Сразу после прихода Гитлера к власти были приняты законы в своей совокупности создавшие правовые основы диктатуры одного человека и одной партии.

Закон против образования новых партий от 14 июля 1933 года . Его суть отражена в двух положениях.

«1. В Германии существует в качестве единственной политической партии Национал‑социалистическая германская рабочая партия.

2. Если кто‑либо будет принимать меры к поддержанию организационной структуры какой‑либо другой политической партии или к созданию новой политической партии, тот наказывается – поскольку это дело не облагается более высоким наказанием по другим предписаниям – смирительным домом до 3 лет или тюрьмой от 6 месяцев до 3 лет».

Закон об обеспечении единства партии и государства от 1 декабря 1933 года. Его суть.

«После победы национал‑социалистической революции Национал‑социалистическая германская рабочая партия является носительницей германской государственной мысли и неразрывно связана с государством».

Закон о переустройстве империи от 30 января 1934 года . Его некоторые положения.

«Народное голосование и выборы в рейхстаг 1 ноября 1933 г. доказало, что германский народ, вопреки всяким внутриполитическим границам и противоречиям, слился в единое и внутреннее нерасторжимое целое.

Рейхстаг единогласно принял поэтому следующий закон, который обнародуется здесь с единодушного одобрения рейхстага, причём устанавливается, что требования законодательства об изменении конституции исполнены.

Статья 1. Народные представительства областей упраздняются. Статья 2.

1) Права верховенства областей переходят к империи.

2) Правительства земель подчиняются имперскому правительству. Статья 3. Имперские наместники в землях подлежат должностному надзору имперского министра внутренних дел.

Статья 4. Имперское правительство может создавать новое конституционное право» [1].

Отметим, что законы приняты после поддержки Гитлера на выборах большинством населения страны. Это принципиальная особенность принятия таких законов. Сразу после победы любая партия, любой лидер имеет некоторое время для быстрых действий, рассчитывая на поддержку голосовавшего за народа. Это время Гитлер и его сторонники использовали максимально эффективно с политической и социально‑психологической точки зрения. И это было сделано в условиях эмоционального спокойствия народа, минимальной солнечной активности.

В 20‑е, в начале 30‑х годов прошлого века немецкий народ устал от потрясений, революций, столкновений мнений, от беспорядка и отсутствия единства. В подсознании зрело желание видеть крепкого правителя, способного сплотить нацию и навести порядок в стране. И принятые законы опирались на это стремление людей. Но единство нации никогда не обеспечивается только единством мнений народа на каком‑то историческом этапе. Общественное мнение изменчиво.

Применение репрессивных мер «помогает» формировать единство нации. Нацисты это чувствовали и начали создавать репрессивный аппарат. Вначале для этого использовались отряды СА. Они действовали открыто – силой. Врывались в квартиры антифашистов, арестовывали их, размещали в создаваемые временные концлагеря. У населения был выбор – или в концлагеря, или в строй сторонников нацистов. Для осознания реальности такого выбора во многих тюрьмах освобождались помещения для политических противников нацистов.

После стабилизации режима интенсивность таких действий стала ниже, хотя численность отрядов СА продолжала оставаться высокой и составляла 3,5 млн. человек. Сам факт наличия такой силы отрезвлял и заставлял граждан делать «правильный выбор».

За тем, кто и что выбрал в своих политических ориентациях следила и СС во главе с Гиммлером.

Главой СС он стал в 1929 году, в 1936 году возглавил весь аппарат подавления и террора, а в 1943 г. был к тому же назначен министром внутренних дел. СС была серьёзной силой. В 1939 году в СС состояло 260 тыс. человек, а в годы войны эта цифра подбиралась к миллиону. Были даже дивизии СС.

Эта организация, в сути своей некий орден, повязавший своих членов разнообразными клятвами, многочисленными условностями и атрибутикой, довольно своеобразно понимала что такое единство нации. Оно искало его и в чистоте арийской крови. Для выходцев из низов это был один из шансов пробиться в элиту, естественно, и за счёт устранения со своего пути тех, кто этому критерию не соответствовал. Законные основания к тому имелись, только ищи полукровок.

