Предварительно уже говорилось, что политоним «Русь» не требовал никакого дополнительного уточнения. Русь была одна, и все знали, что под этим названием понимать. Ни разу в русских летописях не выступает столь распространенное сейчас исторически некорректное словосочетание Киевская Русь. «Название „Киевская Русь“ является искусственным, выдуманным российскими историками, как антитеза „Московской Руси“»[1].

Не менее нарочито запутанным является этническое имя титульного народа Руси. Если верить учебникам, а именно из них получает информацию о прошлом большинство людей и, вообще, нации формируют учебники по истории, то титульное население Киевского государства называло себя иногда «рус», а иногда «руссы».

Именно этот широко употребляемый с XIX ст. царскими историками термин «руссы» настойчиво пропагандируется в современных школьных учебниках, будто он есть древним общепринятым термином еще со времен Киевского государства. Вот как, например, это делается: «Первые исторические сведения о Руси, о народе „рус“ или „рос“ принадлежат к XI ст. н. э. – в Среднем Приднепровье, где в Днепр впадает река Рось, и обитало славянское племя русь».

Не будем озадачиваться тем, что в названии этого народа постоянно меняются буквы «о» и «у» («рос», река Рось и «рус», Русь) – так менялись эти буквы и в средние века («Русская земля», «Правда Росская»), и в наше время мы тоже говорим двояко: «русский язык», «Российская республика». О русах VI ст. пишут, что это «мужи огромного роста». Позднее, в IX–X ст. ст., описывали русов так: «Русы мужественные и храбрые… Племя русов возглавляло союз приднепровских славянских племен. К IX ст. под властью русов оказался целый ряд славянских племенных союзов»[2].

Авторы учебника призывают не «беспокоиться, что в названии этого народа менялись буквы», потому что здесь якобы мелкое различие. На самом деле различие принципиальное. Термины «руссы» или «руси» по происхождению восточные (арабские, персидские). В фонетическом оформлении восточных языков название главного народа Руси звучит превратно. Неточным является и византийское по происхождению название «росы»[3].

«Византийские греки заменили в имени Русь звук „у“ звуком „о“ и называли русских народом Росс или Россами, а их страну – Россией. Этому находят два объяснения: или греки, по ученому домыслу, отождествляли Русь с упоминанием пророка Эзекиля о народе Рош, или они переняли произношение от некоторого тюрко‑татарского племени, например, от хазар, потому что „у“ тюрко‑татары произносят временами как „о“»[4].

На Руси в княжескую эпоху и позже таких названий не употребляли. «Иногда в литературе встречаем термин „руссы“, выдуманный ученой историографией: в источниках неизвестный»[5]. Итак, этнонимические сведения, как их подает российский школьный учебник, являются неправдивыми. А на такой лжи воспитываются поколения школьников. Все эти жонглирования названиями совершаются для того, чтобы не назвать действительный этноним титульного народа Руси. Этим этнонимом, о чем учебник даже не упоминает, было слово «русин».

Разноплеменное население Руси – самое большое к тому времени в Европе государство, – этнически делилось на две части: на «русинов» и на остальные народности. Полагают, что само название (этноним) «русин» происходит от названия страны «Русь», хотя возможна обратная последовательность. Когда под государственное понятие «Русь» подпадала вся территория, которая подчинялась княжеской власти, с главной сердцевиной в Киеве, то под этническое понятие «русин» – только население Поднепровья (земля полянин), а со временем оно распространилось на население близлежащих земель. На население Залесья этот термин никогда не распространялся. Поэтому этноним «русин» для российской историографии является ненавистным. «Перекладывая на российский язык старокиевские летописи, имеющийся в оригинальном тексте этноним „русин“ переводился как „русский“! В то же время употребление касательно времен Киевской Руси понятий „украинцы“, „украинский“ являлось проявлением „буржуазного национализма“ и сурово преследовалось»[6]. В средневековые часы этносы, конечно, повседневно называли себя разнообразно: «людьми», «здешними», «мужиками», а как сборным именем – «гражданами» или «подчиненными» – принадлежащими к конкретной государственной системе. Международные соглашения требовали другого – точного этнического названия. Поэтому впервые, и это не случайно, этноним «роусинъ» в летописях встречается в статьях международных договоров Руси с Византией 911–945 гг. Например: «аще кто оубисть кртыя на русинь» (здесь русин – представитель Рухе, не христианин; христианин – грек), «или христианин русина» (статья четвертая договора 912 г. по Ипатьевскому летописному списку). Или: «аще ли ключится оукрасти русину от грек что, или гречину от русина» (из договора 945 г.)[7]. «И еще оубьеть крестянин русина или русин крестыяна» (статья тринадцатая договору 945 г. по Ипатьевскому летописному списку). Или, уже по Лаврентийскому летописному списку: «аще оударить мечом или копьем или кацем любо оружьем русин гречина или грьчинь русина»[8].

