Прежде чем идти дальше и что‑то предлагать для сохранения белой расы, автор сих строк, как истинный национальный футурист, хотел бы проследить: а что будет, если цифровому слабоумию и виртуальщине дать развиться до логического конца? До апофеоза? Давайте уж наберемся мужества и предпримем путешествие в край полного мрака.

Прежде всего, умрет государство. Оно исчезнет под натиском финансовых корпораций и метагрупп, вооруженных цифровыми технологиями. (О том, что такое мета‑группа новых кочевников и антилюдей мы с Кугушевым написали в «Третьем проекте» еще в 2006‑м.) Корпорации и метагруппы окажутся намного быстрее, «хищнее», чем неповоротливые государственные организмы. К тому же они втянут в себя самых энергичных и беспринципных, сложив их в «големы»‑сверхсущества. Племя антилюдей‑добывателей трофеев, упрощая и дебилизируя всех прочих, сделают частные армии и спецслужбы намного сильнее и эффективнее государственных. Все больше будут приватизироваться и браться на откуп функции министерств, городских и региональных властей, даже судов. Мы увидим расцвет частных тюрем, работающих на аутсорсинге у слабеющих государств. Частных полицейских структур‑подрядчиков. Так власть и собственность все более станут сливаться воедино, укрепляя класс сначала новых феодалов, а затем и рабовладельцев. (Учтите, что господа‑то будут модифицировать себя в новую расу долгожителей.)

Особо важную роль станут играть страховые гиганты. Ибо все нужно будет страховать: риски, сделки, свои жизнь и имущество. Как прогнозирует Жак Аттали в своей «Краткой истории будущего», страховые гиганты превратятся в негосударственных диктаторов. Ибо потребуют: хочешь страховаться и получать страховку – соответствуй установленным нами нормам и стандартам. Что в бизнесе, что в личной жизни. Для рядовых подданных это означает: никаких вредных привычек, потребление только предписанной стандартами пищи, самообразование, самооборона, экономия ресурсов. Все подпадут под тотальный контроль. Миниатюрные датчики, встроенные и вшитые, в любой момент сообщат хозяевам жизни о любом движении денег, товаров и вещей, о ваших жизненных функциях и показателях. О всех ваших передвижениях. Прозрачность жизни станет новой нормой, новой моралью. Наоборот, что‑то скрывать станет неприличным. Чтобы получить работу и страховку, придется сообщать о себе буквально все частным сетям. Впрочем, уже сегодня это вовсю воспитывается: то шоу «За стеклом» (что было аж в 2000 г.), то модой на гостиницы с прозрачными стенами, то установкой уличных писсуаров без всяких ограждений, то повальным выкладыванием сцен своей интимной жизни в Интернете. Естественно, метагруппы и корпорации получат и «зеркальное отражение» – пиратские и преступные синдикаты. Хотя чего лицемерить? Они тоже станут частью финансовых империй (на уровне негласных связей). Ибо нужно будет отмывать деньги и легализовать взятки, торговать оружием и новыми рабами, извращенными и жестокими сексуальными утехами, наркотиками. Да и конкурентов нужно будет, знаете ли, устранять, делая грязную работенку. Кого‑то убить. Иной раз терроризировать лидеров, например, забастовки или некоторых гражданских активистов. Сюда же подтянутся секты, ставшие чем‑то вроде помеси орденов, государств и корпораций. Ибо жизнь людей станет настолько пустой и одинокой, что секты примутся заполнять духовный вакуум.

Но главное – деградация людей в этом мире. Здесь цифровое слабоумие достигнет своего крайнего выражения. И начнем мы, пожалуй, с массы примитивных подвластных.

Удел низших

Ничего хорошего людей из низших каст в будущем не ждет. Мы увидим сотни миллионов несчастных и одиноких особей. Человеческая семья из мужчины, женщины и их детей станет редкостью. Отличительной чертой жизни остатков белых станет щемящая, сосущая пустота жизни. Ее бессмысленность. И одиночество. А потому в мире таких несчастных огромную роль будут играть суррогаты счастья, заменители смысла жизни. Это и наркотики, и огромная сфера развлечений. Колизей онлайн. Поговорка «делу время, потехе час» безнадежно уйдет в прошлое. Человеку «счастливого цифрового будущего» нужно все время развлекаться, чтобы не сойти с ума и не остаться лицом к лицу с собственными одиночеством и никчемностью.

Живущие в своих раковинах‑жилищах (чаще всего – в городских квартирах), аки моллюски или раки‑отшельники, они станут испытывать страх перед любой серьезной привязанностью. Зачем какая‑то семья, если можно обойтись эпизодическим сексом без обязательств, а то и вовсе онанизмом? Работу придется менять часто.

«Оседлая жизнь будет привилегией детей, которых растят бабушки и дедушки в защищенном месте, куда периодически приезжают разведенные родители», – пишет Аттали в «Краткой истории будущего». Но он, кажется, оптимист. В таком реальности детей у белых будет все меньше и меньше. Этот мир рискует стать миром дедушек и бабушек без детей и внуков. Ну а те детки, что еще будут, с колыбели получат чертовы гаджеты с девайсами, в результате пополняя ряды слабоумных. В основном, конечно, а редкие исключения только подтвердят правило. Молодые с самого начала столкнутся с одиночеством. Огромная сфера все более грубых или извращенных развлечений будет к их услугам.

