Единство в исламе заключается в том, что все мусульмане, будь они сунниты, шииты или ибадиты, представители разных культур – арабской, африканской, азиатской или западной, приверженцы различных направлений – буквалисты, традиционалисты, реформаторы и мистики, принимают фундаментальные основы религии: Единобожие, письменные источники и основы вероисповедания. Они также принимают ритуальную практику и основные обязанности и запреты. Тем не менее в пределах этого единства существует множество различных интерпретаций и пониманий. Разные трактовки смысла Послания появились сразу после смерти Пророка. Вопросы, по которым возникли разногласия, не всегда были чисто политическими, в самом начале появились различные понимания некоторых положений ислама. Какую роль должна играть религия, кто может являться высшим религиозным авторитетом, кто должен обладать политической властью, какую степень участия следует предоставить общине верующих и, в заключение, как обосновать на основе письменных источников ту или иную позицию? Группы, которые впоследствии превратились в суннитов и шиитов, не говоря уж о хариджитах и ибадитах, сразу перешли в конфликтные отношения, и их разногласия продолжаются по сей день. Потом в каждом из основных направлений, суннитском и шиитском, возникло много своих правовых школ (на основе использования различной методологии), школ мысли (философских, теолого‑философских, мистических) и религиозных направлений.

Правовые школы

В период раннего ислама у суннитов стали развиваться разные правовые школы (мазхабы ). Ученые‑правоведы обучали своих учеников методологии выведения из письменных источников правил, касающихся ритуальной практики и социальных отношений. В то время никто из ученых не ставил задачи создания своей правовой школы, более того, они бы, возможно, и не желали подобного развития событий. Поскольку у каждого ученого была своя специфическая методология, впоследствии только у суннитов возникло как минимум 18 различных школ, четыре из них продолжили успешно развиваться и дошли до настоящего времени: маликиты (последователи правовой школы, основанной имамом Маликом), ханафиты (последователи правовой школы, основанной Абу Ханифой), шафииты (последователи правовой школы, основанной имамом аль‑Шафии) и ханбалиты (последователи правовой школы, основанной Ахмадом ибн Ханбалом).

Уже в наше время появилось новое, пятое направление школы права, отвергающее все предшествующие, стремящееся следовать по стопам ранних поколений (салаф ) и ставящее целью возвращение непосредственно к Корану и Сунне. Последователи этого направления называют себя салафитами. Они отвергают методологию выведения правил из священных текстов, классификацию письменных источников и конечно же толкование некоторых аятов Корана, касающихся ритуальной практики и предписаний.

Схожий феномен наблюдается и у шиитов, где можно выделить два уровня правовых школ. Первый включает известные школы двенадцати имамов (имамиты), последователи этой школы признают двенадцать имамов – преемников Пророка, а также существуют исмаилиты, зайдиты, алавиты, алевиты и кайсаниты. В определенном смысле каждое из этих направлений можно рассматривать как самостоятельную правовую школу со своими особенностями методологии, причем в пределах одной школы также выделяются разные течения. Зайдиты, проживающие сегодня в основном в Йемене, наиболее близки к суннитам, и некоторые ученые предлагают считать их пятым направлением суннитской школы. Большинство шиитов в наше время представляют имамиты, среди них также существуют различные течения, и хотя джафаризм – учение названо по имени шестого шиитского имама Джафара аль‑Садика, (умер в 765 году) – стал официальной школой в Иране после революции 1979 года, существуют и другие, которые различаются в методологии и толковании текстов. Можно выделить три течения, различающихся пониманием статуса текста и роли разума: акбариты, ставящие в приоритет текст и считающиеся наиболее традиционалистскими, усулиты, признающие роль человеческого разума, и, наконец, шейкиты, которые стремятся к возвращению к письменным источникам и занимают более буквалистскую позицию. Схожее явление наблюдается среди исмаилитов: низариты, друзы, мусталиты – каждое течение использует свои критерии интерпретации и по‑разному понимает авторитетность текста и ученых.

