Назначение и практическая деятельность войск по охране тыла в годы войны – одна из острых тем, вокруг которой сшибаются многие исследователи. Одни продолжают отстаивать точку зрения, сложившуюся еще в годы Великой Отечественной войны, что создание специальных органов и войсковых сил для обеспечения порядка в прифронтовой полосе – это совершенно необходимая мера и она сыграла исключительно положительную роль в обеспечении победы над гитлеровской Германией и что войска, выполнявшие эти задачи, должны пользоваться народным уважением и быть в почете.

В последнее время в связи с попытками развенчать и принизить победу советского народа над гитлеровской Германией в Великой Отечественной войне в отдельных средствах массовой информации, а кое‑где и в исследованиях проводится мысль, что войска охраны тыла – эта карательная сила в руках советского командования для подчинения прежде всего своего личного состава, заставлявшая его якобы под угрозой расстрела сражаться за удержание занимаемых позиций или идти в наступление, и поэтому те, кто решал эти задачи, заслуживают лишь осуждения, а их деятельность должна быть оценена как преступная. Сомнение зарождено серьезное, и долг историков дать объективную оценку назначению, функциям и задачам войск по охране войскового тыла в Великой Отечественной войне и объективно показать их деятельность. Автор, как историк, основной темой исследования которого является исторический путь пограничных войск, обязан это сделать и потому, что первые 10 месяцев Великой Отечественной воины функции по охране войскового тыла были возложены на части, руководство которыми осуществляло Главное управление пограничных войск НКВД СССР.

Первый вопрос, на который следует дать ответ, это такой: нужны ли были специальные войска для охраны войскового тыла?

Объективный ответ на этот вопрос может дать прежде всего анализ действий противника.

Немецко‑фашистское командование, готовя нападение на СССР, большое внимание уделяло организации шпионско‑диверсионной борьбы на советской территории. Работа гитлеровских разведывательных органов (военной разведки и гестапо) против СССР велась по трем основным направлениям. Первое. Это собирание сведений, как устных, так и письменных, о состоянии наших вооруженных сил, дислокации воинских частей и соединений, состоянии вооружения (его количество и качество) на том или ином участке фронта, расположении наиболее важных объектов государственного или военного значения, состоянии и прохождении дорог, мостов, водных переправ, о нумерации отдельных воинских частей и соединений и т. п. Второе. Это организация взрывов и поджогов складов, мостов, железнодорожных станций, ангаров, заводов и объектов, имеющих важное военное или крупное экономическое значение. Третье. Это распространение ложных, панических и провокационных слухов о положении дел на отдельных участках нашего фронта и тыла, распространение заведомо ложной информации о хорошем якобы отношении германского командования с нашими военнослужащими и мирным населением, оставшимся на территории, захваченной противником.

Ставка на дезорганизацию нашего войскового тыла рассматривалась гитлеровцами как одно из решающих условий достижения победы в войне с Советским Союзом. Советская сторона принимает действенные меры по борьбе с этой подрывной деятельностью противника и укреплению порядка в прифронтовой полосе. Обстановка складывалась сложная. Предстояло провести большую работу по срыву планов гитлеровцев по заброске в наш тыл в большом количестве своей агентуры, шпионско‑диверсионных групп, различного рода террористов и диверсантов. Отмечались многочисленные попытки дезорганизовать управление войсками Красной Армии, нарушить работу тыловых органов, вызвать панику среди гражданского населения и военнослужащих. Обстановка осложнялась и в связи с тем, что вынужденный отход наших войск вызвал массовую эвакуацию населения, перемещение промышленных предприятий, колхозов и совхозов на восток, что повлекло за собой появление на дорогах большого количества беженцев, различного транспорта с эвакуированным оборудованием и имуществом. Приходилось учитывать и то, что первые неудачи начального периода войны, сложная обстановка отрицательно повлияли на недостаточно устойчивых людей, что вызвало случаи дезертирства, в том числе и среди военнослужащих.

