Как‑то пришлось быть свидетелем такого разговора двух ветеранов.

– Ты сколько лет прослужил в пограничных войсках? – спросил один другого.

– Считайте, с 1938 года до увольнения в запас в 1946 году, выходит более восьми лет. Пришлось и повоевать, но все это время был в составе погранвойск.

– А вот я тоже прошел всю войну. Служил на границе всего два года, остальное время в армейских частях, откуда и уволился в запас, но всегда считал себя пограничником, в самые критические моменты боя всегда надевал свою зеленую фуражку, которую храню до сих пор.

И мне было понятно это чувство ветерана‑фронтовика.

Зеленая фуражка… Зеленый погон… Зеленый цвет во всей военной атрибутике пограничника! И ведь это очень знаменательный момент.

У всех народов мира зеленый цвет воспринимается как символ надежности, знак верности данному слову, долгу. Хорошо это осознавал личный состав российской пограничной стражи, когда у стражника, преграждавшему путь вражескому лазутчику или шедшему в атаку на противника, на конце его пики гордо развевался шелковый флюгер из светло‑зеленой в белом обрамлении тафты, а на плече был зеленый погон.

По наследству, на правах правопреемников, зеленый цвет в военной атрибутике перешел и к советским пограничникам. Они свято берегут этот символ. Прекрасно это доказали герои боев на границе в 20 – 30‑е годы, у озера Хасан, в многочисленных схватках с вражеской агентурой на всех участках государственной границы СССР – от Запада до Дальнего Востока. Этой святой традиции следует и нынешнее поколение воинов границы. Но, откровенно говоря, обидно и горестно узнавать, когда в наши дни, к примеру в Закавказье в 1989–1991 годах, отдельные лица из состава погранвойск забывают этот святой символ надежности и без сопротивления сдаются и, еще хуже, дают себя разоружить. Военное поколение пограничников так никогда не поступало.

Но вернемся к нашим двум ветеранам. Таких участников Великой Отечественной войны, как второй из них, немало. Их, видимо, правильно будет все же считать воспитанниками границ или погранвойск в составе действующей Красной Армии (ДКА), если речь идет о Великой Отечественной войне. Относить их к составу пограничных войск, когда они выбыли из их рядов и вошли в штаты армейских частей и соединений, наверное, неправомерно, тем более что многие из них больше уже никогда не возвращались для службы на границу. Считать же их воспитанниками границ вполне приемлемо.

В годы Великой Отечественной войны пограничные войска претерпели существенные оргштатные перестройки. За это время войска приняли 180 497 человек нового пополнения. Из состава погранвойск было передано в действующую Красную Армию, ВМФ, ВВС и в войска НКВД 211 758 человек. В пограничных войсках по состоянию на 1 сентября 1944 года из кадрового рядового и сержантского состава сроком службы до 22 июня 1941 года всего было лишь 28 процентов[1].

Основная часть откомандирований личного состава погранвойск и формирование частей и соединений действующей Красной Армии имело место в 1941–1942 годах. Общая численность всех откомандированных за годы войны составила свыше 82 тысяч, т. е. более 52 процентов общей (списочной) численности пограничных войск на первый день войны. А всего из состава погранвойск непосредственно в боях в армейских, флотских и авиационных частях и соединениях участвовало 113,7 тысячи воспитанников пограничных войск[2].

Вот наиболее крупные откомандирования из состава пограничных войск. В порядке выполнения общего мобилизационного плана пограничные войска НКВД передали Военно‑Морскому флоту в состав Северного флота – 1‑й Северный отряд пограничных судов и дивизион 4‑го Архангельского погранотряда, общей численностью 1051 человек. В состав Краснознаменного Балтийского флота вошли 1‑й и 2‑й Балтийские отряды пограничных судов, дивизион катеров на острове Ханко, 5‑я морская школа старшинского состава и морской порт с общей численностью 3266 человека. В состав Черноморского флота были переданы 1, 2, 3‑й черноморские отряды пограничных судов, два дивизиона судов Новороссийского погранотряда, 1‑я морская школа старшинного состава и учебный отряд с общей численностью 3314 человек. В состав Каспийской флотилии вошли 1‑й Каспийский отряд пограничных судов и 2‑я морская школа старшинского состава общей численностью 1304 человека. В ВМФ также были переданы: военно‑морское училище НКВД в г. Ленинграде численностью 1092 человека, 6, 7 и 10‑й отдельные авиаэскадрильи и отдельное авиазвено погранвойск, а на Дальнем Востоке – Владивостокский, Хабаровский и Петропавловский порты со всем оборудованием и личным составом.

