Но как найти выход из тупика вырождения и цифрового кретинизма? Многие до сих пор считают, будто нужно обратиться к практике Германии 1930‑х.

Никогда нельзя рабски копировать чью‑то модель. Особенно из другой эпохи. Особенно из другой (по отношению к русским) цивилизации. Особенно до мелочей. Нам никак нельзя делать слепок с варианта НСДАП 1933–1945 годов.

Почему? Нет, никто не отрицает множества ценнейших находок немецких национал‑социалистов. Мы отлично помним потрясающие успехи немцев в военном искусстве. Мы знаем о высоких качествах созданной ими боевой техники. Не забыли их ценных находок в организации финансов, индустрии, социальной сферы, воспитании молодежи. Нас впечатляет система подготовки умных бойцов в той Германии. Нас восхищает какой‑то невероятный фейерверк научно‑технических новинок в конце Второй мировой, когда немцы буквально – пускай и на краткий исторический миг – выскочили в следующую эпоху, опередив всех. Нам нравятся эксперименты германцев того времени в градостроении и культуре.

Но мы знаем, что погубило тот национал‑социализм. Сцены тел погибших в концлагере, сгребаемые отвалом бульдозера. Тел, похожих на обтянутые кожей скелеты. Эта картина будет всегда преследовать людей, и тот НС от нее никогда не сможет отмыться. Равно как и от лагерей смерти. От тупого расизма, когда даже немец, родившийся вне пределов Германии (фольксдойче), считался не ровней «немецкому немцу». Мы никогда не забудем кретинизм Гитлера, объявившего нас, великий славянский народ арийского происхождения, недочеловеками. Наш народ всегда будет ненавидеть носителей черной свастики за то, что они творили с русскими, садистки нас уничтожая. И это клеймо, эта невероятная глупость НСДАП всегда будет гореть на том варианте национал‑социализма.

Да и то, что существовало в Германии тогда, явление крайне неоднородное. Гитлер, если быть честными с исторической точки зрения, использовал потенциал еще донацистской Германии. Просто при нем великим промышленным и научно‑техническим гениям позволили раскрыться и осуществить многие свои возможности. Да и то не все. Давайте начнем именно с научно‑технической темы. Покажем крайнюю двусмысленность немецкого варианта НС. А в ряде случаев – и элементарную его близорукость.

С головой, повернутой назад…

Кого мы помним в галерее великих немецких конструкторов тех времен? Ракетчика Вернера фон Брауна. Авиаконструкторов: Липпиша, Мессершмитта, Танка, Хейнкеля. Великого автомобильного и танкового конструктора Фердинанда Порше.

Но задумаемся: ведь они достались Гитлеру, так сказать, по наследству. Еще из кайзеровской и веймарской эпох. Хейнкель начал строить аэропланы еще до Первой мировой. Юнкерс, кстати, тоже. Первый цельнометаллический самолет (как штурмовик) он выдал еще в 1918‑м. И фон Браун уже нес свои идеи в голове еще до 1933 года. Гитлер опирался на мощную немецкую научно‑техническую культуру, сложившуюся до него. Как, впрочем, и Сталин унаследовал многие великие умы вроде Туполева из царской России. Да как и Муссолини – своих великих технических выдумщиков. У немцев же был футуристический порыв огромной мощи. Если вы посмотрите антикапиталистический фильм Фрица Ланга «Метрополис» 1927 года, то увидите там с самого начала будущие стадионы, скульптуры, архитектуру и вообще эстетику Третьего рейха. Посмотрите на образ отца героя‑хозяина крупной высокотехнологичной корпорации, на пульт управления. Это же гимн технократии, будущие пультовые огромных советских комбинатов! Именно существование такой жирной «почвы» и создает впечатление футуристичности гитлеровского варианта НС. Впечатление того, что он ставил исключительно на передовые науку и технику.

Но это больше иллюзия. В немецком НС присутствовала мощная струя самого что ни на есть дремучего архаизма, темной мистики и антинаучности. А Гитлер, без сомнения один из самых выдающихся полководцев и государственных вождей ХХ века, в ряде случаев страдал поразительной близорукостью. Он совершил несколько ошибок, которые стоили ему жизни, а Германии – тяжелого поражения. Он не смог разглядеть прорыва, который ему чуть ли не на блюдечке преподносили немецкие ученые и конструкторы.

Например, немцы могли первыми в мире построить реактивную авиацию. Вернее, турбореактивную. Вы уже помните, что Хейнкель показал предтечу МиГов и «суперсейбров» самому фюреру в августе 1939 года. Если бы Гитлер понял, что может получить в руки, то мог бы отказаться от некоторых архитектурных затей, пораньше провести тотальную мобилизацию (а не ждать до начала 1943‑го) и получить авиацию следующей эры к тому же 1943‑му. Когда у Германии еще имелось топливо. Тучи реактивных самолетов могли бы буквально вымести небеса. Но он отнесся к машине Хейнкеля равнодушно. Причем чуть позже он так же равнодушно отнесется к ракетам «Фау», и лишь Геринг спасет этот проект от закрытия. Гитлер поймет значение ракет с запозданием как минимум в год. Точно так же немцы с громадным запозданием возьмутся за зенитные ракеты. Они прохлопают даже шанс создать винтовой скоростной бомбардировщик на уровне британского «Москито»!

Другой хрестоматийный пример – то, как немцы утратили приоритет в атомных исследованиях, который они удерживали до 1941 года. Они не смогли мобилизоваться здесь не то что на уровне американцев с Манхэттенским проектом, но даже и на уровне британского проекта «Тьюб аллойз». Финансирование немецкого атомного проекта было слабым, концентрации сил не произошло. Хотя немцы, двигаясь по пути создания тяжеловодного реактора, могли получить не только ядерную бомбу, но и первую атомную силовую установку для подводного флота. Вместо этого вожди Третьего рейха ухлопали уйму времени и средств на всякую чушь. То на экспедиции в Тибет, то на поиски германских древностей, то на розыски Святого Грааля. На замшелую средневековую мистику.

