Имеется много теорий, которыми объясняется экономическое чудо, произошедшее в Германии в 30‑е годы прошлого столетия. Но в основном они опираются на всем понятные факторные причины. Но некоторыми учёными, политиками и даже военными высказывались мысли и о внеэкономических причинах этого экономического чуда. Эти мысли можно сгруппировать в несколько концепций.

– Концепция более высоких темпов развития страны после ее участия в войне, потребовавшей создание массовой армии.

Когда значительная часть населения (от 5 % и выше) получила опыт ведения боевых действий, то у данных лиц естественнее и проще меняются динамические стереотипы. Население таких стран под влиянием данных лиц быстрее перестраивается на рельсы восстановления экономики. У таких стран как бы прерываются циклы экономического развития. Темпы роста экономики становятся выше, чем у стран, которые не принимали участие в ведении боевых действий или просто не имели массовых армий.

– Концепция особой структуры психики немецкого народа, Немецкий народ не был сломлен поражением в войне. Наоборот, кризис, пресс разрухи, контрибуций и внешнего давления привели к сплочению нации, в годы после поражения сработали реак‑ции компенсации и гиперкомпенсации своих недостатков.

Такое поведение характерно для сильных наций. И немецкая нация и японская нация показали высочайшие темпы развития после поражений во Второй мировой войне. Гиперкомпенсация, как форма реакции нации на поражение, характерна не для всех наций, а для наций с особым психическим складом в данный исторический момент. Этот склад интерпретируется разными исследователями и практиками по‑разному.

– Концепция оптимального использования мягкой силы регуляторами германской экономической, социальной и духов‑ной жизни, в первую очередь элитой.

Имеются и другие социально‑психологические и духовные концепции. Все их перечислять не будем, но обратим внимание, что они в той или иной степени связаны с психоанализом, глубинной психологией. Тот факт, что психоанализ, фрейдизм, психоаналитические концепции Э. Фромма, психологическая теория К. Юнга так или иначе связаны с Германией, Австрией, то есть с немецкоговорящими народами, – поучителен. Прорыв в глубинной психологии стал возможен на основе понимания, чувствования, изучения именно психологических особенностей немецкого народа.

Исторические отголоски Первой мировой войны, Версальский договор повлияли на развитие немецкой нации. Социально‑экономическая и политическая ситуация 1929–1933 гг. свершила своё дело. И другие страны страдали от кризиса, но там не было искуснейшей системы пропаганды и воспитания, которая была в фашистской Германии, в которой переплетались внушение, убеждение и подражание. Эта система работала порой виртуозно. Руководители Германии того периода понимали и чувствовали законы массовой психологии, а настроения людей не только изучались, но и активно формировались. Оппозиция умно подавлялась. Но даже это всё вместе не объясняет прорыва в развитии немецкой нации в 20‑30‑е годы. Суть сложнее и глубже.

Всё перечисленное делалось с опорой на глубинные пласты психики немецкого народа, всё сделанное резонировало с психотипом, с архетипом немецкого народа. И Гитлер не просто знал архетипы своего народа. Он жил ими. Он поговаривал «Для меня Вагнер – это что‑то божественное, а его музыка – моя религия. Я хожу на его концерты, как другие ходят в церковь». Известно, что Вагнер был главным мифологом Германии. Он создавал музыку, которую признавала вся нация.

В психологии известен приём перевода модальностей. Если хочешь узнать, нравится этот цвет или нет – проводится перевод цвета в звуки, а затем оценка звука по параметру плохой – хороший и др. Такое изучение предпочтений человека оказывается более точным с точки зрения проникновения в его подсознательное, чем прямой опрос на предмет нравится ли тот или иной цвет, тот или иной писатель, композитор.

