Образование мэрии в Москве и в Ленинграде, переименование Ленинграда в Санкт‑Петербург, избрание Б. Ельцина Президентом РСФСР, ГКЧП, крушение КПСС, а потом и СССР – все эти события прошли волнами одна за другой в 1991 году, но никаких улучшений в жизни простых людей они не принесли. Скорее наоборот, Ленинград в зиму 1991/92 года вступил в состояние, близкое к анархии. В городе испытывался недостаток во всем, но самым опасным была нехватка в продуктах питания.

Мэрия Санкт‑Петербурга оказалась в эти месяцы единственным центром власти в пятимиллионном городе, и от Москвы ждать какой‑либо помощи не приходилось. И понятие, и практика суверенитета распространялись теперь и на Санкт‑Петербург, и на Ленинградскую область. Жители Ленинградской области не поддержали переход к новому наименованию, которое и в Ленинграде было принято не слишком убедительным большинством голосов.

Уже в октябре и ноябре 1991 года положение дел в Санкт‑Петербурге непрерывно ухудшалось. В декабре оно стало угрожающим, в январе 1992 года, после распада СССР и «либерализации» цен, в Северной столице опустели прилавки всех продовольственных магазинов. В бывшем блокадном Ленинграде снова возникла угроза голода, хотя в стране два года подряд собирали хороший урожай и не было войны. Собчак начал опасаться голодных бунтов, потому что у жителей города росло чувство отчаяния и страха.

Мэрия проявила в этих условиях большую решительность и энергию. Были разблокированы стратегические запасы продовольствия и других товаров, которые имелись на военных и иных складах. Анатолий Собчак обратился за помощью к президенту США Джорджу Бушу‑старшему, к канцлеру ФРГ Гельмуту Колю, к другим мировым лидерам. Первая помощь – десятки тысяч тонн продовольствия – поступила со складов американских войск, расположенных в Западной Германии. Корабли с гуманитарной помощью стали приходить зимой и весной 1992 года из Германии, США, Франции, Великобритании, даже из Японии. Только из Гамбурга, города‑побратима Ленинграда, сюда пришло несколько сот тысяч посылок.

Многие свои действия по спасению города от голода Собчак проводил почти тайно, не информируя газеты, радио и телевидение. Он объяснял это боязнью паники среди жителей, многие из которых еще помнили страшные годы немецкой блокады и голодную смерть сотен тысяч ленинградцев. Но были у него, конечно, и опасения за свою репутацию: ведь многие коммунисты говорили, и не без оснований, что именно Горбачев, Ельцин и Собчак довели страну и город до такого бедственного состояния.

Город на Неве пережил тяжелейшую ситуацию 1991–1992 годов не только благодаря гуманитарной помощи Запада, но и благодаря той большой работе, которую проводил в эти месяцы новый аппарат мэрии.

Это признавал и сам А. Собчак. Еще в 1998 году, работая над новым изданием книги «Из Ленинграда в Санкт‑Петербург», он писал: «Сложнейшая ситуация 1991–1992 годов многому нас научила, помогла новым структурам городской власти окрепнуть и проверить себя в первом настоящем деле: как на фронте еще необученные солдаты после первых же боев обретают столь нужный и необходимый опыт, так и работники новых городских структур прошли в эти годы испытание на прочность. Многие не выдержали этого испытания, и мы были вынуждены избавляться от них. Зато именно тогда сформировалась команда, которая в последующие годы дала российскому правительству несколько вице‑премьеров и министров:

Г. С. Хижа, А. Б. Чубайс, А. А. Большаков, С. Г. Беляев, А. Л. Кудрин, В. В. Путин и другие»[1].

Мэрия перебралась в большое здание Смольного, к которому в городе привыкли относиться как к центру власти. Анатолий Собчак занял здесь большой кабинет на третьем этаже, а Владимир Путин расположился в одном из кабинетов на первом. Портреты Ленина и Кирова были сняты во всех кабинетах Смольного заранее, и на вопрос коменданта о новом портрете Путин ответил, что хотел бы видеть у себя в кабинете портрет Петра Первого. Его пожелание было исполнено.