В состав Военно‑Воздушного флота была передана 11‑я отдельная авиаэскадрилья Прибалтийского пограничного округа.

Всего по мобплану передано в состав ВМФ 12 211 человек, 469 пограничных судов, из них одиннадцать сторожевых кораблей, 810 катеров, 47 вспомогательных судов и 101 судно, находящееся к моменту передачи в постройке[3].

В июне 1941 года на ГУПВ НКВД была возложена задача формирования пятнадцати стрелковых дивизий для последующей передачи в действующую Красную Армию. Дивизии в основном формировались на базе Московского военного округа, призывной контингент поступал из шести военных округов. Костяк дивизий составил офицерский, сержантский и рядовой состав пограничных войск. Всего было выделено 7500 человек, из них 2100 офицеров. Командование всех пятнадцати дивизий в своем абсолютном большинстве – это пограничники или воспитанники границы. В период 16–26 июля 1941 года все дивизии были переданы для усиления фронтов.

По решению Государственного Комитета Обороны (ГКО) от 17 июля 1941 года для обеспечения оперативных мероприятий особых отделов НКВД в составе погранвойск НКВД охраны тыла ДКА было сформировано четыре отдельных стрелковых батальона, тринадцать отдельных стрелковых рот и восемьдесят отдельных стрелковых взводов общей численностью в 5000 человек.

В декабре 1941 года по просьбе Военного совета Юго‑Западного фронта НКВД сформировал одну дивизию, на ее формирование было выделено из состава погранвойск охраны тыла этого фронта 6500 человек.

По постановлению ГКО от 14 октября 1942 года на НКВД было возложено формирование Отдельной армии, ставшей позже 70‑й общевойсковой армией. Формирование проходило и за счет погранвойск. Так, 6,27 и 28‑й стрелковые полки формировались в г. Хабаровске за счет выделения личного состава из Приморского и Хабаровского погранокругов. Дивизия стала 102‑й Дальневосточной. Одна дивизия в составе 45, 46 и 100‑го полков была сформирована в г. Чите за счет личного состава погранвойск Забайкальского и частично Приморского погранокругов. Дивизия стала 106‑й Забайкальской. В Ташкенте прошло формирование 162‑й Средне‑Азиатской дивизии в составе 19, 109 и 122‑го полков за счет личного состава Туркменского, Средне‑Азиатского и Казахского погранокругов. Всего на формирование трех стрелковых дивизий и органов тыла Армии было выделено 28 444 человека, из них 1783 офицера, 4722 сержанта[4].

Пограничники составляли примерно чуть больше одной трети состава 70‑й армии, поэтому ее считать «пограничной» можно, конечно, условно. Кроме 102, 106 и 162‑й дивизий в состав 70‑й Армии входили и другие соединения. Так, еще в ходе Курского сражения в 1943 году она включала 280, 175, 140 и 132‑ю дивизии. Да и в скомплектованных из личного состава погранвойск соединениях были как артиллерийские полки, минометные батальоны, так и другие специальные части, подразделения, укомплектованные в основном из непограничников. По ходу развития военных действий 70‑я армия, в свою очередь, изменяла свой состав, в том числе из нее выходили пограничные дивизии. 102‑я сд уже во второй половине августа 1943 года передается в состав 48‑й армии и уже больше никогда до конца войны в состав 70‑й армии не входила.