Школы мысли

Кроме множества правовых школ различных традиций у суннитов и шиитов также зародились разные школы мысли, что существенно повлияло на развитие мусульманской мысли в целом. Если правоведы рассматривают Коран и пророческую традицию в качестве единственного источника права, то более поздние мыслители, начиная с VIII века, уделяли внимание превосходящим вопросам: каковы статус Корана, роль веры и разума, свободы и свободы воли? Жаркая полемика, развернувшаяся вокруг предметов обсуждения, возникла по большей части на основе «науки слова» (ильм аль‑калям ) и касалась вопросов теологии и философии. Например, теолого‑философы обсуждали статус Корана и роль разума в определении категорий добра и зла. Вскоре сформировались три основные школы мысли: рационалисты (известные как муатазилиты), приверженцы текстов как окончательной инстанции (ашариты) и те, кто занимает промежуточную позицию (матурдиты). Начавшаяся между ними полемика (между VIII и XIII столетиями) актуальна и не потеряла остроту по сей день.

Теолого‑философы дистанцировались от философов, попавших под влияние греческой школы. Последние, от аль‑Кинди до аль‑Фараби, от Авиценны до Аверозы, выдвигали подход на основе неоплатоников и Аристотеля, проецируя эти идеи на ислам.

Начиная с IX века стали появляться многочисленные общества мистиков, которые существуют и в настоящее время. Каждое объединение имеет своего духовного наставника, свои духовные мистические практики и процедуру принятия новых членов. Мистики – суфии последовали своим путем и сформировали собственные школы мысли. Направление мистики в исламе сегодня широко распространено и также очень неоднородно. Не принадлежа ни к суннитам, ни к шиитам, эти школы пересекли религиозные границы, заимствуя характерные черты разных правовых школ. В результате возникли противоречия, затрагивающие такие философские и теолого‑философские вопросы, как свобода, ответственность и независимость. Мистицизм (тасавуф ), фокусируясь на изменении, очищении и освобождении сущности человеческой личности, внутреннего «я», даже поднимал вопрос о конечной цели Послания ислама. Все мусульманские традиции без исключения развивались на основе острой критической полемики, которая не утихает по сей день.

Течения и направления

Мусульман часто разделяют на умеренных и фундаменталистов, что является не только упрощенным, но и в корне неверным пониманием. Сущность различий состоит в отношении к священным текстам и к истории как у суннитов, так и у шиитов. Фактически можно выделить пять основных направлений: 1) буквалисты, для которых характерно прочтение источников без поправки на исторический контекст, они практически исключают поле интерпретации разумом; 2) традиционалисты, следующие специфической правовой школе, считая, что все, что нужно, уже сказано учеными прошлого; 3) реформаторы, следующие текстам и полагающие, что мусульмане должны изменить свое понимание на основе независимого разума и достижений современных наук; 4) рационалисты, которые указывают на приоритет разума над статусом текстов, их подход достаточно секуляристский; 5) мистики, считающие, что помимо ментального прочтения необходимо прочтение сердцем, – они видят скрытый смысл, очищающий и освобождающий свое «я».

Этот краткий основной перечень течений не отражает полностью весь спектр, но пять упомянутых здесь тенденций характеризуют основные формы восприятия как текстов, так и самой реальности. Перечисленные течения также сильно зависят от занимаемых политических позиций, хотя мы не должны делать поспешные выводы и искать взаимосвязи, не существующие в реальности. Вся история религии в целом и ислама в частности демонстрирует, что религиозное отношение к Писанию не всегда определяет политические взгляды и отношение к людям: либерал здесь может оказаться автократом там. Нельзя смешивать отношение к религии и к политике, можно быть либералом или мистиком и поддерживать диктаторский политический режим и репрессии. Точно так же, но реже буквалист или традиционалист может оказаться сторонником демократии. Мы никогда не должны спешить с выводами.

Формирование исламских наук

Существует ряд дисциплин под общим названием «исламские науки», относящихся к области изучения исламских письменных источников либо определяющих религиозную тематику (правила, этика, мистика и т. д.). Каждая из этих наук имеет свою область исследования и специфическую методологию, что требует высокой степени специализации ученых. Зарождение этих наук, их взаимосвязь и эволюция влияния той или иной дисциплины на определение того, что правильно, с точки зрения ислама являются определяющими факторами для понимания исламской цивилизации и ее внутренней динамики по отношению к полученному знанию, его содержанию и иерархии.