Оперы Вагнера основаны в целом на немецкой мифологии, где действуют любовь и ненависть, верность и предательство, трусость и героизм, жестокость и милосердие, честность и подлость, которые проявляют как герои, так и силы зла. В русской мифологии сочетания противоположных качеств в одном герое мы не обнаружим, а в немецкой мифологии – всё это переплетено, что в итоге приводит к гибели богов, допустивших такое среди людей. Показателен в этом отношении оперный цикл «Кольцо Нибелунгов». Он отразил жестокость, насилие, но одновременно и героизм, преданность. И все это на фоне гибели богов. Принимая такую музыку, такую логику, человек бессознательно принимает и мир насилия как данность. И одновременно это связывает с божественными сущностями. Здесь и добро и зло. И все переплетено. И это глубинные импульсы национального характера.

По сути, в музыке Вагнера отражён немецкий национальный характер. Гитлер обожал музыку Вагнера, так как она отражает архетип немецкого народа, а он этот архетип чувствовал, он этим архетипом жил.

Один из исследователей Рейха, У. Ширер, сделал вывод, что вождём в Германии может быть только типичный, а лучше сказать – архетипичный, немец. При этом он сослался на известные личностные качества Лютера, сыгравшего выдающуюся роль в истории Германии: «…в буйном характере (Лютера)… нашли отражение лучшие и худшие черты германской нации – грубость, резкость, фанатизм, нетерпимость, жажда насилия и вместе с тем честность, простота, сдержанность… стремление к праведности».

И такая смесь качеств была характерна будущим властителям Третьего Рейха. Но с годами доминировать стали человеконенавистнические качества. А начало было противоречивым, как и архетип немецкого народа.

Архетип немецкой нации нашёл своё отражение и в некоторых философских концепциях, разработанных выдающимися немцами. Гитлер много читал и не мог пройти мимо концентрированного словесного выражения того, что он чувствовал подспудно. Идея Гегеля, что государство «обладает наивысшим правом в отношении отдельных людей» стала руководящей в поведении Гитлера. Философия права Фихте, в основе которой лежит добровольное ограничение свободы отдельной личности, легла в основу правовой системы нацистского государства. Меньше бесконтрольной свободы – больше порядка, что для немца просто лучше. В других странах такие подходы реализуются куда сложнее, требуется подчас серьёзное насилие, а для немцев – это естественно. То же самое относится и к идеям Ницше о сверхчеловеке, который отличается от простых людей прежде всего несокрушимой волей. Это – разрушитель старых ценностей и творец новых, господствующий над целыми поколениями. Таких «сверхчеловеков» и «выращивал» Гитлер из немцев. Идеи Ницше о культе силы подготовили Гитлера и немецкий народ к восприятию силы, в том числе и насилия, не как зла, а как спасительной национальной идеи.

Культ власти, культ силы, прославление войны были подготовлены немецкими философами. И здесь Гитлер – их скромный ученик. Философские искания народа являются отражением духовных исканий предшественников в прошлом. Это с одной стороны. С другой, они становятся духовным гимном настоящему, это мировоззрение живущей элиты. Всё, что делали нацисты, так или иначе, было обоснованно предшествующими философами. И их философию восприняла немецкая элита, донесла до живших в 20‑е годы прошлого века, сделала их, в том числе и Гитлера, учениками данных философских систем. Это осело в общественной психологии, резонировало с уже сформировавшимися архетипами. Причём, это не только психология немецких рыцарей – истоки намного древнее.

«Заслуга» Гитлера в том, что на основе этой философии, этих архитипических черт нации, он сделал значительную часть народа преступниками.

Эта мысль прозвучала в речи американского обвинителя на Нюрнбергском процессе Джексона: «Эти преступления, о которых мы сейчас говорим, являются беспрецедентными из‑за потрясающего количества их жертв. Они не менее потрясающи и беспрецедентны из‑за большого количества людей, которые объединились для того, чтобы совершить их. Совесть и чувства большей части германского народа были привлечены к поддержке этих организаций, приверженцы их не чувствовали личной вины, когда названные организации переходили от одной крайней меры к другой, соревнуясь в жестокости и соперничая в преступлениях… этот судебный процесс не должен служить и тому, чтобы оправдывать весь германский народ, за исключением этих 22 человек, сидящих на скамье подсудимых… Успешное осуществление их планов было возможно только потому, что большое количество немцев было объединено в преступные организации…».

