назначения. Еврейским же беженцам было так и суждено дрейфовать по буквально кипевшему от зноя морю вдали от постороннего глаза в отчаянной надежде, что капитан, быть может, рискнет нелегально высадить их на берег Палестины. Во время нашего пребывания в Бейруте какое‑то обветшалое грузовое судно, набитое 650 беженцами… было разгружено на несколько дней на карантинной станции. На корабле было такое обилие крыс, что пришлось высадить пассажиров, чтобы справиться с этими тварями. Мы выяснили, что люди плавали вот уже примерно одиннадцать недель в тесных деревянных отсеках, на которые были поделены четыре грузовых трюма. Теснота, чудовищные по своей антисанитарии условия и лишения, выпавшие на долю этих людей, не могли не породить в нас самое высокое восхищение их мужеством и силой духа. Мы с удивлением обнаружили, что эти бывшие граждане Чехословакии обладали очень высоким уровнем европейской культуры… Сорок два из них были юристами, сорок – инженерами, двадцать шесть – врачами, хирургами, гинекологами; кроме того, среди них можно было обнаружить профессиональных писателей и одаренных музыкантов, фармацевтов и медицинских сестер… Без документов, без подданства, эти способные приносить пользу и в высшей степени образованные люди являли собой одно из самых трагических зрелищ нашей эпохи. Ни один посол, ни один консул не выступил, чтобы добиться для них прав и привилегий, которыми пользуются самые последние граждане самой крошечной страны». [У. К. Лаудермилк. Палестина – Земля Обетованная. 1944.]

* * *

Таково положение евреев, и нет гарантии, что после этой войны где‑нибудь не сохранится или не оживет антисемитизм. Даже если мы оставим в стороне духовные, религиозные и культурные связи, делающие Палестину единственным местом на свете, которое гонимые евреи могли бы считать своим домом и в чье развитие могли бы вложить весь пыл, нет во всем мире иной, пригодной для человеческого существования страны, которую могли бы предложить этому затравленному народу многочисленные конференции по проблемам беженцев. Евреи готовы пойти на крайние жертвы и изнурительный труд ради превращения этой узкой полоски земли, именуемой Палестиной, в процветающую страну, в цивилизованный край.

Многого смогла добиться молодежь за несколько десятилетий сионистской поселенческой деятельности. Сведения об этом тоже легко почерпнуть в книге доктора Лаудермилка. Полученные в наследство от времен арабского владычества пустыни, скалы и бесплодная земля превратились в процветающие фермы и плантации, появились леса и современные города. Евреи создали новые формы кооперативных поселений и подняли уровень жизни и арабского, и еврейского населения. Евреи желают и готовы гарантировать охрану святых мест и гражданских прав арабов и христиан (вплоть до автономии). Эту гарантию будет обеспечивать превосходящая мощь их соседей, на сотрудничество с которыми рассчитывают евреи. Евреи также предлагают свои силы и опыт для экономического и научного развития арабских государств, для подъема уровня жизни населения в этих государствах.

Но, увы, именно этого и не желают арабские лидеры. Ведь истинный источник арабского сопротивления и ненависти – не религиозный или политический, а социальный и экономический. Арабское население Палестины ничтожно в сравнении с громадным числом арабов, заселяющих североафриканские и азиатские колонии европейских метрополий. Арабские вожди не подняли мусульманский мир на борьбу с режимом Муссолини в Ливии, большинство из них было с этим режимом в превосходных отношениях. Иерусалимский муфтий и прочие арабские руководители стали в высшей степени уважаемыми гостями в Риме. Богатые арабские землевладельцы палец о палец не ударили для улучшения природных условий, для подъема общей культуры или жизненного уровня своих стран. Богатые арабские страны мало населены, и большая доля их населения обретается в условиях отсталости и нищеты. «Жизнь в Дамаске в восьмом веке немногим отличалась от того, что мы видим сегодня», – говорит профессор Хитти в своей книге об арабах [ «История арабов», 1937]. Однако влиятельные эфенди страшатся того примера, который может дать народам Ближнего Востока еврейская поселенческая деятельность в Палестине; они приходят в негодование, наблюдая экономический и социальный прогресс среди арабских тружеников Палестины. Их действия подобны действиям всех фашистов: свой страх перед социальными реформами они прикрывают националистическими лозунгами и демагогией. Не будь этих вождей и подстрекателей, между арабским и еврейским народами можно было бы наладить превосходное согласие и сотрудничество.