Правовые школы стали появляться в VIII веке, далее они развивались и основали первую науку, которую можно определить как исламскую. Джафар аль‑Садик, шестой имам в шиитской традиции, считается великим ученым у суннитов. Он был учителем двух знаменитых ученых, которые, в свою очередь, основали две первые правовые школы суннитов, носящие теперь имена своих основателей. Это Абу Ханифа (умер в 767 году) и Малик ибн Анас (умер в 795 году). Две другие правовые школы, также дошедшие до наших дней, связаны с именами Мухаммада аль‑Шафии (умер в 820 году) и Ахмада ибн Ханбала (умер в 855 году).

Целью исламского права (фикх ) является извлечение из Корана и хадисов свода основных принципов и правил, касающихся столпов исламского вероубеждения, ритуальной практики, социальных и межличностных отношений, вопросов ведения бизнеса (в частном порядке, независимо от позиции государства). В случае, когда при решении какого‑либо вопроса в священных текстах не находилось прямого ответа либо существовало несколько возможных интерпретаций, учеными на основании анализа текстов формулировалось правовое решение, действительное для конкретной проблемы при определенных обстоятельствах. Такое решение называется фетва . Со временем возникла необходимость в установлении правил и общих принципов методологии фикха , так появилась другая наука – наука основ права (усуль аль‑фикх ), которая как бы руководит фикхом , хотя и сложилась исторически позднее. Внимание ряда ученых привлек быстрый рост разных, иногда противоречивых правовых мнений. Причиной тому было отсутствие четкой методологии правовой базы, и ученые стремились исправить такое положение. Шииты считают, что основу этой науки заложил Джафар аль‑Садик, в то время как сунниты полагают, что основателем явился имам аль‑Шафии. Фикх продолжал развиваться и стал отцом других фундаментальных наук, с которыми он неразрывно связан. Таковым фикх остается по сей день, и ученые, специализирующиеся в этой области, считаются высшими авторитетами (среди всех прочих исламских ученых) как в суннитской, так и в шиитской традиции.

Со временем появились и другие науки. Две из них – наука Корана и хадисоведение – фокусируются на изучении письменных источников ислама. Наука основ вероисповедания (акыда ) посвящена шести столпам веры. Теолого‑философы также рассматривают вопросы акыды , но кроме этого затрагивают более широкие философские категории, такие как вера, разум, свобода, свобода воли. Другая наука – этика (ильм аль‑ахляк ) – занимается вопросами поведения и нравственности, хотя предмет изучения очень близко затрагивает как область права (фикха ), так и теолого‑философию. И последняя наука, которую также называют наукой сердца, широко известная как суфизм, относится к исламскому мистицизму. В таблице далее показаны типология и классификация исламских наук.

Исламские науки образовались на основе общепризнанных письменных источников как ответ на необходимость дальнейшего разъяснения и решения новых социальных, политических и научных задач в соответствии с изменившимися историческими условиями. Существует единая взаимосвязь между соответствующими областями перечисленных наук, в совокупности они охватывают все знание, полученное на основе письменных источников, несмотря на то, что касательно легитимности некоторых из этих наук есть сомнения[1].

Со временем подобная категоризация привела к ряду негативных эффектов, узкая специализация обернулась фрагментарностью знания. Ученые, работающие в своих областях, не всегда всесторонне понимали вопросы и вызовы времени, эта тенденция стала усиливаться по мере того, как исламское право все более обособлялось и отдалялось от живых, экспериментальных наук. Фундаментальная наука неотрывна от всеобщего знания с его различными культурами, историческими периодами и другими науками своего времени, но узкая специализация правоведов и нарастающая сложность огромного потока информации постепенно привели к отрыву от современности. Превосходство права в иерархии исламских наук обернулось тяжелым давлением правовых норм и правил, что все больше отдаляло его от собственных конечных целей. Сложилась некая формализация, а вместе с ней появилась зацикленность права на самом себе, как защитная реакция от нападок современности, либо адаптация к ним, вместо того чтобы способствовать позитивному изменению действительности[2]. Между тем сущность Откровения направлена на то, чтобы человек изменял себя и окружающий мир к лучшему.