Итак, в международном договоре Олега с греками 911 г. термин «русин» упомянут семь раз, в международном договоре Игоря 944 г. – шесть раз.

Христианство пришло на Русь из Византии, и на протяжении длительного периода высшая русская церковная иерархия состояла из присланных греков. Когда появился наконец первый автохтонный Киевский митрополит, то о нем летописец с гордостью сказал: «Митрополитъ Иларионъ Русинъ». Из главного духовного центра Руси – Киево‑Печерского монастыря – вышли первые кадры автохтонного епископата. Благодаря деятельности Киево‑Печерского монастыря в Русской церкви «к середине XI ст. большинство архиереев составляли „русины“»[9]. В Густинской летописи под 1225 г. записано: «В тож літо посвящень бысть митрополит Кієву Кирил Русин, ученый і побожный». Под 1355 г.: «Посвящен бысть на митрополію Кыивскую Алексій Русин от Філофея патріярха».

Как происхождение хоронима «Русь», так и происхождение этнонима «русин» имеет преимущественно двоякое толкование: существует норманская теория и разнообразные версии, которые эту норманскую теорию возражают. Что же касается практики употребления этнонима «русин» в эпоху Киевского государства, среди исследователей расхождений нет. Все сходятся на том, что русин – это южанин (южанин) из полян[10]. «Русь – се земля полянинов, Русины – се поляне»[11]. Или что русин – вообще коренной житель южной Киевской Руси[12]. «Русин» – киевлянин, например, митрополит Илларион, «в понимании, конечно, не варяго‑русса, а уроженца Киева или Поднепровья»[13]. «Русин» – житель Киевщины, «упоминание о русине в „Новгородской Правде“ естественно при том общении, которое существовало между Новгородом и Киевом в Х‑ХIII веках»[14]. Словарь староукраинского языка, приводя соответствующие примеры, утверждает: «Русин – название украинца феодального времени»[15].

У наших ближайших исторических соседей – поляков – относительно употребления этнонима «русин» тоже нет неопределенности. В польской научной литературе, как и в бытовой речи, этноним «русин» на протяжении столетий уживался и уживается в значении современного термина украинец. И, как отмечает польский исследователь, «принадлежит к тем исключительно этническим названиям, которые не несут в себе ничего насмешливого или обидного»[16]. Для украинцев поляк был «ляхом», иногда «ляшком», временами «ляшурою». Для поляков украинец всегда был только «русин»[17]. Первые польские летописцы – Мартин Галь, а за ним Кадлубек – называют страну на восток от границ Польши – Ruthenorum regnum (королевство русинов). Епископ краковский Матвей писал в 1150 г. Бернарду с Клерво: «Gens ruthena multitudine innumerabili ceu sideribus adequata» (племя русинов своим многочисленным количеством адекватно звездам). Итак, в эпоху Руси этноним «русин» употребляли как жители самой Украины, так и соседние народы.

В Западной Европе уже во второй половине XI ст. в латиноязычных источниках появился перевод названия «русин» в форме Rutheni. С латыни Ruthenia перешла как определение русинов к немцам, французов, англичан – Ruthenen, Ruthenes, Ruthenians. Выражение Ruthenus является латинской формой греческого Routhenos, что передает слово «русин». В новогреческом произношении th (theta) соответствовал звуку «s», а е (eta) – звуку «і». Русин – греческое Routhenos. В латинской транскрипции th (theta) передавалось через th, а е (eta) – через е, – отсюда Ruthenus.

Процесс определения термина «русин», наполнение его этническим, религиозным, политическим и культурным содержанием постоянно стимулировался нашими западными соседями, которые исходили из практических соображений – надо было различать чужой народ. «Это ощущение сообщества проявлялось очень скоро в общеупотребительном общем названии „русин“. Это название применяло к себе все наше этническое население в сношениях внешних, хотя во внутренних взаимоотношениях употреблялись еще долгое время местное или племенное названия. Это название „русин“ прижилось прочно среди этнически наших племен и областей, а особенно сильно на пограничьях, чтобы отметить и подчеркнуть противопоставленность к государственно, культурно и этнически чуждым элементам»[18].

