С момента первого издания этой книги прошло уже 9 лет. За эти годы автор продолжал собирать материалы о забытых страницах истории Российской империи, часть из которых были опубликованы в новых книгах[1], статьях, публикациях в Интернете и т. д. Мне неоднократно приходили отзывы и вопросы читателей и одним из наиболее часто встречающихся был такой: «Если Российская империя была такой хорошей страной, то почему же она погибла в 1917 году?». И сейчас, в столетнюю годовщину трагических событий семнадцатого года, оставить его без ответа при новом переиздании «10 мифов о Российской империи» не представляется возможным.

Хотя за минувшее столетие историками написаны тысячи (если не десятки тысяч томов) и сотни тысяч научных статей, опубликовано огромное множество документов, но непротиворечивой картины произошедшего в феврале 1917 года нет до сих пор.

В этой теме влияние идеологии и текущей политики сильно, как ни в какой другой отечественной исторической науке. Советские историки, стоящие на твердой основе теории Маркса, были вынуждены объяснять противоречие – согласно учению основоположников, революция должна была произойти в наиболее промышленно развитых странах, где противоречия между пролетариатом и буржуазией достигли максимальной остроты. И такая революция должна носить всемирный характер, ибо «у пролетариата нет отечества». Россию же Маркс и Энгельс считали реакционной и крайне опасной для революции страной.

Для решения проблемы коммунистам пришлось на страницах учебников разделить русскую революцию на две – Февральскую и Октябрьскую, и наибольшее внимание уделялось последней, а первая – подробно не изучалась.

Позднесоветским историкам пришлось еще хуже – им приходилось сочетать миф о «вековой русской отсталости» с марксовым учением. В итоге родилась концепция о погибающей от своей архаичности русской государственности, которую большевики спасли от распада, пусть и чрезвычайно жестокими методами. В рамках этого подхода, которого и по сию пору придерживаются многие «красные» историки, Февральская революция стала осуждаться, а Октябрьская – оправдываться.

Историки русской эмиграции объясняли революционные события либо слабостью и ошибками последнего государя (таких было меньшинство), либо коварным заговором, за спиной которого стояли иностранные и транснациональные силы. Эта точка зрения стала чрезвычайно популярной в «белой» среде, но в некоторой степени поддерживается и «красными» историками, которые видят в факте заговора свидетельство глубокого кризиса русской государственности.

Среди православных историков широко распространен тезис о серьезном духовном кризисе, охватившем русское общество в начале XX века, следствием чего стала измена народа своему государю и последовавшее падение в бездну беззакония. Причины кризиса усматривают кто в реформах Петра Великого, подорвавших будто бы глубинные основы русской жизни, кто – в деятельности либеральной интеллигенции, кто – в коварстве масонов.

Примечательно, что все эти теории, в сущности, не противоречат друг другу. Духовный кризис вполне может совпадать с обострением классовой борьбы, а заговоры можно плести в любое время.

Парадоксально, но в нашей историографии весьма мало работ, подходящих к истории событий 1917 года, не придерживаясь какой‑либо из перечисленных выше концепций. И это неудивительно. Редко кто может остаться хладнокровным при виде грандиозной трагедии русской катастрофы.

Объективную картину гибели царской семьи в Екатеринбурге мы имеем благодаря подвижнической работе судебного следователя Н. А. Соколова, который, несмотря на хаос Гражданской войны, провел квалифицированное расследование по всем правилам юриспруденции, оставив нам юридически и исторически корректное описание событий.

А вот расследования событий февраля 1917 года по сию пору еще не проведено. Убийство Российской империи остается нераскрытым. Это дело еще ждет своего следователя, пока же можно лишь обозначить некоторые важные факторы и процессы, которые помогут нам понять, что же произошло и почему историческая Россия перестала существовать.

1. В те поры война была…

Первая мировая война стала одним из конфликтов, который радикально изменил историю человечества. И дело не в перекройке границ и торжестве одних стран над другими. Война сделала больше – она изменила характер европейской христианской цивилизации, заложив те тенденции, которые пышным цветом расцвели во второй половине XX века. Начавшись как обычный геополитический спор, конфликт быстро стал самым кровавым побоищем, в котором впервые были применены современные нам виды вооружений (скорострельное нарезное оружие, бронетехника, авиация) и даже оружие массового поражения. И к 1916 году многие задавались вопросом: за что ведется эта бойня? Начальные цели войны казались несущественными по сравнению с грандиозными и невиданными ранее в мировой истории людскими жертвами, счет которых уже шел на миллионы.