Духовность и этика

В хадисе, приведенном в начале этой главы, содержится третье понятие, о котором упомянул Мухаммад: ихсан – чистосердечие, искренность или высшая степень веры. Когда его спросили об этом, Пророк ответил: «Это когда ты поклоняешься Господу так, словно видишь Его, а если не видишь Его, то [знаешь, что] Он видит тебя»[3]. Определение породило множество комментариев, некоторые из которых указывают на божественное присутствие и Его всевидение (никто и ничто не могут скрыться от Его ока), другие говорят не только о Его постоянном присутствии, но и о непременной обратной связи – поиске Бога. Подходы не противоречат друг другу, однако второй наполнен более глубоким духовным смыслом: через искренность по отношению к Создателю, обожание и любовь сердце верующего достигает особого состояния, оно ощущает Его присутствие, «видит» Его везде и всегда, не только в молитве.

Смысл правил

Если глубже вчитаться в этот хадис, можно заметить последовательность: от видимых внешних признаков веры (совершение ритуалов) до внутренних, невидимых основ – столпов веры, и когда верующий достигнет иного внутреннего состояния, то его сердце настолько привязывается к Всевышнему, что живет в близости с Ним. Именно так следует понимать смысл правил и ритуалов: дисциплина в поклонении, которая вменяется человеку, оберегает его от забывчивости, небрежности и в итоге приводит к осознанию божественного совершенно на ином уровне. Нельзя говорить о внешних правилах и установлениях, оставляя без внимания эту последовательность, иначе мы впадем в формализм, упустим заложенный смысл и потеряем конечную цель.

Некоторые ученые‑правоведы настолько одержимы буквализмом правил и предписаний, что свели ответ Мухаммада на вопрос об искренности к идее, что Господь постоянно подмечает ошибки верующего, контролирует каждую неточность, слабость, оплошность, нарушение, исказив тем самым как сущность, так и смысл ритуала. Во‑первых, согласно самим же буквалистам, получается, что основной смысл всех правил и предписаний заключается в тех границах, которые они сами и установили, а не в той духовной прогрессии, которую они подметили. Во‑вторых, подобный подход порождает чувство вины, постоянного опасения сделать ошибку, устанавливая отношения со Всевышним на основе страха, а не уверенности в том, что акт поклонения будет принят. Кроме того, в священных текстах ничего подобного не говорится, и сам порядок расположения фраз, где искренность – третья, конечная, ступень последовательности, приводит к пониманию того, что является целью, а что средствами возвышения духа. Дисциплина играет чрезвычайно важную роль в соблюдении правил, этим объясняются четко установленный порядок исполнения предписаний пяти столпов ислама, строгий регламент их совершения во времени и пространстве, условия совершения и установленные движения тела, где вертикальная составляющая направлена к Богу, а горизонтальная – к людям. Парадоксально, но именно дисциплина направляет верующих на путь освобождения от своего «я», вручает ключи для избавления от оков невежества и забывчивости, чтобы ввести в иной мир, невидимый, это мир сердца, наполненный духовностью и смыслом жизни. Правила и предписания сами по себе не являются конечной целью. Они представляют лишь средство и условия для духовного возрождения и приближения человека к Богу. Резюмируя, можно сказать, что искренность и чистосердечие – это не чувство обвиняемого, испытываемое пред Богом, а чувство позванного (разве Господь не призывает к Себе все человечество?), оправдавшего ожидания (разве свидетельство веры не подразумевает этот конечный адресат?).

Пророческая традиция подводит итог этому назиданию прекрасными словами: «Поистине, Господь Всевышний сказал: „Я объявлю войну враждующему с тем, кто близок ко Мне! Любимейшим из всего, что бы ни делал раб Мой в стремлении приблизиться ко Мне, является для Меня то, что Я вменил ему в обязанность, и будет раб Мой стараться приблизиться ко Мне, делая больше положенного, пока Я не полюблю его, когда же Я полюблю его, то стану его слухом, посредством которого он будет слышать, и его зрением, посредством которого он будет видеть, и его рукой, которой он будет хватать, и его ногой, с помощью которой он будет ходить, и если он попросит Меня о чем‑нибудь, Я обязательно дарую ему это, а если обратится ко Мне за защитой, Я обязательно защищу его“»[4].