Российские историки несостоятельны опровергнуть термин «русин», образованный целиком закономерно по правилам славянского словообразования: роус + инъ (литвин, мордвин и т. п.) и сохраняющий ударяемый в западноукраинских диалектах начальный состав слова русин (одно из двух древних ударений), опротестовывает его множественную форму – «русины». В начале множеством к слову «русин» была Русь. «Сборное имя народа – Русь, как Чудь, Сербь, а единичное – Русин, как Чудин, Болгарин, Сербин, или Серблянин»[19]. Но со временем от единственного числа «русин» образовывается, по законам украинского языка, множественное «русины». Подобно образовывается множественное число, например, в словах: сын‑сыны, сестра‑сестры, он‑они, пан‑паны, мельница‑мельницы и т. п.

«Является безоговорочным фактом, что Суздаль и Новгород четко отмежевались от названия „Русь“ в ХII‑ХIII столетиях и позднее, а также является безоговорочным фактом, что россияне никогда не присвоили себе этнонима „русин“, который существовал непрерывно на украинских территориях с IX по XX столетие»[20]. Чтобы нейтрализовать ненавистный этноним в старых текстах, российские исследователи фальсифицируют, переделывая термин «русин» на присущую их языку прилагательную форму «русский». Таким образцом «может служить перевод „Ларионъ русинъ“ из летописи 1051 г. как „Иларионъ русский родом“ („Повесть временных лет“ под ред. В. И. Андрияновой‑Перетц, М.‑Л., 1950). Здесь понятие предельно точное заменено половинчатым, потому что „русинъ“ – обозначает члена комплекса, который обозначает род, плюс территорию, плюс сознание связи с ним. Тем временем „русский родом“ может родиться и в Китае»[21].

Как издаются или, точнее, издавались в Советском Союзе исторические тексты, написал акад. Я. Исаевич: «На Украине расценивалось как „националистическое“, тем самым и наитяжелейшее, преступление пользоваться словами „украинский“ и „украинцы“ для времен Киевской Руси, вместо этого российские историки свободно употребляли „русский“ как синоним термина „древнерусский“, а давних русинов идентифицировали с россиянами. Например, в наиболее распространенном переводе „Повести временных лет“ слова „положить ряд межю Русью и Грекы“ (то есть между Русью и Грецией) переведено „заключить договор между греками и русскими“. Дальше в тексте слово „русин“ также последовательно переводится как „русский“. Такой перевод стал считаться обязательным; следили за этим очень сурово. Однажды, когда рецензенты и редакция научного сборника, изданного под эгидой АН СССР, недосмотрела, что автор одной из статей употребил слово „русин“ относительно населения Киевской Руси, то перед выходом в свет во все экземпляры была вложена карточка – Errata: „Напечатано „русины“. Должны быть „русские““. Примеров идентификации в российских научных изданиях понятий „давняя Русь“ и „Россия“ можно было бы привести множество»[22].

Одним из способов затемнить факт существования в Киевском государстве этнонима «русин» является его замена книжным названием «русич». В наше общественное историко‑культурное сознание, благодаря прежде всего школе, прочно вошло псевдоэтнонимическое название «русич». Термин «русич» известен из «Слова о полку Игоревом»[23]. Об этой поэме уместно будет сказать, что «классическим примером абсурдных претензий на культурное наследство Украины‑Руси есть провозглашение „Слова о полке Игоревом“ древнейшим произведением „древнерусской литературы“, несмотря на то, что события произведения происходят более как за полутысячи километров на юг от российских этнических земель, на прародине украинцев. Вне всякого сомнения, украинскими есть не только место действия, а и исторические реалии, лексика, художественные образы, литературная форма произведения. Абсурдность утверждения становится еще более очевидной, если вспомнить, что именно во время антиполовецкого похода южных русичей во главе с князем Игорем Владимиро‑Суздальщина была ближайшим союзником половцев в борьбе с Киевом. Итак, ни осуществить военный поход на половцев, ни воспевать его суздальцы не могли, а значит провозглашать „Слово“ продуктом творчества россиян нет никаких оснований»[24].

Встречающийся в «Слове о полку Игоревом» термин «русич» встречается лишь там. «Это, – объясняют, – авторское слово, своеобразная формула высокого стиля древнерусского поэта»[25]. Если не принимать во внимание поэтических и публицистических опусов, то этот термин в качестве этнонима никогда практически не уживался. Интересно, что слово «русич» не имеет женского рода, в отличие от этнонима «русин» – «русинка». Известный французский исследователь Анри Мазон и российский ученый Зимин, которые выступают против древнерусскости «Слова», считая его стилизацией, написанной в XVIII ст. воспитанником Киевской духовной академии Иваном Быковским, ссылаются именно на термин «русичи» как на аргумент неоригинальности произведения. Они ссылаются на тот факт, что термин «русич» не встречается ни в каких других древнерусских текстах[26]. «Чудное название „Русичи“ из „Слова о полку Игоревом“, по нашему мнению, происходит не от Русь, а от легендарного князя Русая, которого выдумали польские летописцы. Именно „Русичи“ являются одним из доводов неаутентичности „Слова“, потому что легенда о князе Русае появилась лишь в XV–XVI вв.»[27].

