Как страна, которая принимает у себя саммит «G‑8», так и председательствование на его заседаниях определяются в порядке очереди. И хотя Россия стала, казалось бы, полноправным членом этого неофициального и элитарного клуба лидеров еще в 1998 году на саммите в Бирмингеме, ее очередь принимать других лидеров, председательствовать на его заседаниях, определять повестку дня и приглашать гостей подошла только в 2006 году. Председателем «восьмерки» в 2005 году был уже во второй раз Тони Блэр, премьер‑министр Великобритании, и он передал эти почетные обязанности 12 января 2006 года Президенту Российской Федерации. Тогда же было определено и конкретное место проведения саммита – Константиновский дворец в Стрельне, близ Санкт‑Петербурга. Этот большой дворец был построен еще во времена Петра Первого, разрушен в годы Второй мировой войны, но полностью восстановлен и модернизирован в 2001–2003 годах к 300‑летию города. Тогда же было решено использовать дворец и его парковую зону для проведения самых значительных международных встреч и конференций. Их здесь прошло уже немало. Для других мероприятий саммита было решено использовать дворцы времен Екатерины II в Петергофе. Никогда еще саммиты «G‑8» не проводились в столь роскошных дворцовых резиденциях.

На встречах «Большой восьмерки» не принимают никаких обязательных даже для самих этих стран решений. Это не Совет Безопасности ООН. Заявления и резолюции на таких встречах носят рекомендательный характер. Как писал Дэнис Макштейн из «Ньюсуик», «этот форум родился в 1975 году для семейных бесед среди шести лидеров, из которых все говорили по‑английски. Это было в те старые добрые времена, когда коммунизм правил половиной Европы, китайцы ездили на велосипедах, а терроризм состоял из местных инцидентов, случавшихся в таких уголках мира, как Ольстер, Шри‑Ланка и Пиренеи. Позднее к лидерам присоединилась Канада, а президент Еврокомиссии добился приглашения в качестве наблюдателя. “Семерка” стала “восьмеркой”, когда в 1997 году к ней прибавили Россию, экономика которой находилась тогда где‑то на уровне Швеции или Голландии. Ведущим принципом “восьмерки” всегда была черчиллевская максима “говорить всегда лучше, чем воевать”»[1]. Однако в последние годы в международной жизни встречи «G‑8» превратились в самое главное дипломатическое событие года. К ним крайне тщательно готовятся на протяжении многих месяцев в каждой из стран‑участниц и особенно в той стране, которая должна принимать у себя других лидеров.

Но к встречам в формате «G‑8» готовятся не только политики, дипломаты, чиновники и представители СМИ. К этим встречам в последние восемь лет активно готовятся и так называемые антиглобалисты – участники нового международного массового и в основном молодежного движения левых радикалов, анархистов, зеленых, которых объединяет неприязнь к идущей в мире глобализации и к деятельности транснациональных корпораций, а также к деятельности МВФ, Всемирного банка, Всемирной торговой организации, но также и к «Большой восьмерке». Еще в 2001 году в Генуе внушительные демонстрации радикальных антиглобалистов, вступавших в стычки с полицией, переворачивавших автомашины и разбивавших витрины магазинов, вынудили итальянское правительство перенести встречи «G‑8» из только недавно отреставрированных дворцов этого старинного города на большой круизный морской лайнер. На следующих саммитах во Франции и в Канаде встречи мировых лидеров проходили в Эвиане и в Кананаскисе, далеких от главных центров страны горных курортах, которые можно было легко изолировать от наплыва нежелательных радикалов. Всех превзошел в этом отношении Джордж Буш, который в 2004 году пригласил своих коллег на небольшой остров Си‑Айленд у Атлантического побережья, который к тому же является частным владением одной из богатых американских семей. Летом 2005 года Тони Блэр собрал мировых лидеров в Шотландии в Глениглсе близ Эдинбурга. Вокруг отеля, где должны были жить и работать участники «G‑8», британская полиция соорудила громадный – в пять миль заградительный барьер из десяти тысяч листов проволочной сетки. Толпы прибывших на Британские острова антиглобалистов не смогли прорвать это оцепление, хотя и пытались блокировать большую часть дорог, ведущих в Эдинбург. Еще весной 2006 года лидеры антиглобалистов провели в разных столицах Европы несколько «рабочих» встреч, чтобы обсудить тактику и формы протеста против саммита «Большой восьмерки» в Санкт‑Петербурге. Шансов на громкие и массовые акции у них не было: поездка в Россию требует визы, билеты на поезда и самолеты дороги, а единомышленников там не так уж много. В России это движение пока еще не стало массовым: во всем Санкт‑Петербурге имелось не более пятисот активных антиглобалистов.

У саммита «восьмерки» в последние годы появились и более опасные недоброжелатели. Еще в июле 2001 года глава «Аль‑Каиды» Усама бен Ладен озвучил угрозу – направить самолет со смертниками на борту прямо на тот круизный морской лайнер, на котором должны были работать главы государств. Итальянское правительство отнеслось тогда к этой угрозе очень серьезно, и несколько суток над Генуей и морем непрерывно барражировали истребители ВВС Италии. В 2005 году в первый же день саммита «восьмерки» в Глениглсе смертники‑террористы взорвали свои бомбы в трех вагонах лондонского метро и в одном из городских автобусов. Десятки людей погибли, а сотни были ранены. Прервав свое председательствование, британский премьер срочно выехал в Лондон. Разумеется, все эти угрозы должны были иметь в виду российские спецслужбы, на которые возлагалась обязанность обеспечить спокойную работу саммита «G‑8» в Санкт‑Петербурге.