Активно работала служба безопасности (СД). «СД, – говорил Гиммлер, – предназначена раскрывать врагов национал‑социалистической идеи, и она будет осуществлять проведение контрмероприятий через государственные полицейские силы». Эта организация, зародившаяся как служба безопасности НСДАП, постепенно превратилась в мощную контрразведывательную структуру, раскинувшую свои щупальца как внутри страны, так и за рубежом. Она принуждала рядовых, и не только, немцев к сотрудничеству, к докладам о своих соседях, знакомых, к поиску врагов рейха. Опять же у рядового немца была свобода выбора: или ты расскажешь об отклонениях от прописанных норм поведения своего соседа или родственника. Или они расскажут о таких отклонениях о тебе. Ведь преданность германской расе проверялась и через интенсивность таких докладов. Единство, а точнее единообразие, нации росло. Однородной массой легче управлять, не надо задумываться кто и как может расценить тот или иной приказ. Его просто выполнят.

Единство нации обеспечивали и суды, которые были полностью «нацифицированы», хотя внешне оставались народными. Такие суды соизмеряли свои приговоры с партийными установками, приучая население действовать в соответствии с «линией партии».

При этом Гитлер был достаточно умён. При неустойчивости политического режима количество политических заключённых увеличивалось. При достижении политического единства – уменьшалось.

Так, в июле 1933 года в Германии было 27 тыс. политических заключённых, но уже в июне 1935 года – только 4 тыс. Но готовились к любому развороту, поэтому строились капитальные концентрационные лагеря. Важно заметить: строились изначально для самих немцев. Сейчас мы их знаем поимённо: Дахау, Заксенхаузен, Бухенвальд и Лихтенбург, Флоссенбург, Равенсбрюк и Маутхаузен.

Ужесточался политический режим – росло и число заключённых. К началу войны оно уже превышало 60 тыс., но это на 60 млн. человек населения, то есть один заключённый на 1000 человек. Это намного меньше, чем было в других странах. Получается, народ в целом не выступал против своего государства. Более того, народ в своей массе поддерживал своё государство, его лидеров и проводимую ими политику или, по крайней мере, помалкивал, выполняя всё, что ему говорят.

Кроме политических заключённых с 1934 года в конц‑лагерях стали содержаться «вредные для народа элементы», к каковым были причислены «асоциальные», «сторонящиеся работы», гомосексуалисты, «свидетели Иеговы», евреи. Всё, что не вписывалось своими мыслями или поведением в представления нацистов, подлежало изъятию из немецкого общества, изоляции от общества: книги жгли, евреев высылали, несогласных сажали или уничтожали.

С 1939 г. стала практиковаться эвтаназия – умерщвление неизлечимо больных, нетрудоспособных, детей с тяжёлыми наследственными заболеваниями. Так тоже достигалось единство нации, уже через очищение генофонда немцев.

Во время войны функции концлагерей расширились. Они стали местом сбора рабочей силы, организацией занимающейся управлением трудом заключённых, военнопленных. С 1942 года в концлагерях стали систематически уничтожаться и «неполноценные» народы. К ним относились евреи, цыгане, часть славянского населения.

В 30‑е годы произошла политическая стабилизация режима.

«Консолидация» произошла на базе сочетания террора, организационно‑политического воздействия и пропаганды. К концу 1938 года большая часть немецкого народа осознала, что быть в строю со всеми выгоднее, чем быть в концлагере. Но такому прозрению способствовали и успехи экономического развития страны. Скорее всего, никакая пропаганда, даже геббельсовская, не смогла бы добиться консолидации немецкого народа, совсем недавно находившегося в острых, кровавых классовых столкновениях, если бы не успехи в экономике. Но эти успехи стали как бы продолжением процесса формирования нового человека, системного решения социальных проблем, поиска единства нации.