Будут ли люди производиться на свет по заказу, в биотехнологической матке? Вот в сем позвольте усомниться. Для этого нужен кардинальный прорыв в знаниях и технологиях. Но даже если китайские и индийские ученые (а именно их все больше в американских университетах) решат эти проблемы, то кто станет воспитывать искусственно созданных детей? Даже если дети «из пробирки» не будут страдать многими физическими и умственными патологиями, связанными с тем, что их мама в утробе не вынашивала? Если большинство белых не желает осложнять свою жизнь таким хлопотным делом, как дети, и если в мире станут преобладать одиночки – неужели они захотят брать к себе искусственных детей? Вы скажете, что искусственных деток станут делать лишь по заказу. Тогда, возможно, детей станут заказывать пожилые люди, на склоне лет осознавшие, что такое одиночество и что его ничем не скрасить. Но много ли таких пар будет в мире постаревших цифровых кретинов? Да и смогут ли пожилые люди воспитать много детей? Ответ на сей вопрос, думаю, вам ясен. На то, что долголетие с помощью нанобиотехнологий станет широкодоступным, рассчитывать не приходится. Продление жизни будет крайне дорогим удовольствием. К тому же господствующий класс новых феодалов наверняка сделает доступ к таким технологиям своей привилегией. Помните, как в Средние‑то века ношение шпаги дозволялось лишь дворянам? Нечто подобное мы увидим и в грядущем.

Суррогатные мамы – не замена. Желающих рожать среди белых женщин будет все меньше и меньше. Кому же охота портить фигуру? Значит, рынок суррогатных мам все более и более будет состоять из азиаток и негритянок. С соответствующими последствиями для нашей расы.

Предвижу совершенно определенно: скорость развития биотехнологий, нужных для искусственного воспроизведения человека, явно отстает от темпа старения белой расы. Даже если таковые и появятся, то социальное устройство капиталистических стран не позволит создать «фабрики детей», питомцы которых воспитываются и обучаются в огромных «детских комбинатах». По сути дела, в детских домах. Все это могло бы стать сугубо временной мерой: дети без родительских семей неизбежно вырастут с немалыми психологическими проблемами. Они же просто не будут знать, что такое мама и папа, и как надо быть ими! Такое решение можно принять как отчаянную меру: чтобы срочно дать вымирающей стране столько‑то миллионов детей. Так чтобы потом искусственные матки остановились бы. Но подобную программу может осуществить только большое, богатое и научно‑промышленно развитое государство, причем под властью национал‑социалистов. А вот торгово‑финансовый строй, где государства ослабли и уступили власть корпорациям и метагруппам «чужих», таким делом заниматься не станет. Ибо господам такого мира на демографию белых наплевать. Они думают лишь о себе и рассчитывают на создание своего царства: отгороженных от прочего мира «поселений для избранных». А там будет достаточно достижений науки и технологий, чтобы обрести долгую‑долгую жизнь, полную власти и удовольствий.

Наверное, вы и сами понимаете, что в среде таких подвластных особей будет трудно отыскать великих ученых или изобретателей. Уж больно неблагоприятной и «кислотной» эта среда выходит для таких умов. Нет, конечно, они все‑таки будут появляться, вот только пробиться им будет гораздо труднее, чем в ХХ веке. Да и погибнет их на сем пути куда больше. Потому что в мире дебилов гению, возникшему «внизу», придется особенно тяжко. В ХХ веке талант из низов мог подняться сравнительно легко. В те времена огромные промышленные аппараты стран требовали целую армию способных инженеров. Белые выпускали массу вещей: от радаров до телевизоров, от реактивных самолетов и ракет до стиральных машин. Существовали хорошо финансируемые государством суперпроекты, и по ним создавались мощные направления будущего. Я имею в виду не только Манхэттенский проект или грандиозные космические программы. В тех же СССР или Японии действовали программы поменьше. Мы строили новый флот, в том числе и скоростной. Производили станки новых типов. Возводили передовые химические и биотехнологические производства. Переходили на целые «линейки» новых самолетов. Еще ребенком, в самом начале 70‑х, я помню, как в Союзе важнейшей задачей государства был переход на новые типы авиалайнеров: Ту‑154, Ту‑134, Як‑40 и Як‑42, Ил‑62М, Ил‑76. Помню, как к 1980‑му страна ставила в серийное производство аэробус‑двухпалубник Ил‑86. А потом, в 80‑е, СССР вкладывал силы и средства в тот воздушный флот, что потом погибнет под руинами страны. Я о Ту‑204, о «Русланах», Ил‑96 и Ил‑114.

Господи, да разве только авиастроение требовало армии хороших инженеров, конструкторов и ученых? Страна разрабатывала и производила новые локомотивы, новые турбины и ядерные энергоблоки, развивала производство электронных изделий, новой медицинской техники! Все это жадно требовало новых сплавов и полимеров. Были нужны современные станки и новые технологии во множестве сфер! Вплоть до лазерных станков в советской часовой индустрии 70‑х. И ведь так работала промышленность во всех белых странах. Благодаря этому процветали те, кто обеспечивал индустрию и суперпроекты кадрами, технологиями и знаниями. То есть университеты, институты и наука. Везде требовались знающие, творческие, талантливые люди. Ибо производились на свет не иллюзии, а реальные изделия и настоящая, «во плоти», техника. Надо было реально высадиться на Луне, опуститься на дно океана, по‑настоящему создать роботов или победить заразные болезни прошлого. Реально построить сложную единую энергосистему или построить города с передовой промышленностью среди тайги. То есть везде можно было предложить свои таланты, выдвинуться, подняться получить признание и высокий статус.

Ничего подобного по размаху и востребованности талантов в мире нового феодализма быть просто не может. Да, потребуются гении в области нанобиотеха, в компьютерных науках и в искусстве промывки мозгов. Но прежнего многообразия направлений уже не предвидится. Если, конечно, мы не выскользнем из той реальности, что нам навязывают. Ибо в мире цифровых кретинов массы действительно станут агрессивными по отношению к науке и технике. Именно из‑за того, что перестанут их понимать. Их сознание обретет вполне средневековые черты…

Но об этом – позже.