* * *

Если начинать счет от саммита 1975 года в Рамбуйе, то общее число таких встреч уже превысило тридцать. Если же иметь в виду внимание прессы и экспертов, то надо признать, что ни один из прежних саммитов «G‑7», а потом и «G‑8», не сопровождался еще до его начала таким вниманием и таким числом откликов и предсказаний, как июльский саммит «Большой восьмерки» в Санкт‑Петербурге. Этот интерес был связан не только с тем, что саммит на этот раз проходил в России, но и личностью его председателя – президента России В. В. Путина. Многие из газет вынуждены были признать, что саммит 2006 года может стать «беспрецедентным событием в истории клуба великих держав и немалым личным успехом для российского президента»[2].

Для Владимира Путина саммит «Большой восьмерки» в Санкт‑Петербурге – это седьмая встреча в таком формате. В первый раз он принял участие в саммите на острове Окинава в Японии 21–22 июля 2000 года. Вся мировая печать с интересом комментировала тогда этот дебют нового российского лидера в мировой политике, почти все зарубежные СМИ сочли этот дебют успешным. Но сегодня – в 2006 году в Санкт‑Петербург из тех восьми лидеров, которые встречались шесть лет назад на Окинаве, должны были прибыть только трое – президент Франции Жак Ширак, британский премьер Тони Блэр и сам Владимир Путин. На этот раз В. Путин должен был выступать как «ветеран», а в «новичках» оказались германский канцлер Ангела Меркель и премьер Италии Романо Проди.

Быть участником саммита и быть «хозяином» страны, принимающей других лидеров, – это разные роли и разная ответственность. Кроме самих лидеров, а также многих высокопоставленных чиновников в город на Неве ожидалось прибытие нескольких тысяч журналистов и наблюдателей. Для Санкт‑Петербурга, родного города Владимира Путина, этот саммит давал большие возможности показать все те немалые изменения к лучшему, которые произошли здесь за последние шесть лет. Да и для самого Владимира Путина саммит «G‑8» был по многим причинам очень важным событием, и, по свидетельству людей, причастных к организации встречи, В. Путин лично вникал почти во все детали его подготовки. Западная печать сообщала, что еще весной 2006 года пресс‑группа В. Путина провела тендер среди самых опытных пиар‑компаний, чтобы использовать западные методы политической рекламы для улучшения имиджа России, Санкт‑Петербурга и самого Путина в информационном пространстве западного мира. К сожалению, большая часть прессы и телевидения Запада – это не просто мир свободной и независимой прессы, а большой бизнес и не в последнюю очередь рекламный бизнес. Поэтому противостоять информационной войне, которая уже не первый месяц и даже не первый год ведется против России и ее президента, невозможно без того, чтобы не нанять лоббистов среди влиятельных и опытных пиар‑компаний, которые знают, как вся эта кухня работает в западных странах.

По свидетельству западной печати, главной пиар‑фирмой, которая должна была давать рекомендации президентской администрации в тот период, когда Россия находилась во главе «G‑8», стала американская фирма «Ketihum». В июне и июле 2006 года эта фирма уже активно работала в контакте с пресс‑группой Кремля. Головная компания этой фирмы «Omnicom» является одной из крупнейших в мире фирм, занимающихся пиаром, маркетингом и консалтингом. Этот контракт обошелся российской стороне не слишком дорого. Один из ведущих специалистов западного политического пиара говорил: «Давать российскому президенту советы очень выгодно. Наличие Путина в списке клиентов ставит пиар‑компанию в центр развивающегося рынка, и она будет пожинать плоды этого успеха годами»[3]. Но и российские группы, которые отвечали в администрации президента, в мэрии Санкт‑Петербурга за решение проблем, которые сегодня определяются словами «пиар» и «реклама», а в советское время определялись как агитация и пропаганда, потрудились немало и очень успешно. Опыт на этот счет у российских служб уже немалый. Можно вспомнить в этой связи о празднике по случаю 300‑летия Санкт‑Петербурга, когда на юбилей города прибыли делегации и лидеры из более чем сорока стран. Еще более масштабным мероприятием было празднование 60‑летия Победы по всей стране, когда в Москву на парад Победы прибыли лидеры более чем пятидесяти государств. Однако в июле 2006 речь шла не о юбилейных торжествах, а о деловой встрече. Статус председателя «G‑8» создавал, конечно, много хлопот, но он давал и многие преимущества. Именно президент В. Путин должен был определить не только конкретное место проведения саммита, но и его повестку дня. Он также определял и круг государств, лидеры которых приглашались на саммит в качестве гостей. Эти приглашенные лица не принимали участие в официальных и формальных заседаниях саммита. Но они могли проводить двусторонние встречи со всеми участниками саммита, участвовать в общих обедах, во всех неофициальных мероприятиях и в некоторых специально организованных встречах. В свое время и Россия несколько раз присутствовала на саммитах «G‑7» только в качестве гостя в 1994–1997 годах.