В 1943 году в состав 6‑го авиационного корпуса Московского фронта ПВО передается 1‑й истребительный авиационный полк пограничных войск НКВД. Всего передано 147 человек и 26 самолетов.

На начало 1943 года всего было передано из состава пограничных войск (по мобплану) в ДКА 69 692 человека, в том числе 5386 офицеров[5].

5 января 1942 года, в соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны, организуются гарнизоны войск НКВД в городах, освобожденных Красной Армией от противника[6]. В них также вошли пограничники. Большая работа проводилась подразделениями погранвойск по розыску сбитых самолетов противника и их экипажей. Специальным приказом НКВД СССР № 0350 была создана специальная группа во главе с генерал‑майором Г. А. Петровым[7]. В целях показа сбитых самолетов трудящимся Москвы была организована выставка на площади имени Свердлова. Все сбитые самолеты фотографировались, и снимки в увеличенном виде выставлялись в витринах. Здесь же помещались фотографии вражеских парашютистов и диверсантов, захваченных бойцами истребительных батальонов и населением. Погранвойска принимали участие в организации и эвакуации материальных ценностей из угрожаемых районов. Выполняли они и некоторые другие задачи. Все специальные формирования НКВД в основном комплектовались на базе пограничных войск и обеспечивались до апреля 1942 года руководством со стороны ГУПВ НКВД. Организация политической работы в них возлагалась на Политуправление войск НКВД.

Выше перечислены лишь основные откомандирования пограничников во фронтовые соединения, части и подразделения, но и это позволяет судить, что диапазон их боевого использования был очень широк. Фронтовые пути‑дороги воспитанников границы были трудными и опасными. Не обошлось и без потерь, и немалых. Главное же, путь этот был славный. Он отмечен многими подвигами, которые по праву вошли в боевую летопись всех советских Вооруженных Сил.

Пусть никому не покажется удивительным, что в числе тех, кто дрался с врагом на самых важных и опасных участках фронтов, часто были пограничники. Они входили как составная часть, а нередко составляя костяк вновь формируемых частей и соединений, которые в спешном порядке направлялись на прорывные участки фронта в первый период войны, когда враг рвался к Москве и Ленинграду или наступал на Киев. В последующие годы части и соединения, в которых были воспитанники границы, успешно громили самые отборные войска Вермахта, и не случайно они удостаивались и высоких государственных наград и им присваивались почетные наименования. Короче, нынешнему поколению пограничников есть чем по праву гордиться своим старшим фронтовым поколением и учиться у него не только воинскому мастерству, но и перенять ту ответственность, с которой оно выполняло свой долг.

В исследованиях, да и в сегодняшних публикациях весьма скромно отмечается роль воспитанников границы в формировании новых соединений в первые месяцы Великой Отечественной войны. Иногда буквально одной строкой сообщается, что пограничники приняли участие в формировании пятнадцати дивизий в начале июля 1941 года. А если раскрыть эту общую фразу, то за ней сразу увидишь колоссальную работу, проведенную ГУПВ, а именно на него было в основном возложено по приказу НКВД их формирование[8]. Дивизии формировались в пятнадцати пунктах – в городах Ярославль, Рыбинск, Загорск, Дмитров, Владимир, Серпухов, Тула, Тбилиси, Баку, Ереван, Батуми, Ахалцихе и станциях Щурово и Софрино.