Массовая манифестация в Петербурге накануне объявления войны Германией

Начало войны русское общество встретило с энтузиазмом. Но через некоторое время проявились и негативные тенденции. Историк Б. Н. Миронов в фундаментальном труде «Благосостояние народа и революция» обратил внимание на следующий процесс: начатая великими реформами императора Александра II модернизация России проводилась не за счет населения, а с постепенным увеличением роста благосостояния подданных. Данные экономической статистики, мемуарные и социологические источники свидетельствуют – на протяжении нескольких десятков лет наблюдался рост благосостояния общества. Люди привыкли, что с каждым годом они живут все лучше. Еще быстрее росли запросы общества – люди привыкли к улучшению жизни и хотели жить еще лучше. Война прервала эту тенденцию, впервые за много лет общество столкнулось с перспективой ухудшения благосостояния. Историки давно отметили, что в силу объективных факторов трудности военного времени затронули Россию в наименьшей степени из всех воюющих держав. Но русское общество переносило их хуже, чем союзники и противники. Началось то, что можно назвать упадком духа нации. Он был характерен для всех воюющих государств, но именно в России, с ее небольшим государственным аппаратом и значительной ролью общественных структур, сказался сильнее всего.

Небольшая численность государственного аппарата и правоохранительных структур, которая в мирное время была сильной стороной русской государственности, в военное время обернулась слабостью. Главной силовой структурой Российской империи была армия. Она не только охраняла страну от внешнего врага, но и обеспечивала охрану общественного порядка внутри страны, служила главным кадровым резервом для других силовых структур и государственного аппарата. В 1917 году армия была на фронте. Три года жестоких боев выбили кадровый офицерский и унтер‑офицерский состав. Погибли и вышли из строя большинство солдат мирного времени – верной опоры трона. Их ряды оказались сильно разбавлены множеством запасных – людей, впервые надевших военную форму. Произошла естественная сегрегация – лучшие офицеры и генералы были на фронте, а в тылу… выздоравливающие после ранений и «для службы в действующей армии непригодные».

2. Пороховая бочка империи

К началу 1917 года Петроград представлял собой весьма сложный в социальном и политическом отношении город. Здесь был многочисленный рабочий класс (столичный промышленный район давал 12 % от промышленного производства страны). В мирное время его сдерживала гвардия. Но сейчас она была на фронте. А в гвардейских казармах было расквартировано 160 тысяч запасных солдат. Многие из них надели военную форму впервые в жизни. Мало кто из них понимал, за что идет эта неслыханно долгая война. Офицеров было крайне мало – по два‑три человека на батальон. Почему солдат собрали здесь? Потому, что здесь были казармы, полигоны и железные дороги, чтобы быстро доставить их к месту боев. Опасность концентрации в столице вооруженных, но слабомотивированных и плохо дисциплинированных людей не осознавалась.

Войсками Петроградского округа командовал генерал Сергей Семенович Хабалов. Первый и последний раз он был на поле боя во время Русско‑турецкой войны 1877–1878 годов. Долгое время был начальником военного училища, занимал управленческие должности. Лидерскими и военными качествами не обладал и сложности ситуации понять не мог. Почему именно он был назначен командовать войсками в Петрограде? Потому что все боевые генералы были нужны на фронте.

Столичная полиция, численность которой не превышала 1200 человек, не могла самостоятельно контролировать город в случае проблем, а войска были ненадежны. Город представлял собой пороховую бочку, готовую взорваться от малейшей искры.

3. В ночи работали масоны…

О заговорах в российской элите написано в последнее время весьма много. Затрагивалась эта тема и в нашей книге. Однако историкам так и не удалось обнаружить связи заговорщиков с начавшимися в конце февраля 1917 года волнениями в столице, быстро переросшими в бунт и уличную стихию. Некоторые исследователи справедливо указывают, что заговорщики из числа элиты, строившие планы отстранения государя от власти, менее всего были склонны выпускать на свободу уличную стихию.

Однако полностью отрицать связь между этими группами тоже неверно. Пафосные речи оппозиционных депутатов в Государственной думе, перепечатываемые столичными газетами. Сплетни и клевета на царскую семью, ползущие из аристократических и даже придворных салонов, – все это подрывало авторитет верховной власти, так важный именно в России с ее небольшим государственным аппаратом. Можно поверить искренности Павла Милюкова, когда он в своих мемуарах пишет, что был против атаки на власть в годы войны, но объективно его речи «Глупость или измена?» были именно такой атакой и способствовали революции не менее, чем агитация революционеров.

