Уровень организаторской деятельности центрального политоргана хорошо просматривается на практике живого руководства. К его улучшению УПП (Политуправление) войск НКВД, а затем и Политуправление погранвойск стремились постоянно. Работники центрального политоргана значительную часть своего служебного времени находились в частях, где непосредственно на месте оказывали помощь в организации и ведении политработы. Обычно за год в военных условиях основная часть политработников центрального аппарата была в командировках по 150–180 суток, а некоторые и больше[1].

Работа в частях и соединениях заранее планировалась, в частности составлялись ежемесячные планы выездов. Например, в мае 1942 года[2] предусматривались восемь выездов работников ПУ в различные части и соединения войск сроком от 15 до 25 суток. Однако не во все периоды войны задача живого руководства решалась успешно. Так, в начале войны большинство работников УПП войск НКВД, командированных в части Прибалтийского, Белорусского и Украинского погранокругов, к месту назначения из‑за трудностей проезда не прибыли. К примеру, 23 июня 1941 года от УПП войск НКВД в Белорусский погранокруг были командированы помощник начальника УПП по комсомолу батальонный комиссар В. Шевченко и инструктор батальонный комиссар И. Шаповалов. Поездом они смогли доехать только до ст. Смолевичи, а оттуда пришлось отходить с войсками на г. Борисов. Видимо, целесообразно было бы заранее, уже в период резкого обострения обстановки на границе, иметь в погранокругах представителей центрального политоргана.

С началом войны усиливается внимание центрального политоргана войск к кадровым вопросам, решение которых значительно осложнилось ввиду частых перемещений работников, краткости сроков формирования частей, а также выбытия офицеров по причине понесенных потерь в ходе боевых действий. Однако, несмотря на это, в расстановке кадров, в том числе и политсостава, строго выдерживался принцип подбора работников по политическим и деловым качествам. Высокая идейность, глубокие военные и специальные знания, чувство личной ответственности, умение поддерживать среди подчиненных дисциплину и порядок, личный пример в бою – эти высокие требования предъявлялись к кадрам погранвойск, в том числе и к политсоставу.

Политработники старшего звена для погранвойск в годы Великой Отечественной войны готовились в Военно‑политической академии имени В. И. Ленина и в Высшей школе НКВД. Средний политсостав готовился в Ново‑Петергофском военно‑политическом училище, которое к концу 1941 года выпустило 1182 политработника[3]. В 1942 году училище было переведено в г. Саратов. На его базе в 1943 году создается школа переподготовки политсостава. Успешному решению задачи комплектования кадрами политработников фронтовых частей способствовало решение о создании группы резерва политсостава, которая размещалась в поселке Реутово Московской области. Состав резерва колебался от 67 человек на 20 июля 1941 года до 138 на 29 сентября 1941 года[4]. Всего через группу резерва к январю 1942 года прошло около 800 политработников‑пограничников, из них абсолютное большинство были направлены во фронтовые части[5].

Военная обстановка повысила требования к кадрам, к их морально‑боевым и политическим качествам. Особый спрос был за качество выполнения служебных обязанностей, состояние дел в подчиненных частях и подразделениях. Линия высокой партийной требовательности к кадрам исходила от ЦК ВКП(б), НКВД СССР, ГУПВ и Политуправления погранвойск, которые в интересах дела нередко прибегали к такой мере, как снятие с занимаемых должностей за неудовлетворительную работу. В 1942 году эта мера была принята в отношении начальника войск Армянского погранокруга и начальника политотдела войск этого округа, допустивших серьезные ошибки в работе. Здесь будет уместным указать, что отдельные командиры и политработники, и в их числе те, кто неплохо показал себя в ходе войны, после ее окончания совершили неблаговидные проступки. В числе их, к сожалению, оказался и бывший пограничник генерал‑лейтенант К. Ф. Телегин, в вину которому ставились незаконные сделки с трофейным имуществом, которое было снято в 1953 году. Работая в Центральном архиве Октябрьской революции, автор знакомился с обширной перепиской по этому вопросу.