Но много ли дало Гитлеру обладание легендарным копьем римского центуриона Лонгина? Спасло ли оно Германию от налетов англо‑американских тяжелых бомбардировщиков? От натиска русских танков? Заменило ли ядерное оружие или реактивную авиацию? Глупый вопрос. Мистический замок Вевельсбург не стал заменой ракетам «земля‑воздух» и отличным субмаринам двадцать первой серии, появившимся у немцев слишком поздно. Гиммлер вытащил из Италии знаменитый труд римлянина Тацита о древних германцах. Но разве это спасло немцев? Разве не лучше было заниматься производством кумулятивных противотанковых гранатометов? Заклинания, магия, руны – ничего из этой ерунды не смогло противостоять ни натиску русских танков, ни воздушным флотам англоамериканцев, методично стиравших с лика земного немецкие города. Все изыскания в Тибете по поводу древней религии бон не помогли перехватам скоростных британских бомбардировщиков «Москито», где намного больше пригодились бы реактивные истребители.

Мы помним о том, как гитлеровцы с запозданием доперли до идеи дополнительных сбрасываемых топливных баков на самолетах, из‑за этого проиграв воздушную войну над Англией в 1940‑м. Как они проиграли соревнование в радиолокации. А ведь неудача с выводом Британии из войны в 1940‑м обойдется Германии ой как дорого! Она стала началом их военного краха. Ведь воевать пришлось потом на два фронта.

Когда немцы прохлопали высадку англофранцузов в Нормандии (а история сия по разгильдяйству и беспечности немцев не уступает нашему бардаку с 22 июня 1941 г.), то у Гитлера не оказалось ни реактивных бомбардировщиков, ни ядерных зарядов, чтобы разделаться с базами снабжения союзников. И тут бесполезными оказались все традиции викингов и все заклинания магов. Вместо того чтобы заниматься действительно нужным делом, в СС тратили время и деньги на проверку идиотской гипотезы о том, что мы живем не на поверхности Земного шара, а в внутри него. Внутри полой планеты. (Имею в виду экспедицию Бендера и Фишера на остров Рюген в 1942 г., ради того чтобы получить радиолокационные отражения базы английского флота в Скапа‑Флоу, полностью провалившуюся.) Сам факт того, что немцы всерьез занимались такими бредово‑оккультными теориями, о многом говорит. Чего стоит увлечение верхов Германии не менее кретинической «теорией» Гербигера о мировом льде. Опираясь на нее, некоторые в гитлеровском истеблишменте даже рассуждали об опасности запусков ракет Фау‑2, которые, как известно, выскакивали на вершине своей траектории уже в ближний космос и могли, мол, вызвать вселенскую катастрофу. Полоумная «физика» Гербигера не принесла немцам победы. Гораздо полезнее в сем смысле была бы «еврейская» физика атомного ядра.

Если бы вожди НСДАП обладали футуристическим, а не архаическим мышлением, Германия действительно могла выиграть войну. У нее и урана было больше, чем у других! В отличие от американцев, гитлеровцам не пришлось бы волочь уран из Бельгийского Конго или из Канады. Немцы вполне могли построить простую ядерную бомбу не имплозивного типа (где взрыв ВВ в виде линзы «обжимает» шар из плутония), а пушечного типа, где один цилиндр из урана‑235 с огромной скоростью врезается во второй кусок урана в форме кольца. Такой была самая первая в мире атомная бомба «Малыш», сброшенная янки на Хиросиму 6 августа 1945 года. Да, КПД боеприпаса такого типа низок, но «мальчик» дал мощность взрыва минимум в 13 кило‑тонн. Немцам построить подобный боеприпас было вполне по силам. Но они этого не сделали, какие бы сказки нам ни рассказывали о том, что они якобы испытали свою Бомбу на острове Рюген.

Достаточно представить себе, что могло принести Гитлеру обладание хотя бы двумя козырями: атомными бомбами и флотом реактивных машин. Но увлечение мистикой, научно‑техническая слепота и неумение концентрироваться на самом важном лишили немецкий национал‑социализм всего. Гитлер спохватывается слишком поздно, и у него в 1943–1944 гг. появляется куча проектов «чудо‑оружия», не доведенных до конца. Факты – вещь упрямая. В битве за Атлантику, когда союзники начинают сотнями топить германские подлодки, безнадежно запаздывают и бесследные акустические торпеды, и противокорабельные ракетоторпеды (предтечи советского «Шквала»), позволяющие субмаринам топить противолодочные корабли. Самолетоснаряды V‑1 так же безнадежно запаздывают, хотя они, будучи намного дешевле бомбардировщиков, могли бы обратить Лондон в руины. У немцев не оказывается своего флота «летающих крепостей», с помощью которых они могли бы достать русскую оборонную индустрию в Поволжье и на Урале или разбомбить гигантские склады для армии вторжения в Европу, что устроили союзники на Британских островах в 1944‑м. Слишком поздно появляются у Рейха и кумулятивные противотанковые боеприпасы для авиации и пехоты. А ведь они могли бы очень пригодиться для борьбы с танковыми армадами СССР.

В разгар войны гитлеровская правящая верхушка тратит непомерно много ресурсов, для того чтобы всех евреев отправить в лагеря смерти, вместо того чтобы работать над прорывными видами вооружений, способными дать немцам качественное превосходство. В разгар войны эшелоны с депортируемыми евреями вызывают подчас пробки на железных дорогах, а само строительство и содержание лагерей для них изначально было делом и затратным, и убыточным.

Поэтому Третий рейх представляет собой причудливую помесь. Из очень смелой футуристической науки/техники и самого дремучего мракобесия. Такая смесь и по сию пору продолжает чаровать многие недалекие умы. Они и до сих пор млеют от этого «утра магов». А с моей точки зрения, перед нами – откровенная глупость и ограниченность, что отличала немецкий вариант национал‑социализма.

Поведение «прожидовленного» СССР и «еврейско‑плутократических» Соединенных Штатов в войну намного рациональнее. Сталин и Рузвельт тратят ресурсы очень умно и экономно, не распыляя их. Иосиф Грозный делает ставку на танки и штурмовики Ил‑2, Рузвельт строит авианосцы, оснащая их зенитными батареями с радиолокационной наводкой, ставя на них мощные палубные самолеты. А к войне в Европе у американцев появляются массы неплохой «сухопутной» техники всех назначений. Это не считая собственно атомного оружия, которое они имели бы в распоряжении, затянись сражения с Германией до конца 1945 года.

Чудо отчасти

То же самое можно сказать и о военной стратегии. Никто не спорит о том, что Гитлер и его военачальники проявляют чудеса военного искусства в 1939–1941 годах. Именно эти головокружительные победы и до сих пор позволяют говорить о магическом характере Третьего рейха. Именно они делают Гитлера одним из величайших полководцев истории.