Повестку дня саммита «Большой восьмерки» определили еще в первые месяцы 2006 года, и несколько групп экспертов от всех стран «Большой восьмерки» тогда же приступили к работе по согласованию позиций и подготовке текстов решений и заявлений, которые должны были подписать в июле лидеры. После экспертов эти проекты шли к министрам, и группы из восьми министров – финансов, энергетики, образования, здравоохранения, иностранных дел – собирались от февраля до начала июля 2006 года несколько раз. Это очень большая работа. В конце февраля во многих российских газетах была опубликована большая статья российского президента, в которой пояснялась повестка дня, предложенная Россией для предстоящего саммита. «Мы предложили партнерам, – отмечал В. В. Путин, – сосредоточиться на трех актуальных темах: глобальная энергетическая безопасность, борьба с инфекционными заболеваниями и образование. Эти приоритеты ориентированы на достижение общей цели – повысить качество и уровень жизни людей, причем как нынешнего, так и будущих поколений»[4]. Далее в статье В. В. Путина весьма подробно излагались российские предложения по всем этим трем вопросам повестки дня. Открытая дискуссия в печати по всем основным положениям статьи продолжалась несколько месяцев, и в ней приняли участие сотни экспертов, журналистов, ученых, политиков. Как и следовало ожидать, наибольший интерес вызвал вопрос об энергетической безопасности. От недостатка таких ресурсов, как нефть и газ, страдают на сегодня не только наиболее развитые страны Европы, но и страны с быстрорастущей экономикой – Китай, Индия, Корея, вся Юго‑Восточная Азия. Основные ресурсы углеводородного сырья сосредоточены сегодня в Сибири, в бассейнах Каспийского моря и Персидского залива, в Мексике и в некоторых странах Латинской Америки. Россия была готова сделать по данной проблеме немало выгодных и разумных предложений. Однако она должна позаботиться и о своих национальных интересах.

Проблемы борьбы с инфекционными заболеваниями породили мало споров и почти не обсуждались в мировых СМИ. Международная система по борьбе с разного рода эпидемиями создается уже давно, и она выдержала несколько трудных испытаний в последние годы, хотя, конечно, и эту систему необходимо постоянно совершенствовать. Не вызвал большой полемики и вопрос о путях совершенствования систем образования – как общего, так и профессионального.

Весьма показательным и представительным был также круг глав государств, которые получили от президента России личное приглашение принять участие в саммите «G‑8». В Санкт‑Петербург был приглашен президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, который к тому же занимал в 2006 году пост председателя СНГ. Приглашение получили, как и ожидалось, председатель КНР Ху Цзиньтао и премьер Индии Манмохан Сингх. В Санкт‑Петербург были приглашены Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан и председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу. Приглашения от В. В. Путина получили лидеры таких крупных стран, как ЮАР и Конго, Бразилия и Мексика, а также руководители нескольких международных организаций: ЮНЕСКО, ВОЗ и других. Это был очень представительный и авторитетный форум, работой которого предстояло руководить Президенту Российской Федерации.

* * *

Критическая кампания в западных СМИ в адрес России и в адрес В. В. Путина велась давно, но по мере приближения саммита «G‑8» эта критика становилась всё более интенсивной и по большей части все более тенденциозной и даже вздорной. Еще в первые месяцы 2005 года, когда председателем «восьмерки» был Тони Блэр, сама возможность передачи этой неофициальной, но почетной обязанности Владимиру Путину вызывала во многих западных СМИ крайнее раздражение. «Если позволить Путину занять пост председателя «Большой восьмерки», – писал в американской печати политолог Джерри Гартан, – то возникает риск того, что будет подорвано доверие к «восьмерке», а также к администрации Буша, обязавшейся способствовать развитию демократии в мире. Сегодня российский президент дает миру пример отступления от принципов политической и экономической либерализации, и Запад не может игнорировать это. Два очень влиятельных сенатора Джон Маккейн и Джозеф Либерман внесли на рассмотрение сената США проект резолюции, предлагающей приостановить членство России в «Большой восьмерке», если Путин не сменит свой курс. Администрация Буша должна определиться – какие действия она предпримет на этот счет»[5]. Другие американские политики и политологи были не столь радикальны. Они заявляли, что Россия может сохранить свое место в «G‑8», но ей ни в коем случае нельзя позволить председательствовать в этом элитном клубе. Поэтому само заседание «G‑8» нужно проводить в 2006 году не в России, а в какой‑либо другой стране. Когда всем стало ясно, что саммит «G‑8» состоится в России и председателем этого клуба уже стал в январе 2006 года Владимир Путин, многие деятели западных стран не могли скрыть своего раздражения. «Надо бойкотировать саммит “Большой восьмерки” в России, – заявил в одной из больших телевизионных передач сенатор Дж. Маккейн, которого многие в США считают главным кандидатом в президенты от Республиканской партии на выборах 2008 года. – Россия поддерживает последнего диктатора в Европе А. Лукашенко и занимает двусмысленную позицию по Ирану с его ядерными амбициями. На это надо реагировать. Сегодня проблески демократии в России все слабее, и я бы в отношениях с ней не церемонился». На это заявление пришлось отвечать Джорджу Бушу. «Я не хочу ставить на России крест», – заявил американский президент.