Успех дела в таких сложных, в спрессованных до предела временных условиях решают кадры. На формирование пятнадцати дивизий были направлены лучшие офицерские кадры границы. Из 60 человек лиц командно‑начальствующего состава руководства дивизий, включая командиров дивизий, заместителей по политчасти, начальников штабов и помощников командиров дивизий по снабжению, большинство, а именно 35 человек, были назначены непосредственно с руководящих должностей пограничных войск. Так, командирами дивизий были назначены: 243‑й – полковник Ф. Н. Пархоменко – начальник штаба пограничных войск Грузинского округа; 244‑й – полковник Н. Т. Щербаков – начальник 42‑го погранотряда; 246‑й полковник И. И. Мельников – помощник начальника отдела боевой подготовки ГУПВ НКВД СССР; 247‑й – полковник В. С. Поленов – начальник 71‑го погранотряда; 249‑й – полковник Г. Ф. Тарасов – начальник штаба погранвойск Забайкальского округа; 250‑й – полковник И. С. Горбачев – начальник 54‑го погранотряда; 257‑й – генерал‑майор В. К. Урбанович – заместитель начальника отдела боевой подготовки 1‑го Управления ГУПВ; 259‑й – генерал‑майор Ф. Н. Шилов – начальник Орджоникидзевского пограничного военного училища; 262‑й – генерал‑майор А. Н. Клешнин – начальник Ленинградского пограничного военного училища; 268‑й – генерал‑майор М. А. Еншин – преподаватель военных и пограничных дисциплин ордена Ленина Высшей школы, т. е. десять из 15. Должности заместителей командиров дивизий по политчасти заняли пограничники бригадные комиссары К. Ф. Телегин, Н. И. Тузов, В. В. Мочалов, В. Д. Александров, полковые комиссары П. А. Стародубцев, Я. И. Шифрин, Ф. В. Тертышников, Ф. П. Караганский, И. И. Ростов, И. М. Шемивонков, Г. В. Рябухин. Штабы дивизий возглавили офицеры погранвойск полковники Н. И. Бабуркин, Н. А. Васильев, П. Г. Аробей, А. М. Спиридонов, майоры С. Я. Сенчилло, И. Д. Красноштанов, Н. П. Головко, Едшинов. Многие из названных товарищей достойно командовали, руководили порученными участками, получили продвижение по службе, стали генералами.

Все пятнадцать дивизий уже в первой декаде июля 1941 года были сформированы и направлены на фронт. Вот как все это происходило.

26 июня 1941 года тридцать один командир Зайсанского отряда (Казахский округ) был направлен в действующую армию. В составе 268‑й стрелковой дивизии НКВД был сформирован 942‑й стрелковый полк, в котором почти все командные должности заняли зайсанские пограничники.

Новая часть была быстро переброшена на фронт и с марша 29 июля вступила в бой с немецко‑фашистскими захватчиками на Нарвском направлении под Ленинградом. Во встречном бою полк разгромил и отбросил назад наступающую немецкую часть, несмотря на превосходство противника в живой силе и особенно в технике.

В бою особо отличился бывший командир взвода маневренной группы Зайсанского отряда младший лейтенант Василий Черныш. Его взвод занял огневую позицию в районе обороны роты. Своим пулеметчикам Черныш приказал не открывать огонь до тех пор, пока цепь фашистов не подойдет на двести‑триста метров.

Немцы наступали от опушки леса сначала отдельными группами, по которым вели огонь стрелки. Затем появились и редкие цепи. Наши пулеметы молчали. Наконец появились густые цепи противника. Гитлеровцы шли в полный рост, и, когда приблизились к переднему краю на двести шагов, пулеметные расчеты Черныша открыли губительный огонь.

Наблюдая за противником, Черныш заметил, что в секторе обстрела первого пулемета гитлеровцы продолжают движение вперед, не встречая препятствий. По‑видимому, наш пулеметчик взял слишком высокий прицел. Командир вмиг оказался у пулемета, отодвинул в сторону растерявшегося наводчика, лег за «максимку» и в упор стал расстреливать врага. Уложив более 50 гитлеровцев, младший лейтенант заставил оставшихся в живых фашистов в панике бежать обратно в лес. В этом бою Чернышу осколком вражеской мины перебило руку. Но он продолжал командовать взводом, только вечером герой ушел в медицинский пункт.

После этого сражения 942‑й полк вел арьергардные бои, прикрывая отход 8‑й армии. Бои носили исключительно ожесточенный характер. Противник, с которым пришлось драться полку, в несколько раз превосходил пограничников по численности и значительно лучше был вооружен. Но не было ни одного случая, чтобы хоть одно наше подразделение оставило свои позиции без приказа.