В самой широкой форме все проявления шпионско‑диверсионной деятельности противника имели место буквально с первого часа войны. Ее размах и масштабы с каждым днем войны наращивались. В сводке Совинформбюро за 24 июня 1941 года сообщалось: «Немцы спускают по 5 – 10 парашютистов‑диверсантов в форме советских милиционеров для порчи связи». Враг намеревался путем массовых диверсий, организации повстанческих выступлений, саботажа, террора и распространения пораженческих слухов деморализовать наш тыл и тем самым подорвать боеспособность советских войск на фронте. Уже первые дни войны показали, что гитлеровцы настойчиво добиваются претворения своих планов в жизнь.

По обобщенным данным, заброска вражеской агентуры в советский тыл возросла в 1941 году в сравнении с 1939 годом в 14 раз. В последующем она еще больше увеличивается. В 1942 году она возросла в 31, а в 1943 году– в 43 раза[1].

О существовании широкой шпионско‑диверсионной сети гитлеровской разведки на территории приграничных районов западных областей в своих воспоминаниях делится генерал‑полковник С. С. Бельченко, бывший в предвоенные годы начальником Управления НКВД по Белостокской области. Описывая ряд случаев успешной борьбы с вражеской агентурой, генерал‑полковник в то же время констатирует то, что случилось уже в первые часы войны: «Подняв трубку аппарата ВЧ, чтобы связаться с Минском и доложить обстановку, я обнаружил, что связь не работает. Это было в третьем часу ночи. Моя попытка связаться по этому же телефону с Брестом и Вильнюсом тоже не имела успеха. Не работала и обычная связь, как оказалось потом, это был результат действий диверсионных групп»[2].

На всем участке западной государственной границы, от Черного до Баренцева моря, на фронте более 4,5 тысячи километров враг развернул активную шпионско‑диверсионную деятельность. Агенты группами и в одиночку, террористические и подрывные банды в большом количестве забрасывались в приграничные районы как непосредственно через линию фронта, так и путем воздушных десантов. В первые дни войны (22–30 июня 1941 года) в прифронтовых районах было выявлено 140 воздушных десантов противника. В их ликвидации активное участие приняли пограничные войска.

Вспоминая события тех далеких теперь уже лет, начальник 90‑го пограничного отряда майор М. С. Бычковский пишет: «Штаб отряда не смог выполнить приказ о переходе в подчинение 27‑го корпуса, находящегося в Дубно, так как связи с корпусом не было. В первые два дня мы силами штатных подразделений поддерживали порядок во Владимир‑Волынском, вели борьбу с группами немецких диверсантов и парашютистов, переодетых в форму наших милицейских работников и воинов Красной Армии. Они пытались нарушить линии связи у нас в тылу, проникнуть в расположение штабов соединений и т. д. Пограничники отряда в первый же день войны уничтожили несколько групп диверсантов. Ликвидировались группы парашютистов. Так, в районе мостов через р. Лугу у Пятыдни и Старого Порыцка было задержано около трех десятков лазутчиков. Удалось уничтожить группу из 20 парашютистов в районе Микуличи, группа готовилась подорвать артиллерийский склад»[3].

Германская разведка активно использовала в своих целях завербованных советских красноармейцев, попавших в плен. В их числе был и бывший красноармеец 178‑го полка (Западный фронт), который 10 августа 1941 года под Барановичами был взят в плен, прошел подготовку в школе диверсантов в Гродно, а затем заброшен на самолете в район г. Кричев, где и был задержан. И такие факты имели место с первого дня войны[4].

Для противодействия шпионско‑диверсионной и подрывной деятельности врага в прифронтовой полосе требовались срочные меры. И они были приняты. 25 июня 1941 года Совет Народных Комиссаров СССР принял постановление № 1756 – 762 сс о возложении ответственности за охрану тыла действующей Красной Армии на НКВД[5].