По мере приближения саммита высказывания многих газет и иных СМИ становились всё более раздраженными и нелепыми, одна из итальянских газет писала, что лидеры западных стран будут выглядеть в Санкт‑Петербурге «словно родственники, собравшиеся у богатого, но крайне неприятного дядюшки, больного неизлечимой болезнью, которого они изо всех сил стараются ненароком не обидеть. Сразу несколько газет и журналов рекомендовали Дж. Бушу лететь на саммит, но подвергнуть бойкоту банкет, который будет устроен в честь открытия саммита. Европейским лидерам Филипп Стивенс из британской газеты «Файнэншл таймс» советовал принять участие в банкете, но «уйти из‑за стола, когда подадут десерт»[6]. Почти все западные газеты охотно предоставляли свои страницы для статей или интервью российских оппонентов В. В. Путина. Несколько интервью дала западным газетам журналистка Елена Трегубова. Наукообразные статьи о положении дел в России и о политике В. Путина публиковала политолог из Фонда Карнеги Лилия Шевцова, давний оппонент Путина. Но особенно много и охотно публиковались материалы экспремьера Михаила Касьянова, бывшего чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова и бывшего помощника В. Путина по проблемам экономики Андрея Илларионова. «Он всех окрутил! – с отчаянием восклицала Елена Трегубова. – Всех своих собеседников, а они бывают самые разные, он заставляет поверить, что он такой же, как они. Этот талант, который Путин явно развил в КГБ, позволяет ему манипулировать кем угодно. Все лидеры “восьмерки” попали под его профессиональное обаяние». «Это кажется необъяснимым Западу и многим российским интеллигентам, – говорил социолог из России Александр Ослон, – но большинство людей из среднего класса любят Путина. Он вернул им чувство национальной гордости». «Нет, – заявлял Борис Немцов из СПС, – Владимир Путин – это наш первый “телепрезидент”. На его столе нет ручки – там только пульт. Я часто говорил с Путиным о демократии. Он ее не хочет и терпит лишь внешнюю видимость демократии»[7].

* * *

В прошлом Россия и ее президент нередко просто игнорировали критику Запада; иногда она просто обескураживала В. Путина, как это было, например, после Беслана. Но теперь Россия давала на всю эту критику весьма решительный и убедительный ответ. Сам Владимир Путин был в этой ответной информационной кампании неутомим. Он принял в Кремле для беседы руководителей информационных агентств всех стран «Большой восьмерки». Он давал множество интервью ведущим западным телеканалам. «Иностранцы, которые критикуют Россию, – сказал он, отвечая на вопросы французского телеканала LCI и американского NBC, – напоминают колониалистов прошлого века, которые оправдывали свои действия в Африке и Азии интересами цивилизации. Но теперь они называют это демократизацией»[8].

На протяжении месяца перед саммитом «Большой восьмерки» в Москве и Санкт‑Петербурге было проведено несколько крупных встреч, явно приуроченных к встречам «G‑8». Так, например, в самом начале июля 2006 года в Москву прибыли более двухсот ведущих представителей всех ветвей христианства, ислама, иудаизма и буддизма из сорока стран, которые в течение трех дней обсуждали проблемы современного мира и религии. Даже Ватикан, отношения которого с Русской православной церковью весьма сложны, направил в Москву самую большую делегацию кардиналов из всех, которые когда‑либо видела российская столица. В заключение этого собрания религиозных деятелей перед ними выступил российский президент. Сразу после этого в Кремле был проведен «гражданский саммит G‑8», на который были приглашены 600 делегатов от неправительственных организаций из пятидесяти стран мира. И здесь также выступал В. Путин.

С саммитом «G‑8» многие наблюдатели связывают и объявленную с 1 июля 2006 года полную конвертируемость российского рубля. До этого дня Россия оставалась единственной страной, которая не имела полностью конвертируемой валюты. Но теперь все ограничения на валютные операции в России были отменены. Еще в середине июня 2006 года в Санкт‑Петербурге провели большой экономический форум, на котором присутствовало около пяти тысяч бизнесменов и банкиров из сорока шести стран, работу которого освещали 700 журналистов. Особенность этого питерского форума в отличие от давосского форума в Швейцарии состояла в том, что в Давос приезжают представители лишь самых развитых стран, тогда как в Санкт‑Петербурге трибуну получили и развивающиеся страны. И здесь с вниманием слушали не только первого вице‑премьера Дмитрия Медведева, но и президента В. В. Путина. 9 июля Владимир Путин провел «онлайн‑форум», который был организован аппаратом президента. В течение двух с половиной часов он ответил через Интернет на сорок девять вопросов, отобранных из 162 тысяч, поступивших на сайты Яндекс и Би‑би‑си от 1 миллиона 250 тысяч пользователей сети по всему миру. Это была трудная интернет‑конференция, так как отбор вопросов проводили не только сотрудники российского телеканала, но и журналисты из Би‑би‑си. Наиболее интересные ответы Владимира Владимировича Путина цитировали на следующий день все мировые СМИ. На вопрос американца Джефа Стерлинга о президенте США В. Путин дал весьма пространный ответ, заключив его словами: «В жизни любого политического деятеля есть темные полосы, есть светлые, но главное для политика – быть порядочным человеком. И я считаю, что Джордж Буш – порядочный человек». «Будет ли Россия и дальше использовать свой газ как политическое оружие?» – спросила его британская журналистка Бриджит Кендал. «Можно и я задам вам вопрос, – сказал Путин. – Сколько стоит ваше ожерелье?» После короткого сопротивления Б. Кендал ответила: «Несколько сотен фунтов». – «Вы не могли бы продать мне его за пять пенсов? – спросил Путин. – Нет? Но то же самое касается и российских ресурсов». Не стал подробно отвечать Путин лишь на вопрос – «за кого он будет болеть в финальной встрече чемпионата мира по футболу в тот же день вечером». «Франция – более организованная, и у нее есть лидер, – сказал он, – у Италии больше энергии и энтузиазма: буду болеть за тех, кто будет лучше играть».