Гитлер пришёл к власти в период острого экономического кризиса. Предвыборные обещания отвечали чаяниям безработных, крестьян. Если взять всех безработных Германии к началу 1933 года (6 млн. человек) и прибавить к ним членов семей, то получится 20 миллионов, то есть почти треть населения страдала от безработицы.

Без успеха в борьбе с безработицей никакой политической стабилизации режима не было бы. Здесь нацистам крупно повезло. Мир стал выходить из кризиса, что совпало с приходом к власти нацистов. В сознании немцев достаточно быстро сформировались условно‑рефлекторные связи: приход к власти нацистов – уменьшение безработицы.

Надо отдать должное и организаторам экономического рывка в Германии.

Гитлер был осторожен в своих решениях и действиях. Если он мог создать эффективную пропаганду, систему террора населения, то создавал. Но там, где чувствовал свою некомпетентность – опирался на более компетентных, кто бы это ни был. Все решения по экономическому преобразованию страны были согласованы, сверены с экспертами в этой области, с лучшими предпринимателями Германии того времени.

В июле 1933 г. был создан Генеральный совет германского хозяйства. В него вошли представители крупного капитала, военной бюрократии и нацистской партии. Не часто в период выхода из кризиса представители крупного капитала, правящей партии и военных быстро находят общий язык. Но немцы смогли. Видимо, нацисты не оставили им выбора. В феврале 1934 года был принят закон «Об органическом построении экономики». Этот закон усиливал функции государства в развитии национальной экономики.

Экономика Германии стала в большей степени управляться государством. Политическое, социальное единство соответствовали возрастанию роли единого центра по управлению экономикой. Практически все страны, которые быстро вышли из кризиса 1929 года, шли путём усиления роли и значимости государства.

Экономика была разбита на 7 отраслей: промышленность, банки, торговля, ремесло, страхование, энергетика и туризм. Отрасли подразделялись на 44 экономические группы, которые делились на почти тысячу специальных подгрупп. Отраслевое управление было совмещено с территориальным.

Разработан был и план экономического возрождения Германии. Он включал в себя принудительное распределение ценных государственных бумаг, реприватизацию, государственный контроль над внешней торговлей, финансирование строительства скоростных дорог, аэродромов и др.

Если посмотреть внимательнее, то многие пункты этого плана как бы копировали решения Ф. Рузвельта и его команды в США. То есть меры принимались достаточно традиционные для той исторической ситуации, но вовремя, в момент сплочения всех сил нации.

Большой объем земляных и иных работ, не требующих квалификации, позволил привлечь для этих целей большое количество безработных. Немцы работали с отдачей. В короткий срок была воссоздана и создана инфраструктура для ведения войны. Но кроме этой инфраструктуры строились культурные, спортивные сооружения, то есть сплачивающаяся молодёжь видела реально те объекты, которые строятся у неё на глазах. Она видела возобновившие свою работу фабрики и заводы. Она видела как их отцы и матери смогли устроиться на работу. К 1937 году в Германии было уже менее 1 млн. безработных. Более того, кое‑где ощущался недостаток рабочих рук. Бурными темпами развивалась военная индустрия.

Восстановление Германии прошло в первую очередь через развитие военной промышленности. Товары ежедневного потребления производились, но их явно не хватало. Покупательная способность была низкой. Это, с одной стороны, ограничивало потребление, но с другой – делало возможным экспорт, так как при дешёвой рабочей силе дешева и продукция на экспорт. Заработная плата в структуре национального дохода в процентном отношении от него снижалась до 1936 года, хотя сам национальный доход рос.

Но изымание части заработной платы на нужды государства делалось умно и имело немало общего с подобными действиями в СССР. Как в СССР, «добровольно» приобретались облигации того или иного займа (на индустриализацию, коллективизацию и др.), так и в Германии «добровольно» отчисляли часть заработной платы на нужды ДАФ, на военные нужды и т. д.

Женщины, которым отводилась роль домохозяйки и матери. поддерживались экономически. Новобрачные получали ссуду, часть которой списывалась при рождении ребёнка. Побуждая женщин к рождению детей, государство одновременно решало задачу уменьшения безработицы. Мать, воспитывающая детей, не работает по этой причине, а не потому, что нет работы.

