Изучение обстановки на границе и служебно‑оперативной деятельности погранвойск в военное время дает основание сделать вывод, что значение охраны границы СССР в этот период еще больше возросло. Это обусловлено рядом обстоятельств.

Первое. Война особенно наглядно показала, что граница между государствами является фактором политического суверенитета и стабильности и ее охрана имеет прежде всего политическое значение. В работе «О праве наций на самоопределение» В. И. Ленин указывал, что самоопределение наций «…не может иметь с историко‑экономической точки зрения иного значения, кроме как политическое самоопределение…»[1].

Многочисленные факты свидетельствуют о том, что иностранные разведки всячески стремились принизить значение нерушимости государственной границы нашей страны как важнейшего условия территориальной целостности СССР. В годы войны граница СССР стала объектом активной подрывной деятельности иностранных государств и их агентуры. Ее результатом стали спровоцированные антисоветские выступления в приграничных районах, и в первую очередь в западных областях Украины и Прибалтики и в других районах, как действия бандитских групп в тылу участка Аянской комендатуры 65‑го погранотряда Хабаровского округа в 1942–1943 годах[2], антисоветские выступления в Адигенском районе Грузии в 1942 году[3] и др.

Провокационно вели себя на границе японцы. Буквально с первых дней войны они начали систематически нарушать границу СССР. Увеличилось в годы войны число попыток японцев явочным порядком освоить советские острова на реках Амур, Уссури. 19 июля 1942 года на участке 56‑го погранотряда (Хабаровский округ) десять солдат во главе с японским офицером высадились на советский остров № 418 (Средний)[4]. Неспокойно было и в других пограничных округах. Так, за 1942 год на советско‑турецком участке зафиксировано 104 конфликта и инцидента. Многие из них имели целью непризнание линии границы. Это же имело место на афганской границе, где также не признавался принадлежащим СССР ряд островов на реках Памир, Пяндж, Амударья. Только в 1942 году это послужило поводом для 88 конфликтов и инцидентов. В 1944 году общее их число составило 235 случаев[5].

Иностранные разведки активно использовали государственную границу для идеологических диверсий. В 1942 году 292 раза на КПП изымалась запрещенная к вывозу в СССР литература[6], выше уже отмечались многочисленные случаи переброски через границу контрреволюционных листовок, а также факты неоднократного забрасывания на советскую территорию белогвардейского иллюстрированного журнала «На Востоке».

Все вышесказанное убедительно свидетельствовало об активных устремлениях наших противников нарушить территориальную целостность СССР. В этих условиях возрастало политическое значение охраны Государственной границы Советского Союза, что потребовало от личного состава войск высокой политической бдительности и решительного отпора всем идеологическим проискам врагов против нашей страны и ее народов.

Второе. Исследование служебно‑оперативной деятельности погранвойск, охранявших в годы войны государственную границу, показывает, что она проходила под знаком возможного возникновения боевых действий в любое время. К этому были все основания.

Граница СССР, районы приграничья в годы войны стали объектами самого повышенного интереса военных ведомств сопредельных государств. Вплоть до августа 1945 года это относилось к командованию японской Квантунской армии, которая была предназначена для вторжения на территорию СССР. Первые рекогносцировочные группы турецкой армии появились на нашей границе в день гитлеровского вторжения, 22 июня 1941 года[7].

О многоплановом характере служебно‑боевой деятельности пограничных округов можно судить по нижеследующим данным (без сведений по восстановленной западной границе) результатов служебно‑оперативной деятельности пограничных войск по охране Государственной границы СССР за 1941–1945 годы[8].

Как видно, Государственная граница СССР была ареной ожесточенной вооруженной борьбы. Против нашей страны активно работали не только германская и японская разведки, но и разведорганы других государств. Все они делали одну попытку за другой, чтобы забросить на советскую территорию своих агентов со шпионскими и диверсионными целями, действовали все более квалифицированно, ухищренно и коварно.