По общему мнению, Россия и Путин выиграли это весьма напряженное соревнование в информационном пространстве перед саммитом. Дело было не только в способностях Владимира Путина, но и в общем укреплении международного положения России, что само по себе вызывало на Западе заметное сожаление. Наиболее откровенно писали об этом весной и летом 2006 года немецкие газеты. В одной из таких газет обозреватель Клеменс Вергин рассуждал: «Китай сказал Вашингтону “нет”. Скромная Индия представляет себя сегодня как новая большая сила. “Газпром” поднимает цены на газ для Европы. В эти недели можно было вживую наблюдать, с какой скоростью меняется расстановка геополитических акцентов в мире. Два самых густонаселенных государства в мире достигли собственными силами статуса экономически развитых держав. А растущие цены на нефть дали второе дыхание еще одной, едва не испустившей дух мировой силе. От такой России, как сегодня, – полной энергии и жизненных сил, – в мире уже отвыкли. После окончания холодной войны никто так открыто не бросал вызов Западу. Россия и Китай вступили в альянс, чтобы защитить вооружающийся ядерным оружием Иран»[9]. «Россия находится на пути к государству с сильной экономикой, – замечал другой немецкий обозреватель Матиас Брюгман. – Кремлевский лидер понял действенные механизмы мирового порядка и хочет применить их у себя в стране. Ельцин был главой когда‑то великой державы, погрязшей в нищете и зависящей от подачек МВФ. Но Путин руководит процветающим государством, в прошлом году заработавшим на экспорте нефти 113 миллиардов долларов и еще 30 миллиардов на экспорте газа. Именно поэтому рост мирового спроса на нефть, порожденного экономическим ростом, является плохой новостью для российских демократов, прозападных политиков в странах бывшего СССР и администрации Буша»[10].

Это интересные, но односторонние оценки, которые сводят происходящие перемены главным образом к ценам на нефть и газ. На самом деле гораздо более важным фактором для России является приход к власти новой и сильной группы лидеров, которые завершают превращение России из неуправляемой псевдодемократической олигархии в сильное современное государство, гораздо более демократическое, чем СССР, в котором защита прав человека сочетается с защитой прав и интересов всего общества. Такая политика поддерживается подавляющим большинством населения страны, и Владимир Путин имеет сегодня гораздо меньше проблем, чем почти все западные лидеры, с которыми он должен был встречаться в Санкт‑Петербурге. Хорошо известны на Западе проблемы Тони Блэра, который уже объявил, что покинет пост лидера лейбористской партии летом 2007 года. По данным американских газет, личный рейтинг Джорджа Буша колеблется где‑то между 30 и 40 процентами, и более 70 процентов американских граждан считают, что страна движется в неправильном направлении. Франция еще летом и осенью 2005 года была ареной крайне ожесточенных и массовых беспорядков в городах и многомиллионных демонстраций студентов, оппозиции и профсоюзов. К тому же полномочия президента Жака Ширака подходят к концу, и в стране уже началась пока еще неофициальная борьба за пост президента Франции. Объявил об уходе со своего поста до конца 2006 года нынешний премьер Японии Дзюнъитиро Коидзуми. В Германии на выборах в парламент ни одна из партий не получила отчетливого большинства, и здесь с трудом было сформировано коалиционное правительство во главе с Ангелой Меркель. Через очень трудную избирательную кампанию прошла совсем недавно и Италия, ее премьер Романо Проди имеет лишь незначительное большинство в итальянском парламенте. Не было в прошедший год особых проблем лишь у премьера Канады Стивена Харпера. Но он пока еще новичок в «G‑8», да и Канада предпочитала до сих пор держаться в стороне от главных мировых конфликтов. В этих условиях и при такой расстановке мировых политических сил Владимир Путин мог держаться как председатель клуба «G‑8» очень уверенно.

Меньше всего проблем для организаторов саммита «восьмерки» и для самого В. Путина создала «легальная», или системная оппозиция, которая на сегодня представлена в России партией «Яблоко» и Союзом правых сил. Для западных политиков и политтехнологов было весьма важным продемонстрировать, что их критика России и Владимира Путина за отход от демократии и авторитарные методы руководства встречает широкую поддержку в самой России. С этой целью была задумана большая политическая конференция «Другая Россия», для участия в которой пригласили всех представителей оппозиционных сил, включая как правых, так и левых радикалов. Однако как СПС, так и «Яблоко» отказались участвовать в этом мероприятии, а Григорий Явлинский демонстративно уехал из Москвы на отдых. Заместитель председателя партии «Яблоко» Сергей Иваненко заявил в одном из интервью, что антисаммит «Другая Россия» – это какое‑то очень сомнительное мероприятие, сборная солянка самых разных людей и идей. Никакого общего сигнала от этого не будет. В конечном счете в столичном отеле «Ренессанс‑Москва» 11 и 12 июля прошла большая конференция, на которую даже в Москве мало кто обратил внимание. В числе участников этой конференции печать называла экс‑премьера Михаила Касьянова, бывшего чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова, бывшего помощника Ельцина Георгия Сатарова, бывшего советника Путина А. Илларионова, правозащитницу Людмилу Алексееву, депутата Государственной думы Владимира Рыжкова. Но здесь находились также председатель Национал‑большевистской партии Эдуард Лимонов, лидер движения «Трудовая Россия» Виктор Анпилов и еще несколько менее известных радикалов как левого, так и правого толка. На конференцию пришли два чиновника из Госдепартамента США, посол Канады и посол Великобритании. Российская печать да и все СМИ говорили и писали об этой конференции с явным пренебрежением. Анна Кочуровская из журнала «Власть» сообщала, что «если бы кремлевская администрация не уделяла конференции “Другая Россия” столько внимания, то ее, эту конференцию, никто бы и не заметил»[11]. Что касается КПРФ, то эта партия подвергала саммит «Большой восьмерки» и В. Путина весьма резкой критике в своей печати, но от каких‑либо иных мероприятий публичного характера решила воздержаться.