В свою очередь, уличный бунт повлиял на заговорщиков. Неизвестно, решились бы они перейти к активным действиям сами по себе, но удержаться от того, чтобы воспользоваться ими, они не смогли и не захотели. В результате государственная власть в Петрограде и в ставке была парализована не только вследствие грандиозного бунта, но из‑за действий оппозиции. Уже очень скоро лидеры оппозиции поймут, какую ошибку совершили, но будет поздно – открытую плотину стихии разрушения обратно закрыть невозможно.

4. Революционеры или убийцы страны

Нашему современнику крайне сложно понять, кто такие были революционеры начала XX века, потому что в современном нам обществе таких людей практически нет. Не понимают мотиваций своих предшественников даже нынешние поклонники революции. Потому и упорно спорят с фактами, пытаясь возродить большевистский миф об отсталости и дряхлости Российской империи. Революционерам же того времени до этих недостатков или достоинств не было никакого дела. Они стремились не исправить проблемы существующего государства или общества, а уничтожить их и учредить на руинах новое, свое.

Сейчас порой забывается, что научно‑технический прогресс во второй половине XIX – начале XX века шел семимильными шагами и буквально на глазах людей менял облик планеты и жизнь человека. Железные дороги и пароходы радикально упростили коммуникации. Появилась первая система мгновенной связи – телеграф (а за ней и телефон), человечество научилось летать по небу, а автомобили разогнались до 200 километров в час. И, что важнее, чудеса техники стали доступны не только государствам и элитным слоям общества, но и обществу в целом. Выше мы уже упоминали о победном шествии по России швейных машинок, керосинового освещения, электрического транспорта в городах и т. д.

Никогда еще в истории человечества не стоял так высоко авторитет ученых, инженеров, людей науки. Обществу казалось, что наука может все. Это не могло не сказаться и на политических движениях. Созданное Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом учение о коммунизме объявляло себя основанным на научных принципах. Фраза: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно», вызывавшая смех уже в позднесоветские годы, изначально говорила о научных основах марксизма.

Людям казалось, что стоит перестроить жизнь на научных основаниях, как все социальные проблемы будут решены и наступит всеобщее благоденствие. Ради торжества этого земного рая требовалось разрушить весь старый мир, а уж затем…

Целью революционеров был не банальный приход к власти, не решение отдельных конкретных проблем государства и общества, а всеобщее переустройство мира на новых, разработанных Марксом принципах. И дух эпохи позволял им надеяться на поддержку самых радикальных групп населения.

Не «вековечная отсталость» России, не «жестокость эксплуатации» трудящихся были стимулом деятельности революционеров, а стремление – раз и навсегда осчастливить человечество. Эта идея носит откровенно религиозный характер и была, по сути своей, формой новой религии, но называлась популярным в те годы словом «наука».

Отметим еще одно обстоятельство – революционеры не стремились сокрушить именно Россию. Их целью был весь мир, ибо Маркс учил, что коммунизм должен быть только всемирным.

В годы Первой мировой войны революционные ячейки работали в самой благоприятной для себя среде – среди рабочих и солдат запасных полков. В их агитации умело сочетались антивоенные и утопические мотивы, в которые так хотелось верить людям, оказавшимся в непривычной и сложной ситуации.

Какой из этих факторов стал решающим? Ни один из них сам по себе, ни даже все они вместе взятые не делали революцию неизбежной. Они говорили о сложности положения страны и общества, но не более того. Вспышка мятежа в столице была искрой, которую бросили в пороховую бочку. Но не всякая искра вызывает взрыв и не всякий взрыв переходит в катастрофу.

Все ли было сделало властью, чтобы спасти Россию от революции? Иные современные мыслители, вооруженные волшебной силой послезнания, пишут целые рецепты того, как и что надо было делать накануне 1917 года и в сами роковые дни. Но многие предлагаемые ими решения основаны на социальных технологиях, разработанных много позднее. И разработанных именно на уроках русской революции.

Отречение государя

2 марта 1917 года на станции Псков государь император Николай II подписал манифест об отречении от престола за себя и наследника цесаревича Алексея Николаевича[2]. Выбор у государя был простой – либо немедленно начать гражданскую войну, бросив на мятежную столицу войска с фронта, либо ценой собственной жертвы попытаться остановить революцию.

Государь император Николай II в войсках. 1916 г.

Если бы представители генералитета и политической элиты сплотились бы вокруг монарха, то первый путь был бы возможен. Но политики заговорили об отречении, а генералы не хотели снимать с действующего фронта войска и расставаться с планами готовящегося решительного наступления на Германию.