Но вот после 1941‑го Гитлер делает ряд совершенно кретинических ошибок в войне. Он так и не понимает, что нужно объявить тотальную мобилизацию хотя бы в 1940 году, а не тремя годами позже. В результате ему приходится перебрасывать недостаточные силы ВВС‑люфтваффе из России на Средиземное море и обратно. Ибо самолетов и личного состава не хватает. Он так и не понимает, что в Северной Африке нужно иметь не две дивизии Роммеля, а как минимум десять (для чего и нужна тотальная мобилизация). Ибо в таком случае он мог бы взять Египет уже в 1942 году, перерезав Суэцкий канал и получив доступ к нефти Ирака. Это ставило в отчаянное положение англичан, могло вывести их из войны. Могло сделать Турцию союзником Германии. С Ближнего Востока немцы могли бы бомбить азербайджанские нефтепромыслы СССР – основной источник жидкого горючего для нас. Ибо до открытия и разработки нефти в Тюменской области было еще ой как далеко!

Гитлер в 1941–1942 гг. не решается на массированное авиационно‑морское и воздушно‑десантное наступление на Мальту и не берет ее, как Кипр. Это резко усложняет положение немцев в Северной Африке. А когда война там оказывается проигранной, как бы спохватывается и загоняет на этот театр военных действий четверть миллиона солдат. Слишком поздно. И эти 250 тысяч немцев затем попадают в плен в 1943‑м. Американцы и англичане до сих пор похваляются тем, что взяли в Африке в плен немцев в два с лишним раза больше, чем русские под Сталинградом (90 тысяч). И как потом этой четверти миллиона закаленных бойцов не хватит при обороне Италии, куда союзники устремляются после разгрома немцев в Африке.

Любой историк расскажет вам, как Гитлер сам загнал свои войска в ловушку Сталинграда, летом и осенью 1942 года ввязавшись в тяжелые позиционные бои за разрушенный город. В результате перемолол свои силы в бесплодном Вердене‑2 и не смог взять Кавказ. А потом еще маниакально удерживал на месте армии Паулюса в сталинградском котле, не давая ему вывести их из окружения. Менее полугода спустя этих войск критически не хватит на Курской дуге.

Наконец, если бы Гитлер бросил в бой в Арденнах такие же силы, какие бросил против нас в Венгрии в начале 1945 года, он мог бы смести англофранцузов в Атлантику. Но он тоже этого не сделал. И получил катастрофу.

Так что и с военными делами у немецких национал‑социалистов тоже все не слава богу.

Что можно использовать, а чего не хватает

Меня могут упрекнуть в том, что я слишком много уделяю внимания военной и военно‑промышленной истории режима НСДАП в Германии. Но так получается объективно. Ибо из двенадцати лет правления Гитлера ровно половина – это Вторая мировая война. А предыдущие шесть лет – подготовка к ней, милитаризация общества и экономики, создание вооруженных сил. Мирного‑то в этой истории поэтому немного. У Гитлера просто не хватало ресурсов и на военное, и на мирное сразу. На пушки и масло одновременно. Пушки перевесили.

В истории Третьего рейха мы не найдем каких‑то впечатляющих прорывов в промышленности, сельском хозяйстве или массовом строительстве. Последнее в гитлеровской Германии пребывало в откровенном застое. Фюрер больше думал о строительстве гигантских монументальных сооружений, поражающих воображение и выступающих олицетворением мощи национал‑социалистического государства. Хотя предоставление дома или квартиры каждой семье было одним из важнейших пунктов программы НСДАП. Начинать с массового строительства жилья Гитлер считал ненужным: это, мол, в духе Запада и коммунистического СССР. Германия тогда не дала примеров прорывных технологий в строительстве жилья.

Кайзеровская Германия в 1914–1918 годах подарила миру прорыв в сельском хозяйстве – использование азотных удобрений. Благодаря им немцам удавалось удерживать высокую урожайность и худо‑бедно кормить воюющую страну. Это стало возможным благодаря Фрицу Габеру – немецкому еврею (и ярому патриоту Германии), который изобрел технологию добычи азота из воздуха. Сравнимого с таким прорыва у Третьего рейха не имелось. В сельском хозяйстве Гитлер просто унаследовал плоды многовекового развития села: аккуратные разровненные поля, добротные каменные постройки земледельцев‑бауэров, ухоженные леса и водоемы. Но в области продовольственного снабжения немцы не шиковали. Если разобраться, то потребление продовольствия в Германии и до войны было нормированным. Мяса немцы ели мало. Так что здесь нам немецкий НС не пример. Из‑за милитаризации экономики Германия испытывала нехватку потребительских товаров еще до начала войны. Если вы прочтете мемуары немецких военных, то узнаете, что в оккупированной Франции фрицы буквально сметали товары с прилавков. Настолько тамошние магазины были обильнее германских! Так что и здесь НСДАП нам примера не подает.

Обратите внимание: Гитлер все больше делал упор на то, что даст немцам дома и земли на покоренных землях Большой России: на равнинах Украины, Новороссии и Великороссии. Намек откровенен: главное – оружие, что обеспечит такие завоевания, а не жилищное строительство, не потребительские товары и не новации в сельском хозяйстве. Нынешним русским это не очень подходит: свободных земель у нас полным‑полно. Нам нужно объединить русские территории (имею в виду РФ, Белоруссию, Новороссию и Украину, Казахстан) – это да. А на этих землях нам понадобится развивать агрохозяйство на прорывных технологиях, строить агробиополисы. У немцев такого опыта нет и не было. Хотя у них можно почерпнуть такой смелый опыт, как развитие производства жидкого горючего из угля. Сегодня технологии продвинулись намного дальше, и этот процесс может быть намного выгоднее экономически. Катализаторы нынче куда совершеннее.

Нам весьма ценен опыт той Германии в строительстве системы шоссе‑автобанов. Тут НСДАП дала великолепный пример развития не только качественных и долговечных автострад, но и всей полосы вдоль них. С вписыванием сооружений в природный ландшафт, с постройкой архитектурно безупречных мостов, мотелей и заправочных станций. А вот все остальное нам нужно изобретать самостоятельно.

Еще одно важное обстоятельство: НСДАП не пришлось с нуля создавать промышленность в своей стране. В распоряжении Гитлера, пришедшего к власти в январе 1933‑го, уже была мощная и высокоразвитая, передовая в технологическом плане индустрия. С миллионами дисциплинированных, добросовестных и хорошо обученных работников. Пропитанных этикой труда, кстати. Фюреру пришлось лишь развивать промышленность дальше. Те, кто правил Германией до него, не крушил индустрию страны «реформами» и не грабил свой фатерлянд. Немецкому национал‑социализму оставалось только включить «денежный насос» и загрузить работой заводы и фабрики. А потом, в 1938‑м, к Германии были присоединены очень хорошо развитые, индустриальные территории – Австрия и Чехия. Пускай у НСДАП не было того богатства, что имели американцы той поры, но технологически и по части науки они ничем не уступали лидеру капиталистического мира.