Не слишком большую проблему для организаторов саммита и для службы безопасности составили антиглобалисты. Их было немного. Из западных стран смогли приехать в Санкт‑Петербург, получив визу и оплатив проезд, всего несколько сот человек. Примерно столько же прибыло в город на Неве из разных регионов России. Тех, кто заранее заявил о своих целях и планах, нередко задерживали в их родном городе или снимали с поездов под самыми разными предлогами. По данным правозащитных организаций, таким образом было задержано несколько десятков человек. Наиболее активно прорывались в Санкт‑Петербург члены Союза коммунистической молодежи (СКМ РФ). Задерживались и участники экологических организаций из «Экозащиты». В печати были сообщения и о таких организациях, как «Молодая гвардия Спартака», «Беллона», «Движение гражданских инициатив», «Авангард красной молодежи», «Антифашистская ассоциация» и др. Чаще всего задерживали всего на несколько часов, пока не ушел нужный поезд, иногда на несколько дней. Для тех, кто всё же приехал в Санкт‑Петербург, разбили палаточный городок у стадиона имени Кирова на Петроградской стороне. Проведение разного рода демонстраций на улицах города, а тем более в Стрельне было запрещено. Почти все мероприятия и собрания, которые удалось провести созданной в Санкт‑Петербурге антиглобалистской коалиции, были немногочисленными и не привлекли внимания мировых СМИ. Из российских газет больше всего писали об этих собраниях и их лозунгах «Новая газета» и «Советская Россия».

Гораздо большую опасность для спокойного проведения саммита «Большой восьмерки» представляло террористическое подполье на Северном Кавказе. На протяжении нескольких недель по всей стране и особенно в южных регионах России проводились активные профилактические мероприятия. Наибольший успех был достигнут спецслужбами 10 июля 2006 года, когда в результате сложной спецоперации удалось предотвратить крупный террористический акт и ликвидировать при этом Шамиля Басаева, вице‑президента подпольной Ичкерии, который не без оснований считался в России «террористом номер один». Он лично возглавил еще в 1995 году захват больницы в Буденновске, а затем брал на себя ответственность за все наиболее крупные террористические акты, включая захват театрального центра на Дубровке в 2002‑м и школы в Беслане – в 2004 году. Успех спецоперации комментировали все мировые СМИ. Одна из главных британских газет озаглавила свою статью «Триумф Путина накануне саммита». «Смерть Басаева, – отмечала газета, – это самый большой успех российских спецслужб. Удача ФСБ позволит Путину заявить о существенном прогрессе по восстановлению порядка в беспокойной республике после проведенных там президентских и парламентских выборов. Смерть Басаева может подорвать силы террористов в Чечне. Президент России, готовясь в эти выходные в качестве хозяина принимать в Санкт‑Петербурге мировых лидеров, не мог и надеяться на более удачную рекламу, чем смерть безжалостного террориста, который считался российским “Усамой бен Ладеном”»[12]. Некоторые из западных газет высказывали предположение, что уничтожение Басаева может усилить террористические атаки в России, так как боевики будут мстить Путину и спецслужбам. «Следует ожидать новых крупных терактов», – заявлял один из специалистов по Кавказу в интервью одной из немецких газет[13]. Мнение более компетентных специалистов было иным. Как писал в журнале «Эксперт» Николай Силаев, «российская стратегия силового противодействия северокавказскому терроризму в последние годы сводится к “выбиванию” наиболее заметных лидеров и организаций, и уже сейчас можно говорить о том, к чему приведет эта стратегия: террористические группы станут мельчать – и в смысле численности, и в смысле политического веса. Это не означает, что они перестанут представлять опасность. Но они всё в большей степени будут превращаться в банальных убийц. Их опасность будет уже не политической, а уголовной проблемой»[14].

Саммит «G‑8» прошел в Санкт‑Петербурге спокойно и без сенсаций. Тысячи собравшихся здесь журналистов и наблюдателей были поэтому несколько разочарованы.

Первым в Санкт‑Петербург на саммит прибыл, естественно, сам Владимир Путин – еще в четверг 14 августа. Здесь у него состоялось несколько деловых встреч, а позже вечером – встреча с Джорджем Бушем. Дж. Буш также прибыл в город на Неве раньше официального начала саммита. Вечер и ужин двое лидеров провели в неофициальном общении, демонстрируя взаимную приязнь. В этот же день Буш возложил венок к монументу защитникам Ленинграда и встретился в Генеральном консульстве в Санкт‑Петербурге с лидерами российских правозащитных организаций. Поздно вечером у двух президентов был семейный обед. Предполагалось провести этот вечер на берегу Финского залива, но помешали сильный ветер и непогода. Ужин поэтому прошел в одном из особняков стрельнинского дворцового комплекса.

15 августа начались официальные переговоры В. В. Путина и Дж. Буша пока еще вне рамок общего саммита. Речь шла о вступлении России в ВТО. Известно, что Россия подала заявку на вступление в ВТО еще в 1993 году. Из 149 членов этой организации Россия получила согласие всех стран‑участниц, кроме США. Было решено попытаться решить этот вопрос окончательно в Санкт‑Петербурге – за день до саммита. Разногласий осталось совсем немного. Американская сторона считала, что в России мало что делается для защиты интеллектуальной собственности. Кроме того, США выражали недовольство отказом России предоставить иностранным банкам возможность действовать на ее территории непосредственно, без создания филиалов под российской юрисдикцией. Россия настаивала на более строгом контроле за американской мясной продукцией.