Мы не ставим перед собой националистические цели. Ни мы, ни подавляющее большинство еврейского народа не отстаиваем идею создания государства ради националистической экспансии и самоутверждения. Такой подход противоречит традиционным ценностям иудаизма. С нашей точки зрения, он повсеместно устарел. Выступая за еврейскую Палестину, мы хотим содействовать созданию убежища, в котором гонимые могут обрести безопасность, мир и неколебимое право жить по своим собственным законам и обычаям. Многовековой опыт учит, что это дается исключительно самоуправлением, а отнюдь не иностранной опекой. Вот почему мы выступаем за Палестину под еврейским контролем, сколь бы скромной по размерам территории она ни была. Мы не ссылаемся на исторические права, хотя если и существует такое понятие, как историческое право на землю, то у евреев, по меньшей мере, столько же прав на Палестину, сколько и у арабов. Мы не прибегаем к угрозе применить силу, поскольку такой силы у евреев нет; они являются наиболее обессиленной этнической группой на всей планете. Обладай они хоть какой‑нибудь силой, они смогли бы воспрепятствовать уничтожению миллионов своих соплеменников и не дали бы закрыть последний спасительный канал для беспомощных жертв нацизма. То, к чему мы взываем, есть элементарное чувство справедливости и гуманности. Мы знаем, насколько слаба эта позиция. Но мы также знаем, что, если в грядущем устройстве мира будут преобладать аргументы с позиции силы, религиозного эгоизма и священных войн, гибель неминуемо ждет не только евреев, но и все человечество.

Втрое письмо Альберта Эйнштейна и Эриха Калера

Профессор Хитти нашел у нас несколько маленьких «пузырей» и хлопнул по ним, однако большие оставил нетронутыми. Тем не менее, как мы вскоре увидим, даже «прихлопнутые» все еще блестят на солнце.

Начнем с пресловутого вопроса о приоритете. Утверждают, что арабы Палестины (ныне их именуют «так называемые арабы») ведут свое происхождение от обитателей этого края, осевших в нем еще до прихода праотца Авраама. Это могло бы кардинально отделить палестинских арабов от всей остальной арабской нации. Профессор Хитти видит у корней этого родословного древа обитавших в Ханаане эморреев. На это возразим, что у нас есть свои хетты, также принадлежавшие к древнему населению Ханаана. Некоторые ученые, в том числе и профессор Хитти, выводят родословную нынешних евреев отчасти от них. И, таким образом, мы опять квиты. Однако все эти расовые генеалогии невозможно ни доказать, ни оспорить – они остаются абсолютно гипотетическими и потому весьма ненадежными. Множество народов прошло через эту землю в бурное тысячелетие раннего этапа нашей истории, множество миграций и смешений рас происходило в ту пору, что явствует из библейской истории… Поэтому связь современных «так называемых арабов» с древними ханаанеями вряд ли может быть обозначена как «наследие». Кроме того, как уже говорилось, на фоне острых мировых проблем весь этот сюжет относительно «приоритета» ныне не стоит и выеденного яйца.

Что же касается завоевания арабами Палестины, то мы также наслышаны о Навуходоносоре и Кире, Александре Великом и Тите, о чем и говорили в своей статье. Мы даже осведомлены о том обстоятельстве, что мусульмане отбили Палестину у христиан‑византийцев, а не у евреев. Однако арабское завоевание Палестины было объявлено некой «священной войной». Это привело к арабским претензиям на страну и даже в XX столетии побудило одного арабиста по имени профессор Хитти утверждать, что «эта земля была дана им Аллахом в результате священной войны – джихада, а потому для мусульман уступить свои права на нее равносильно вероотступничеству». В этом отношении арабское завоевание Палестины в самом деле внесло свою лепту в изгнание евреев с их родины.