До Гитлера был сформирован психотип, архетип германско‑го народа. Появилась философия, которая соответствовала этому архетипу. Появилось соответствующее искусство. Культура стала отражать архетипические черты народа. Теперь бери и веди народ туда, куда просто разумом люди не пошли бы. Это в значительной, если не в решающей степени, объясняет, почему натиск нацизма не встретил отчаянного сопротивления внутри самих немцев.

Эрих Фромм подтверждает: «Детальный анализ структуры личности немецких рабочих обнаруживает одну из причин – хотя, конечно, не единственную причину – этого явления: очень многие из них обладали рядом особенностей того типа личности, который мы назвали авторитарным. В них глубоко укоренились почтение к установившейся власти и тоска по ней. Многие из этих рабочих вследствие такой структуры личности в действительности вовсе не хотели того, к чему их призывал социализм… Иными словами, идея может стать могущественной силой, но лишь тогда, когда она отвечает специфическим потребностям людей данного социального характера.

Этот характер стал подвластен Гитлеру. Он этого не скрывал: „…правильно понять чувственный мир широкой массы. Только это даёт возможность в психологически понятной форме сделать доступной народу ту или иную идею“».

Обращению к архетипу нации способствовали и исторические изыскания. История, исторические пристрастия, увлечения обычно самым непосредственным образом связан с архетипами народа. После поражения в Первой мировой войне архетипы германского народа были длительное время «зажаты» внешними обстоятельствами и актуальность приобрели поиски путей их направления внутрь самой нации. Для государства, для его населения, находящихся под строгим контролем внешних обстоятельств, изучение своих истоков является одним из безопасных направлений уравновешивания со своим архетипом. Нельзя с чем‑то вне себя – надо найти что‑то внутри себя, а если не получается, то изыскания можно окрасить и мистикой, в рамках которой «возможно» всё.

Поэтому ещё до прихода Гитлера к власти, в Германии создаются многочисленные исторические и мистические общества. Общество «Туле» – полное название «Группа изучения германской древности» – одно из них. Это культурно‑политическое общество, образованное как антисемитская ложа, имела в своём составе боевой союз, который был предназначен для вооружённой защиты своих членов. Гесс вступил в это общество ещё в 1919 году. Там верховодили будущие духовные наставники Гитлера – Раушнинг, Хаусхофер, Гундольф.

Членами «Туле» были Гиммлер и Геббельс. Все слушали музыку «певца тевтонской культуры» Вагнера. В рамках этого общества и начал складываться коллектив единомышленников, который позже захватил власть в стране.

На что надо обратить внимание. Общество «Туле» считало своей главной задачей усиление мужского («тевтонского») духа в нежной женской немецкой нации. Женственность немецкой нации было одним из постулатов идеологии участников «Туле». Сам Гитлер, особенно в последние дни Третьего Рейха, не раз публично обвинял немцев в «женственности», «слабости характера», что, по его мнению, и привело Германию к поражению. Но понимание этих особенностей немцев и привело Гитлера к власти. Во всяком случае, это понимание было сформировано задолго до прихода нацистов к власти и неоднократно подчёркивалось ими после.

В недрах «Туле» зашевелились такие понятия, как «нордическая раса», «арийская раса», «высший человек, оберменш» и «низшие люди, унтерменши»… Их источником стал сборник мифов и героических песен германских народов «Эдда», где присутствуют образы «нордических арийцев» с острова Альтланд. При этом южный народ – Ашкеназ – являлся, в их понимании, женским началом в немецкой расе, а гиперборейцы, собственно арийцы, считаются мужским началом немецкого народа. В рамках этих исторических изысканий гитлеровцы выбирали себе и символику. Свастика – это знак древнего германского бога Одина («солнечное колесо Одина»).

Поэтому за Гитлером стояла целая организация, которая понимала роль и важность мягкой силы, интуиции для развития нацией и управления ею.