Естественно, встал вопрос, какие силы выделить для решения этой задачи. Лучше всего для этого, конечно, подходили оперативные войска, но они были как раз перед началом военных действий практически расформированы, и большая часть их личного состава пошла на усиление западных пограничных округов и других войск НКВД, а оставшиеся 27 тысяч, разумеется, одни задачу по обеспечению охраны войскового тыла решить не могли. Вот эти соображения, а также то, что пограничные части вышли из боев на границе, сохранив высокую боеспособность и работоспособные органы управления, и послужили основанием для возложения задачи руководства всеми войсками НКВД, выделяемыми для охраны войскового тыла, на Главное управление пограничных войск, которую оно, как указывалось ранее, и выполняло 10 месяцев, до 28 апреля 1942 года.

Войска по охране тыла, как это определено приказом НКВД СССР, составляли кроме пограничных войск, оперативные, конвойные войска НКВД, по охране железнодорожных сооружений и особо важных промышленных предприятий, находящихся в прифронтовой полосе[6].

Так что даже из этого организационного документа видно, что состав войск по охране тыла был неоднородным и погранчасти составляли лишь часть этих войск. Что касается наименования «пограничные войска по охране тыла», то оно появилось лишь потому, что они были подчинены Главному управлению пограничных войск (ГУПВ) НКВД.

Если же рассмотреть задачи, которые были возложены на войска по охране войскового тыла, то это задачи чисто оперативного характера. Так, в Положении, определявшем действия этих войск, в пункте 2 говорится, что на них возлагается «борьба с диверсиями, шантажом и бандитизмом с мелкими отрядами и группами противника, проникающими для забрасывания в тыл (автоматчиками, парашютистами и сигнальщиками и пр.)», а в пункте 3 добавляется: «…в особых случаях (по решению Военного совета фронта)… может возлагаться охрана коммуникаций на определенных участках»[7].

Генерал‑лейтенант Г. А. Степанов

Генерал‑майор С. И. Гусаров

Генерал‑майор Н. П. Никольский

Генерал‑лейтенант Н. П. Стаханов

Генерал‑лейтенант П. Н. Мироненко

На основе правительственного постановления и приказа НКВД № 81 от 26 июня 1941 года произошла в последующем перестройка всей организационной структуры войск. Для руководства деятельностью вновь созданных войск по охране тыла действующей армии были созданы новые управления. Это была существенная реорганизация, включавшая в себя структурные изменения войск, отработку новых форм служебной и иной деятельности. Началом перестройки явилось назначение руководства вновь созданных органов. Начальниками войск и начальниками отделов политпропаганды охраны тыла фронтов были назначены: Северного фронта – начальник погранвойск НКВД Ленинградского округа генерал‑лейтенант Г. А. Степанов, начальник отдела политпропаганды этого округа бригадный комиссар С. И. Гусаров; Северо‑Западного фронта – начальник погранвойск НКВД Прибалтийского округа генерал‑майор К. И. Ракутин, начальник отдела политпропаганды этого же округа бригадный комиссар Н. Н. Потехин; Западного фронта – начальник погранвойск НКВД СССР генерал‑лейтенант Г. Г. Соколов, помощник начальника УПП по комсомолу старший батальонный комиссар В. Ф. Шевченко; Юго‑Западного фронта – начальник погранвойск НКВД Украинского округа генерал‑майор В. А. Хоменко, начальник отдела политпропаганды этого же округа полковой комиссар М. И. Тельный; Южного фронта – начальник погранвойск НКВД Молдавского округа генерал‑майор Н. П. Никольский, начальник отдела политпропаганды этого же округа бригадный комиссар А. А. Клюев. Начальником охраны войскового тыла Особой группы войск Красной Армии, действовавшей в Крыму, был назначен заместитель начальника войск НКВД по охране особо важных сооружений и особо важных предприятий промышленности генерал‑майор И. С. Любый, зам. по политчасти полковой комиссар Б. А. Родионов[8]. Вслед за назначением руководства управлений войск охраны тылов фронтов приказом НКВД № 001155 от 26.08.41 года[9] были уточнены в связи с происшедшими изменениями штаты центрального аппарата и утверждено руководство ГУПВ и Политуправления войск НКВД. Начальником Второго управления (он же зам. начальника Главного управления) был назначен генерал‑майор Н. И. Яценко. В связи с убытием на фронт генерал‑лейтенанта Соколова Г. Г., являвшегося начальником ГУПВ, генерал Яценко выполнял обязанности начальника ГУПВ НКВД СССР. Начальником Оперативного отдела (он же зам. начальника Первого управления) утверждается генерал‑майор Г. А. Петров. Начальником отдела оргкомплектования стал комбриг М. Н. Шинкарев. Начальником отдела связи выдвигается полковник П. Ф. Угловский. Начальником отдела по учету (он же замначальника войск по кадрам) становится генерал‑майор Д. И. Бадейнов. Начальником санитарного отдела был бригадный врач П. И. Малиновский, а начальником ветеринарного отдела – дивветврач В. Ф. Капустин. Начальником отдела службы тыла утверждается полковник Я. Г. Брагин.