Высшая мразь

Подобно сквайрам из «Космических течений» Азимова, будущие господа будут жить только ради самих себя. Самые изощренные удовольствия при очень здоровом образе жизни. Эти новоявленные сквайры будут охотиться на все: на роскошь, на коллекции дорогих вин и великолепные произведения искусства, на красивых женщин. Сама охота будет доставлять удовольствие сим суперэгоистам. Никаких привязанностей у новых кочевников не окажется. Даже к потомству. Они будут кочевать по мировой сети из городов‑аэротрополисов (урбанистические комплексы вокруг крупных аэропортов), жить на плавучих островах, отдыхать на мировых курортах. Словом, у них будет свой мир без национальных границ – везде, где есть шикарные отели и роскошная недвижимость. Яхты и личные реактивные лайнеры давно станут привычными для этих господ. Да и жить они будут в хорошо охраняемых «золотых поселениях» под охраной частных армии и полиции. Продолжительность жизни господ вырастет вдвое. Но они все вокруг себя превратят в товар. И человека тоже.

Такими рисует господ нового мира Аттали в «Краткой истории будущего». Он пророчит, что эти существа к середине века сего столкнут мир в войну всех против всех и в гибель цивилизации. До того они успеют превратить в ничто национальные государства и обеспечат полную победу рынка (богатства) над привычной буржуазной демократией. В этом мире, как уверен Жак Аттали, не будет «никакого гражданского равенства, справедливых выборов и гражданской свободы». В этом смысле РФ – будущее Запада. Сеть новых кочевников (Аттали зовет ее «гиперимперией», хотя это никакая не империя) «потерпит крах, разбившись о берег… При этом власть денег сменится властью оружия». Разрушение общества, конец нормальных человеческих отношений, коллапс экономики – таким он видит итог нынешних тенденций.

Я бы добавил: таков конец именно белой цивилизации. Потому что Китай явно не собирается превращаться в раздробленное нечто. А мусульмане получат мир, откатившийся на много веков назад. Вполне годный для них. Провал в новую архаику для них выгоден: они для сего наиболее приспособлены. Знаете, как в фантастических романах о какой‑нибудь катастрофе, кладущей конец привычной цивилизации, когда лучше всего к жизни на руинах мегаполисов, оказывается, приспосабливаются бомжи‑бродяги. Возможно, Аттали описал один из вариантов разложения белой цивилизации, убитой тотальным капитализмом, вырождением расы и цифровым слабоумием. В таком мире архаичные, но сохранившие жизненную силу мусульмане, например, возьмут верх. У жалких остатков арийских (индоевропейских) народов исчезнет одно из главных их преимуществ: научно‑техническое. Ибо, как вы понимаете, в мире, разлетевшимся на осколки былых белых держав, потерпевшем социально‑экономический крах такого размаха, не станет развитой науки. Как и «высокой техники». Они ведь могут жить лишь в сильных и богатых государствах. Даже не в корпорациях, как нас пытаются уверить нынче. Наука и создание сложной техники – дело крайне дорогое. Минули те времена, когда великие открытия делались в домашних лабораториях, как во времена Фарадея. Современная наука, которая и дает новые знания для новых технологий, требует весьма дорогих экспериментальных установок и вложений в нее на десятки лет вперед. Этого не может позволить себе ни одна корпорация, даже транснациональная и очень богатая. Корпорации могут лишь коммерчески использовать то, что в принципе создано наукой на государственном финансировании. Никакие отдельные университеты, города‑государства, никакие корпорации не могут позволить себе затрат на ускорители элементарных частиц, космические лаборатории или на мегапроекты длиной в долгие годы, которые в итоге и породили современный мир. Если бы с помощью государства не были бы в принципе созданы космонавтика и ядерная энергетика, компьютер, микроэлектроника, реактивная авиация, не было б и того, чем мы пользуемся ныне. Всех этих «гаджетов и девайсов» (изделий и устройств). Ибо они суть продолжения двух гигантских государственных проектов: атомного и космического. Они родились из гонки вооружений. Налицо симбиоз: государства вкладывают огромные деньги в создание чего‑то неведомого, рискованного. А когда они это создают (ядерную энергетику в 1945‑м или связанные в сеть компьютеры в 1969‑м), приходят частники и корпорации, что подхватывают сотни новых технологий, созданных «попутно», и обращают их в коммерческие «конфетки». То, что государство породило в грубом и еще несовершенном виде, корпорации доводят до совершенства. Но мы должны помнить, что если бы не государственные военные программы, породившие реактивную авиацию в конце Второй мировой, не было бы коммерческих лайнеров нынешнего типа. Атомный и космический проекты государства породили по большому счету и вычислительную технику, и промышленных роботов, и спутниковую связь, и миниатюрную электронику. Все это было развито корпорациями в самостоятельные бизнесы. Тот же Цукерберг всего лишь конечное звено из цепи, начало коей лежит в атомно‑ракетной эпопее 1940–1960‑х годов. Пусть он сам этого и не понимает. И беспилотные самолеты‑дроны, с помощью которых белые могут охотиться на азиатских или африканских боевиков, сидя в уютных пультовых и управляя летающими роботами через спутник, всего лишь «правнуки» атомной и космической программ государств. Американского и русско‑советского. Впрочем, как и все эти айфоны, айпады, интернеты, «ютьюбы» и проч. Никакой частный бизнес, никакая корпорация не могла бы сама создать ни космическую ракету, ни ядерную бомбу, ни атомную электростанцию. Ибо тут нужны большие вложения на много лет вперед, причем с неясными результатами. Никакие акционеры, думающие о дивидендах и росте котировок акций, никакие СЕО с думами о красивом квартальном отчете, на такое не пойдут. Это касается и возможных супертехнологий будущего. Хоть гамма‑лазера, хоть открытия и использования гравитационных волн, хоть самого прочного материала на Земле – нейтрида, хоть дальних космических путешествий и освоения океанских глубин. Всегда государство будет первопроходцем, архивенчурером, а корпорации всегда будут идти за ним.