Верующий, достигший подобной близости к Богу, заслуживший Его доверие и защиту, становится любимцем Бога (вали ). Именно приближение к Создателю является одним из значений слова иман, которое чаще переводится как вера. Первая ступень – соблюдение ритуальных предписаний, обязанностей и запретов, далее следуют дополнительные акты поклонения, не являющиеся обязательными, но именно они и составляют условия приближения к Творцу. Только после этого верующий сможет вступить под сень Божией любви, а когда Господь полюбит его, то его глаза, уши, руки и стопы станут исполнять свои функции с духовной помощью своего Создателя. Понятие искренности наполнится более глубоким смыслом, став центром, вершиной духовного опыта. Разве Пророк не взывал к Господу с такой мольбой: «О Господь, поистине, я прошу Тебя о Твоей любви, и любви тех, кто любит Тебя, и любви к таким делам, которые приведут меня к Твоей любви!» Любовь, выраженная лишь в искренних делах, в стремлении творить добро, это и есть высшее упование верующего.

Суфизм и мистицизм

В истории раннего ислама верующие понимали конечную цель своей религии как приближение к Всевышнему, снискание Его любви, и стремились к этому. Ученый Хасан аль‑Басри (умер в 728 году) говорил о тщетности земной жизни, отдалении от мирского в надежде достичь милости Божией. Его духовный поиск предзнаменовал появление знаменитой женщины – мистика Рабии аль‑Адавийя (умерла в 793 году), говорившей о своей единственной любви – к Богу, любви лишь ради любви, не связанной с надеждой на рай или боязнью наказания.

Поиск Бога через любовь к Нему не освобождает от обязанности исполнения правил и ритуалов, напротив, именно они являются средствами и условиями достижения цели. В понимании смысла ритуалов нет места формализму, представляющему совершение обрядов целью веры. Именно на это различие указывает аят Корана, адресованный племенам арабов, принявших ислам: «Бедуины сказали: „Мы уверовали“. Скажи [им, о Мухаммад]: „Вы не уверовали. Посему говорите: ‘Мы стали мусульманами [внешне]’. Вера еще не вошла в ваши сердца“» (49:14). Ибо достижение конечной цели подразумевает слияние веры с сердцем. Ислам указал Путь, название которому «шариат» и установил ряд ритуалов – минхадж , которые служат достижению цели, заключающейся в приближении к Творцу.

Понимание веры и практики первых мистиков, избравших путь аскезы, главной целью которых стало воспитание чувства любви к Всевышнему, обрело последователей, постепенно разрослось и обрело организационные формы в виде кружков – тарикатов либо других местных структур (рибат, ханакат, завийят ), развившихся в национальные и даже межнациональные объединения. В каждом подобном кружке формировалась своя методология постижения ступеней, уровней и стоянок, через которые должен пройти посвященный (мурид ), на пути приближения к Богу, испытав сокровенные состояния (ахваль ), которые понимаются как дар Божий.

Течения суфизма очень разнообразны, но их все объединяют определенные черты: конечная цель веры заключается в снискании любви Всевышнего, ритуалы и практики необходимы и понимаются как средство освобождения от своего «я», но не конечная цель. Для продвижения на пути к Богу требуются обучение, посвящение и прохождение через определенную последовательность ступеней возвышения, что часто представляется как путешествие, символическое паломничество. Вера должна проявляться в действии, благонравии и добродетельности, внешней составляющей духовной эволюции верующего, стремящегося к посвящению. Мистики в исламской традиции уделяли огромное внимание добронравию, нравственности и этике, представляя начало духовного возвышения в следующей тройной взаимосвязи: 1) соблюдение правил и ритуалов должно привести к работе над собой и улучшению нрава, 2) высокий уровень нравственности поможет постичь конечную цель ритуалов и 3) два заключительных момента (тщательное соблюдение ритуальной практики в совокупности с обретенной нравственностью) открывают дверь к завершающему этапу – духовному подъему верующего, который приближается к Богу, освобождается от своего «я» и наполняет сердце божественной любовью. Несмотря на все различия школ, обществ и направлений, именно это послание лежит в сердце ислама.