Придирчивый анализ термина «русичи» привел исследователей к мысли о возможной здесь ошибке в написании. Известно, что в «Слове» много темных мест. Возникло предположение, что в «Слове о полку Игоревом» вместо мифического «русичи» более корректно читать «русьци»[28]. Итак, любимый поэтами и публицистами «русич» теряет свою шаткую роль заменителя этнонима «русин». Термин «русин», как увидим дальше, веками употреблялся на украинской этнической территории.

[1] Висоцький С. О. Київська писемна школа Х‑ХІІ ст. (До історії української писемності). – Львів; Київ; Нью‑Йорк, 1998.– С. 52.

[2] Історія СРСР: Підручник для 8 кл. серед, шкіл / За ред. Б. О. Рибакова. – 3‑тє вид., доопр. – К.: Рад. шк., 1990.– С. 39–40.

[3] Мавродин В. Происхождение названий «Русь», «русский», «Россия». – Л., 1958.– С. 23.

[4] Стороженко А. В. Малая Россия или Украина? – К., 1918.– Вып. 1.– С. 9.

[5] Назаренко А. В. Об имени «Русь» в немецких источниках ІХ‑ХІ вв. // Вопросы языкознания. – 1980.– № 5.– С. 54.

[6] Ісаєвич Я. Михайло Брайчевський і його концепція історії України // Український історик. – 1994.– № 1/4.– С. 195.

[7] Правда Русская / Под ред. Б. Д. Грекова. – М.; Л.: Изд‑во АН СССР, 1940.– Т. І.– С. 38.

[8] Обнорский С. П., Бархударов С. Г. Хрестоматия по истории русского языка. – М.: Учпедгиз, 1952.– С. 109.

[9] Цыпин В. От крещения Руси до нашествия Батыя // Вопросы истории. – 1991.– № 4/5.– С. 40.

[10] Романов Б. А. Люди и нравы Древней Руси. – Л.: Изд‑во ЛГУ, 1947.– С. 145.

[11] Грушевський М. Історія України‑Руси: У 11 т. – Львів, 1904.– Т. I. – С. 168.

[12] Киевская Русь: Сб. / Под ред. В. Н Сторожева. – М., 1910.– С. 547.

[13] Правда Русская / Под ред. Б. Д. Грекова. – М.; Л.: Изд‑во АН СССР, 1940.– Т. II: Комментарии. – С. 37.

[14] Там же. – С. 39.

[15] Словник староукраїнської мови XIV–XV ст. – К.: Наук. думка, 1978.– Т. 2.– С. 308.

[16] Ficher A. Rusini. – Lwow; Warszawa; Krakow, 1928.– S. 1.

[17] Мациевич Л. Поляки и русины // Киевская старина. – 1882.– Т. 1.– С. 301.

[18] Стахів М. Вплив Хмельниччини на формацію української нації // ЗНТШ. – 1948.– Т. 156.– С. 75.

[19] Максимович М. Собрание сочинений. – К.: Тип. Фрица, 1876.– Т. 1.– С. 48.

[20] Книш Ю. Мілленіюм християнізації України і проблеми історичної термінології // Український історик. – 1988.– № 1/4.– С. 228.

[21] Гординський С. Назви «Русичі» й «Русовичі». – Вінніпег, 1963.– С. 8.

[22] Ісаєвич Я. Проблема походження українського народу: історіографічний і політичний аспект // Україна: Культурна спадщина, національна свідомість, державність. – Львів, 1995.– Вип. 2.– С. 7.

[23] Слово о полку Игореве // Хрестоматия по древней русской литературе XI–XVII веков / Сост. Н. Гудзий. – М.: Учпедгиз, 1947.– С. 110.

[24] Залізняк Л. Давньоруська народність: імперський міф чи історична реальність // Пам’ять століть. – 1996.– № 2.– С. 13.

[25] Ковалев Г. Ф. Этнонимия славянских языков. Номинация и словообразование. – Воронеж, 1991.– С. 46.

[26] Словарь‑справочник «Слово о полку Игореве». – Л.: Наука, 1978.– Вып. 5.– С. 62.

[27] Борщак І. Рецензія // Україна. Українознавство і французьке культурне життя. – Париж, 1950.– 36. 4.– С. 300.

[28] Милов Л. В. Ruzzi «Баварского географа» и так называемые «русичи» // Отечественная история. – 2000.– № 1.– С. 96.