Начальником Политуправления войск НКВД назначается дивизионный комиссар П. Н. Мироненко, его заместителями – бригадные комиссары Я. Е. Масловский и П. М. Простолупов. Начальником оргинструкторского отдела утверждается полковой комиссар М. А. Эйсмонт, а начальником 2‑го отдела – бригадный комиссар Е. И. Борисоглебский. Начальником отдела кадров остается бригадный комиссар А. И. Корнышев, начальником 5‑го отдела – бригадный комиссар Н. А. Егоров. Ответственным редактором журнала «Пограничник» утверждается бригадный комиссар С. М. Пресман. Помощником начальника Политуправления по комсомолу становится старший политрук В. П. Болдырев, а секретарем партийной комиссии – полковой комиссар А. А. Иконников.

В указанной структуре, как видно, нет штаба, который бы руководил общей организацией деятельности ГУПВ. Думается, такое организационное построение, не свойственное войсковой структуре, нельзя считать правильным. К особенностям надо отнести и то, что ГУПВ выполнял в этот период главным образом функции управления оперативными войсками, а также то, что начальника Главного управления погранвойск не было. На эту должность только в декабре 1941 года был назначен с должности начальника войск Приморского пограничного округа генерал‑майор Н. П. Стаханов.

Большой опыт пограничной службы, высокая личная работоспособность, умение показать пример практического решения самых сложных служебных вопросов, не боязнь брать на себя ответственность, умение отстоять свое мнение – все эти качества выдвигали генерала Н. П. Стаханова в число незаурядных руководителей погранвойск. Проходя службу в 1945–1946 годах в 62‑м погранотряде, где Николай Павлович в свое время был начальником, а затем в 1947 году в Управлении Приморского погранокруга, возглавляемом генералом Стахановым в 1939–1941 годах, автор слышал о нем от многих сослуживцев высокую оценку его рабочих качеств как командира‑организатора, который всегда самую сложную и ответственную задачу брал на себя, а лично им отработанные служебные документы (что генерал Стаханов делал очень часто) мне показывали как образцы высокой штабной культуры. Возглавив ГУПВ, генерал Н. П. Стаханов организовал четкую работу, добился сразу же восстановления штаба, во главе которого был поставлен опытный работник генерал‑майор Г. А. Петров, занимавший этот пост до 1953 года. После службы в погранвойсках генерал‑лейтенант Н. П. Стаханов с 1951 года возглавил Министерство общественного порядка РСФСР (так именовался реорганизованный МВД в орган республиканский без союзного), но и после этого он не порывал связи с пограничниками.

С личным участием генерала Н. П. Стаханова был решен вопрос о снятии с ГУПВ вопросов руководства войсками охраны тыла. Практика убедительно показала, что совмещение в одном органе руководства охраны границ и охраны войскового тыла нецелесообразно ввиду разноплановости выполняемых задач, объем которых постоянно возрастает.