Существует огромное множество школ мистиков по всему миру. Одни остались верны традиции, другие впали в крайности. Какие‑то из‑за упорного стремления отмежеваться от навязчивого буквализма стали полностью пренебрегать исполнением ритуальной практики, какие‑то начали уделять слишком много внимания деталям, что привело к отклонениям от установленных предписаний веры. Однако ряд школ мистиков, как раннего ислама, так и современных, строго придерживается учения истинных суфиев и сохраняет их традиции. Некоторые превозносят своих наставников и учителей до уровня почти совершенных людей, не способных на ошибку, слепо почитают их как божества или святых, хотя подобное благоговение перед кем‑либо, кроме Бога, является отклонением от основ ислама. Предписанной религиозной практикой часто пренебрегают в угоду другим ритуалам (взывание к умершим, освящение надгробий и тому подобное), что в исламе расценивается как нововведение, достойное порицания, в терминах исламского права бид’а . Суфизм, подобно буквализму и праву, погубил максимализм. Неудивительно, что определенные школы стали использоваться в политических целях, далеко не исламских.

Существует четыре критерия, по которым можно определить принадлежность общества мистиков к исламской традиции: 1) соблюдение базовой ритуальной практики и правил ислама, при этом могут добавляться другие практики, согласно пророческой традиции, но не в ущерб основным; 2) наставник или учитель помогает посвященному в приближении к Богу, а не к самому себе, через почитание и наделение себя опасным ореолом святости; 3) суфийское общество сохраняет четкую независимость, не служит какому‑либо режиму или политическим силам; 4) общество не принимает деньги от своих членов на непрозрачные нужды (когда только наставник и его окружение получают прибыль и живут в роскоши, призывая других отвернуться от мирских благ).

Подобные крайности действительно встречаются в различных суфийских обществах по всему миру, но эти отклонения не могут ослабить и уничтожить истину древней суфийской традиции, которая продолжает напоминать мусульманам о том, что нельзя применять правила, не постигнув их смысл, что страх перед Богом и чувство вины не приведут к духовному возвышению личности и, в заключение, что работа над собой и есть путь к обретению спасения и счастья.

Вера и этика

Одной из ранних исламских наук является этика (ильм аль‑ахляк ), она посвящена вопросам нравственности и поведения. Этика тесно переплетается со всеми исламскими дисциплинами – основами вероисповедания (акыда ), правом, мистицизмом и другими. Однако эта наука постепенно пришла в упадок и прекратила свое существование как дисциплина. Несмотря на присутствие повсюду, такой дисциплины нет. Тем не менее этика призвана играть важную роль в установлении и изучении существенных взаимосвязей между акыдой , правом и мистицизмом. Как мы уже знаем из главы 2, человек изначально наделен достоинством. Примером служит сам Мухаммад, обладатель великого нрава, который был послан человечеству, чтобы усовершенствовать нравственность.

Правила исламской ритуальной практики организованы таким образом, что направляют человека к работе над собой, усовершенствованию своей нравственности, изменению характера. Самовоспитание через строгий самоконтроль и осознанный выбор пути добра, что составляет основу мистической традиции, является приближением к Богу, духовным возвышением личности. Подводя итог, можно сказать, что этика, понимаемая как высоконравственное поведение, является конечной целью (Здесь и далее выделено автором. – Ред .) всех правил и ритуалов, средством выражения духовности в целом и мистики в частности.

В то же время цели и средства, нравственные ценности и благонравие обязывают нас постоянно помнить о конечном смысле и высших целях религиозной практики. Только таким образом мы сможем избежать формализма в юриспруденции и фрагментарности в действиях и в изучении наук. Наука и действия окажутся в опасности, если мы забудем их главную цель – служение Богу и человечеству.

Ученые раннего ислама обращали внимание, что нравственное поведение следует из выполнения религиозной практики. В Коране говорится о мусульманах как о тех, кто объединяет оба качества, «кто верует и творит добро» (95:6). В попытке создать классификацию моральных ценностей и всех деяний было написано множество трудов, посвященных добродетельности и грехам, большим и малым. Со временем этика стала все больше применяться в других областях знаний и наук. Поскольку эти науки служат человечеству, важно определить границы этического поведения для ученых и практиков, будь они врачами, экономистами, архитекторами или художниками. Каковы этические цели и средства, присущие каждой сфере знания? В области медицины и биоэтики исламские ученые вместе с практиками детально изучают такие вопросы, как аборт, эвтаназия, клонирование, геномика, и тому подобные. Это касается и экономики, финансов, экологии, гуманитарных наук и искусства, хотя в последних областях исследования недостаточны и находятся в зачаточном состоянии.