Профессор Хитти заявляет: «Евреи пришли и ушли. Местное население осталось». На сегодня бесспорно другое: израильтяне (мы предпочитаем употреблять этот термин, поскольку арабы также принадлежат к «еврейским» народам) пришли, но никогда не уходили. Из нарисованной профессором Хитти картины может сложиться впечатление, будто еврейская история в Палестине после разрушения Израильского и Иудейского царств и вавилонского пленения в VI веке до новой эры тянулась не очень долго. Несколько «проблесков национальной жизни» – и все. Однако после вавилонского пленения начался второй великий период, истинное возрождение еврейской Палестины. С одной стороны, оно привело к созданию Иерусалимского Талмуда, с другой – к зарождению христианства в недрах иудаизма. Если бы мы хотели позлорадствовать, мы могли бы поинтересоваться у профессора Хитти, слыхивал ли он что‑нибудь о восстании Маккавеев? И о последовавшем затем образовании и существовании в течение почти целого столетия независимого Хасмонейского царства? Несомненно, он об этом слышал.

Еврейский патриархат в Палестине был отменен лишь в 429 году новой эры. На протяжении веков в Палестине постоянно существовали еврейские общины. В X веке арабский географ Мукадасси сетовал, что в Иерусалиме преобладает еврейское население. Начиная с XV столетия процветающим центром еврейской интеллектуальной жизни стал город Цфат в Верхней Галилее, в котором развивалось мистическое учение – кабала. Лишь спустя два века из‑за гонений турецких властей город пришел в упадок. После изгнания в XV веке испанские евреи нашли убежище на своей древней родине; освобождению и возрождению еврейской Палестины способствовали мессианские движения VIII, XVII и XVIII веков. И всегда со всех концов света двигались в Палестину евреи, почувствовавшие близость смертного часа, желавшие встретить его и упокоиться в Святой земле.

* * *

Профессор Хитти трактует еврейскую иммиграцию в Палестину как «тихое вторжение» и «ползучее завоевание». Различие между обычным завоеванием и этим «ползучим» состоит в том, что в результате одного мы видим руины, а в результате другого – подъем жизненного уровня «завоеванного» населения. Улучшение условий жизни арабов в результате сионистской деятельности – несомненный факт, подтвержденный официальными докладами британской администрации. Инспектировавшая Палестину зимой 1936–1937 годов Британская Королевская комиссия заявила:

«Значительный ввоз еврейских капиталов в Палестину оказал плодотворное воздействие на экономическую жизнь страны. Развитие арабской промышленности и производства цитрусовых в основном финансировалось этим капиталом. Пример евреев оказал большое влияние на сельское хозяйство арабов, в особенности на выращивание цитрусовых. Благодаря еврейским разработкам и деловой активности в городах выросло использование арабской рабочей силы, в частности в портах. Мелиорация и меры по борьбе с малярией, предпринятые в еврейских поселениях, оказали благотворное воздействие на все арабское население, проживающее в этом регионе. Учреждения, основанные на еврейские средства с целью обслуживать еврейский национальный очаг, ныне оказывают услуги также и арабскому населению. Так, к примеру, медицинский центр „Хадасса“ в Иерусалиме, прославившийся своим туберкулезным институтом, предоставляет арабскому сельскому населению право лечиться в клиниках „Сельского медицинского благотворительного фонда“ и многое делает для медицинского обслуживания арабских детей. Общее благотворное воздействие еврейской иммиграции на благосостояние арабского населения подтверждается тем фактом, что рост арабского населения особенно заметен в городских районах, находящихся в сфере плодотворной деятельности евреев. Общий уровень социальных служб неуклонно возрастал на благо феллахов [арабских крестьян] ‹…› Средства, необходимые для деятельности этих служб, в основном предоставлялись евреями».

Еврейское агентство, предназначенное поощрять еврейское предпринимательство, естественно, обязано покровительствовать еврейскому труду. Это отнюдь не означает бойкот арабов. Множество арабских рабочих занято на частных еврейских плантациях и производствах. Заработная плата в Палестине более чем вдвое превышает заработную плату в Сирии и более чем втрое – в Ираке.

Давайте сравним ситуацию в Палестине с тем, что творится в управляемых арабами государствах. «Положение феллахов в Ираке крайне плачевно, – заявляет Лаудермилк, – даже в перенаселенном Китае я никогда не видывал столь скверных условий существования, какие обнаружил на малозаселенных, но потенциально богатых землях в междуречье Тигра и Евфрата». Другой специалист по проблемам этого региона, Эрнест Мэйн, сообщает: «Доход феллахов и кули в день на человека составляет менее чем одно пенни… На такие средства существуют, по‑видимому, около двух миллионов граждан страны, и можно себе вообразить, какова их покупательная способность и каков достаток».