Нам, национальным футуристам России, придется намного тяжелее. Нашу промышленность, равно как и агропром, разорили и уничтожили при Ельцине и Путине. У нас погибли, рассеялись, опустились миллионы квалифицированных людей. Нам придется иметь дело с миллионами «цифровых кретинов», функционально неграмотных и неквалифицированных потребителей, желающих иметь огромные зарплаты, но ничего не умеющих делать. Нам придется создавать новую промышленность, спасая свой народ от погружения в пучину одичания и нового варварства. У нас нет «чехии» и «австрии» для присоединения. Белоруссия всех проблем не решит. Здесь наша задача намного сложнее, чем у немецких НС.

Но мы, безусловно, должны использовать ценнейший опыт Рейха в подъеме рождаемости, в спасении нашего народа от превращения в скопище стариков. Гитлер благодаря щедрым мерам поддержки семьи и материнства, благодаря продуманной схеме пособий и кредитов от государства при заведении ребенка (со списанием 25 % при рождении каждого нового дитяти), при налоговых льготах для многодетных добился значительного успеха. Если в 1928 году на одну женщину в Германии приходилось 1,8 ребенка (при уровне простого воспроизводства в 2,3 по тем временам), то в 1940 году был достигнут хороший результат: 2,5 ребенка в среднем. Нация получила пусть и небольшой, но естественный прирост. Для сравнения: в нынешней богатой ФРГ – 1,3 ребенка (при падении до 0,9 в 1995 г.). В РФ наших дней – 1,7 ребенка.

И конечно, нам крайне важно использовать ценнейшие достижения немцев в системе подготовки и воспитания молодежи наивысшего качества. Ведь им удалось создавать людей с крепкими мышцами и умными головами.

Больше образы, чем реальность

Если мы начнем разбираться, то правление Гитлера – это больше красивых картинок и заявленных планов, нежели реальных свершений. Оно и понятно: производство оружия отнимало слишком много сил. От Третьего рейха поэтому в чисто мирном плане остались по большей части рисунки, чертежи и макеты. Они тоже ценны, они пища для национал‑футуризма. Но если разобраться, то Третий рейх – это прежде всего грандиозное шоу, ярмарка надежд на большое будущее. У режима НСДАП есть общие с путинской властью черты: и тот, и другая делали ставку на пиар и пропаганду. На умелое создание видимости. Конечно, в отличие от Путина, Гитлер не успел построить столько грандиозных непроизводительных сооружений. Да и Олимпиада 1936 года в Германии удивительно малозатратна на фоне путинских спортивных «мегапроектов». К тому же Гитлер строил свои стадионы и партийные дворцы с форумами на фоне развивающейся промышленности, на фоне все новых и новых достижений Германии в передовой технике. Немцы поражали мир скоростными самолетами (вспомним «Хейнкель‑70 Блиц»), отличными двигателями, изумительными станками, прекрасной оптикой, радиотехникой, развитой химией. А какие у немцев строились автомобили! Путин же строил и строит свои «колизеи» на фоне наполовину заброшенного земельного фонда страны (40 млн гектаров в запустении), на фоне едва выживающих остатков советской высокотехнологичной и обрабатывающей индустрии. И если немецкие самолеты делались из немецких же частей и узлов, то «Суперджет» на 70 % – из привозных комплектующих.

Так что нам в помощь будут многие проекты немцев тех лет, многие так и не осуществленные планы. Конечно, копировать их при новых условиях и технологиях, далеко ушедших вперед, не надо. А вот изучить и творчески развить – это то, что нам нужно. Потому что мы имеем дело с плодами умов дерзких и резко отличных от умишек либерально‑толерастического кретинизма. Умов, свободных от маразма монетарного, спекулятивного капитализма. Нам не нужны ни новый Освенцим с Маутхаузеном, а вот города‑сады Федера при создании русских футурополисов изучить надо…

Если говорить очень просто, то русский футуризм должен сделать то, что НС оставил лишь в образах, на картинках и в чертежах…

То, что ценно всегда

«…Вырисовался, наверное, самый совершенный авиационный завод в мире. Он так органично вписался в местный ландшафт, что даже отдельные крупные деревья удалось сохранить.

Завод был разделен на две отстоящие друг от друга территории. На первой расположились восемь цехов… И на этой территории находился учебный центр с общежитием для учеников и главное административное здание.

На второй территории, примыкающей к заводскому аэродрому, находились главный сборочный цех, цех предполетной и послеполетной подготовки, тир и склад готовых самолетов…

Рядом с новым заводом возник целый городок из 1200 двухэтажных домов для рабочих, зданий муниципалитета, школы, театра, гостинцы, кинотеатра и коммунальных служб. Стадион с корпусами спортивного центра стоял рядом с большим крытым плавательным бассейном».

Это описание завода Хейнкеля в Ораниенбурге, построенного в 1937 году. Я вычитал это у Л. Анцелиовича в книге «Неизвестный Хейнкель». А как выглядели другие авиазаводы, возведенные в национал‑социалистической Германии?

Большие и высокие корпуса нового завода отвечали самым высоким стандартам строительства современных машиностроительных предприятий. Их так искусно вписали в складки местности и существующие вековые деревья, что даже на цветном макете казалось, что завод расположился в огромном парке. Вождей, конечно, больше интересовало строительство жилья для рабочих и их бытовое устройство. Когда им показали на макете стройные ряды индивидуальных коттеджей и четырехквартирных двухэтажных домов, здания торгового центра, спортивного комплекса с бассейном и кортами, здание кинотеатра и маршруты общественного транспорта, они приятно удивились.

Перед вами описание отнюдь не нового завода в Европе. Это тот самый завод фирмы Мессершмитта в Аугсбурге, что открылся 8 мая 1937 г. Мы привели строчки из другой книги Леонида Анцелиовича – «Неизвестный Мессершмитт».