Вечером 27 августа 1941 года командир дивизии генерал‑майор М. А. Еншин вызвал к себе командира полка офицера Якова Хайло из Зайсанского погранотряда и приказал силами полка прикрыть отход дивизии на новые рубежи. Задача была не из легких. Предстоял бой с механизированной дивизией, оснащенной танками и бронемашинами. А в Зайсанском полку было всего восемьсот штыков и шестнадцать «максимов». Собрав комбатов, командир полка провел с ними рекогносцировку и поставил задачу каждому батальону.

Лесисто‑болотистая местность давала возможность Я. Хайло сосредоточить наибольшее количество огневых средств и живой силы на переднем крае и на главных направлениях. Непроходимые болота на флангах надежно прикрывали их. Зная тактику гитлеровцев выжигать леса, Хайло приказал передний край обороны провести в двухстах метрах перед опушкой леса и хорошо замаскировать. Роща западнее переднего края подразделениями полка не занималась. У командира гаубичного дивизиона, приданного полку, были хорошо подготовленные данные для ведения огня по этой роще.

28 августа в девять часов утра боевое охранение, находящееся на западной опушке, донесло, что по роще движутся немецкие машины. Это была головная походная застава врага. Командир полка приказал выждать, пока подойдет противник. И, как только он появился, Хайло дал команду артдивизиону открыть огонь. Попав под артогонь, немцы попытались повернуть назад, но хвостовые машины горели. На них взрывались боеприпасы. Дорога оказалась забитой горящими машинами, изрытой глубокими воронками. Справа и слева – непроходимые топи. Немцы, обезумевшие от губительного огня артиллерии, бросились в болото, но выбраться оттуда им уже не удалось. Многие были перебиты, остальные завязли в трясине. Более шестидесяти машин врага сгорело. Головной отряд фашистов был полностью уничтожен.

Не прорвав нашей обороны с ходу, фашисты открыли ураганный огонь по нашим позициям, но рвавшиеся в лесу снаряды никакого вреда пограничникам не причинили. Затем немцы пошли в психическую атаку, ведя на ходу бешеную стрельбу из своих автоматов. Пограничный полк молча выжидал. Гитлеровцы зашли на минное поле, стали рваться мины. В это время командир дал приказ открыть огонь из всех видов оружия. Гитлеровцы заметались, стали обходить минное поле слева. Но находившийся на левом фланге обороны с одной из рот бывший офицер штаба погранотряда Филиппов по собственной инициативе поднял роту в контратаку и заставил немцев повернуть обратно. По приказу командира полка артиллеристы открыли массированный огонь по роще. После нескольких залпов запылал лес, и в огне погибли все фашисты.

В этом бою гитлеровцы потеряли более батальона своей пехоты и больше не пытались наступать на этом участке. Полк пограничников выполнил свою задачу блестяще и без больших потерь. Весь личный состав получил благодарность комдива, многие бойцы и офицеры‑зайсанцы за этот бой были награждены орденами и медалями.

Так же геройски сражались на других участках фронта все остальные части и соединения, сформированные в июле 1941 года. За годы войны десять дивизий удостоились награждения орденами СССР, а трем были присвоены почетные наименования.

В комнате славы Краснознаменного Уссурийского пограничного отряда на стенде о начальниках отряда обращает на себя внимание фотография командира с двумя шпалами на петлицах. Читаем: «Герой Советского Союза Дмитрий Игнатьевич Кузнецов. Был до Великой Отечественной войны начальником отряда. Выдвинут в штаб Главного управления пограничных войск. Когда началась война, майор Кузнецов по личной просьбе был направлен в действующую армию».

Короткая боевая биография у командира‑пограничника. Как командир пограничного полка, в бой вступил на дальних подступах к Москве. С первого дня проявил себя с самой положительной стороны. Сослуживцы вспоминают, что командир полка всех поражал своей энергией, отличным знанием военного дела и исключительной храбростью. Не раз полк Кузнецова оказывал помощь частям, попадавшим в окружение. По всему фронту гремела слава о командире‑пограничнике, который мастерски громил превосходящие силы немцев.

