В первой половине ХХ века «царские дочери» – Анастасии, Татьяны, Ольги и Марии – с навязчивой регулярностью заявляли о себе в Германии и во Франции, в России и Польше, в Испании и Североамериканских Соединенных Штатах.

Имя старшей из дочерей российского императора Николая II и императрицы Александры Федоровны – великой княжны Ольги – использовали в своих целях около 30 авантюристок. Из них наиболее известна Марджа Боодтс – пожалуй, самая успешная из «романовских самозванок». Впервые эта женщина объявилась на юге Франции перед началом Второй мировой войны, собирая у сердобольных легковерных людей деньги для «чудом спасшейся великой княжны», совершенно обнищавшей и потому вынужденной просить милостыню. В конце концов самозванка попала в полицию, была обвинена в мошенничестве, осуждена и вынуждена покинуть страну.

Второй раз она объявилась в Северной Италии в 1939 году уже под именем Марджи Боодтс, но всю войну женщина провела затем в Утрехте, в одной весьма расположенной к ней семье, что позволяет предполагать, что на самом деле претендентка была родом оттуда. В конце 1940‑х – начале 1950‑х годов Марджа вновь начала требовать к себе внимания, категорически отрицая свою идентичность с «французской» мошенницей, и вновь стала рассказывать историю о своем «царственном происхождении». Она сумела убедить в своей правдивости принца Николая‑Фридриха‑Августа Ольденбургского и кронпринца Вильгельма, которые платили ей до конца жизни довольно солидную пенсию, позволившую поселиться на вилле у озера Комо (Италия), где она прожила до самой смерти в 1976 году.

На протяжении долгих лет М. Боодтс называла себя «княжной Ольгой» и рассказывала свою историю «чудесного спасения», которая стоит особняком среди огромного количества фантастических рассказов, сочиненных «спасшимися от расстрела» Романовыми. Оказывается, своим бегством она обязана была тайному решению родителей. По ее словам, будучи однажды в церкви, возле дома Ипатьева, она молилась коленопреклоненно, когда рядом с ней опустилась на колени девушка в крестьянской одежде и шепотом предложила обменяться молитвенниками, что и было сделано. Открыв свой новый молитвенник, Ольга прочла короткую записку, где ей приказывали немедленно отправляться в ризницу. Там ее ждала знакомая «крестьянка», они обменялись платьями. Ольга, никем не узнанная, вышла наружу, ее встретили монархически настроенные офицеры. Они объяснили «великой княжне», что императрица каким‑то образом связалась с ними и приказала похитить Ольгу, так как Алексей был слишком слаб здоровьем и потому «надеждой монархии» становилась старшая дочь. «Крестьянка» по собственной воле решила умереть за царевну и была расстреляна в Ипатьевском доме. Ольгу Романову якобы доставили во Владивосток, затем – через Китай – в Гамбург. Стоит заметить, что Марджа Боодтс весьма враждебно относилась к другим «претендентам», выдававшим себя за «спасшихся детей Николая II», и не раз публично именовала «самозванкой» самую известную из лже‑Анастасий – Анну Андерсон.

Из 33 лже‑Татьян наибольшую известность получила Маргерита Линдсей, которая объявилась в Лондоне сразу после окончания гражданской войны в России. О своем прошлом она говорить не желала, известно было, что какое‑то время была танцовщицей в Константинополе. Сама себя М. Линдсей княжной Татьяной никогда не называла, однако неизвестно откуда взявшееся большое состояние, которое она привезла с собой, породило неизбежные слухи, никогда не подтверждающиеся и не опровергающиеся Маргаритой.

Еще одна самозванка, Мишель Анше, появилась во Франции в начале 1920‑х годов, уверяя, что приехала прямо из Сибири. Внешне она действительно напоминала княжну Татьяну. О том, как ей удалось «избегнуть Екатеринбургского расстрела», рассказывать собиралась только с глазу на глаз своей «бабушке» – вдовствующей императрице Марии Федоровне. Но свидание не состоялось. Самозванка погибла при загадочных обстоятельствах в своем доме в одном из парижских предместий. Паспорт на имя Мишель Анше оказался фальшивым, обстоятельства гибели французская полиция засекретила, что немедля породило новую волну слухов о том, что до «спасшейся Татьяны» добрались большевики.

Среди более 50 лже‑Марий наибольшую известность получила Чеслава Шапска, которая появилась в Румынии в 1919 году, где вышла замуж за князя Николая Долгорукого. Она объявляла своими «сестрами» других самозванок – Марджу Боодтс (с ней Чеслава действительно встречалась), Маргериту Линдсей и Анну Андерсон. По ее уверениям, от гибели в Екатеринбурге спаслись все, кроме царя и слуг, действительно расстрелянных в доме Ипатьева. Сохранившийся рассказ ее «спасения» полностью принадлежит ее внуку – Алексею Долгорукому (Алексису Бримейеру), авантюристу международного масштаба, среди прочего требовавшего для себя корону Романовых.

По словам Алексея Долгорукого, ссылавшегося на рассказ своей бабушки, 6 июля 1918 года бывшего царя тайно вывезли из дома Ипатьева для переговоров с некими представителями московского правительства, специально для того прибывшими в Екатеринбург. Те якобы предложили Николаю II покинуть Россию на определенных условиях, причем тот вынужден был согласиться ради спасения семьи. 12 июля Юровский будто бы предупредил императора, что поездка вскоре состоится, и попросил изменить внешность. 15 июля Николай II с сыном якобы покинули дом Ипатьева, а 19 июля императрицу вместе с дочерьми тайно перевели в Пермь. По рассказу Чеславы Шапской, она вместе с младшей сестрой Анастасией задержалась в этом городе, в то время как двух старших сестер увезли в неизвестном направлении. 17 сентября Анастасия сбежала, найти ее не удалось, и что с ней далее произошло, осталось неизвестным. Председатель Уральского облсовета Белобородов якобы объявил Марии, что ее вместе с сестрами отправят в Москву, что и было сделано, причем каждая должна была ехать отдельно от других. Впрочем, с императрицей по ее просьбе позволили остаться Татьяне.

18 октября Мария прибыла в Москву, поселившись в доме, где ранее проживал английский консул Роберт Локкарт. Здесь же с ней оставалась Анна Александровна – жена А. В. Луначарского, наркома просвещения. Появившийся тут же нарком иностранных дел Г. В. Чичерин предупредил Марию, что ей предстоит поездка в Киев, где в немецком посольстве ей будут выданы новые документы. Дочь бывшего царя выпускали из страны на условиях, что она до конца жизни будет носить чужую фамилию, забудет о своем происхождении и не будет вмешиваться в политику.

Согласившись на все условия, Мария получила в украинском представительстве паспорт на имя графини Чеславы Шапской и вместе с украинскими репатриантами выехала в Киев. Интересно, что сохранилось свидетельство бывшего есаула украинской освободительной армии А. Швеца, позднее эмигрировавшего в Германию, который заявил 13 марта 1980 года, будто княжну Марию Романову во время этого путешествия охраняли его бывшие сослуживцы А. Новицкий и Г. Шейка. В Киеве Чеслава свела знакомство с командующим армией гетмана Скоропадского Александром Долгоруким и какое‑то время спустя в сопровождении его сына Николая отправилась в Румынию, где в присутствии королевы Марии и членов ее семьи 20 января 1919 года в Бухаресте в капелле дворца Котрочени вступила с Николаем Долгоруким в брак.