Не всем российским отраслям выгодно вступление в ВТО. Это может создать трудности для некоторых отраслей сельского хозяйства, для российских производителей электротехники; общий список сомневающихся обширен. Но существует также много отраслей, которые могли бы выиграть от вступления в ВТО, и здесь список еще более обширен. По общему балансу выгоды от вступления в ВТО преобладают над ущербом, и ряд экспертов оценивают общую прибыль от вступления в ВТО в 20 миллиардов долларов. Но членство в клубе мировой торговли стало для российского руководства вопросом не только экономического или просто здравого смысла, но проблемой, связанной с престижем. Россия стремится стать значительной и неотъемлемой частью мировой торговли. Но и остальному миру выгодно, чтобы Россия интегрировалась в глобальный и во многом обязывающий регулирующий механизм. Это могло бы стать аргументом в защиту надежности ВТО, как это случилось после того, как пять лет назад в организацию вступил Китай. Кстати, к Китаю никто не предъявлял тех претензий, которые сегодня США предъявляет к России.

Не вдаваясь в подробности, нужно сказать, что переговоры В. Путина и Дж. Буша по вопросу о вступлении России в ВТО закончились неудачно. Соединенные Штаты не сняли своих претензий. Все наблюдатели сходились во мнении, что речь идет в данном случае не об экономических, а о политических причинах, которые просто было бы неудобно высказывать открыто. Было решено, что эти переговоры продолжатся в октябре. Поздно вечером состоялась пресс‑конференция двух лидеров. Джордж Буш не слишком внятно объяснил неудачу по ВТО, заметив, что он может подписать только такое соглашение, которое было бы приемлемо для американского Конгресса, известного своим предвзятым отношением к России. Он также сказал, что не собирается читать лекции или делать нравоучения Владимиру Путину. Состоялся весьма примечательный диалог.

«Буш . Я говорил о своем желании способствовать институциональным изменениям в разных частях мира, скажем, как в Ираке, где есть свободы религии и прессы. Я сказал ему, что многие люди в нашей стране надеются, что и Россия сделает то же самое.

Путин . Нам бы, конечно, не хотелось, чтобы у нас была такая же демократия, как в Ираке, скажу честно.

Буш . Просто подождите».

Даже Кондолиза Райс, слушавшая этот диалог, не смогла сдержать улыбки.

В субботу 15 июля все участники саммита «Большой восьмерки» уже прибыли в Санкт‑Петербург и заняли отведенные им особняки близ Константиновского дворца. Вечером для них был устроен неформальный ужин. Журналисты могли видеть эти встречи и этот ужин на больших мониторах, но при выключенном звуке. Их комментарии касались поэтому одежды, манеры поведения и меню ужина, которое было, конечно, очень изысканным.

В воскресенье 16 июля прошло первое официальное заседание «Большой восьмерки». По всем официальным вопросам повестки дня заранее были подготовлены тексты соглашений, которые были подписаны после непродолжительных дискуссий. Участники саммита обсудили, естественно, и многие другие вопросы. Наиболее важными из них считались проблемы Ирана, Северной Кореи и конфликта на Ближнем Востоке, который стал быстро развиваться именно в середине июля. По многим из этих вопросов лидеры «восьмерки» приняли специальные заявления, например, призвали КНДР отказаться от всех своих ядерных программ и от ядерного оружия. По Ближнему Востоку такого единодушия не случилось, так как США склонны были винить в разжигании нового конфликта не только «Хезболлу», но и Сирию и Иран. Россия не поддерживала этих обвинений и призывала обе стороны конфликта остановить военные действия и запуски ракет. После обеда и ужина проходили многочисленные двусторонние встречи. Буш отказался от какой‑либо пресс‑конференции. Тони Блэр что‑то сказал о проблемах демократии и коррупции в России. Поздно вечером, даже ночью с журналистами встретился Владимир Путин. Он проинформировал собравшихся о событиях первого официального дня саммита и ответил на вопросы. На вопрос о своих отношениях с Тони Блэром Путин ответил, что и России было бы интересно услышать о британском опыте борьбы с коррупцией – «например, применительно к лорду Леви». Журналистам было известно, что в Англии именно в июле 2006 года бушевал скандал вокруг обмена титулов лордов для ряда богатых и страждущих титула на финансовые пожертвования правящей лейбористской партии. В рамках этого расследования британская полиция арестовала близкого к премьеру партийного финансиста лорда Леви.

Понедельник 17 июля посвятили приглашенным лидерам. В Константиновском дворце собрались главы КНР и Индии, а также президенты Мексики, Бразилии, ЮАР и Конго. Здесь находились и представители всех главных международных организаций. Раньше других прибыл во дворец президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, а также генсек ООН Кофи Аннан. У всех прошло много встреч с лидерами «Большой восьмерки» и друг с другом. Немалое внимание привлекла длительная встреча лидеров России, Китая и Индии. Со многими лидерами по своей программе встречался и Н. Назарбаев. Очень активен был и лидер КНР, а также японский премьер. После ужина, на этот раз общего и прощального, В. В. Путин снова вышел к журналистам и дал очередную ночную пресс‑конференцию. Дж. Буш отказался от итогового брифинга с журналистами. Встреча завершилась, по мнению самих лидеров, очень успешно.

