Большинство индейцев верило в особую магическую силу, разлитую в мироздании. Алгонкины называли ее маниту, ирокезы – оренда, сиу – вакан. Это слово выражало и представления индейцев о высшем существе, управляющем миром, которые позднее слились у них с представлениями о христианском Боге. Они почитали также все природные явления (солнце, звезды, гром, камни, растения, животных), принимая их за одушевленные существа, подобные людям. Веря, что духи природы могут принести человеку удачу или несчастье и стараясь расположить их к себе, индейцы совершали магические обряды.

Пляска Змеи у индейцев зуньи (слева) и Пляска Горных Духов у апачей (справа), исполняемые членами тайных обществ.

Поклонялись они также родовым и личным духам‑покровителям, которые являлись человеку во время посвятительного обряда в виде какого‑нибудь животного или в другом обличье. Для того чтобы обрести такого покровителя, индейский юноша надолго уединялся в безлюдной местности, где проводил дни в строгом посте и молитвах, изнурял себя потением в жаркой темной парильне и принимал различные снадобья, вызывающие видения. Подобный обряд точно описал Г. Лонгфелло в «Песни о Гайавате»:

Вы услышите сказанье,

Как в лесной глуши постился

И молился Гайавата…

Пред постом он приготовил

Для себя в лесу жилище –

Над блестящим Гитчи‑Гюми

В дни весеннего рассвета,

В светлый теплый месяц Листьев,

Он вигвам себе построил

И в виденьях, в дивных грезах

Семь ночей и дней постился…

Изображение животного, представшего индейцу в видении, он потом наносил себе на тело либо на одежду, а иногда держал при себе в качестве амулета шкурку, коготь или перо такого покровителя.