При этом наши перспективы весьма обнадеживают, раз мы продвинулись от строгой ритуальной практики до высших целей человеческой деятельности. На каждом этапе данного процесса встречаются разные подходы, средства и условия, но мы никогда не должны терять общую согласованность. Кроме того, нам следует быть настороже, помня о двух опасностях, упомянутых выше, – формализме ритуальной практики без понимания и благонравия и узкопрактичной фрагментарности знания и наук, которые «без осознания» лишены ответственности.

Согласование с этикой

В арабском языке не существует единого термина, полностью передающего значение слова «духовность». Для выражения смысла этого слова часто используются три понятия в совокупности: рухани – то, что оживляет дух, вдыхает жизнь, либо то, что находится внутри, раббани – то, что готово к встрече с Богом, и наконец тазкийя – очищение себя от своего «я», самовоспитание с целью приближения к Всевышнему. В свете того, что мы узнали из этой главы, можно лучше понять значение таких выражений, как «оживление духа», «то, что переполняет сердце», «очищение своей сущности для освобождения духа».

В итоге все эти понятия направляют нас к такому бытию с Богом, «словно ты видишь Его», к определению понятия ихсан , качества искренности и совершенства. Для применения этого качества в жизни человек должен постоянно задаваться вопросом о смысле и конечной цели своей жизни и своих действий, ибо духовность и поиск смысла не означают отстраненности от этого мира. Напротив, это стремление увидеть данный смысл, распознать его повсюду вокруг себя. Дух, живущий в нас, и присутствие Бога в жизни каждого переводят на новую ступень с вечным поиском смысла, находимся ли мы в одиночестве или в обществе, в молитве или на работе, будь человек ученым или художником, рабочим или интеллектуалом. Но конечной целью всегда должны быть добро, служение человечеству и уважение к творениям как проявления благодарности Творцу и сохранение нашего человеческого достоинства.

Эти вопросы – моральных ценностей, смысла, добронравного поведения – непосредственно связаны с этикой, помогающей соединить вместе все правила ритуальной практики, все формы действия и все области знания. Они питают духовность и гарантируют, что она никогда не превратится в нечто эфемерное, отстраненное от мира, а будет умной, активной требующей и дерзкой. Духовность должна быть умной, чтобы понять научные и интеллектуальные вызовы своего времени; она должна быть активной, чтобы иметь практическое влияние как на знание, так и на уважительное отношение к человечеству и к природе; она должна быть требовательной, ибо постоянное осознание присутствия Бога «словно ты видишь Его» требует непрерывных усилий и исполнения обязанностей; она должна быть дерзкой, чтобы иметь мужество противостоять жестокости и максимализму, иметь смелость осуждать человеческую глупость и ее власть.

В исламской традиции трудно представить духовность без религиозной основы, именно религия является условием существования духовности и одновременно средством ее достижения. Определение духовности таково: поиск смысла повсюду и постоянное осознание высших целей, всегда, везде и во всем. Нет иного средства для того, чтобы защитить религию и знание от эксплуатации в политических, экономических, военных, агрессивных целях.

Без принципа согласования между верой в Бога, ритуалами, знанием и человеческой деятельностью не может быть никакого Пути, гармонии, центра, лишь бессмысленное пространство, с фрагментарным, разобщенным, узко практичным знанием, где вся истина искажена и условна. Вера в Бога не имела бы основы, и без Пути все вокруг нас погрузилось бы в хаос и потеряло бы свою сущность, в буквальном смысле этого слова.

[1] Буквалисты (салафиты) отвергают суфизм, считая его опасной тенденцией иностранного происхождения.

[2] См.: Ramadan, Tariq . Radical Reform: Islamic Ethics and Liberation. Oxford: Oxford University Press, 2009.

[3] Хадис передал Муслим.

[4] Хадис передал Бухари.