Только в симбиозе «государство – корпорации» возможно движение вперед. Это и обеспечивало превосходство белых над иными расами. Деградируя, белая цивилизация с 1970‑х стала отказываться от государственных вложений в «поиски на дальнем горизонте». Чем обрекла себя на бесконечное пережевывание старого научного задела. Бозон Хиггса? 1960‑е. Стволовые клетки? 1908 год. Корпорации, подминая под себя государство, решили экономить и искать прибыли более верной и скорой. Но теперь мы видим, что корпорации, становясь ордами «новых кочевников», начинают разрушать государство как таковое. Ну а потом они и весь мир свалят в войну всех против всех. Тогда наука и центры создания передовых технологий у белой расы придут в полный упадок. Порода эгоистичных «сквайров», таким образом, невольно станет могильщиком белой цивилизации. Если при этом нормальную схему «государство – корпорации» сохранят китайцы, то они и покорят Землю. Если и они рухнут, то куш возьмут мусульмане. Ибо в мире, где остались лишь ошметки былой системы научно‑технической революции, они победят за счет рождаемости, сплоченности, боевитости и численного превосходства.

То есть «элита» белого мира, впав в эгоизм и слабоумие, повторит судьбу аристократии Римской империи. Той, что, разложив Древний Рим, вместе с ним и ушла в небытие. Сегодня мы знаем аристократические фамилии, ведущие свое происхождение от германской знати, от франкских королей, от викингов‑норманнов, но не знаем ни одного рода, имеющего исток в Риме эпохи Цезаря или, на худой конец, Марка Аврелия. Мы не знаем никого, кто назовет в числе своих предков сенаторов или патрициев Вечного Города. Нам неведомы дальние потомки римских императоров. Та обанкротившаяся элита оказалась полностью смененной знатью варваров, затопивших Империю. Итак же уйдут в историю сквайры – новые кочевники, что своим идиотизмом обратят белые нации в жалкие обрывки.

Это траектория будущего по Аттали, где правят бал безудержный капитализм корпораций и цифровое слабоумие. С ним можно поспорить лишь по поводу деталей. Считаю, например, что эта знать позднего капитализма все‑таки не будет относиться равнодушно к собственным детям. Она все‑таки сделает из них наследственных «аристократов». Не сомневаюсь в том, что каста господ позднекапиталистического мира будет увлеченно финансировать работы биологов по продлению жизни и «лечению» старости. Эти существа с удовольствием станут вводить в свое тело нанотехнику, усиливая свои способности. Ибо отделиться от основной массы, быть исключительными – идефикс среди богатых англосаксов. Напомню, что в XIX веке расизм богатых доходил до предела. Они ведь считали низшими расами не только негров и прочих цветных – они выделяли в низшую расу и белых бедняков лондонского Ист‑Энда. Да‑да, так и говорили – о «расе восточного Лондона». А почитайте книгу‑мемуары Джордана Бельфорта «Волк с Уолл‑Стрит», финансового спекулянта 90‑х. Он, еврей по крови, в этой книге не раз и не два проходится по белым англосаксам с Восточного побережья США (Новая Англия). Они, мол, считают себя отдельной аристократией, «белой костью». Учатся в привилегированных школах и университетах, состоят в престижных студенческих обществах, проводят время в закрытых клубах и женятся в своем кругу. И живут на унаследованные банкирские капиталы. Мол, я, еврей, намного умнее и энергичнее этих породистых выродков. Но в данном случае нас интересует не зависть Бельфорта, а факт кастовой замкнутости финансовой элиты США. Вряд ли она откажется от своих привычек в мире, где государства станут слабеть, а корпорации – складываться в глобальную сеть.

Могу предположить и иной вариант: знать «прекрасного нового мира» все‑таки попытается создать глобальную диктатуру. Такой вариант нарисован мною в «Мировой революции‑2.0». Это когда изнутри взрывается и опрокидывается в состояние новой архаики всё, кроме базы новых рабовладельцев – Северной Америки. Великой Глобалии. Дальнейшее развитие этого проекта заключается в уничтожении нескольких миллиардов человек как населения однозначно «излишнего». Разными способами, вплоть до применения генетически модифицированных вирусов.

Однако такой проект потребует крайней мобилизации этой самой капиталистической знати. Сосредоточенности ее на главной цели и нужных ради ее достижений проектах. Но пока мы этого не видим: они разбрасываются и ослабляют основу Глобалии – само государство США. Достаточно посмотреть на череду слабых потешных президентов начиная с 1974 года. Нынешний Обама вызывает смех и подозрения в толерантном маразме. Предыдущий, Буш‑сын, явно страдал легким дебилизмом. А ведь для строительства Глобалии и нового кастового общества нужны деятели с энергией и умом как минимум обоих Рузвельтов. Видимо, корпорации, в 1974‑м подмяв под себя государство в США, боятся появления слишком сильных руководителей. Они по согласованию между своими группировками выдвигают наверх только тех, кто устраивает большинство кланов и корпораций. То есть слабых, потешных «китайских болванчиков», превращающих политику в вечные шоу пополам с пиаром. И на этом‑то план может погореть. Все действительно может свалиться на траекторию, нарисованную Аттали. Сначала – разложение государств, обществ и самого белого человека при нарастании власти корпораций и азимовских сквайров. Потом – потеря контроля, социально‑экономический крах, война всех против всех. А потом – мрак. Новые темные века. Финал белой цивилизации.