Погранвойска в годы войны выполняли вместе с частями и укрепрайонами Красной Армии задачу по боевому прикрытию государственной границы. Приказом НКВД СССР от 13 июля 1941 года[9] были определены и их функции по охране тыла фронтов на случай начала военных действий. Резко возросло военное значение охраны Государственной границы СССР. В этих условиях от личного состава погранвойск требовалась постоянная боевая готовность, мастерское владение вверенным оружием и боевой техникой, а также высокие морально‑боевые качества.

Третье. В годы войны увеличивается число попыток нарушения правил провоза товаров и ценностей через Государственную границу СССР, как на контрольно‑пропускных пунктах, так и вне их. Данные, приведенные выше, наглядно свидетельствуют о росте в годы войны задерживаемой контрабанды. Попытки подрыва государственной монополии на внешнюю торговлю, усиленная контрабандная деятельность поднимали экономическое значение охраны Государственной границы СССР. Защита экономических интересов нашей страны на границе потребовала от личного состава погранвойск высокого служебного мастерства, бдительности и политической зрелости, профессиональных навыков борьбы с ухищрениями контрабандистов.

Возрастание политического, военного и экономического значения охраны Государственной границы СССР в годы Великой Отечественной войны вызвало необходимость проведения соответствующих мер по совершенствованию деятельности погранвойск. И они были приняты. С санкции высших государственных органов страны Наркомат внутренних дел СССР все годы войны принимал энергичные меры к усилению боевого состава войск, охранявших государственную границу. Даже в самые тяжелые дни страны – 1941–1942 годы – численность среднеазиатских погранокругов была увеличена на 1305 человек, а дальневосточных – на 4232 человека. Это дало возможность переформировать 146 линейных застав с увеличением их численности и вновь сформировать 19 линейных и 10 резервных застав. В морских погранотрядах 29 летних временных застав были переведены в заставы с постоянной дислокацией. В 1942 году была увеличена численность застав в Грузинском и Армянском погранокругах[10]. В годы войны серьезно усиливаются разведаппараты, в штаты неотдельных погранкомендатур вводятся разведывательные отделения численностью 2–3 человека[11].

Четвертое. Анализ служебно‑боевой деятельности пограничных округов южных, среднеазиатских, восточных и дальневосточных участков границы дает основание сделать вывод, что с поставленными задачами личный состав справился вполне успешно. Был накоплен содержательный опыт во всех сферах деятельности. Рядовой и сержантский состав, проявляя воинское умение и усердие в выполнении своего долга, смело вступил в единоборство с вражеской агентурой, бесстрашно сражался в боевых схватках. Командиры и политработники подразделений, и в первую очередь пограничных застав, грамотно принимали решение на охрану границы, о чем убедительно свидетельствует то, что абсолютное число попыток прорваться через государственную границу заканчивались для лазутчиков провалом. Важную роль в решении служебно‑боевых задач в это время сыграли офицеры пограничных комендатур и управлений пограничных частей и отрядов. Они оказывали квалифицированную помощь командирам и политработникам подразделений, показывали личный пример умелых, грамотных действий при осложнении обстановки, в том числе при проведении пограничных операций. Командование пограничных отрядов и частей умело вело организаторскую и политическую работу, строя ее в интересах решения основной задачи – повышения боевой готовности и обеспечения ненарушимости границы. Самого доброго слова заслуживает командование пограничных округов, которое с большой ответственностью подходило к решению многоплановых служебно‑боевых задач, которые были поставлены в эти военные годы перед ними руководством страны и высшим военным командованием. И к их чести, оказанное доверие они оправдали. Войсками пограничных округов в военный период командовали генерал‑лейтенанты Г. А. Степанов, П. В. Буньков, генерал‑майоры П. И. Зырянов, М. Н. Шишкарев, А. А. Никифоров, И. К. Ухов, М. М. Рындзюнский, Д. И. Бадейнов, К. Е. Сикилов, Ф. С. Попов, Я. Г. Котомин, A. Л. Прусский, П. В. Бурмак, И. И. Демшин, Г. Ф. Щербина, Н. И. Никольский, С. И. Гусаров, А. Я. Киселев, И. П. Молошников, Н. И. Малышев, А. П. Курлыкин, Н. Д. Лобадзе, П. П. Орлов. Опытные политработники – полковники B. Д. Стыров, А. Ф. Тиканов, Н. П. Вилин, Н. Д. Январев, В. С. Царев, Б. М. Родионов, С. С. Крышан, И. В. Румянцев, Н. А. Егоров, А. А. Базаров, А. А. Кузнецов, И. М. Овчинников, Л. Я. Логвенюк, А. П. Доценко, С. А. Анисимов, А. Л. Сидоренко, М. В. Стародубцев, И. И. Павлов, С. М. Пресман, И. И. Кротов, П. И. Зарецкий, Н. А. Гущин, А. Р. Сауся стояли во главе политорганов пограничных округов в военные годы.