Обстановка строгой взыскательности, сочетаемой с большим доверием и вниманием к кадрам, способствовала хорошему росту работников. К концу войны все руководящие должности политорганов войск НКВД занимали бывшие политработники погранвойск. Заместитель начальника Главного управления военного снабжения полковник Н. Ф. Корнилов был в начале войны начальником политотдела погранвойск Карело‑Финского округа, начальник политотдела войск по охране особо важных промышленных предприятий генерал‑майор С. В. Анисимов – военкомом Средне‑Азиатского пограничного округа, начальник политотдела войск по охране железнодорожных сооружений генерал‑майор Е. И. Борисоглебский возглавлял долгие годы отдел агитации и пропаганды Политуправления войск, начальник политотдела конвойных войск генерал‑майор Н. Н. Потехин до войны работал начальником отдела политпропаганды Прибалтийского погранокруга, начальник политотдела войск по охране тыла действующей Красной Армии генерал‑майор В. С. Царев руководил в начале войны политотделом Грузинского погранокруга, начальник политотдела внутренних войск генерал‑майор П. А. Скородумов также возглавлял политорган войск погранокруга, начальник политотдела войск правительственной связи полковник А. И. Корнышев был начальником отдела кадров Политуправления войск, начальник политотдела управления военно‑учебных заведений полковник Н. И. Тузов руководил одним из отделов Политуправления погранвойск.

Война потребовала улучшения планирования работы УПП (Политуправления) войск НКВД. В целом оно стало более целеустремленным с сосредоточением основного внимания на действующих частях и соединениях. Это видно, к примеру, из плана Политуправления войск НКВД на период с 22 марта по 1 мая 1942 года, по которому 70 % предусмотренных мероприятий Политуправление проводило во фронтовых частях[6]. Планы стали конкретнее, в них обязательно определялись меры по оказанию помощи округам и войскам охраны тылов фронтов, а также по контролю за выполнением директив, приказов. Много внимания уделялось разработке пропагандистских материалов. Планы ПУ в военный период составлялись на более короткий срок, обычно на месяц. Однако в планировании были и недочеты. Так, во многих планах не предусматривалось обобщение опыта партийно‑политической работы по обеспечению служебно‑боевой деятельности войск. Отсутствовало это и в вышеуказанном плане работы ПУ войск НКВД.

Касаясь работы центрального политоргана погранвойск, нельзя не упомянуть его начальника – Петра Никифоровича Мироненко. И сделать это надо не только потому, что он почти десять лет занимал эту должность, в том числе и все годы войны, и его личные качества во многом определяли и работу всего Политуправления погранвойск, но и потому, что это заметная фигура в истории погранвойск.

Начал службу П. Н. Мироненко в погранвойсках в 1922 году, сначала на северо‑западной, а затем на среднеазиатской границе. Был библиотекарем в погранотряде, инструктором общеобразовательной подготовки в отряде и в округе. В 1930 году окончил Высшую пограншколу. В том же году выдвигается на должность начальника политотдела Управления пограничных и внутренних войск Белорусского округа, а в 1939 году становится начальником Политуправления. В 1948 году назначается начальником погранвойск Закарпатского погранокруга, затем на такую же должность в Ленинградском погранокруге. С 1951 го 1953 год он заместитель министра МТБ СССР. В числе лиц, которые не обеспечили порядка в дни похорон И. В. Сталина, он освобождается от занимаемой должности и назначается начальником погранвойск сначала Литовского, а затем Прибалтийского погранокругов. Увольняется в отставку генерал‑лейтенант П. Н. Мироненко с должности начальника войск Ленинградского погранокруга в 1958 году в возрасте 57 лет.

В биографии Петра Никифоровича нет ничего необычного для человека старательного и от природы умного, не лишенного и сильных волевых качеств. Те, кто с ним общался длительное время, отмечали у него еще и настойчивость и упорство. Характер он имел крутой и даже жесткий. Все, как непосредственно ему подчинявшиеся, так и другие сослуживцы, отмечали высокую профессиональную подготовку дивизионного комиссара, а позже генерал‑лейтенанта. Начальник Политуправления страстно и увлеченно выступал, а также достаточно хорошо владел пером. Все, что ни говорил или ни публиковал в печати Петр Никифорович, а выступал с устными докладами и лекциями, как публиковался в печати, он часто, все это было результатом его личного труда. Наверное, не надо после этого говорить, что личный авторитет начальника Политуправления был высок.