Закавказский, среднеазиатский, восточный, дальневосточный и туркестанский участки государственной границы становились ареной активной борьбы с вражеской агентурой, что реально оценивалось как предвестники открытия боевых действий и в первую очередь со стороны Турции и особенно Японии как союзников фашистской Германии. Все усложнялись и задачи охраны военного тыла, особенно связанные с борьбой с терроризмом и диверсиями и иными подрывными актами в прифронтовой полосе. Об этом, в частности, можно судить по плану боевого использования пограничных и внутренних войск НКВД Мурманского и Карело‑Финского пограничных округов, разработанного 5 октября 1941 года[10]. Раздел 1 плана включал шесть задач. Среди них: борьба с террором и диверсиями противника на путях подвоза, эвакуации соединений и в войсковом тылу фронта; выявление и ликвидация шпионских и контрреволюционных групп и одиночек во взаимодействии с особыми органами и территориальными органами НКВД; борьба с дезертирством и соблюдение революционного порядка в населенных пунктах прифронтовой полосы; охрана сооружений на Кировской железной дороге и Беломор‑Балтийского канала; борьба с противником на его коммуникациях с целью лишения его возможности снабжения боеприпасами и продовольствием; выявление и ликвидация органов и их агентуры на территории, занятой противником. Естественно, чтобы успешно решать все эти задачи, требовалась не только специальная подготовка личного состава, но и квалифицированное руководство, особенно оперативной работой.

Оперативный характер задач, определяемых для частей охраны войскового тыла, отчетливо просматривается и в приказах армейского командования. Так, в приказе № 00268 от 30 сентября 1941 года по 7‑й Отдельной армии в пункте 2 говорится:

«В тесной увязке с особыми отделами Армии и дивизий и органами НКВД – ведение войсковой и агентурной разведки в тылу фронта Армии с целью своевременного обнаружения выхода противника на коммуникации Армии, борьба с разведкой противника и пресечение деятельности контрреволюционных образований и одиночек». В пункте 4 приказа ставится задача: «Организация диверсионно‑разведывательных групп из состава войск НКВД и проверенного местного населения и высылка их в тыл противника с целью разведки передвижения войск, изучения политических настроений, уничтожения штабов и мелких гарнизонов, нападения на воинские подразделения в узких дефиле, минирование дорог и т. д.»[11]

Во многих случаях частям пограничных войск с учетом их специфики ставились боевые задачи отдельно от других частей внутренних войск и определялся для них иной порядок подчиненности. Так было на Карельском фронте, о чем свидетельствует приказ № 013 от 3 октября 1941 года. В пункте 1 приказа говорится: «Войска НКВД с первых позиций отвести и возложить на них задачи в соответствии с планом боевого использования пограничных и внутренних войск НКВД». Пункт 2, непосредственно касающийся пограничных войск, предписывал: «Пограничные войска НКВД подчинить непосредственно Военным советам и оперативным группам через начальников охраны войскового тыла Армий, а в оперативном отношении – командирам соединений, отвечающим за направление»[12].

Были предприняты и другие попытки учета специфики подготовки пограничников при их боевом применении. В частности, это учитывалось при расстановке кадров. Однако проблема руководства со стороны ГУПВ одновременно охраной границы и охраной войскового тыла не разрешалась, а все больше обострялась. Нужны были организационные реорганизации. Особенно это стало ясно с приходом в начале 1942 года к руководству пограничными войсками кадрового пограничника генерал‑майора Н. П. Стаханова. 28 апреля 1942 года приказом НКВД № 00852 в составе Главного управления внутренних войск было сформировано специальное Управление войск по охране тыла действующей армии, которое в апреле 1943 года было преобразовано в Главное управление. Начальником управления был назначен майор госбезопасности, позже генерал‑лейтенант А. К. Леонтьев, а затем генерал‑лейтенант И. М. Горбатюк.

Таким образом, руководство частями охраны войскового тыла действующей Красной Армии Главное управление пограничных войск осуществляло только до 28 апреля 1942 года. Что касается того наименования «пограничные», которым именовались полки охраны тыла в последующий период Великой Отечественной войны, то это в основном делалось по инерции и отчасти для того, чтобы сохранить офицерские кадры для использования в последующем их в охране границ, но и это не случилось. На восстановленную западную границу в 1944 году встали не погранполки охраны тыла, а вновь сформированные пограничные отряды, в составе которых лишь небольшой процент составляли командируемые из войск охраны тыла, о чем будет сказано подробно в другой главе.