Вот как надо строить заводы! Как мне об этом ни горько писать, но заботиться о своих людях немцы умели. Это описание резко контрастирует с заводами, что строились в СССР тех же тридцатых. Я читал историю челябинских предприятий или Дирижаблестроя – будущего Долгопрудного. Одно и то же: цеха построены, а с жильем – полный швах. Неустроенность. Бараки. Неумелая застройка. Немощеные улицы, утопающие в грязи. Бытовая неорганизованность. Естественно, никаких спортивных сооружений. Только потом, после войны, в СССР заводы стали строить в окружении всего нужного для полноценной жизни. Вот с жильем не дотягивали до нужного уровня.

Но дело не только в архитектуре и техническом оснащении, не только в заботе о людях. Тот же завод в Ораниенбурге строился по‑социалистически, на деньги государства. Но управлять им поставили успешного частного предпринимателя. Но не торговца и не банкира, не добытчика сырья, а технократа и стопроцентного промышленника – Хейнкеля. И он, не будучи собственником завода, получал от государства законное вознаграждение за каждый самолет. Отличная модель совмещения преимуществ социализма и частной инициативы! Притом что у Хейнкеля при этом было и его частное производство.

При «Немецком трудовом фронте» работало подразделение «Красота труда», занятое эстетизацией трудовых процессов. Откроем труд А. В. Васильченко «Имперская тектоника. Архитектура III Рейха». Узнаем оттуда, как были построены гигантские производства «Фольксвагена» в Вольфсбурге. Их проектировал Эмиль Рудольф Мевес.

«Индустриальные строения… были компактными, замкнутыми, с гладкими стенами, которые по возможности были лишены всяких украшений и декоративных элементов (нередко в качестве такового выступало только изображение имперского орла или свастики). Прямоугольные блоки индустриальных корпусов и мощные кирпичные пилоны лестничных домов, построенных в позднеэкспрессионистской манере, должны были являть полную противоположность горизонтальным фасадам застекленных офисных зданий.

…Пафос этого гигантского промышленного комплекса становился очевидным всем, когда на город опускалась темнота. Он превращался в море огней и представал ночью как внушительное “световое зодчество”…».

Захватывающие воображение сооружения «Фольксвагена» даже подсвечивались (до войны, конечно) прожекторами. И все это совмещалось с самым передовым техническим оснащением производства. Это вам не сочинские стадионы! То были реально бьющиеся «сердца» мощной индустрии, несшей нации богатство, развитость и настоящие качественные рабочие места! Даже здания заводов должны были пробуждать в сердцах гордость за отечественную промышленность, поражать глаз суровой, но мощной красотой.

Мы должны перенять тот же подход к промышленному строительству в национально‑футуристической России. Пусть на смену старым станкам придут роботизированные, гибкие обрабатывающие центры, напрямую связанные с конструкторскими и дизайнерскими центрами. Главное, чтобы архитектура заводов была впечатляющей. Чтобы рядом с ними были дома для работников, буйная зелень, прекрасные спортивные и культурные сооружения. Рядом с новой русской индустрией должны подниматься наши футурополисы с домами‑усадьбами на одну семью! Наши новые предприятия должны быть электрическими. Пускай энергию им дают не дымные ТЭС и даже не газовые станции. Пусть источниками тока и тепла станут новые ядерные станции. Или установки низкоэнергетических ядерных реакций Росси и Цветкова. Мы можем использовать и выходы природного водорода из недр Земли (по Ларину). Нам нужно чистое небо над страной. И пускай все это великолепие строится уже не из кирпичей или железобетона, а из сверхпрочной «глины» Попова. Легкой, но металлически прочной, теплоизолирующей. Самые опасные предприятия мы упрячем под землю. Например, химические. Или биотехнологические.

Рядом с новыми национально‑футуристическими заводами будут строиться институты и университеты, техникумы и технические училища. Ибо передовой индустрии грядущего потребны кадры высшего сорта. В будущем университеты, научно‑исследовательские центры и заводы составят органически связанные комплексы. А рядом, как я мечтаю, станут наши «орденские» школы, где будет воспитываться и обучаться молодежь. Сильная, умная, неполиткорректная, способная совместить качества воинов и творцов в одном лице. Воплощенный эллинский идеал. Молодежь, презирающая гнилое «новое варварство».

Придет время – и чудеса нанотеха позволят нам выращивать нужные изделия прямо в специальных чанах, по Дрекслеру. Тогда мы сможем разобрать даже роботизированные заводы. Но то будет потом.

Пускай в футурополисах рядом с заводами и фабриками новой эры стоят в светлых ангарах авиетки и гиропланы – заменители легковых автомобилей. Пусть эти ядра новой промышленности и футурополисы связывают между собой и гладкие автострады, и эстакады, по которым движутся экранопланы новосибирцев. Возможно, это будут и троллейкарный транспорт или «струны» Юницкого – отбор наилучшего варианта произойдет в ходе испытаний. Но совершенно точно промышленные узлы часто будут соседствовать с гаванями больших воздушных кораблей. Вижу здесь скрещение дирижаблей с самолетом – гибридные ЛА. Вижу мощные турбовинтовые самолеты с несущим фюзеляжем, похожие на одно большое «летающее крыло», построенные из композитных материалов.

В этом мире люди, пользуясь новыми видами транспорта и чистой энергией, свободны. Они могут быстро перемещаться на огромные расстояния и перемещать грузы. Впрочем, железные дороги тоже никуда не делись, как и морской транспорт. Но когда мы овладеем антигравитацией, то породим уже совершенно фантастический транспорт.

Именно таковым станет наше творческое развитие старых идей.

Новая цель. Философия национального футуризма

Мы живем в мире, который резко отличается от реальности 1930‑х. Дегенерация белой расы приняла такой размах и такую энергию, что спасти ее всю уже не получится. Как ни старайся. Разве мы не видим, что европейцы совершенно безнадежны? Что пассионарность и жизненная энергия их покинули? Тот, кто живет в Америке, тоже видит, как опускаются там белые.

Сегодня речь может идти о спасении лишь одной части белой расы. И это именно Русский мир. При всех его недостатках. Если мы сможем начать свой захватывающий проект создания будущего, той самой цивилизации полубогов, то к нам придут к сами. К нам поедут самые энергичные и пассионарные люди из Европы и Америки. Потому что здесь им будет интересно. Здесь их захватят самые амбициозные задачи и великие свершения. Здесь их освободят от гнета толерантности и политкорректности. Здесь им, как когда‑то в Америке, откроются новые возможности «делать себя». Тогда можно будет привлечь на возрождаемые русские земли десятки миллионов германцев, англосаксов, скандинавов, романцев, кельтов, западных и южных славян. Здесь они станут русскими, друзья мои. Дело лишь за грандиозным проектом Новой Жизни.