Автору пришлось дважды слушать выступления генерал‑лейтенанта П. Н. Мироненко – на курсах редакторов газет войск в 1947 году и вторично при увольнении Петра Никифоровича из войск в начале 1960 года. Запомнился прежде всего его обстоятельный доклад о состоянии политработы в войсках. Работая в Центральном архиве погранвойск, автор прочитал не один десяток документов, лично написанных и отредактированных начальником Политуправления. Должен сказать, что многое из того, с чем пришлось познакомиться, всегда являло для меня пример вдумчивой и тщательной отработки документов. Замечу, документов, над которыми до этого работали отделы Политуправления, а многие были, как говорят, завизированы и заместителями начальника Политуправления.

Под стать начальнику Политуправления высокими деловыми качествами выделялись другие ответственные политработники центрального политоргана. Это – бригадный комиссар, позже генерал‑майор М. А. Эйсмонт, начальник организационно‑партийного отдела, а одно время и заместитель начальника Политуправления. С Михаилом Архиповичем довелось и автору встречаться в начале 60‑х годов, в бытность его начальником погранвойск Азербайджанского погранокруга. Заместителями начальника Политуправления в годы войны работали бригадные комиссары (полковники) П. М. Простолунов, Я. Е. Масловский, М. Д. Шляхтин, Е. И. Борисоглебский, А. А. Кузнецов. Отделы возглавляли бригадный комиссар, позже полковник М. В. Стародубцев, Н. И. Тузов, бригадный комиссар А. И. Корнышев, Н. А. Егоров. В начале войны с должности начальника отдела Политуправления был выдвинут членом Военного совета Московской зоны обороны бригадный комиссар (генерал‑лейтенант) К. Ф. Телегин, ставший впоследствии членом Военного совета ряда фронтов. Помощником начальника Политуправления по работе среди комсомольцев в начале войны был батальонный комиссар В. П. Болдырев, которого сменил подполковник Г. И. Шпигельман. Журнал «Пограничник» возглавляли полковой комиссар С. М. Пресман, с 1942 года – полковник В. Ф. Шевченко. Из военного состава Политуправления пограничных войск стали впоследствии генералами и возглавили политорганы войск НКВД и погранокругов П. М. Простолунов, Я. Е. Масловский, Е. И. Борисоглебский, В. Ф. Шевченко, В. П. Болдырев, В. А. Козлов.

Судя по влиянию на войска и состоянию политической работы в войсках, есть все основания в целом работу Политуправления оценить положительно. В числе существенных недочетов, что автор также лично не приемлет, чрезмерная вера в силу бумажного руководства в ущерб живой практической работе, что имело место как в начале войны, так оставалось и в последующие годы. Давало себя знать с отрицательной стороны и то, что часто предпочтение отдавалось административной стороне политработы.

Но самой существенной ошибкой, которую надо отнести к разряду политических, является то, что политорганы не встали решительно на пути, а порой и сами способствовали насаждению в войсках жестких мер наказания, в том числе и за политическую незрелость. Эта линия, ведущаяся в довоенные годы, проводилась и в годы Великой Отечественной войны. Так, в 98‑м погранотряде красноармейцы Коновалов, Малышев, Морозов в кругу своих товарищей вели разговоры, восхваляющие жизнь за рубежом. За это они были осуждены судом Военного трибунала[7]. 3 июля 1941 года заместитель командира роты по политчасти школы служебного собаководства Ленинградского погранокруга младший политрук И. Ф. Садреков в разговоре в кругу своих сослуживцев‑офицеров, говоря об обстановке первых дней войны, высказался так: «Я в магазине на станции Фарфоровской пост слышал разговор, что когда Красная Армия отходила из Литвы, то местные жители из окон стреляли и грозили кулаками отходящим нашим войскам». Действительно, как известно, такие факты имели место. Но вместо того, чтобы довести их в первую очередь до командно‑начальствующего состава, дается указание политрука Садрекова привлечь к партийной ответственности за распространение вредных разговоров посторонних лиц[8].

[1] ЦПА, ф. 19, оп. II, д. 685, л. 108.

[2] Там же, л. 145.

[3] ЦПА, ф. 816, оп. 1, д. 1, л. 18.

[4] Там же, ф. 19, оп. II, д. 579, л. 1 – 16, 189–199.

[5] Российский государственный военный архив, ф. 38650, оп. 7, д. 606, л. 1, 30.

[6] ЦПА, ф. 19, оп. II, д. 685, л. 101–107.

[7] ЦПА, ф. 935, оп. 2, д. 219, л. 6.

[8] ЦПА, ф. 255, оп. 6930, д. 275, л. 63.