Довольно оригинальная версия происхождения текста пресловутого «Завещания» была высказана украинским историком‑эмигрантом Орестом Субтельным. Он нашел в истории его создания… «мазепинский след». В качестве аргументов ученый приводит следующие факты. В 1710 году в Бендеры к шведскому королю Карлу XII прибыл изгнанный из Москвы по подозрению в шпионаже венгерский посланник Мате Талаба. С собою он привез некий документ, который, по его словам, свидетельствовал о внешнеполитических планах Петра I. В Бендерах Талаба не задержался – отплыл сначала в Стамбул, а затем отправился в Париж. А вот документ, который он якобы достал в тайных архивах, остался в Бендерах. Венгерский шпион продал его Карлу XII за 10 тысяч талеров. Но шведский монарх не пожалел денег – добытый посланником документ стоил того. Ведь его можно было показывать в Европе как доказательство агрессивности русского царя. Так заведомая фальшивка впервые была запущена в машину пропаганды.

От Карла документ попал в руки генеральному писарю Войска Запорожского Филиппу (Пылыпу) Орлику, который сбежал в Бендеры после поражения шведов под Полтавой вместе с гетманом Мазепой. Тот его отредактировал, переставил в нем кое‑какие акценты и пустил в печать. Курса войны это не изменило, а сам писарь с небольшой группой «мазепинцев» навсегда остался в эмиграции. По словам Субтельного, именно в этой группе трудами сына Филиппа Орлика, Григория, состоявшего на службе во внешнеполитическом ведомстве Людовика XV, и пошли гулять по свету легенды о грандиозных завоевательных планах Петра I. Особенно широко они проникли в умы и настроения польской знати. Этому во многом способствовало то, что копии дневников Орлика попали в библиотеку Адама Чарторыйского, с которой впоследствии тесно работал будущий составитель фальшивого завещания Петра Михаил Сокольницкий. Кто знает, предполагает Субтельный, может быть, этот подложный документ действительно явился последней местью гетмана И. Мазепы и его помощника Ф. Орлика русскому царю?

В дальнейшем, в том числе и с помощью фальшивого завещания, особенно настойчиво поддерживались антирусские настроения в сфере тайной дипломатии Людовика XV. Французский посол в Польше граф де Брольи, тесно связанный с ней, неоднократно указывал на «проекты Петра Великого», которые реализует уже в своей внешней политике Екатерина II. В связи с этим он писал: «Грубый, но величественный гений Петра Великого породил неизвестный (тайный) проект, адресованный его наследникам, – занять место среди великих держав Европы. Впрочем, речь идет не о каких‑то реальных документах Петра и не о результатах сравнительного анализа политики Петра и Екатерины, а о стереотипе “Екатерина II – продолжательница дела Петра I”».

Враждебность внешней политики Франции и России наблюдается на протяжении почти всего XVIII века. Окончательно испортила русско‑французские отношения Французская революция. Не случайно после нее появляется и фальшивое «Завещание Екатерины II». В нем французский радикальный мыслитель С. Марешаль вложил в уста российской императрицы такие слова: «Надеюсь, что верный моим планам Российский орел расправит свои могучие крылья, чтобы обрушиться на сею преступную страну, где кровь короля пролилась под рукой его народа».

Аналогичным образом имя Петра Великого упоминалось всякий раз, когда речь заходила о русских планах, связанных с завоеванием Константинополя. О них, ссылаясь на свои беседы в 1739 году с фельдмаршалом Минихом, рассказывает в «Письмах о России» Франческо Альгаротти. Французский перевод этой книги вышел в 1769 году, в начале русско‑турецкой войны. Именно в это время Вольтер, друг и корреспондент Альгаротти, размышляет об аналогичных планах в письмах к Екатерине II, подсказывая ей основные черты будущего «греческого проекта». По свидетельству Г. Державина, императрица в конце правления, осенью 1792 года, говорила ему: «Я не умру без того, пока не выгоню турков из Европы, не усмирю гордости Китая и с Индией не осную торговлю». Французы сразу же делают вывод: «Россия, уже столь могущественная, станет одной из империй, опасных для всего мира и торговлей своей, и числом жителей». Французский историк Кольсон долго призывал к Крестовому походу против России. Причем опять‑таки без ссылок на надежные источники уверяя, что Петр намеревался завоевать не только Индию, но и Бирму.

О «завещании» Петра упоминали в своих русофобских статьях, написанных во время русско‑турецкой войны 1855–1856 годов, даже К. Маркс и Ф. Энгельс. По их мнению, этот «документ» будто бы свидетельствует об агрессивности и «внутреннем варварстве России». Хотя им ли было не знать, что в кругу серьезных историков уже тогда был решен вопрос о том, что «завещание» – грубая фальшивка. Тем не менее она использовалась снова и снова всякий раз тогда, когда в Европе готовилась очередная военная авантюра против России или же разворачивался новый этап «холодной войны». Так, во время Крымской кампании «документ» был вновь перепечатан. В Париже его текст развешивали на зданиях. В середине XIX века появилось также несколько книг, оправдывающих высадку англо‑французско‑сардинско‑турецкого десанта в Крыму. Эта операция преподносилась как исключительно «превентивный удар», призванный опередить планы России по захвату всего мира. Для английских «ястребов» фальшивка служила доказательством русского заговора по захвату Индии – тогдашней английской колонии.