В связи со снятием с ГУПВ функции руководства войсками охраны тыла в апреле 1942 года следует, видимо, и указать, что непосредственно ГУПВ в реализации мер, определенных известным приказом НКО № 227 от 27 июля 1942 года, за что войска НКВД подвергаются особенно острой критике со стороны части публицистов, участия не принимал. В то же время автор хотел бы отметить, что в основном ужесточение порядка в прифронтовой полосе, определявшееся приказом № 227 в то критическое время, когда враг рвался летом 1942 года к Волге, было оправданно.

2. Общие итоги в службе войск по охране тыла

Анализ деятельности войск охраны тыла за первый год войны показывает, что она была весьма успешной. За это время в прифронтовом тылу было задержано 712 315 подозрительных лиц, среди них выявлено 1496 шпионов, диверсантов и террористов, 3357 ставленников и пособников врага, 889 предателей и изменников, 58 160 прочего преступного элемента. За это время в тылу наших войск было уничтожено 136 банд и диверсионных групп с общим числом 1528 человек[13].

В штабе войск охраны тыла Западного фронта. Декабрь 1941 г. Торжественное собрание, посвященное вручению наград пограничникам, отличившимся в битве за Москву. Слева направо – генерал‑майор Петров, дивизионный комиссар Мироненко, комиссар госбезопасности Леонтьев, полковой комиссар Щукин.

Выполнение задач охраны тыла остро поставило вопрос о работе с местным населением. Большое значение в этом отношении сыграло постановление Государственного Комитета Обороны «О всеобщем обязательном обучении военному делу граждан СССР», принятое 17 сентября 1941 года. Хорошо сознавая всю важность принятого решения, командиры и политорганы пограничных войск активно включились в его выполнение. Для работы с местным населением выделялись лучшие командиры и политработники. В разъяснении постановления участвовали коммунисты, комсомольские активисты. Главное управление пограничных войск и Политуправление систематически анализировали и проверяли ход работы. Все это обеспечивало такое положение, что там, где ответственными были командиры и политработники войск НКВД, программа была выполнена полностью и с отличными показателями. Среди населения поднялась бдительность, оно активно действовало во всех мероприятиях, проводимых войсками.

С освобождением советской территории из‑под временной фашистской оккупации, которое началось с конца 1941 года, возросла сложность решаемых войсками охраны тыла задач. Потребовалась соответствующая перестройка организаторской и политической работы. При этом учитывалось, что противник, отступая, на ранее оккупированных им территориях оставил большое количество своих агентов. Наличие значительного количества оружия на поле боя дало возможность вооружаться враждебному элементу. Усилилась в это время деятельность фашистской разведки. Она активизировалась прежде всего за счет агентуры, забрасываемой через фронт на самолетах, преимущественно на парашютах, обычно в форме военнослужащих Красной Армии с искусно подделанными документами. Учитывая все это, среди личного состава войск охраны тыла было организовано изучение новых методов ухищрений вражеской агентуры, перестроена вся боевая подготовка, а также усилена разъяснительная работа среди местного населения о необходимости бдительности. Принятые меры дали результаты. Население охотно стало помогать войскам охраны тыла в выявлении чуждых и вражеских элементов. В 1942 году войска по охране тыла совместно с местными партийными и чекистскими органами, при участии тыловых частей Красной Армии, при активном содействии местного населения провели операцию по очищению освобожденных от немецких оккупантов территорий от ставленников и пособников врага, вражеской агентуры и иного преступного элемента.

На Северо‑Западном фронте совместно с частями Красной Армии войска по охране тыла освобождали советскую территорию от немецко‑фашистских оккупантов, в частности в районе Старая Русса. Полкам по охране тыла пришлось провести большую работу по уничтожению отдельных мелких вражеских групп, которые скрывались в лесах. Только на торопецком и молвотицком направлениях в январе 1942 года было ликвидировано десять таких групп. За этот же месяц части войск охраны тыла разоблачили 37 немецких агентов, одного террориста, 5 бандитов, 437 ставленников и пособников врага.