Немецкий неудачный национал‑социализм нам здесь не подходит. Ибо он предлагал всего одной нации сплотиться вокруг довольно примитивной идеи. Итак, мы, немцы – потомки ариев и высшая раса. Мы должны повелевать всеми прочими. Немного ниже нас – скандинавы, другие германские народы, итальянцы, некоторые славяне (хорваты и словаки). Есть еще японцы – арийцы Азии. Ну а все прочие – животные. Такой вот расизм. Такой, что часть белых выбрасывал в разряд «недочеловеков». Для начала русских. Как мы помним, для немцев это плохо кончилось. Они восстановили против себя Русский мир. И таких бойцов, как сербы. Но никакого сверкающего мира Грядущего немцы предложить не сумели. Они, конечно, оставили впечатляющие проекты двухпалубных поездов‑гигантов, предназначенных для гигантских трансъевразийских магистралей. Они даже первыми выбросили ракету в ближний космос, но по суборбитальной траектории.

Однако своей «Туманности Андромеды» гитлеровцы не породили. Мы не знаем их великой фантастики. Национал‑социализм НСДАП был ретроградным, он глядел в прошлое, а не в будущее. Ему хмельные песни викингов грезились, хлоп волн в борт норманнского корабля слышался, да топоры франков виделись. Но Тор и Один оказались слабее красных звезд СССР, слабее фанатиков науки и техники. А капитан Америка из комиксов той эпохи, боровшийся с нацистами, как заметила моя старшая дочь, был выдержан строго в духе НС‑эстетики. Высокий, белый, светлоглазый, мускулистый и умный. Истинный ариец. Никак не коротконогий смуглый еврей.

Русский футуризм будет иным. Мы должны сплотить людей вокруг образа великого Нового мира. Мира полубогов. Реальности сверхлюдей‑астролетчиков. Мы должны породить мир, где хочется жить и творить, заводить детей, стремиться к вершинам. Всякий, стремясь к нам, должен отчетливо понимать: эти национальные футуристы заняты спасением нашей расы от превращения в тупых и бесплодных полуживотных. В цифровых слабоумных. Они вообще борцы с кризисом человека как такового. Здесь, в краю национал‑футуризма, сохраняют человека высшего типа. Умеющего читать, учиться, трудиться, закалять волю. Способного любить жену и растить детей. Способного строить и придумывать, а не только потреблять. А все это открывает множество путей в жизни. Ты можешь стать и космическим пилотом, и земледельцем, и ученым. Всем найдется интересное занятие по душе.

Устоять среди обрушений

У той войны, что ведется сейчас новыми рабовладельцами Великой Глобалии, всего два возможных исхода. Первый заключается в успехе плана и в победе Великой Глобалии. В ее власти над разрушенным и одичавшим миром. Второй исход – крах замысла и соскальзывание мира в новый Темный век, в войну всех против всех.

Об этом предупреждает такой видный мыслитель‑глобал, как Жак Аттали, в своей книге «Краткая история будущего». Сначала, как пророчит он, финансовый капитализм и племя «новых кочевников» (синоним того, что я называю Великой Глобалией) уничтожит государства как таковые. Они рассыплются, будут приватизированы. Особую власть приобретут страховые компании. Воцарится мир всевластия богатых, с частными армиями, частными полициями и судами. С гибелью среднего класса. С новым бесправием масс. «Природа будет нещадно эксплуатироваться. Все станет частным, включая армию, полицию и судебную власть. Человек превратится в артефакт для производства и продажи, а затем станет бесполезным и исчезнет». Интернет и мобильные устройства станут инструментами обеспечения не свободы, а тотального контроля и рабства (тотальная «прозрачность»). Причем рабство примет форму «самоконтроля» (все добровольно станут «прозрачными). Эту стадию глобализации Аттали почему‑то назвал «гиперимперией». Хотя правильнее было бы окрестить его новым феодализмом, социальным адом.

Причем в сем садистском мире разовьется такой хаос, такая деградация человека, его семьи, его мозгов, его нравственности, что феодализм сей перейдет в стадию всеобщей глобальной войны. Борьбы всех против всех. Впрочем, такой же вариант Аттали предсказывает и в том случае, если глобализацию и разложение государственных машин люди попытаются прервать силой.

«…Наступит варварская эпоха и мир погрязнет в разрушительных войнах, а государства, религиозные объединения, террористические группировки и пираты, используя новейшее оружие, примутся истреблять друг друга. Такой ход событий я называю “гиперконфликтом”. Эта война может положить конец человечеству» (Жак Аттали. «Краткая история будущего». – «Питер», 2014 г., с. 8–9).

Французско‑еврейский футуролог мрачен: это может случиться к середине XXI века.

Но какой бы из двух исходов ни случился, России следует избежать гибели и в том, и другом случае. Оставшись суверенной имперской страной‑цивилизацией.

Стратегия наша ясна: наша задача – устоять, когда весь мир вокруг нас рухнет. Пусть наш дом продолжит выситься, пока все прочие вокруг оплывут и осядут. Ведь они сделали для этого все, не так ли? Они сами с визгом катились к положению развратных и вялых овощей. Или превращались в фанатичных и темных «воинов ислама». Вот пускай и превращаются: кто – в подобие обломков Римской империи, а кто – в дикое поле мусульманской резни. Или в подобие европейской Африки. Вы этого хотели? Так получите. А мы, сохранив научно‑техническую цивилизацию, получим все. Вы к нам прибежите и за техникой, и за инженерами, и за врачами. Мы‑то прекрасно знаем, как ваши шейхи любят пользоваться плодами белой цивилизации. И не молитвами лечатся, а в современных медицинских центрах.

Чтобы создать такой оплот Цивилизации, мы применим самые прорывные технологии. Создадим общество грядущего, свободное от мерзости и западной «демократии», и бюрократической диктатуры. Общество подлинного народовластия. Без дробления своей страны на мелкие «княжества». Без впадения в архаику. Пусть эта архаика станет уделом тех, кто ниже нас.