В 1935 году была введена всеобщая воинская повинность, что также вело к рассасыванию безработицы.

Немалые средства вкладывались в сельское хозяйство, и оно успешно развивалось, росли доходы крестьян, импорт продуктов питания сокращался, но, тем не менее, своего продовольствия для обеспечения всего населения не хватало.

Средства массовой информации умело доказывали населению, что тому хорошо живется и показывали – благодаря кому. Вот показывают руководителей рейха, участвующих в закладке новых жилых зданий, производств. Вот уже в здание въезжают новосёлы, вот уже завод даёт продукцию и т. д. И главное – это были реальные производства, реальные дома, реальные люди…

Сделанное подавалось как величие немецкого духа, как реальное проявление «немецкой солидарности», как успех Германии в мире, как результат единства немецкой нации. Языком психологии давалось подкрепление тем решениям, действиям, которые были недавно приняты, что тешило самолюбие немцев, так как именно за это они и голосовали.

Психологические эффекты воздействия на людей психотехнологий типа подкрепления, использования различных модальностей, забрасывания вперёд и т. д., использовались при руководстве деятелями искусства. Всё делалось достаточно тонко. Руководители Третьего рейха смогли создать активно воздействующее на людей документальное кино, эффективные печатные издания. В сознании обычных немцев отложилась идея важности реализации немецкого пути развития, проявился эффект национального единения.

Трудовой энтузиазм был всеобщим. Эмоциональный подъем населения стал важным фактором ускорения экономического развития. Матери, отцы, бабушки, дедушки видели, что в этом подъёме принимают участие их дети и внуки, что они не брошены, что они не предоставлены улице, а принимают участие в различных молодёжных движениях. Видели, что после поездки в трудовые лагеря, дети становятся добрее и заботливее. Это не могло не радовать взрослых.

Всё взаимосвязано в нашем мире, но политические против‑ники, томящиеся в лагерях, как‑то забывались, вытеснялись из сознания. Да и было их немного, да и были они среди гомосексуалистов и других, вредных для нации элементов. И большинство принимало решение: мы со всем народом, а не с отщепенцами…

Восстановление экономики в Германии шло по пути милитаризации. Во многом это было обусловлено тем, что внешних рынков Германия не имела. Восстановление экономики Герма‑нии шло по пути государственного регулирования и планирования хозяйства. Это был путь быстрого восстановления экономики. Это был путь достижения соответствия, конгруэнтности экономики, государственного управления и нацистской идеологии. Без этого не было бы веры в идеологию.

Экономический приоритет был отдан мобилизационной экономике. Она служила основой для достижения поставленных нацистами планов в области политики, социальных отношений, культуры и идеологии. С 1934 года большая часть государственных расходов стала направляться на вооружение. Это позволяло, с одной стороны, выстроить дружественные отношения с крупными немецкими фабрикантами, а с другой – увлечь общенациональной идеей рядовых немцев, загрузить их долгожданной высококвалифицированной работой.

После введения всеобщей воинской повинности численность вермахта возросла в 5 раз до 500 тысяч человек. Соответственно потребовалось в 5 раз больше вооружения, обмундирования, питания и др. Надо больше производить. Кроме того, призыв в армию уменьшал количество безработных.

Гитлер требовал высокой степени перевооружения армии за короткий срок. Все, кто опасался перегрева экономики, – уходили в отставку. В отставку отправили даже Шахта и поручили Герингу руководить промышленностью и ресурсами Германии. Это было усиление партийного вмешательства в экономику. По сути, как и в СССР, был использован кадровый механизм промышленного строительства. Лучших партийцев – туда, где трудно. Как и в СССР возникает идея планового развития промышленности, но в Германии составлялись 4‑х летние планы.