В пользу варианта с неудачей плана «Глобалия» говорит тот факт, что богатые люди Запада отнюдь не едины. Они не пропитаны некоей господствующей философией, да и заявить ее открыто в условиях политкорректности просто невозможно. Если мы посмотрим на богатых в тех же Соединенных Штатах, в самом ядре капиталистической системы, то увидим сильное умственное расслоение и среди богачей. Думают‑то о будущем немногие! Основная масса одержима прибылями. Герой «Волка с Уолл‑Стрит» занят исключительно мошенническими финансовыми схемами и спекуляциями. Если вы прочтете потрясающую по реализму книгу Джона Рольфа и Питера Трууба «Мартышкин труд» об их работе в одном из крупнейших инвестиционных банков Америки, то будете поражены до глубины души. Здесь есть одно – изнурительная гонка за деньгами. Сон урывками, постоянные заседания и ненормированное корпение над планами выпуска акций (проспекты эмиссий), размещения средств, спекуляции. С вечной штурмовщиной, с кучей противоречивых заданий. С удивительно бестолковыми и утомительными совещаниями. Никакой нормальной личной жизни, никакого чтения книг. Идет эксплуатация на износ. Становится понятным, почему финансисты сидят на кокаине, минимизируя его вред биоактивными добавками: без такого допинга они просто свихнулись бы или умерли от нервного истощения.

При этом и облик высокопоставленных начальников в банке далек от образа тонких мыслителей. Рольф и Трууб рисуют достаточно примитивных воротил с обывательской, в общем, психологией. Бабки, роскошь, проститутки. Какие там мысли о будущем мира! Какое там чтение статей о технологиях завтрашнего дня или геополитике! После изучения книги Рольфа и Трууба понимаешь, что новорусские «бордовые пиджаки» не так уж далеки по психологии от американских финансистов. А самое главное – вся деятельность финансовых спекулянтов Америки представляет собой фикцию. Какую‑то искусственную реальность, торговлю завтрашними прибылями, образами будущих барышей. Главное же занятие таких банкиров сводится к производству груды красивых бумаг, коих никто не читает.

«…Важное оружие инвестиционного банкира – это анализ дисконтированного денежного потока (ДДП). ДДП – это праотец всей финансово‑экономической болтовни и ахинеи. При помощи этого метода порнозвезду можно выдать за ученицу католической школы, а Ричарда Никсона – за Махатму Ганди. Выполняя анализ ДДП, банкир прогнозирует денежные потоки компании на много лет вперед и затем пересчитывает, сколько эти будущие деньги стоят сейчас.

Анализ ДДП особенно полезен для компаний, не ведущих в настоящее время реального бизнеса. Сравнительный анализ требует, чтобы у оцениваемой компании уже сегодня были бы хоть какие‑то обороты, доходы, прибыли. Для ДДП ничего этого не нужно. Достаточно придумать прогноз того, как она будет работать.

…Главное правило этого метода очень простое – «реальность никого не интересует». Во всех прогнозах у всех компаний рисуется самое светлое будущее: их доходы растут, а расходы падают. Любая компания в результате оценки по методу ДДП может получить большую жирную цену, а именно такие цены больше всего нравятся СЕО.

Когда associates заканчивает свои камлания о будущем, в дело вступают старшие банкиры. Старший вице‑президент с легкостью решает, что доходы компании будут расти не на 8 процентов в год, как прозрел associate, а на 11 %. Вице‑президент точно знает, что валовая маржа будет на один процент больше. Существуют стандартные инвестиционно‑банковские объяснения того, что любая стандартная маржа должна быть увеличена. Эти слова типа “рост операционной эффективности”, “наличие синергии подразделений” и “экономия на масштабах”. Банкир любого уровня должен уметь наполнять отчеты такого рода словами и подкручивать колесики в экономических моделях, чтобы они выдавали более высокие результаты. В конце концов, у них есть только одна неизменная цель – получить ту цифру оценки, которая полностью удовлетворит клиента…»

Потрясающи строки о том, что младшие банкиры месяцами не видят реального мира, перемещаясь по офисам эмитента, банка, юристов, аудиторов. Летает из города в город, попутно оформляя документы и проверяя почту. Спит урывками. «Для внешнего мира он просто исчезает в черной дыре». Расплата – хроническая усталость и нервное истощение, гипертония.

Могут ли такие люди придумать какое‑то будущее, составить глобальную стратегию действий? Нет, конечно. Потому делаем вывод: направляет движение богатых очень небольшая по объему «мозговая ткань» сверхбогатых людей и работников «мозговых центров» (фондов, исследовательских проектов, университетов). И хотя получается у них неплохо, принципиально такая конструкция неустойчива. Четкой мобилизации правящего класса она не обеспечивает. А значит, ежель «каждый солдат не разумеет своего маневра», весь план может сорваться. Тогда все действительно может выродиться в то, что предвидит Аттали. Богатые превратятся в сквайров‑эгоистов, действующих по инерции и уверенных, что это хорошо. Что они как‑нибудь смогут удержать реальность, где государства разрушены корпорациями и где люди превратятся в биологически вырождающихся «цифровых слабоумных».

Но все придет в итоге к глобальной смуте.

Процессы, происходящие в правящей верхушке капитализма, весьма неплохо объясняют то, что происходит с научно‑техническим развитием в наши дни. То, почему оно так замедлилось по сравнению с первой половиной ХХ века. Пока еще не остановилось, но стало каким‑то мишурным и куда более неспешным. Дело в том, что благодатная почва для смелых прорывов истощается как в высших кругах («элите»), так и на массовом уровне. Где идет «вторичная варваризация» и удручающее упрощение мышления.

Тощая почва

Мне скажут, что на самом деле хорошие программисты не могут быть варварами. И не слабоумные пока делают электромобили на топливных элементах. Я даже добавлю: если открыть научные или просто глянцевые экономические журналы, можно прочитать в них сообщения о впечатляющих работах в области биологии, нанотеха, микроэлектроники.

Но обратите внимание: среди имен разработчиков сих чудес вчера и сегодня – все более индийских и китайских имен. Да и если электромобиль на топливных элементах разобрать, то многие его части окажутся азиатского происхождения. Я ведь, читатель, не утверждал, будто процесс «цифрокретинизации» белых дошел до пика. Однако тенденция уже очевидна. На программистах (читайте выше) весь мир не зациклился. Нужны гении‑авторы открытий или прорывных изобретений и в других областях. А развитие в мире явно замедлилось.