Успешно действовали пограничники охраны тыла на коммуникациях, вступая нередко и в боевые схватки с противником. Так, 7‑я застава 98‑го погранполка (Южный фронт) совершала марш к месту службы. На пути вступила в бой с немецкой ротой. Было уничтожено 26 немецких солдат и офицеров, захвачено 8 ручных пулеметов, 3 автомата, 1 мотоцикл и значительное количество важных штабных документов. По приказу НКВД всему личному составу объявлялась благодарность. Начальник заставы Юров был повышен в должности, стал командиром батальона. Политруку заставы Елистратову присваивается очередное звание «старший политрук», и он назначается военкомом батальона. Участникам боя сержанту Овчинникову, младшему сержанту Базарову, ефрейторам Тулидзе, Фетисову присваиваются очередные воинские звания[14].

Примером успешного выполнения частями охраны тыла боевых задач являются действия в сентябре 1941 года 101‑го погранотряда под командой полковника Г. А. Жукова. 10 сентября отряд в полном составе, выполняя приказ командира 42‑го ск, вышел в тыл противника с задачей уничтожить группировку немцев на высоте 366,3 у погранзнака 76/844. Совершив 100‑километровый марш по исключительно трудной, пересеченной местности, отряд 14 сентября перешел в наступление. В ходе 5‑часового ожесточенного боя личный состав отряда выбил немцев с занимаемых рубежей, преодолев при этом два глубоких оврага глубиной 60–80 метров и крутой подъем на высоту протяжением 4 километра. В результате боя были разгромлены: 3‑й батальон 392‑го полка, разведотряд дивизии «Норд», смешанный эскадрон самокатчиков и штаб 392‑го пехотного полка немцев. На поле боя обнаружено убитых солдат и офицеров до 200 человек, потери противника ранеными составили до 300 человек. Собраны трофеи: 11 станковых и 10 ручных пулеметов, 4 миномета, 1 противотанковый пулемет, 417 винтовок и другое оружие. Уничтожено из‑за невозможности перевозки 200 000 патрон и 6000 мин. Захвачены оперативные документы: позывные дивизии «Норд», позывные 169‑й пехотной дивизии, позывные сигнальных знаков между авиацией, боевой приказ дивизии «Норд» СС от 1.9.1941 г., карты и схемы в количестве 10 штук и большое количество личной переписки офицеров и солдат. Потери отряда составили: убитыми 29 человек, ранеными 69, без вести пропавшими 1З человек[15].

[1] Часовые советских границ. Краткий очерк истории пограничных войск СССР. Изд. 2‑е, доп. – М.: Политиздат, 1983. С. 178.

[2] 50 лет на страже границ Советского государства. Историко‑мемуарный сборник. Кн. 1. – М.: Воениздат. С. 209.

[3] 50 лет на страже границ Советского государства. С. 225.

[4] ЦПА, д. 19, оп. 229, д. 75, л. 115.

[5] ЦПА, ф. 16, оп. 226, д. 264, л. 19.

[6] Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне 1941. – М.: Наука, 1976. С. 518.

[7] ЦПА, ф. 19, оп. 229, д. 119, л. 87–88.

[8] ЦПА, ф. 14, т. 4, ед. хр. 3, лл. 81 – 81а.

[9] ЦА ФСБ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 590, лл. 239–240.

[10] ЦПА, д. III, оп. 3515, д. 96, л. 17–18.

[11] ЦПА, ф. III, оп. 3315, д. 44, л. 3.

[12] Там же, оп. 3515, д. 95, л. 16.

[13] Российский государственный военный архив (РГВА), ф. 32880, оп. 2, д. 143, л. 129–130.

[14] ЦПА, ф. 19, оп. 229, д. 66, лл. 76–77.

[15] ЦПА, ф. 19. Оп. 229, д. 73, л. 441–442.