Когда в июле 1941 года сложилась тяжелая обстановка в районе Смоленска, туда был направлен 922‑й стрелковый полк 250‑й стрелковой дивизии, которым командовал майор Кузнецов. Враг бросил на участок обороны полка танки и отборные части. Пограничники стойко выдержали первую атаку врага и, активно обороняясь, нанесли ему большой урон. Гитлеровцы вводят в бой все новые и новые силы, положение становится критическим. В эти трудные минуты боя майор Кузнецов был на самых опасных участках обороны, своим личным примером, выдержкой и бесстрашием вдохновлял подчиненных ему бойцов. В бою он получил тяжелое ранение, но командование не оставил. Бой становился все яростнее, враг стремился любой ценой выйти в тыл наших частей. Одну атаку за другой отражали пограничники, и среди них всегда был командир полка. Он получил второе ранение, но и на этот раз остался в строю, продолжая управлять боем. Все атаки врага были отбиты. Угроза прорыва немцев в тыл наших войск миновала. Последними словами героя‑пограничника были: «Не пропускайте гитлеровцев к Москве». Так на боевом посту погиб отважный командир‑пограничник. За образцовое выполнение заданий командования и проявленные при этом отвагу и героизм Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 августа 1941 года майору Д. И. Кузнецову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В числе первых пограничников Приморского округа, откомандированных в действующую армию, был капитан В. Г. Жеребцов, участник Хасанских боев. Быстро во фронтовых условиях проявились высокие командирские качества офицера‑пограничника. Вскоре он был назначен заместителем командира 987‑го стрелкового полка 226‑й дивизии 60‑й армии. Майор В. Г. Жеребцов отличился в боях за населенные пункты Сопычь и Бачевск Глуховского района Сумской области. Своими смелыми и энергичными действиями полк под командованием пограничника обеспечил успешное наступление других частей дивизии. Звание Героя Советского Союза В. Г. Жеребцову присвоено посмертно.

Непосредственно пограничники приняли участие в битве за Москву, в обороне Ленинграда. Пограничные отряды за годы войны неоднократно отправляли на фронт различные команды. Так, только к концу 1943 года из Хасанского погранотряда свыше 700 воинов непосредственно участвовали в боях в составе действующей армии. В первый день войны во Владивостокском отряде было подано 400 рапортов. На фронт в 1941 году ушли комендант ПК «Терней» подполковник М. А. Павлов, капитан К. П. Воронов, начальник штаба отряда А. Д. Губин, капитан М. П. Улановский, всего 469 человек[9].

Значительное число пограничников было в рядах защитников Ленинграда, а затем и среди участников прорыва блокады города на Неве. Мужественно здесь сражались бойцы и командиры 1, 20 и 21‑й дивизий, сформированных из личного состава Ленинградского и Прибалтийского погранокругов. Командиром 1‑й дивизии НКВД был полковник С. И. Донсков – начальник 102‑го пограничного отряда. Эта дивизия с 28 августа 1941 года вела упорные бои в районе Тосно, Мга, Шлиссельбурга. Она сыграла основную роль в срыве намерения гитлеровских войск выйти тогда на правый берег Невы для соединения с финскими войсками западнее Ладожского озера. В последующем 1‑я дивизия обороняла известный «Невский пятачок», сыгравший большую роль в обороне Ленинграда.

Много пограничников сражалось в рядах 21‑й (позже 109‑я) дивизии (командир полковник М. Д. Папченко). Под Ленинградом она вела бои в районе Янгово. Дивизия стала Краснознаменной и удостоилась почетного наименования «Ленинградская».

Полковник С. И. Донсков

Образец мужества и стойкости показали курсанты и преподаватели Ново‑Петергофского пограничного военно‑политического училища.