В 1988 году газеты сообщили, что в Японии Ассоциацией развития судостроения ведутся работы над созданием бесшумного сверхскоростного судна, использующего эффект сверхпроводимости. Японцы назвали опытную метровую модель славным именем «Ямато‑1» и планировали спуск на воду первого настоящего корабля в 1990‑м. Уже без гребного винта. В чем суть прорывной новации? В том, чтобы разместить в корпусе корабля мощные электромагнитные катушки. Если пропустить через них ток, то морская вода (проводник) начнет двигаться между ними мощной струей, двигая судно вперед. Получается этакий электромагнитный водно‑реактивный двигатель и движитель в одном лице. Здесь все совершается по правилу левой руки (если расположить левую ладонь так, чтобы вытянутые пальцы совпадали с направлением тока, а линии магнитного поля входили в ладонь, то отставленный палец укажет направление силы, действующей на проводник). Японцы придумали: сделать с обоих бортов корабля по шесть входных отверстий для втекания соленой воды в каналы, стены которых – в электрической обмотке.

Метровый «Ямато‑1» дал на испытаниях скорость в 7 узлов. Но японцы заявили: при сильной судовой установке, дающей электричество, при применении сверхпроводимых магнитов быстроходность можно делать все выше и выше. Инженеры придумали, как экранировать экипаж от магнитного поля. Они в 1988‑м заявляли, что стоят на пороге изменения столь же революционного, как и переход от пропеллеров к реактивной струе в авиации. Только теперь – в морском деле…

С тех пор прошло более четверти века. Но в море нет таких «электрореактивных» кораблей. Что глубоко символично.

Для прорывов нужны гении. И в науке с техникой, и в государственном управлении.

Но откуда их брать, если цифровое слабоумие вкупе с засильем СМиК подобны варварской эксплуатации плодородной почвы? Не просто на истощение, а на превращение ее в мертвую глину? Ведь, для того чтобы отобрать тысячи талантливых (и сотни гениальных) ученых, изобретателей, конструкторов, инженеров и рабочих‑виртуозов, нужна изрядной толщины плодородная «земля». В виде миллионов образованных, квалифицированных, умеющих думать людей с развитыми мозгами. Нужны миллионы специалистов среднего и высокого уровня. Потребны работающая передовая индустрия и процветающие вузы. Атрофия мозгов у белых детей с помощью цифровых «наркотиков» истощает «почву», все больше белых делая имбецилами с «девайсами и гаджетами». Если слабоумных становится все больше и больше, то и дело отбора гениев с талантами из общей массы образованных людей становится все труднее. Если при этом науку и образование не питает своими «соками» развивающаяся промышленность, то дело становится и вовсе плохим. «Почва» истощается, становясь мертвой глиной. Ставка на то, что можно будет отбирать супергениев из массы идиотов, провальна с самого начала. Опыт ХХ века говорит, что только подъем общего уровня масс, лишь качественное доступное образование и поиск талантов «внизу» обеспечивает впечатляющие прорывы. Иначе гении утонут в жиже и трясине болванов, окажутся уничтоженными ордами кретинов. Гении на фоне массы придурков что полководцы без армии. Если же считать, что гениев можно набирать лишь из правящего класса, то это также путь в глухой тупик. Замкнутая закостеневшая элита вырождается всего за три поколения. Тенденция же к замыканию налицо везде, где есть капитализм. Образование все более делается платным и недоступным. Зато СМиК дешевеют и впариваются детям в самом раннем возрасте. Игромания уже стала проблемой, что размалывает образование. Вижу рекламу на телевидении: установи бесплатно игру – то «Архэйдж», то «Гром войны» – и играй, играй! Так работают наркодилеры: первая доза – бесплатно. А дальше жертва «сядет на иглу»: начнет сутками пропадать в игре, тратя реальные деньги на покупку магических мечей и виртуальных танков.

Погодите: скоро появятся мозговые сенсоры, что позволяют передавать по Сети ощущения, сенсорику, вкус, сексуальное сладострастие, образы. Виртуальные игры станут фактически погружением в иную реальность. Можно будет лежать в специальных ваннах с сенсорной депривацией и чувствовать себя в угодном тебе мире. Причем в любом обличье. Со стопроцентно подлинными ощущениями. Вы знаете, как это будет использоваться? Лишь ничтожное меньшинство сможет творить с помощью таких технологий, порождая сеть творцов. Большинство же пойдет по линии наименьшего сопротивления. Зачем к чему‑то стремиться, учиться, что‑то создавать, если можно сразу же оказаться там, где ты хочешь. Причем в обличье кого бы то ни было: хоть миллиардера, хоть римского патриция, хоть великого полководца, хоть маньяка. 90 % уйдут в эти наркотические миры. Они никогда не станут кем‑то в реальной жизни, они не смогут открывать, изобретать или конструировать. Они будут жить ради посещения таких иллюзориумов, подобно тому как многие китайцы более века назад жили ради того, чтобы посещать опиумные курильни. Вы думаете, что это усилит лидерство нашей расы? Скорее приведет к ускоренному истощению почвы. К появлению массы никчемных виртуальных «наркоманов». К тому, что намного больше людей сведут свою реальную жизнь к минимуму. И что, они смогут создавать роботов? Звездолеты? Энергетику будущего? Двигать вперед науку? Строить поражающие воображение здания и сооружения грядущего?