Осенью 1992 года и в 1993 году угроза голода в Санкт‑Петербурге миновала, но положение было еще очень тяжелым, как, впрочем, и во всей Российской Федерации. Состав российского правительства, а также ближайшее окружение Ельцина часто менялись. В стране отсутствовала политическая стабильность, не было ясной экономической и национальной политики. Отношения центра и регионов оставались неурегулированными. Отсутствовала устойчивая Конституция, не было понятных и соответствующих новым реалиям законов. Промышленное и сельскохозяйственное производство переживало упадок, но жизненный уровень населения страны падал еще быстрее. Инфляция составляла не сотни, а уже тысячи процентов в год. Росла и преступность всех видов и форм. Шло почти открытое разграбление ресурсов России. Положение дел в Москве было все же лучшим, чем в провинции. Но Санкт‑Петербург задыхался от кризиса.

Анатолий Собчак мечтал сделать город не только центром международного туризма, но и центром российской науки и культуры. Однако многие общественные деятели и западные наблюдатели называли, и не без оснований, Санкт‑Петербург «столицей российской преступности». В отличие от Юрия Лужкова в Москве, петербургский мэр Собчак не смог да и не предпринимал даже попыток отказаться в своем городе от чубайсовских авантюрных схем «народной приватизации». Во многих отношениях он следовал примеру Гавриила Попова, политика которого в Москве закончилась крахом. К Юрию Лужкову Анатолий Собчак относился с плохо скрываемой неприязнью. «Ну что он, маленький, в кепке, бегает перед экранами на какой‑то стройке. Мэр должен подписывать бумаги, а не бегать по стройкам». Собчак не смог сохранить в городе лучшие кадры строителей, а также умело работающих директоров многих крупнейших ленинградских фабрик и заводов. В городе по дешевке переходили в частные руки многие крупные промышленные и торговые предприятия. Знаменитый Балтийский судостроительный завод был продан за 15 тысяч ваучеров – это 150 миллионов рублей по номиналу ваучеров. Для покупки магазина детского питания «Малыш» на Невском проспекте потребовалось 70 тысяч ваучеров, так как балансовая стоимость магазина составляла 701 миллион рублей по ценам 1993 года, это была смехотворно малая сумма.

Но у россиян не было и таких денег. Хотя участие иностранных граждан в ваучерной приватизации было запрещено, за многими сделками 1992–1993 годов стояли разного рода западные дельцы. В западной печати можно было встретить тогда немало сообщений о покупке в Санкт‑Петербурге крупных «кусков» собственности британскими и голландскими фирмами по явно заниженным ценам. Знаменитый Гостиный Двор на Невском был куплен лондонским магазином за полмиллиона долларов, но ведь за такую цену в центре Лондона трудно было бы купить даже обычную квартиру. Одна из британских биотехнологических фирм купила в Санкт‑Петербурге здание бывшего секретного бактериологического института и открыла там свой филиал. Все эти сделки происходили без аукционов, скрытно, через посреднические фирмы. Бюджет Санкт‑Петербурга от этих сделок почти ничего не получал.

Собчак не являлся экономистом, не знал экономики и не любил заниматься хозяйственной деятельностью. Но Ленинград и в советское время был не слишком благополучным городом. Здесь проживало 1,5 миллиона пенсионеров, на содержание которых уходило до 40 процентов городского бюджета. Жилой фонд был изношен, около 50 процентов жителей теснились в коммунальных квартирах и в домах без лифта. Почти миллион рабочих, инженеров и ученых Ленинграда было занято в военной промышленности, которая уже во времена Горбачева переживала упадок.