Как и в СССР, «четырёхлетний план» экономического развития был провозглашён Гитлером на партийном съезде в сентябре 1936 года. Он предусматривал рост самообеспечения страны ресурсами и продовольствием (политика автаркии). В закрытом, секретном приложении к плану говорилось, что в течение четырёх лет экономика должна быть «приспособлена к войне», а вермахт «способен к её ведению». Для безусловного выполнения этого плана Геринг создал новую администрацию в лице «экономических групп» по ресурсам, валюте, занятости рабочих, сельскохозяйственному производству и надзору за ценами. Одновременно был образован «Генеральный совет» плана и институт «генеральных уполномоченных» по отдельным отраслям промышленности. Была создана эффективная система администрирования, что не было импульсивным решением. Ещё в «Майн Кампф» Гитлер отмечал особенные качества государственных служащих Германии. Отмечал он это, вероятно, помня своего отца, который был исполнительным, педантичным государственным чиновником.

В 1937 г. был образован государственный угольно‑металлургический концерн «Герман Геринг», разрабатывавший небогатые залежи торфа и руды. Г. Геринг не мог позволить, чтобы концерн был не эффективным. Само название концерна уже обеспечило его эффективность.

Как и в СССР, происходил процесс переноса военной дисциплины на производство. Рядом с опытными промышленниками трудились офицеры вермахта. И это было больше чем просто военная приёмка. Это было слияние культур руководства опытных менеджеров в промышленности с системой управления в армии.

Так, химический концерн «ИГ Фарбениндустри» тесно увязывал свои планы с решениями министерства воздушного флота. Бензин высокого качества по сходной цене стал поступать в армию. Самолёты наконец‑то были обеспечены высококачественным бензином в нужном количестве. Обманывать государство не имело смысла, так как бóльшая часть прибыли концерна уходила в налоги. Но, тем не менее, владельцы, менеджеры таких концернов добровольно и старательно сотрудничали с нацистами. Возникает вопрос: почему? Да потому, что стратегически это было связано с развитием концерна, с наличием устойчивого рынка сбыта, с будущими успехами.

В настоящее время стало очевидным, что захват доли рынка порой ничуть не худший результат развития, чем получение большей прибыли. Но на это идут только дальновидные бизнесмены, живущие будущим, руководствующиеся им. Таким образом, в экономике, в промышленности была создана ситуация, когда на взаимодействие с нацистами, на сотрудничество с ними шли наиболее дальновидно мыслящие промышленники. Создание такой системы управления промышленностью это одновременно и создание системы отбора нужных людей.

Постепенно сложилось государственно‑монополистическая система развития экономики. Нужный эффект наступил быстро.

К 1937 году в Германии вступило в строй более 300 военных заводов. Среди них – 55 авиационных, 45 автомобильных и танковых, 70 химических, 15 военно‑судостроительных. Непрерывно рос выпуск военной техники. В 1931 году в Германии было выпущено 13 самолётов, в 1933 году – 368, а в 1939 году – уже 8295!!!

Гитлер понимал, что за такие успехи надо чем‑то платить промышленникам. Он не мог увеличивать их прибыль, так как государство было на грани финансового краха. Но Гитлер создавал необходимые условия для блокировки активности профсоюзов, для передачи успешным собственникам ранее национализированных предприятий, передаче им отобранной у евреев собственности. Гитлер создавал промышленных монстров.

В 1938 году был принят «второй», дополнительный «производственный план», с более жёсткими формами государственного регулирования. Возможности экономического развития стали большими в силу «аншлюса» Австрии. Германия получила дополнительную рабочую силу, запасы золота и валюты на сумму в 1,4 млрд. немецких марок. «План» предусматривал производство пороха, взрывчатки, металлов, минеральных масел, резины и др.

Народ терпел и ждал. Его благосостояние было увязано с внешней экспансией.

Земельная реформа, обещанная нацистами, увязывалась с завоеванием немцами «жизненного пространства» на Востоке. Народ Германии чувствовал очевидные успехи развития государства. Он ждал таковых и в будущем. Он был зомбирован достигнутым уже и обещанным в будущим.

Экономика при этом выступала вспомогательным средством политики, а политика была тесно завязана на военные завоевания. Цель завоеваний возникла из идей, которыми руководствовался Гитлер и его окружение.