Господа, замедление темпов научно‑технического развития, затягивание времени проектов именно в белом мире – налицо. Вы вспомните, как всего за четыре неполных года, с 1941 до 1945‑й, без всяких компьютеров и автоматизированных систем проектирования, с нуля была создана атомная бомба. Сегодня создание нового ядерного реактора растягивается на срок вдвое больший. Первые турбореактивные двигатели Ханса‑Йоахима Пабста фон Охайна – это 1935 год. Хейнкель подхватывает его прорывную разработку и 27 августа 1939 года показывает верхушке Германии первый турбореактивный самолет современного типа – Хе‑178. «Летающую трубу» с воздухозаборником в носу и соплом сзади. Такую же, как более поздние МиГ‑15, МиГ‑17 и МиГ‑19. Или как «Супер Сейбр». То есть Хе‑178 был принципиально таким же, как реактивные самолеты первого поколения, воевавшие в небе Кореи в 1950–1953 годах. Хейнкель построил самолет с турбореактивным двигателем фон Охайна уже в 1939‑м. Подчеркиваю: это был именно реактивный, а не ракетный самолет, который тащит на себе окислитель помимо топлива и коему горючего хватает от силы на четверть часа работы. Правда, Гитлер не оценил прорыва в 1939‑м. Но факт в другом: от появления первого турбореактивного двигателя современного (в принципе) типа в 1935 году до появления массовой реактивной – военной и мирной – авиации прошло всего двадцать лет. Можно ли показать в сегодняшней реальности пример подобного прорыва? Про «Ямато‑1» мы уже сказали…

Сравните мир в 1940 и 1960 годах. В сороковом – винтовые поршневые самолеты. В 1960‑м – сверхзвуковые истребители. Четырехдвигательный реактивный пассажирский «Боинг‑707». Советский Ту‑104. В 1960‑м уже есть космонавтика, уже работают компьютеры‑ЭВМ, произошел переход электроники с ламп на транзисторы. Уже вовсю развивается телевидение, бывшее редким чудом в сороковом. В медицине – переход на антибиотики. Появились атомные электростанции и атомные корабли. А теперь представьте себе мир 1990 года и нынешних дней. Что принципиально нового появилось? Ну разве что широкодоступный Интернет. Атак лишь перепевы старого. Стволовые клетки? Первые серьезные опыты – еще в СССР 70‑х. Нанотехнологии? Субмикронные технологии тех же семидесятых годов. Все нынешние гаджеты представляют собой только скрещение мобильных телефонов и персональных компьютеров в сильно уменьшенном виде. И то, и другое уже было в семидесятые, пускай еще в принципиальной, громоздкой форме.

Когда я писал эти строки поздней осенью 2014‑го, корпорация «Локхид» объявила о том, что к 2017‑му ее конструкторы смогут сделать компактный термоядерный реактор. Величиной с большой турбореактивный двигатель. Группа Макгайра в «Сканкуоркс» (первопроходческом подразделении «Локхида») отказалась от тупикового направления в виде токамака‑«бублика». И это возможный прорыв. Возможный конец нефтегазового мира. Да, это говорит о том, что в Америке все еще есть творческие силы, что тьма нового варварства еще не затопила все вокруг. Но вот что странно: «Локхид» при этом, вывесив видео и описание своего проекта на своем официальном сайте, призывает инвесторов: вложитесь в эти работы. И это сразу же опускает с небес на землю, рисуя реалии подлого времени. Еще в 1930‑х или 1940‑х годах подобный проект «Локхида» был бы взят под полную опеку американского правительства и получил бы неограниченное финансирование. Потому что такая супертехнология обеспечивает стране, ей обладающей, свободу от импортной нефти и глобальное могущество. Но этого не происходит в нынешних Соединенных Штатах! «Локхиду» приходится искать средства у неких инвесторов! Вы можете представить себе атомщиков 1941 года, ищущих капиталовложений через рекламные объявления в газетах?

Вот он, современный мир вырождения и дебилизма. Гламура, политкорректности и цифрового кретинизма. Инициатива «Локхида» выбивается за грань дозволенного прогресса (только информационные технологии и нанобиотех). Выходит за пределы разрешенного мейнстрима. А потому она как бы и не совсем законна. И страна, которая, казалось бы, более всех заинтересована в получении компактных термоядерных реакторов, воспринимает новость как какой‑то полудурок или даун. Мол, ну и что? Мне интереснее другое. Хотя рядом с возможным прорывом никакой Цукерберг и рядом не стоит. Американцы на все лады обсуждают злых мусульманских террористов из Исламского государства Ирака и Леванта и воздушную войну с ними, но никто не хочет замечать очевидного: создание компактного ТЯ‑реактора начисто решает эту проблему! Ибо если покончить с дорогой нефтью, то исчезнут и спонсоры всех этих ИГИЛа с Аль‑Каидой. А что уронит цены на «каменное масло»? Да вот этот энергетический прорыв. Ибо термоядерный реактор превосходит обычный ядерный так же, как реактивный мотор – паровую машину. Но Америка этого практически не замечает. Нужно ли вам более яркое изображение современного слабоумия, враждебности смелому прогрессу, всей разницы между умным миром Индустриализма и придурочностью «постиндустриализма»?

Дымится хавра…

Под стеклянными крышами,

Под железными арками,

В каменном горшке

Дымится хавра.

Нам весело, весело.

Дайте‑ка нам в руки каменный горшок!

Ай‑яй! Мы не вернемся

В шахты, в каменоломни.

Мы не вернемся

В страшные, мертвые коридоры.

К машинам, машинам.

Жить мы хотим. Ай‑яй! Жить!

Дайте‑ка нам в руки каменный горшок!

Так пели марсиане‑рабочие в «Аэлите» Алексея Толстого. Пели о дымах наркотика – хавры. И написано это было в 1923‑м. А девятью годами позже Олдос Хаксли в «Дивном новом мире» нарисовал мир, разделенный на касты, где торжествует потребительское счастье и где тоже поглощают наркотик – сому. Нынешний мир нашел свой наркотик – цифровой. Хотя почему только его? Благодаря Интернету развился мир и синтетической химии. Можно анонимно купить спайс или соль, переведя денежки на анонимный счет, и потом забрать товар из почти шпионской закладки. И вот вам полный уход из реального мира.