Но и это еще не все. После некоторого затишья в 1912 году французские газеты вновь подняли на щит этот сфабрикованный документ. С их подачи был поднят шум в иранской прессе о том, что будто бы Россия, согласно заветам Петра Великого, намеревается не только захватить Турцию с Персией, но и полностью истребить по всей Азии исламскую веру, заменив ее христианством. Недрогнувшей рукой фальсификаторы истории приписали российскому императору такие строки: «Мы нашли государство сперва источником разума, я же при помощи водолаза мыслей довел корабль до предназначенной цели, до берегов назначения и знаю, что мои наследники путем энергичных мероприятий приступят к увеличению этого государства и сделают из него обширный океан… Тогда не трудно будет завладеть оставшимися государствами, не встретив никакого препятствия, и стать диктатором всей Европы. После этого довершится завоевание всех других государств, и вы сделаетесь правителями всего мира». Бред конечно же но ведь находились те, кто этому верил!

В Германии вспомнили о «завещании», когда Гитлер стал готовить нападение на СССР. В 1939 году в Берлине было опубликовано исследование Генриха Дерриса «Русские вторжения в Европу в эпоху Петра Великого». И в 1941 году, когда гитлеровцы напали на Советский Союз, германское министерство пропаганды, чтобы оправдать агрессию, по указанию Геббельса вновь вытащило на свет эту фальшивку с соответствующими комментариями. Упор в них делался на то, что Германия встанет во главе священного похода, который должен навсегда покончить с многолетними планами русских завоевать весь земной шар. Не осталось без употребления «Завещание» Петра и в послевоенные годы.

Самое удивительное, что отечественные историки почему‑то долгими десятилетиями не осуществляли хотя бы малейших попыток критически проанализировать эту фальшивку. Первым, кто поставил под сомнение подлинность завещания, был Георг Беркхольц. Как это ни парадоксально, но именно этот чистокровный немец, работавший в Риге библиотекарем, не будучи профессиональным историком, в течение шестнадцати лет (1859–1875) в статьях и брошюрах упорно доказывал подложность петровского «документа». Видимо, ему, как добропорядочному подданному Российской империи, просто надоело, да и было стыдно, что по Европе столько лет гуляет открытая ложь. Свою точку зрения он пытался доказать с помощью текстологического анализа «завещания» и работ, в том числе и речей, Наполеона. Беркхольц писал: «И тут и там те же общие мысли, те же заключения, а в местах, где биографы цитируют собственные слова императора, те же образы, те же выражения, которые можно найти и в речах Наполеона, и в документах, диктованных им». Таким образом, рижский библиотекарь пришел к выводу, что автором фальшивки был сам Наполеон. Это же заключение он сделал и исходя из принципа «кому выгодно». Впоследствии, в 1863 году Беркхольц издал в Брюсселе брошюру «Наполеон I – автор завещания Петра I», которая переиздавалась в 1872 и 1877 годах. В ней он «вызывал на бой» сторонников аутентичности завещания, требуя показать ему оригинал документа. На что никто так и не откликнулся.

Русский историк Е. П. Карнович в 1875 году заявил, что так называемый «завоевательный план» Петра I составил кавалер д’Эон. А в 1877‑м в журнале «Древняя и новая Россия» было опубликовано исследование С. Н. Шубинского «Мнимое Завещание Петра I». С тех пор подложность этого документа неоднократно демонстрировалась академической наукой разных стран. Кульминацией в этой длинной череде исследований стала публикация Е. Н. Даниловой «Завещание Петра Великого». В ней были последовательно освещены факты появления фальшивки, ее историография, история использования в политических целях и проблема авторства. По мнению историка, главным доводом, отвергающим подлинность этого текста, являлись несоответствие изложенных в нем завоевательных планов реальной политике Петра I и его преемников. Россия никогда не захватывала чужие земли, а лишь возвращала свои, «исконные», и обеспечивала безопасность своих границ. Как и Карнович, Данилова считает автором фальшивки известного своими авантюрными похождениями французского дипломата шевалье д’Эона. Вместе с тем, она полагает, что к «завещанию» мог приложить руку и французский посол в Польше, граф де Брольи, доработавший его.

Из всего этого можно сделать несколько заключений. «Завещание» имеет своей исторической основой реальную внешнюю политику России XVIII века, превратно истолкованную в антирусском духе. Более всего в «документе» просматриваются интересы Франции и Польши. Автор его не был знатоком внешней политики Петра. Из‑за этого в тексте имеется целый ряд ошибок и неточностей. Петр не написал ни строчки из текста, сделавшегося знаменитым под его именем. Но царь сделал нечто большее и лучшее. Одиннадцать первых параграфов «Тестамента» были вообще признаны довольно точным изложением политики, преследуемой Россией с 1725 года и успехов в достижении ее могущества. На основании этого Е. Н. Данилова считает: «Вот истинное Завещание великого мужа, не таившееся в секретных архивах, но начертанное на виду у всех, отпечатанное на облике современного мира при всей Европе, служившей свидетельницей. Вот его дело, общий обзор которого нам остается сделать».