И в заключение. Наверное, ни у кого, ознакомившегося с делами и людьми границы военных лет, не будет сомнения в том, что дела в это время здесь совершались государственной важности, а по характеру – боевые и что люди, их совершавшие, это воины отважные, ничем не уступавшие по своему вкладу в общую победу фронтовикам. Но, может быть, один из парадоксов прошлого состоит в том, что все они, в том числе и те, кто сложил свои головы в боевых схватках на границе в военные годы, не являются участниками Великой Отечественной войны, хотя, думаю, и материал настоящей главы дает полное основание, чтобы сказать, что своей самоотверженной, боевой службой на границе они также обеспечивали победу над гитлеровской Германией и милитаристской Японией. Так что считаю, хотя и с запозданием, но необходимо устранить эту несправедливость и всех, кто служил на границе в годы войны, т. е. на Западном фронте – с 22 июня 1941 года по 9 мая 1945 года, а на Восточном – до 3 сентября 1945 года, включить в число участников Великой Отечественной войны и распространить на них те небольшие льготы, которые еще остались для этой категории ветеранов. Аргументами здесь может быть следующее. Первое. Фашистская Германия и милитаристская Япония и их сателлиты, совершив агрессию против СССР, предусматривали широкомасштабную шпионскую и диверсионно‑подрывную деятельность по всему периметру советской границы. И ввиду этого пограничникам постоянно приходилось иметь дело с противником, действующим по единому плану. Обезвреживание значительного количества вражеской агентуры на всех участках границы СССР серьезно подрывало боевую мощь всей гитлеровской коалиции. Второе. По напряженности и характеру действий служба на границе в годы войны была по‑настоящему выполнением боевой задачи, связанной не только с напряжением всех моральных и физических сил, но и с опасностью для жизни, что подтверждается гибелью значительного числа пограничников всех служебных категорий. Третье. Служба на границе в военные годы была сопряжена с преодолением больших трудностей и лишений жилищно‑бытового характера, а также нервным напряжением, под стать фронтовым. Многомесячное пребывание в окопах и блокгаузах, многосуточные поиски и пограничные операции – все это до предела выматывало личный состав границы, как и фронтовые условия.

Справедливость должна восторжествовать! Это было бы конкретным знаком внимания российских властей к поколению пограничников периода Великой Отечественной войны и войны с милитаристской Японией.

[1] Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 25. С. 263.

[2] ЦА ФСБ, ф. 6, оп. 1, д. 705, л. 89.

[3] Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне 1942–1945. Сборник документов и материалов. – М.: Наука, 1976. С. 744.

[4] ЦПА, ф. 14, оп. 224, д. 4148, л. 53.

[5] ЦПА, ф. 14, оп. 8407, д. 25, л. 12, 14–15.

[6] ГАРФ, ф. 9401с, оп. 1, д. 2218, л. 103.

[7] ЦПА, ф. 14, оп. 229, д. 1237, л. 10–14.

[8] Уточненный подсчет сделан по отчетным докладам, представленным ГУПВ НКВД СССР в ЦК ВКП(б) и НКВД СССР. ЦПА, ф. 13, оп. 8407, д. 50, л. 34–41, 47–54, ф. 14, оп. 2, д. 237, л. 80–85.

[9] ЦПА, ф. 14, оп. 224, д. 4228, л. 59–61.

[10] ЦА ФСБ, ф. 6, оп. 1, д. 665, л. 235.

[11] ЦПА, ф. 14, оп. 8407, д. 25, л. 7–8.