В этих условиях Собчак все больше и больше полномочий передавал В. Путину и другим работникам мэрии, оставляя за собой представительство. В марте 1994 года Владимир Путин был назначен первым заместителем мэра города, сохраняя за собой и пост председателя Комитета по внешним связям. Объем полномочий В. Путина в управлении Санкт‑Петербургом был очень велик. Помимо всех проблем внешних связей, Владимир Путин осуществлял координацию работы Главного управления внутренних дел по Санкт‑Петербургу и Ленинградской области, он отвечал за взаимодействие мэрии с территориальными органами Министерства обороны и ФСБ, Таможенного комитета, прокуратуры, судов, а также с общественно‑политическими объединениями. В его ведении были Управление по связям с общественностью, Управление гостиниц, Регистрационная палата, Управление юстиции, Управление административных органов мэрии.

Очень многие проблемы, которые он должен был теперь решать, оставались для Путина еще незнакомыми. Однако В. Путин уже тогда показал себя человеком в высшей степени обучаемым. Он впитывал новый опыт и новые знания и находил, как правило, верное решение, хотя старался при этом не выделяться и оставаться в стороне. Конфликтов с А. Собчаком у Путина не было.

На посту первого заместителя мэра Санкт‑Петербурга работали тогда также Алексей Кудрин и Владимир Яковлев. Однако в коридорах питерской власти многие знали и понимали, что вторым человеком по реальной власти в городе является именно Владимир Путин. Но он, как тогда говорили, не «светился». Его фотографии не появлялись в газетах. В сообщениях о разного рода встречах и переговорах, происходивших в Санкт‑Петербурге, почти всегда можно было встретить упоминание о В. В. Путине, но без всяких подробностей. Поэтому некоторые журналисты говорили о нем как о «человеке из информсводки».

Было очевидно, что Путин персонаж влиятельный. Однако оставалось неясным, на чем держится это влияние. Большинство даже крупных чиновников в самой мэрии не догадывались о личной близости Собчака и Путина, так как общались они больше всего во время зарубежных поездок, оставаясь один на один. Влияние В. Путина было основано на его успешной деятельности, на интеллекте, на владении немецким языком, на хорошем знании стиля европейской жизни и бизнеса, на умении общаться, на обаянии, которое проявлялось, однако, не в публичных выступлениях, а на совещаниях, проводимых в узком кругу, и во время разговоров в его кабинете.

Путин не являлся оратором в том смысле, в каком им был Собчак. Но по уровню личных способностей он существенно превосходил Собчака; в то время как Собчак блистал красноречием на светских приемах, Путин делал много черновой и рутинной работы, без которой жизнь большого города оказалась бы невозможной. «Мэр не должен быть завхозом! Он должен думать!» – эти слова не раз слышали от Собчака. Однако направление его мыслей часто было весьма причудливым. Вся советская история Ленинграда виделась ему почти исключительно в темных красках, как история преступлений и репрессий. Он почти не общался с рабочими и инженерами предприятий оборонной промышленности – ведущей отрасли в городе.