Наше кредо в этом великом строительстве – отказ от племенного узкого национализма. Да, мы делаем в Русском мире, для русских. Но, если к нам захотят присоединиться люди иных народов, мы примем их. Нам нужны прежде всего белые. Это вопрос иммиграционной политики. Но мы продолжим жить в одной стране со всеми теми народами, что жили вместе с нами многие столетия нашей истории. Мы примем самых выдающихся ученых, изобретателей и конструкторов, какой бы нации и расы они ни были. В науке и технике мы будем полными интернационалистами: нам важен каждый, кто хочет совершить чудо, причем в рамках нашего проекта. Тупости Гитлера, выкинувших из Германии талантливых физиков‑атомников только за их «неарийское происхождение», мы никогда не повторим. Научно‑технический талант, что просится к нам и хочет у нас трудиться, будет принят. Ибо перед нашими глазами стоит опыт американцев, именно по такому принципу построивших Манхэттенский проект и НАСА. Они принимали в него всех талантливых людей всех наций: евреев, итальянцев, немцев, а не только англосаксов. Они в самое короткое время смогли получить атомный реактор, ядерное оружие, ракету, высадку на Луне.

Национальные футуристы, в отличие от свихнувшихся гиммлеров, знают: тот, кто вместе с тобой горит великим делом и работает в команде, одной с тобою крови. Если вы вместе днями и ночами создаете двигатель, космический аппарат, новое лекарство, нет родственников ближе, чем вы. Вы – люди будущего, противостоящие силам дегенерации. Нам не нужны ничтожества, которые могут похвастать только «чистотой крови». Мы уже видели таких мерзавцев, что расчищали себе путь наверх, катая доносы на более талантливых. То по причине не того классового происхождения оных, то по причине «неарийского происхождения».

К чему нам наступать на те же грабли? Ведь чем скорее мы вырвемся из липкой мерзкой реальности «постмодерна» в наш солнечный мир, тем лучше. Всякий, кто может нам реально в этом помочь, ценен. Здесь нам в миллион раз ценнее физики, химики и биологи, а не полоумные, целующие кувалду или играющие с рунами.

Такова простая и ясная философия национального футуризма. Без всякой зауми. Без всяких мировых льдов и тайных доктрин. Потому что опыт наш говорит, что за всякой мистической мутью чаще всего кроются душевнобольные, одержимые бесплодными бреднями. Тот, кто с нами против дегенерации человечества, наш. Тот, кто привержен дегенерации или предлагает вернуться в смердящую архаику, тот наш враг. Тот прямо работает на поражение и гибель. И если западные белые в этой борьбе поплыли по течению, утратив волю, то дело только за русскими. Тот, кто захочет, переселится к нам. В наш Будущеград. В наш Китеж.

В этих условиях Великой России необходим рывок в развитии, в новой индустриализации. Ибо никто всерьез нынешнюю РФ с ее походом за «традиционные ценности» не воспринимает. Над «духовными скрепами» смеются: у вас же коррупция, технологическая отсталость, бедность населения, отсутствие громких побед на научном, индустриальном, социальном фронтах. Бесправие населения. У вас самые умные бегут из страны, ваши инноваторы вынуждены откочевывать на Запад или в Китай, чтобы что‑то сделать. Научно‑техническая отсталость РФ только нарастает. Ваша борьба за традиционные ценности – чистая оборона, а оборона всегда ведет к поражению.

Никакой привлекательной альтернативы Глобалии вы не создали. Вы пользуетесь ее кинематографом, ее эстетикой, ее модами, вкусами и теориями. Вы копируете ее стили управления. Ваши ожидания развала США смешны: прежде развалитесь вы.

Да, нынешняя Российская Федерация – это еще не наша Великая Россия. Она в глобальной схватке обречена.

Слушая очередную истерику о преимуществе современной России над растленной Европой, я сразу вспоминаю скандал по поводу победы «бородатой женщины» Кончиты Вурст на конкурсе «Евровидения» в 2014‑м. Стенания останкинского зомби‑ТВ из‑за этой ерунды на несколько дней заслонили даже события в Донбассе.

Но, если разобраться, приходится признать, что это уродливое олицетворение современного, декадентского, утратившего пассионарность Постзапада действительно победило Кремль. Который ничего этому Постзападу противопоставить не может, кроме затхлых, пропавших нафталином символов героического прошлого.

После победы Кончиты официозные «патриоты» долго измывались, припомнив низкую рождаемость западников, парады половых извращенцев, толерастию и маразматическую политкорректность и прочие пакости. Но вот беда: загнивающий Запад при этом остается:

– источником новых идей и теорий для всего мира;

– источником новейших технологий и научных открытий чудес;

– практически монопольным создателем образа будущего;

– задавателем стандартов в области моды, кино и поп‑культуры.

Потому в ответ на претензии РФ на роль некоей альтернативы Запад издевательски спрашивает: «Ну хорошо, мы – гнилые декаденты, не рожающие детей. А почему у вас РФ рождаемость ничуть не выше, а прирост в последние годы обусловлен кавказцами и натурализовавшимися мигрантами?

Кстати, а где ваша несырьевая промышленность, дающая чудеса научно‑технического прогресса? Где ваши достижения в космосе или микроэлектронике‑интеллектронике? Вы строите города будущего? Не строите. Вы, конечно, боретесь с гей‑парадами, но где ваши смелые теории, что завоевывают умы всего мира? Где потрясающие достижения вашей науки? Где ваше великое кино, покоряющее сердца миллиардов зрителей? Где созданный вами образ будущего, альтернативный нашему? Вы объявили себя борцами за традиции, но при этом живете в сырьевой отсталой стране, пораженной коррупцией и цинизмом.

Ваше государство попирает права собственных граждан, устраивает безобразные “выборы” и уничтожает недовольных с помощью рептильно‑продажных судов, полиции и прочих “правоохранителей”, что служат не закону, а власть имущим. И куда все бегут от вас? В загнивающую Европу. Вы даже Украину – и ту не удержали. А кому вы поставляете свое сырье, вместо того чтобы перерабатывать его самостоятельно. Да нам же! И на что вы тогда претендуете?».

Конечно, на все это есть чем ответить. Практически все мои книги – проект нового русского рывка, экономического, технологического и социального чуда. А вот тем, кто правит в РФ, крыть нечем. Они действительно создали отсталую страну, которой нечего противопоставить Западу. Окромя нефти, гор зеленого (чужого, в общем) бабла и низкопробной попсы. Ничего подобного достижениям СССР и Российской Империи у них нет. Все последние успехи автопрома – отверточная сборка «фордов» и «тойот». В аэропортах сплошные «боинги» и «аэробусы», а разрекламированный «суперджет» состоит на 70 % из иностранных комплектующих. Даже пресловутые «северные и южные потоки» прокладываются по дну моря по итальянской технологии с помощью итальянских судов. А потому весь крестовый поход за «традиционные ценности» имеет лишь ограниченный успех.