У меня есть некая гипотеза насчет того, почему люди, уходя в виртуальщину, теряют всякий интерес к созиданию чего‑то реального. Почему они больше не грезят ни межпланетными кораблями, ни стратопланами, ни подводными домами. Почему они уже не рвутся познать сокровенные тайны природы, приручить, скажем, энергию термояда или же открыть гравитационные волны. И почему люди цифровой эры так быстро теряют любопытство, интерес к учебе.

Ибо зачем что‑то создавать, если ты с помощью виртуальной реальности можешь овладеть любой технологией, подчас даже той, которой и быть в реальном мире не может? Хочешь – и ты летишь в облаках на паровом аэроплане в мире стимпанка. Хочешь – и крутишь педали крылатого велосипеда. А хочешь – и ты уже паришь в высоте на антигравитационном аппарате, который не нужно изобретать, напряженно работая в реальности. Зачем? Компьютер уже все изобразил. К чему строить фотонный звездолет, если его можно создать виртуально? А завтра появятся средства для реалистической передачи ощущений. А еще можно создать полную иллюзию полетов или езды в специальных кабинках. Ты все получаешь сразу, при этом ничем не рискуя и не затрачивая никакого труда. Зачем мучиться несколько месяцев в полете на Марс, если можно за мгновение оказаться на виртуальном Марсе? И не надо тратить годы на напряженные учебу и тренировки. И можно сразу обнаружить любые (какие пожелаешь) остатки древней внеземной цивилизации. Точно так же ты можешь оказаться на дне океана, в жерле вулкана, на вершинах гор или в глубине джунглей Юкатана.

Чтобы создать реальный планетолет или стратоплан, надо долго учиться. Учеба, упорное прогрызание гранита знаний – это прежде всего чтение, причем отнюдь не легкое. Чтение, запоминание, а потом работа в лаборатории или на технике. Но цифровой слабоумный ненавидит чтение. Для него оно – пытка. Он ничего не может запомнить. Культура получения удовольствия сразу, сей момент, враждебна упорному труду. Нет, конечно, и цифровой человек любит реальный «экстрим». Он с удовольствием сядет в антигравитационный летательный аппарат или в стратосферный самолет, но если его кто‑то за него построит. В том‑то и загвоздка! Если ты сам не строишь, а только потребляешь сделанное другими, то опускаешься, деградируешь. Тот, кто реально полетит на Марс, перейдет на следующую ступень развития. Я ведь не о конкретном экипаже – о стране, что это сделает. Ибо по ходу ей придется создать, например, термоядерный реактор, способный поместиться в отсеке корабля. Или робота, этакое подобие лемовского Сэтавра, с низкоэнергетичной ядерной установкой в его металлическом теле.

Уходя в виртуальные иллюзии, белые теряют крылья. Лишаются пассионарности. Не могут больше сворачивать горы, превращаясь в опасных и порочных идиотов. Это касается и моего, русского, народа. Не знаю, верна ли моя гипотеза. Но мне очевидно то, что возможность погружаться во все более и более правдоподобные иллюзии ведет к исчезновению породы смелых ученых и великолепных инженеров. Сайрес Смит и капитан Немо в такой реальности не выживают. Электронная хавра расслабляет и делает нас всего лишь потребителями. Была бы моя воля, я бы в интересах выживания нации запретил бы создание виртуальных правдоподобных миров. За исключением только тренажеров для дела. Для подготовки специалистов.

Чтобы люди не становились цифровыми «наркоманами». Ведь мы же не допускаем постоянного пьянства всегда и везде. Или наркомании. Мы ведь не позволяем рекламировать собственно наркотики на каждом углу и не поощряем повальное их употребление.

И еще одно последствие цифровой «хавры» для меня очевидно. Люди сих времен обуяны каким‑то повальным неверием в силы человека, в его способность изобретать и делать невозможное. Распространяется расслабленно‑идиотское настроение: «Все, что можно, уже придумано и изобретено. Больше ничего выдумывать не надо. А если кто и появляется с какими‑то смелыми идеями или изобретения, так тот непременно сумасшедший или обманщик, ищущий способ выманить наши деньги. Не надо всего этого! Нужно просто жить и наслаждаться обычными радостями. Нам важнее конкурс шеф‑поваров японских ресторанов, чем овладение термоядерной энергией. И вообще, лучше вернуться ко временам чистого и простого прошлого. Каждому – по гектару родового поместья. Без всяких промышленности и химии…».

Мне все это самым прямым образом напоминает устало‑расслабленное умонастроение поздней Римской империи. Стоит ли говорить о том, что сталось в результате с римлянами, обратившимися в изверившихся, пресыщенных, циничных сибаритов? Всегда найдутся жадные до жизни, власти и знаний варвары, что не побоятся пройти тысячи верст, чтобы завоевать богатые города и земли «расслабленных». Чтобы на своих боевых ладьях пересечь бурные моря, налегая на весла среди волн вышиною с башню, дабы достичь теплых берегов и покорить тамошних жителей‑«овощей». Завладеть их богатствами и женщинами. Ведь поздние римляне уже строили корабли, по водоизмещению большие, нежели каравеллы Колумба. Им оставалось изобрести компас и паровую машину. Не позволили условия рабовладельческого строя? Да. Но еще – расслабленность и нежелание творить. Что, впрочем, тоже вытекало из особенностей умирающего рабовладения.

Ненавистное мне до скрежета зубовного умонастроение! Оно может отправить белую расу в небытие. А прежде всего – русских. И неважно, что варвары новых времен будут отнюдь не голубоглазыми блондинами. Они просто жадны до жизни, у них кровь не превратилась в едва теплую водицу, их клинки остры. А то, что эти белые дураки сами лишили себя науки и техники, сами перестали рожать детей и воспитывать мальчиков мужчинами, а девочек женщинами, только на руку завоевателям. Аллах лишил белых разума, так тому и быть!