В самый критический период боев за Ленинград осенью 1941 года, с 9 августа по 5 сентября, два батальона училища во главе с майором Н. А. Шориным и капитаном А. А. Золотаревым получили ответственную задачу закрыть дорогу из Кингисеппа на Ленинград. Пограничники ценою жизни многих воинов выполнили эту задачу. Так, из 579 бойцов и командиров 2‑го батальона к 1 сентября осталось лишь 208 человек[10]. Начальник училища полковой комиссар И. Н. Григорьев и исполняющий обязанности начальника политотдела старший политрук К. Я. Котовский[11] доносили в Политуправление о мужестве и геройстве курсантов и преподавателей училища. В числе особо отличившихся назывались майор Н. А. Шорин, капитаны А. А. Золотарев, А. Г. Теренин, батальонный комиссар Н. Н. Данилин, политрук Ф. Ф. Логинов, лейтенанты П. Н. Усенко, В. А. Новожилов, В. К. Пятков, Ф. Е. Костаков, курсанты И. Г. Чернышев, С. Р. Трасцин, А. И. Сиденков, Ф. И. Дудник, А. Т. Ковтун и другие. Только из состава 1‑го батальона к государственным наградам было представлено 60 человек. За героизм и отвагу личного состава военно‑политическое училище Указом Президиума Верховного Совета СССР 10 февраля 1943 года было награждено орденом Красного Знамени[12].

Командование 1‑го курсантского батальона. Слева направо: комиссар батальона Образцов В. М., командир батальона Шорин Н. А., начальник штаба батальона Петраков С. И.

В бою потерял руку майор Н. А. Шорин. В 1945 году в период учебы в Саратове мне пришлось видеть тогда уже полковника Н. А. Шорина, заместителя начальника Саратовского пограничного военного училища. Признаюсь, нас, тогда молодых офицеров, покоряла и восхищала статная фигура полковника с протезом руки, а его многочисленные боевые награды, в их числе и орден Ленина, были живым примером стойкости и мужества новопетергофцев в Великой Отечественной войне.

Полковник А. А. Золотарев. В 1941 г. командир 2‑го курсантского батальона

В составе 10‑й дивизии НКВД (командир дивизии – генерал‑майор А. А. Сараев, военком – полковой комиссар П. Н. Кузнецов), сражавшейся под Сталинградом, также немало было пограничников. О ее боевых делах в итоговой справке за 1942 год указывается: «С 23 августа по 8 октября 1942 года в героической обороне Сталинграда участвовала 10‑я дивизия НКВД в составе пяти полков. За время боев с противником частями дивизии уничтожено до 15 тысяч солдат и офицеров противника, 13 танков, 8 бронемашин, 2 самолета, 138 ручных и станковых пулеметов, 51 миномет, 6 орудий и 2 склада с боеприпасами…»[13]

[1] ЦПА, ф. 14, оп. 2, д. 257, л. 60.

[2] ЦПА, ф. 12, оп. 1, д. 73, л. 43, 85.

[3] ЦПА, ф. 14, оп. 2, д. 257, л. 62–63.

[4] ЦПА, ф. 14, оп. 2, д. 257, л. 64–65.

[5] ЦПА, ф. 14, оп. 2, д. 257, л. 89.

[6] ЦПА, ф. 6, оп, 1, д. 661, л. 12–14, 18.

[7] ЦПА, ф. 6, оп, д. 596, л. 238–240.

[8] ЦПА, ф. 19, оп. 8410, д. 2, л. 1–2.

[9] Музей войск Краснознаменного Тихоокеанского пограничного регионального управления. Докум. фонд, д. 164, л. 28.

[10] ЦПА, ф. 816, д. 359, л. 8–9.

[11] Начальник политотдела полковой комиссар П. М. Горский находился с батальонами на передовой, где и погиб.

[12] ЦА ФСБ, ф. 6, оп. 1, д. 708, л. 44.

[13] Пограничные войска в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. Сборник документов. – М.: Наука, 1968. С. 441.