Одно из самых уязвимых мест нынешней РФ – беспомощность официальной идеологии в создании русского образа будущего, совмещающего самую смелую футурологию с национальными традициями и святынями. Такого образа нет. Официальная идеология РФ обращена в прошлое, а не в будущее. А потому воспринимается как нафталин, как битая молью рухлядь. Во‑первых, русские (и прежде всего молодежь) видят образы грядущего, созданные Голливудом и японскими мультфильмами. А если говорить шире, то чужими цивилизациями, передающими свое видение будущего не только через кинематограф, но и через компьютерные игры, через поп‑культуру и через иллюстрации в Интернете.

Во‑вторых, защищая традиции, власть использует либо образы далекого прошлого, либо царскую Россию, либо героику Великой Отечественной. Что без футуристики и фантастики обрекает дело на провал. Молодые ассоциируют традиции и национальные святыни с чем‑то невыносимо архаичным, несовременным. История без соединения с самым дерзким «будущеведением» – это провал в схватке за умы. Нельзя вечно потрясать примерами из Великой Отечественной и тысячу раз поминать Гагарина: это уже в Советском Союзе не проходило.

Создается опасная связка: «Будущее – за тем, кто устраивает гей‑парады и разрушает традиции. Тот, кто защищает вечные святыни, – архаик». Дело конструирования и формирования будущего отдано на откуп нашим врагам и конкурентам.

России необходимы новые фильмы о своем победоносном будущем, где тысячелетние традиции совмещены со звездолетами, городами будущего, медициной стволовых клеток, подводными домами, термоядерной энергией и т. д. Фильмы не только художественные, но и футуристическо‑документальные.

При этом собственно наука и техника грядущего должна совмещаться с образами границ будущей Великой России, ее городов, ее общественного устройства. Целесообразно совмещать кино и тематические выставки по типу экспозиции 1940 года, посвященной миру грядущего, проводившейся в США. Нужен и тематический глянцевый журнал, посвященный именно русской футуристике (прообраз – «Сверхновая реальность»). Должна быть создана мощная индустрия формирования нашего грядущего, создающая альтернативу западному «толерастическому» образу.

Так бы действовал я на месте Путина. Естественно, начав реальную неоиндустриализацию РФ. Ибо образы без реального оплота в виде современного производства, передовых науки и университетов, без поднимающихся во плоти футурополисов, без процветающего и современного сельского хозяйства – пшик. И не более того. Но имеющиеся правители РФ действуют иначе. Вернее, бездействуют. Вопя о самобытности Русского мира, они во вкусах своих, представлениях и модах покорены загнивающим Западом.

Думаю, что наши официальные патриоты (некоторые сталинисты и православные), сладострастно припав к груди власти (ее кошельку) и объявив ее оплотом «традиционных ценностей», совершили грандиозную ошибку. Ибо поневоле связали себя с коррупцией, цинизмом и лицемерием высших иерархов РФ. Они сами создали «спайку»: «Те, кто защищает традиции и святыни предков, непременно защищают воровство, торговлю должностями, взятки, манипуляции на выборах и прочие мерзости постсоветского бытия». Это обойдется вам очень дорого, господа! Вы потеряете молодежь и заработаете ее презрение. Кроме того, вместе с крахом проворовавшейся и впавшей в полный управленческий маразм Системы вы рискуете вызвать и крах – пускай и временный – и этих ценностей. Разве вы сами не были молодыми и не помните бунтарского чувства, поступков назло – назло и в пику «замшелым старикам»? Мне хоть и почти полтинник, а я этого не запамятовал. Вы‑то уже пристроились, получаете пайку с барского стола, детей вырастили, а молодые в РФ обездолены. И вы сами отдаете их под влияние Запада. Вы сами же обеспечиваете историческую победу Кончите Вурст, господа старые глупцы!

И вы, господа, как и всякая неизлечимая интеллигентщина, все витаете в мире образов и идей, забывая о новых заводах и фабриках. О кадрах. Самоуправлении. Технологиях. Науке. О вещах, с вашей точки зрения, скучных и непонятных.

Но у меня есть надежда. Расскажу о ней в дозволенных нынче рамках, дабы не подвести под обвинения в экстремизме ни себя, ни своих издателей. Считаю, что события 2014 года, начиная с Крымско‑Донбасской войны и начала нового «холодного» противостояния с Великой Глобалией, приведут к концу примитивной бюрократически‑сырьевой власти в РФ. Эта система не выдержит напряжения новой холодной войны. Так или иначе революция неизбежна: либо сверху, либо снизу. Надеюсь, что здоровые силы в момент экономического краха системы «сырьевой стабильности» смогут взять судьбу РФ свои руки.

Они смогут провести необходимые преобразования. Стране остро необходима решительная смена социально‑экономического курса. Причем с демонстрацией миру впечатляющих успехов в науке и технике. В промышленности и сельском хозяйстве. В образовании. В социальной системе. В пространственном развитии страны и создании «коридоров развития». В демографии. В культуре и искусстве. В создании политической системы, где сильная центральная власть опирается не на мертвящую бюрократию, а на сильное местное самоуправление. В создании механизма трудовой собственности для «экономики знаний».

От того, смогут ли прийти к власти в РФ силы национального возрождения, справедливости, Развития и новой индустриализации, и зависит все. И наша судьба, и судьба мира. Причем уповать только на союз с Китаем нельзя: деиндустриализованная Россия в любом случае становится чьей‑то добычей. Или в лучшем случае – сырьевым вассалом.

Глобалия, конечно, потянула за собою шлейф дыма, как пикировщик, в коего попал зенитный снаряд. Но этот «бомбер» надеется убийственно точно сбросить свою фугаску и выйти из пике в последний момент.

Надо ей помешать.

Наша цель – создать справедливое общество полубогов‑тружеников, смелых творцов, победивших пространство и время, старость и смерть, деградацию и вырождение.

На этом пути нам понадобится изрядная смелость. Настоящая воля к Будущему. Потому что нынче появились белые, зовущие назад, к хижинам и сохам. В мир без науки и техники. С бородатыми салафитами‑вахабитами – все ясно. Как и с христианскими фундаменталистами, зовущими нас не летать на Луну и не лезть в живую клетку, в мозг, в геном человека. С этими‑то все ясно. Но теперь появились куда более «светские», вроде бы белые люди, зовущие нас в «славное прошлое» до машин, науки и технологий.

Это зло тоже придется победить.