Как офицер разведки Владимир Путин должен был в прошлом собирать и анализировать информацию, но тогда не он принимал решения. В питерской мэрии В. Путин должен был не только получать и анализировать информацию, но и принимать решения, по большей части самостоятельно, то есть не обращаясь к Собчаку. Это был очень большой шаг вперед для Путина, и он это хорошо теперь понимал. Позднее он говорил: «Конечно, не все сначала получалось. Однако это было связано не столько с недостатком каких‑то знаний и навыков (хотя и это также присутствовало), но чисто с психологическим состоянием. Ведь информационная служба разведки, в которой я работал, должна была обеспечивать другой, политический уровень. Именно там принимались решения, на основе тех заключений, которые предоставлялись разведкой, и сам я в этой сфере решений не принимал. Поэтому на первом этапе работы в мэрии мне было довольно трудно понять: всё – теперь не надо собирать, писать и обобщать рекомендации, теперь я сам должен принимать решения. И конечно, необходимо было какое‑то время для адаптации, чтобы произошло не просто привыкание и не только привыкание, но появился навык к принятию решений СА‑МО‑СТОЯТЕЛЬ‑НО (выделено В. Путиным. – Р. М .). Ведь я был, по сути, последней инстанцией по своей линии работы. И необходимо было осознать, что мне уже не к кому идти и предлагать какие‑то решения. Я сам должен был эти решения принимать! В принципе здесь нет ничего удивительного. Просто шел профессиональный рост – не более того. Могу сказать честно: работая в мэрии, я себя абсолютно уверенно ощутил ровно через полтора года после своего назначения. Что помогло в становлении как руководителя? Во‑первых, у меня была хорошая университетская подготовка. Во‑вторых, я, будучи в разведке, не занимался, конечно же, напрямую международной деятельностью, но варился в этой каше. Поэтому, в общем, я не выпал из круга своих предыдущих интересов. Да, немного изменились акценты, в отличие от того, чем я занимался во внешней разведке. В мэрии, конечно же, отчасти все было по‑другому, что, безусловно, требовало дополнительных знаний и навыков. И я учился… Ведь не будем забывать о том, что в городе я выполнял обязанности первого заместителя мэра и председателя комиссии, которая была фактически правительством пятимиллионного города и работала в этом качестве почти пять лет. А многолетнее управление городом – это на самом деле такая рутинная и не очень заметная работа. Но она, эта работа, имеет принципиальное значение. Те пять лет дали мне больше, чем работа в административных структурах в Москве. В Петербурге у меня была персонифицированная работа и ответственность за огромный город с такой значительной экономикой и промышленностью, с широкими внешними связями, с такой наукой и богатой культурой, с большим количеством вузов. Кроме того, была социальная сфера, жилищное хозяйство, оборонка. Да, я не являлся первым лицом в городе, но должен честно сказать: сфера моих обязанностей была очень широкой. Помимо этого я тесно работал с силовыми структурами, да и вообще – со всеми. Поэтому я все это знаю изнутри, как следует. И это огромный опыт! К тому же мы очень много работали – с утра и до позднего вечера. А труд – он всегда приводит все к тому же опыту, накоплению знаний. Кроме того, у меня возникали интересные контакты, международные связи на самом высоком уровне. Это просто по жизни очень интересно, это – развивает»[2].

Владимир Путин был не только первым помощником и первым заместителем мэра города. Ему приходилось нередко исправлять немалое число ошибок Собчака, который был не только капризным, но и весьма тщеславным и высокомерным человеком, и создавал вокруг себя больше оппонентов, чем друзей. Так, например, крайне неприязненные отношения сложились у мэра с генералами из штаба ЛВО и адмиралами Балтийского флота. Собчак сам писал и говорил об этом позднее, и не раз, но связывал это почему‑то только со своим негативным отношением к войне в Чечне. Однако эта война началась в ноябре 1994 года, а неприязненные отношения с питерскими военными стали очевидны уже в 1991–1992 годах. Это очень удивляло и В. В. Путина, он писал позднее: «Анатолий Александрович Собчак был человеком эмоциональным. Он всегда любил быть в центре внимания, чтобы о нем говорили. При этом ему, как мне казалось, было отчасти все равно, ругают его или хвалят. В начале своей работы в Ленсовете он несколько раз позволил себе резко высказаться об армии. Назвал генералов тупоголовыми… Пришлось к красному словцу, в запале, вот и сказал. Ему казалось, что широкая общественность поддерживает такое мнение, вот и лепил. Ошибка. А генералы его на дух не переносили. Как‑то было заседание военного корпуса или что‑то в этом роде. Сам он член военного совета Ленинградского военного округа, и это заседание у него в планах стояло. А тут Алла Борисовна Пугачева в город приезжает. Он мне говорит: “Слушай, позвони генералам и скажи, что я не приеду”. Он на самом деле хотел Пугачеву встретить. А генералы и так уже из‑за него перенесли заседание, неудобно, обидятся. “Надо, – говорю, – ехать”. – “Ну скажи, что я заболел”. И все‑таки уехал в аэропорт, встречать Пугачеву. Я звоню командующему: “Вы знаете, Анатолий Александрович не приедет. Он заболел”. – “Да? Ну спасибо, что сказали”. Недели через две мы с командующим встречаемся, и он мне с обидой говорит: “Значит, заболел, да?”. Оказывается, видел по телевизору, как Собчак встречал Пугачеву и потом поехал на ее концерт. И тут же нехорошо отозвался об Алле Борисовне, хотя она была здесь совершенно ни при чем: “Вот этих, значит, встречать у него время есть? Даже болезнь превозмог. А заняться государственными делами времени нет?”»[3]. Таких примеров высокомерного и пренебрежительного отношения Собчака к достойным людям было, к сожалению, много.