Никто, кроме царя, не понимал, что речь идет о спасении страны от опасности более страшной, чем внешняя угроза. Многие из участников февральских событий поймут это очень скоро, но будет уже поздно.

Почему же сам Николай II не повел армию на бунтующий Петроград? Источники говорят о том, что если бы прямые приказы из царского поезда поступили бы в ставку и войска, то были бы выполнены. Отдельные части по своей инициативе подавили революционные выступления в ближнем тылу действующей армии и были готовы…

Но каково было государю отдать приказ о начале войны со своими подданными? С теми, в кого он вложил столько своих сил и труда. Русские монархи традиционно видели в народе своих детей, и как же отцу народа воевать со своими детьми?

Повторимся, если бы подданные сплотились вокруг государя, если бы генералы проявили инициативу, если бы петроградские политики ради спасения страны пожертвовали бы политическими амбициями, Россия была бы спасена.

Николай II решил принести себя в жертву, передав престол брату. Великий князь Михаил Александрович оказался неспособен принести в жертву себя и принять корону.

Победа радикальных революционеров после падения монархии была весьма и весьма вероятна – сорванная с места толпа легко увлекается радикальными лозунгами – это подтверждается ходом любой революции. Во Франции Робеспьеру и Бабефу вовремя отрубили голову товарищи по борьбе, в России Ленин и Троцкий сумели победить своих соперников и страну.

Так кто же виноват в гибели Российской империи? Вопрос, который неоднократно задается и в научных трудах, и еще чаще в общественных дискуссиях.

«Титаник», апрель 1912 г.

Современный человек совершенно уверен во всемогуществе научного метода. Любому событию наука должна найти объяснение и причину. Эта уверенность обывателей распространяется и в сознание самих ученых и очень редко можно сейчас в научной работе встретить признание – причины и характер этих процессов остаются нам неизвестными.

Мы почему‑то уверены, что настолько хорошо знаем исторические и общественные процессы, что можем точно установить причинно‑следственные связи и ответить на любое «почему». Человек очень не любит признавать свое бессилие и непонимание. Хотя иногда приходится.

12 апреля 1912 года в Северной Атлантике погиб крупнейший (на тот момент) пассажирский пароход «Титаник». Вместе с кораблем погибли полторы тысячи человек. Расследование этой катастрофы велось весьма тщательно. Ведь среди погибших были миллионеры, политики, влиятельные люди из элиты США и Великобритании очень хотели понять, как такое случилось. Делом занимались следственный подкомитет Сената США и Следственная комиссия Палаты лордов Британского парламента. И несмотря на все усилия, виновных в гибели лайнера не нашли.

Судьи выяснили, что проект «Титаника» отвечал всем тогдашним нормам судостроения и был неплох. Построенный по тому же проекту «Олимпик» благополучно проплавал до 30‑х годов XX века и мирно пошел на слом.

Экипаж? – Отборный. Сливки лучшего в мире британского торгового флота.

Сделали что‑то не то? – Да нет, все делали, как всегда на трансатлантических лайнерах.

Истинная причина трагедии заключалась в том, что одна сфера технического прогресса опережала другую – люди уже научились строить огромные суда, несущиеся по океану со скоростью более 40 километров в час, а система обнаружения препятствий оставалось такой же, как во времена Колумба – зоркий матрос на мачте. Радиолокатор, который мог бы спасти жизнь «Титанику», был изобретен только в 1935 году.

Гибель Российской империи весьма похожа на эту катастрофу. Развитая, сильная страна с блестящими перспективами получила смертельный удар, предотвратить который на тот момент не имела возможностей. Технологии работы с массовым сознанием общества были разработаны лет через двадцать.

Выходит, катастрофа 1917 года была случайностью? Разве можно согласиться с таким выводом? Можно, если под случайностью понимать неизвестные нам причины социальных и политических процессов, усугубленные конкретными обстоятельствами начала века.

Объективное и непредвзятое расследование убийства Российской империи еще предстоит провести.

[1] Музафаров А. А . Забытые битвы империи. М.: Вече, 2013; Музафаров А. А . По следам исчезнувшей России. М.: Вече, 2013; Музафаров А. А ., Мультатули П. В. Великая Отечественная война. Победа духа и традиции. М.: РИСИ, 2016.

[2] Сразу отметим, что вопрос об отречении не связан с вопросом о подлинности подписанного акта, хранящегося ныне в РГАСПИ. Автор склонен считать его подделкой на основе подлинного документа, утраченного в ходе революционных событий. Этот вопрос весьма важен юридически, но на ход событий в феврале 1917 года не повлиял.