Как и следовало ожидать, итоги саммита по‑разному комментировались в разных политических кругах, а также в газетах и журналах. В России были рады – и в Кремле, и в Петербурге, и в службах безопасности, – что саммит «Большой восьмерки» прошел спокойно, без каких‑либо инцидентов. Все гости, включая журналистов, остались довольны оказанным им приемом. Однако общие оценки итогов были неоднозначны. «Стрельна: “Восьмерка” попала в “десятку”», – писала газета «Тверская, 13». «На “восемь с плюсом”», – давала свою оценку газета «Аргументы и факты». «“Восьмерка” сработала на “двойку”», «Много шума из ничего», – писала газета «Московский комсомолец», которая комментировала события трех дней в Санкт‑Петербурге более подробно, чем «Советская Россия», но также с раздражением. Сам В. В. Путин был очень высокого мнения о результатах саммита «G‑8». «Мы удовлетворены, – сказал он на итоговой ночной пресс‑конференции. – Идеи и предложения России к саммиту встретили понимание наших партнеров. Очевидно и то, что растущий экономический потенциал России позволяет ей играть всё более весомую роль в глобальном развитии и мы готовы активно участвовать в реализации всех выдвинутых инициатив». Путин поблагодарил коллег по «Большой восьмерке» за совместную работу и заинтересованный подход к подготовке саммита. «Благодаря этому нам удалось выйти на очень хорошие результаты. Все поставленные цели достигнуты. Все документы, которые мы планировали принять, приняты практически без изменений».

На саммите было принято двенадцать документов. Кроме тех, что готовились по повестке дня, саммит принял заявление по Ближнему Востоку, заявление «О борьбе с интеллектуальным пиратством и контрафактной продукцией», заявления «О борьбе с коррупцией на высоком уровне», «О работе с Африкой», декларацию «О борьбе с терроризмом» и др.

Почти все оценки западной печати также были положительными. «Представители не только России, но и США, – писал Джим Рутенберг, – говорят, что, несмотря на видимость напряженности в отношениях, президенты Джордж Буш и Владимир Путин замечательно поладили на саммите «Большой восьмерки» на этой неделе и что их отношения в данный момент достигли наивысшей точки за пять лет их знакомства»[15]. В редакционной статье британской газеты «Таймс» можно было прочесть: «Владимир Путин думает, что он на коне. Приближаясь к саммиту “G‑8”, он рисковал международным остракизмом в связи с российским ползучим авторитаризмом. Вернулся он в Москву более сильным, чем когда‑либо. Он – звезда трех битком набитых пресс‑конференций, которые он в манере культового джазового музыканта давал после полуночи. Он создатель новой “архитектуры будущих международных отношений”. И не подумав выслушивать лекции о демократии от Буша и Блэра, он не постеснялся сам прочитать им лекцию. Россия частично права, называя прошедший саммит триумфом принимавшей его страны. Предотвратив тотальный крах отношений с Западом, Россия теперь, судя по всему, занимает уверенную позицию в “G‑8”. Президент Буш, подталкиваемый международными соображениями высокой важности, отложил в дальний угол критику внутренней политики Путина, признав “демократию в российском стиле”, как он ее назвал»[16]. В таком же духе высказывались и наиболее объективные из российских обозревателей. «Торжество российского президента можно понять, – писал Аркадий Дубнов. – В эти дни он, пожалуй, переживал пик своей карьеры в роли хозяина Кремля. Однако этот самый пик г‑н Путин предпочел связать с родным городом, где ему удалось собрать за одним столом, да еще под своим началом самых влиятельных мировых лидеров»[17].

Саммит «G‑8» завершился под аккомпанемент взрывов бомб и ракет в Ливане и Израиле. Эти события показали, насколько сложными являются проблемы современного мира. Дискуссия по проблемам Ближнего Востока, начавшись уже в Санкт‑Петербурге, была перенесена в Нью‑Йорк – в ООН и Совет Безопасности. Пожар новой войны удалось притушить, но причины и последствия этой короткой, но жестокой войны требуют особого анализа. В январе 2007 года Владимир Путин передал председательство в клубе «Большой восьмерки» канцлеру Германии Ангеле Меркель. Подготовка нового саммита, для проведения которого был выбран морской курорт Хайлигендамм в Германии, уже начиналась.

* * *

После успешного окончания саммита «Большой восьмерки» в Санкт‑Петербурге Владимир Путин позволил себе небольшой рабочий отпуск в своей летней резиденции Бочаров Ручей в Сочи. Он провел здесь часть августа и около двух недель в сентябре, хотя и эти дни для президента были наполнены многими встречами, в том числе и с некоторыми лидерами стран СНГ и других государств. Осень 2006 года прошла без таких драматических событий, какими было нападение боевиков на город Нальчик в октябре 2005 года или захват школы в Беслане в сентябре 2004 года. Однако и очень спокойной ее назвать было нельзя.

[1] Newsweek. 2006. 13 июля.

[2] Les Echos. 2006. 2 февраля.

[3] The Daily Telegraph. 2006. 18 июля.

[4] Российская газета. 2006. 1 марта.

[5] Newsweek. 2005. 19 апреля.

[6] The Financial Times. 2006. 13 марта.

[7] Le Nouvel Observateur. 2006. 14 июля.

[8] La Stampa. 2006. 14 июля.

[9] Der Tagesspiegel. 2006. 25 апреля.

[10] Handelsblatt. 2006. 12 мая.

[11] Коммерсантъ‑Власть. 2006. 17 июля. С. 21.

[12] The Financial Times. 2006. 12 июля.

[13] Die Welt. 2006. 13 июля.

[14] Эксперт. 2006. № 29. С. 57.

[15] The New York Times. 2006. 20 июля.

[16] The Times. 2006. 20 июля.

[17] Время новостей. 2006. 18 июля.