Владимир Путин сам был офицером, он понимал нужды и проблемы армии, и отношения мэрии с командованием ЛВО и Балтийского флота поддерживались главным образом через него. Под его контролем находились и главные силовые структуры города. Путин поддерживал нормальные деловые связи с большинством фракций Петербургского совета, а позднее и Законодательного собрания Санкт‑Петербурга. Однако главные его усилия в 1992–1993 годах были направлены на создание в городе таких условий, при которых сюда могли бы идти западные инвестиции. Путин много сделал для создания в городе первой валютной биржи и для подписания ряда экономических и консультативных соглашений между питерской мэрией и западными партнерами. Комитет по внешним связям способствовал приходу в город крупных германских финансистов. Не без помощи Путина в Петербурге открылся филиал Дрезденского банка, один из первых иностранных банков на территории России. Солидные зарубежные вложения позволили, в частности, модернизировать городские гостиницы «Европа» и «Невский палас».

Анатолий Собчак видел работу Владимира Путина лучше других и знал, что многие называли Путина «серым кардиналом» города. Однако Собчак не выказывал по этому поводу никакой тревоги или зависти. Напротив, число поручений, которые мэр давал своему заму, все время росло, ибо, как признавал позднее сам Собчак, «я видел, что Путин способен и может делать гораздо больше». На время своих отъездов из города Собчак продолжает оставлять Путину незаполненные бланки мэрии, на которых заранее ставил внизу свою подпись. Это было проявлением очень высокого доверия, и Владимир Путин весьма этим доверием дорожил. Но и в другое время мэр почти никогда не подписывал важных деловых бумаг, если на них не стояла виза его заместителя.

О Собчаке тогда много писали, у него было много политических противников и в Питере, и вообще в России. В коммунистической и левой печати о руководителе Санкт‑Петербурга нередко писали как об одном из главных «агентов влияния» Запада. Резко критиковали Собчака также многие националисты и демократы. О Путине в это время почти ничего не писали и не говорили, да он и не старался обращать на себя внимание.

В первые два года в Санкт‑Петербурге семья Путиных у родителей мужа, потом перебралась в собственную квартиру, также весьма скромную. Некоторые из школьных и студенческих знакомых В. Путина, занявшись бизнесом и превратившись в бизнесменов средней руки, непременно старались обзавестись какой‑либо роскошной квартирой и дорогой автомашиной. Приходя порой в гости к Путину, они удивлялись – второй человек в городе, а квартира с обычной мебелью и площадью всего 63 квадратных метра. Однако ни Владимиру Путину, ни Людмиле Путиной никакой роскоши просто не было нужно. Людмила Нарусова, жена Собчака, была, как известно, человеком другого типа.

Дети Путиных – Маша и Катя ходили в школу, Людмила вела хозяйство и проводила занятия в трех студенческих группах, изучавших немецкий язык. Жизнь была достаточно напряженной. Выручала Людмилу машина «Волга». Однако в конце октября 1993 года случилась тяжелая авария. Людмилу Путину, у которой были перелом позвоночника и другие травмы, спасла операция, которую сделал в Военно‑медицинской академии Юрий Леонидович Шевченко. Полностью оправилась она после этих злоключений только через два года.