Взгляните на положение крестьян Трансиордании, включенной в сферу действия Британского мандата. Верховный комиссар сэр Артур Уокоп на XXVII сессии постоянной Мандатной комиссии отзывался о нем следующим образом: «Вследствие нищеты налогоплательщиков правительство должно было опираться исключительно на субсидии» (именуемые профессором Хитти «милостыней»). Арабские крестьяне и рабочие открыли для себя более высокий уровень жизни в Палестине в период между 1933 и 1936 годами. Именно поэтому сюда иммигрировало более 30 тысяч арабов из Ирака, Сирии, Трансиордании и даже Аравийской пустыни. Эмиграция арабов из арабских стран вдвое превысила их выезд из Палестины.

Профессор Хитти упрекает палестинскую экономику за ее внешнюю зависимость. Это равносильно тому, чтобы осуждать ребенка за его зависимость от своей семьи. Еврейской экономике пришлось начинать с нуля. Землю покупали по ценам, значительно более высоким, нежели ее реальная стоимость; зачастую втрое, а то и вчетверо они превышали цены на земли аналогичного типа в Сирии или Южной Калифорнии. Не было ни машин, ни удобрений, ни сырья. И тем не менее даже профессору Хитти приходится признать, что за десятилетие, т. е. с 1927 по 1937 год, импорт в Палестину сократился наполовину. Попытаемся представить себе перспективы страны и обратимся к заключению сэра Чарльза Уоррена – британского ученого из «Фонда исследования Палестины». Еще в 1875 году он писал: «Дайте Палестине хорошее правительство и разверните экономическую жизнь населения – и число ее жителей возрастет десятикратно, и еще останется место для других». Наконец, вот что заявлял человек, которого уж никак нельзя обвинить в пристрастном отношении, – Т. Лоуренс, или Лоуренс Аравийский, один из наиболее преданных друзей арабов: «(В древности) Палестина ни в чем не уступала другим странам, и она с легкостью может снова стать такой же. Чем скорее евреи займутся там сельским хозяйством, тем быстрее начнется улучшение: их поселения – точно оазисы в пустыне».

* * *

В одном мы можем согласиться с профессором Хитти: среди евреев также есть свои «твердолобые» и свои террористы, хотя соответственно их намного меньше, чем у других народов. Мы не станем прикрывать или защищать этих экстремистов. Они – порождение горького опыта. В его основе лежит убеждение, что в наше время только угрозы и насилие приводят к успеху, а справедливость, искренность и способность считаться с другими терпят жестокое поражение. Однако что касается доктора Вейцмана, мы должны поправить цитату, приводимую профессором Хитти. Доктор Вейцман никогда не угрожал арабам изгнанием. Отрывок, на который ссылается профессор Хитти, звучит следующим образом:

«Всем гражданам без различия расы или религии должны быть предоставлены полные равные гражданские и политические права, и, кроме того, арабы должны получить полную автономию в своих собственных внутренних делах. Но если какие‑либо арабы не желают оставаться в еврейском государстве, им следует предоставить все возможности для переезда в одну из многочисленных арабских стран».

В 1919 году доктором Вейцманом, Т. Лоуренсом и покойным эмиром Фейсалом, являвшим собою более величественный тип вождя, нежели нынешние, было разработано превосходное арабо‑еврейско‑британское соглашение. Фейсал провозглашал:

«Арабы, особенно образованная часть нашего народа, с глубокой симпатией смотрят на сионистское движение… Своекорыстные группы уже успели нажить капитал на том, что они именуют „нашими различиями“… Я хочу выразить свое твердое убеждение в том, что эти различия… с легкостью преодолимы при наличии обоюдной доброй воли».

Давайте же завершим нашу дискуссию пылкой надеждой на то, что в послевоенном устройстве мира будет царить дух этого великого арабского лидера и что все проблемы будут решаться не на шаткой основе местнических и эгоистических интересов, а на прочном фундаменте блага человека.

1944 г.