Эти процессы протекали хотя и быстро в масштабах истории, но постепенно, исподволь, день за днём, месяц за месяцем изнурительного труда всех немцев. Эти процессы протекали в условиях единства немецкой нации, которое было обеспечено на законодательном, организационном, экономическом, идеологическом и политическом уровнях.

Так в чем же конкретно проявляется влияние кумулятивных причин в этих процессах? Начало активно работать одно предприятие, второе, десятое… И ситуация в стране уже иная. Здесь как в апории Эвбулида «Плешивый» или «Лысый». Один волос упал с головы… ничего особенного. Два волоса… ничего особенного… Тысяча… Несколько тысяч и уже – лысый. Вопрос: «Потеряв один волос, ещё не становишься лысым; потеряв второй волос – тоже; когда же начинается лысина?»

Так и мягкая сила при экономических преобразованиях, при политической борьбе за молодёжь… Один молодой человек стал членом Союза фашистской молодёжи Германии. Вроде бы ничего не произошло… Два, три… А вот когда миллионы – иной морально‑психологический климат в стране. Поэтому нацисты «брали под крыло» не просто каждого отдельного молодого человека, а все молодёжные организации любого уровня и направленности. Одна, вторая, третья….

Морально‑психологический дух молодёжи передавался на производства, на создание инфраструктуры, на всё морально‑психологическое состояние немецкого народа.

Так менялась страна в целом за короткое время. И это не путём лозунгов (хотя они тоже были), а путём повседневной работы. За основу были взяты не слова (хотя их было немало), а количество привлечённых людей, то есть организаторская работа.

История показывает, что когда сталкиваются идеология и организаторская деятельность, то обычно побеждает организация. Во всяком случае, в Германии это так, в России это так. Не случайно Троцкий и его сторонники, несмотря на яростные, идеологически выверенные выступления, проиграли простому секретарю партии, но секретарю‑организатору – Сталину. Народ вынужден ориентироваться на касающиеся его жизни принятые организаторские решения, хотя симпатизировать может и чему‑то иному. Народ чувствует реальную власть, а женственный – особо почтенно принимает силу и организацию.

После поражений, после неудач у большинства людей обычно появляются замещающие цели деятельности. Так после неудачи при поступлении в университет у абитуриента может возродиться мысль стать хорошим ювелиром, рабочим, бизнесменом и т. д. У большинства людей после неудач появляется замещающие ценности. Это известный в психологии закон уровня притязаний. А вот у некоторых, их не так много, в подобных ситуациях прослеживалось стремление с ещё большим упорством идти к поставленным целям. Это может касаться и целых народов. После поражения в войне некоторые народы нуждаются в смене поколений, чтобы вновь появилось желание, мотивация добиваться поставленных целей с помощью войны. Народ Германии, её элита в этом отношении представляла собой сгусток желания взять реванш за проигрыш в Первой мировой войне немедленно.

Кроме того, следует учесть, что у населения, которое массово принимало участие в войне, более развиты динамические стереотипы смыкания и размыкания условных рефлексов. Это лица, которые склонны к изменениям. И на период активной трудовой деятельности поколения, которое принимало участие в войне, как бы деформируются циклы экономического развития. Страна в эти периоды развивается чаще в высоком темпе. Все страны, которые имели массовые армии в период Первой мировой войны, самыми высокими темпами восстанавливали свою экономику.

Гитлер чувствовал душу своего народа. Он понимал стремление всех слоёв населения к рывку в развитии. Он понимал чувствительность людей к несправедливым международным договорам и использовал это для сплочения нации. Это стремление к единству проявилось в рывке в развитии. Конечно, подобное возможно при правильном, умелом руководстве. В таком состоянии закономерности развития общества, верные при демократических ценностях, при относительной свободе, замещаются закономерностями, которые детерминированы импульсами бессознательного, эмоциональным порывом. Но этот эмоциональный порыв реализуется в материальных явлениях, в развитии экономики только при условии, что он понимается, и его закономерности используются в политике, идеологии, в сплочении нации.