Амбиции Анатолия Собчака простирались далеко за пределы Санкт‑Петербурга и его мэрии. Собчак принимал в 1992–1993 годах активное участие в работе Конституционной комиссии и многие недели, а то и месяцы проводил в Москве. Вместе с Г. Поповым он создал не только некий элитный клуб, но и политическую партию – РДДР, или Российское движение демократических реформ. Эта партия, однако, не смогла пройти в Государственную думу в конце 1993 года, получив по России только 4 процента голосов. Даже в Санкт‑Петербурге РДДР смогла получить только 11 процентов голосов.

После поражения РДДР на выборах в Думу Гавриил Попов ушел из большой политики. Еще раньше он оставил пост мэра Москвы. Но Собчак остался в своем кресле, хотя его популярность в России заметно снизилась. В социологических опросах по президентской проблеме («За кого бы вы голосовали, если бы выборы президента проводились в ближайшее воскресенье?») Анатолий Собчак во второй половине 1992 года почти всегда занимал второе место после Бориса Ельцина. Даже прокоммунистический журнал «Диалог», который издается и сегодня как журнал КПРФ, писал в конце 1992 года: «Если наших политиков разделить на какие‑то группы, то Собчака можно считать эталонным типом российского политика западного образца. Как и положено западному политику, он юрист и хорошо образован. Высокого роста, статный и элегантный, Собчак хорошо смотрится рядом с любым европейским политиком. Блестящий оратор с красивой и хорошо выверенной жестикуляцией. Он напорист и решителен, а вместе с высокими постами к нему пришли опыт и выдержка. У него красивая жена, а по западным канонам это существенно. Жена Собчака хорошо смотрелась бы в качестве первой леди страны. В США он мог бы побороться за пост президента с самим Бушем, поскольку у него есть все, чтобы бороться за любой пост в демократическом государстве»[4].

Эта статья имела многозначительный заголовок «Собчак неизбежен». Ее автор Виктор Бондарев был убежден, что именно мэр Санкт‑Петербурга станет главой государства при любых досрочных выборах, о которых тогда говорили многие. Сам Анатолий Александрович и его жена Людмила Нарусова, вероятно, читали такие статьи с удовольствием, но Ельцина популярность Собчака явно раздражала. Очень не любил мэра Северной столицы и начальник охраны Ельцина генерал Александр Коржаков, которого Анатолий Собчак, в отличие, например, от очень внимательного к генералу премьера Виктора Черномырдина, просто не замечал. А. Коржаков позднее признавался, что он уже тогда начал собирать некое досье на Собчака. В этом досье можно было найти и обвинения питерского мэра в давнем сотрудничестве с КГБ, с Мальтийским орденом, с сионистскими и масонскими центрами. Собчака обвиняли в создании какой‑то «Невской ложи» и в доступе к «золоту партии», переведенному якобы на тайные счета задолго до распада СССР.

В 1993 году по «президентскому рейтингу» Собчак опустился на третье место после Ельцина и Явлинского, затем на четвертое после Ельцина, Черномырдина и Явлинского. В начале 1994 года о Собчаке как о возможном Президенте России уже не говорили и не писали, хотя он и продолжал входить в десятку самых известных российских политиков.

Анатолий Собчак часто выезжал с визитами за границу и как мэр Санкт‑Петербурга, и как известный российский политик. Он почти не отказывался от приглашений и побывал во всех крупных странах Запада, в Прибалтике, в Скандинавии, во многих странах СНГ. Нередко, хотя и не всегда, Собчака в этих поездках сопровождал Владимир Путин. Он принимал участие в деловых переговорах и как помощник мэра, и как руководитель Комитета по внешним связям. Однако Путин старался не попадать под прицел фото– и телеобъективов. Во время поездок в ФРГ и при переговорах с канцлером Гельмутом Колем Путин был не только спутником, но и переводчиком Собчака.

Во многих поездках за границу питерского мэра сопровождала его супруга Людмила Нарусова. Мы видим ее на очень многих снимках, в том числе и в гостях у нобелевского лауреата Иосифа Бродского. Но и Санкт‑Петербург охотно посещали ведущие политики из всех стран мира. Они приезжали сюда обычно после своих официальных визитов в Москву, это являлось частью программы. Было немало случаев, когда мэрия приглашала в Северную столицу по собственной инициативе известных отставных политиков, знаменитых деятелей культуры и крупных бизнесменов. Тем самым Собчак хотел поднять престиж города. Естественно, что организация этих визитов и переговоров также лежала на Комитете по внешним связям и лично на В. В. Путине.

Всех именитых гостей Санкт‑Петербурга трудно, да и нет необходимости перечислять. Дважды в городе был президент США Билл Клинтон, побывали здесь вице‑президент А. Гор, экс‑президенты США Рональд Рейган и Джимми Картер. Несколько раз встречался с Собчаком и Путиным ветеран американской внешней политики Генри Киссинджер. В отличие от некоторых других он заметил В. В. Путина и даже сумел расспросить его о прошлом. Не единожды посещал Санкт‑Петербург Гельмут Коль, а также президент Финляндии Марти Ахтисаари. А. А. Собчак принимал на берегах Невы королеву Великобритании Елизавету II, президента Франции Жака Ширака, президентов Белоруссии и Украины Александра Лукашенко и Леонида Кравчука, а также глав почти всех стран СНГ и Прибалтики.

Через несколько лет, объясняя успех своих встреч с лидерами многих государств в Кремле, успех, который был неожиданным даже для близких друзей, В. Путин говорил: «Они все забыли, что я в Петербурге семь лет этим занимался. И там был очень высокий уровень общения. У нас же город был очень популярный. У нас мэр был очень популярный. Мы много общались на самом высоком уровне. Я с госпожой Тэтчер раза три встречался, причем как в Петербурге, так и в Лондоне. Трижды с Колем. С Бейкером. Несколько раз с Киссинджером. Причем в неформальных встречах. А эти люди киты мировой политики. Были встречи и с другими политиками. Это же накопление информации. Это постоянное накопление информации. И навыки общения. Люди, которые хотели видеть во мне только сотрудника охранки, этого же, конечно, не видели. Но вот этот общий семилетний период работы в Петербурге не прошел даром»[5].

Многие встречи и приемы в Санкт‑Петербурге носили не деловой, а светский характер. Сюда приезжали не только члены семьи Романовых и представители королевских домов Европы, по приглашению мэра города здесь побывали Джина Лоллобриджида и Клаудиа Шиффер. Как дома чувствовали себя и встречались с публикой в Петербурге Алла Пугачева и Иосиф Кобзон. Мстислав Ростропович купил себе здесь один из особняков для устройства собственного музея. Часто встречался Собчак и со знаменитыми деятелями питерско‑ленинградской интеллигенции: академиком Дмитрием Лихачевым, певицей Эдитой Пьехой, писателем Даниилом Граниным. Собчак любил светскую жизнь, а в ответ на упреки политических оппонентов он однажды публично заявил: «Что касается моего появления в светских кругах, то, знаете, я ведь мэр Петербурга, духовной и культурной столицы России, а не мэр какого‑нибудь Мухосранска или другого завалящего провинциального городка»[6].

Это был типичный для Собчака пример совершенно недостойного и недопустимого снобизма. Из‑за своего крайнего высокомерия мэр отказался от встречи с Михаилом Горбачевым, который в 1995 году посетил Петербург. Собчак и Горбачев не смогли договориться о формате и формальностях этой встречи. Оба политика просто не знали, как им себя друг с другом вести…

[1] Собчак А. А. Из Ленинграда в Санкт‑Петербург. СПб., 1999. С. 159.

[2] Блоцкий О. М. Владимир Путин. Дорога к власти. С. 359–361.

[3] От первого лица. С. 110–111.

[4] Диалог. 1992. № 12. С. 57–58.

[5] Блоцкий О. М. Указ. соч. С. 362.

[6] Комсомольская правда. 1994. 17 декабря.