Мы все наслышаны о джихаде, однако перевод этого понятия во многом условен и часто бывает полностью искажен. Как отголосок времен крестоносцев, джихад представляется «священной войной», развязываемой мусульманами с целью обращения неверных, либо военной экспансией. Аналогичное понятие используется в качестве доказательства того, что исламу и его учению присуще насилие. Начиная со второй половины жизни Мухаммада сквозь историю ислама с постоянными войнами и до экстремистов наших дней, кажется, весь доминантный образ джихада служит доказательством того, что ислам – отнюдь не религия мира.

Правильное понимание сущности джихада возможно только как одной из составных частей Послания ислама в целом. Основные принципы этого учения, религиозная практика, обязанности и запреты направляют нас следовать Пути шариата, целями которого, как мы уже знаем, являются уважительное отношение к религии, духовная чистота, развитие интеллекта, семья и общечеловеческие ценности, такие как достоинство личности, равенство, справедливость и мир. Усилия, требующиеся от человечества, чтобы жить и действовать в соответствии с этими принципами, распространять эти ценности, и есть джихад, который охватывает все сферы жизни, ее материальную и духовную составляющую.

Этимологически слово «джихад» происходит от арабского корня джа‑ха‑да, то есть «усилие» личности (затрата энергии) для совершения действия или для защиты дела. Концепция иджтихада, которую мы уже рассматривали, происходит от того же корня. Это понятие можно перевести как «интеллектуальное усилие», целью которого является сохранение приверженности Посланию сквозь все времена.

В самом сердце Пути усилие имеет двойственную природу: обязанность всегда призывать к добру означает необходимость оказывать сопротивление злу, стремление изменить все к лучшему.

Эти две взаимосвязанные составляющие можно принять лишь вместе. Путь требует от нас максимального приближения к тем идеалам, приверженцами которых мы являемся. Отдаляться от всего дурного недостаточно. Мы должны занять твердую позицию, призывая к добру. Тогда джихад следует понимать как усилие, направленное на сопротивление и изменение. В отличие от современных представлений, с призывом к войне это понятие не имеет ничего общего.

Согласно аль‑Суюти, некоторые исламские ученые насчитывали около 80 принятых форм или определений джихада, и война является лишь одной из них, причем далеко не самой распространенной. Термин «джихад» впервые появляется в Коране, когда Пророка призывают к интеллектуальному джихаду, когда он столкнулся с издевательствами и агрессией мекканцев, отвергавших Послание и его миссию. Божественное Откровение предписывает ему: «Посему не повинуйся неверующим и веди с ними посредством него [Корана] великую борьбу» (25:52).

Приверженность Пути требует усилий, соблюдения обязанностей и сопротивления злу, начиная с себя самого и затрагивая все аспекты социальной, научной, культурной, политической, экономической и даже творческой жизни. Выступая в разных формах, джихад является проявлением духовного роста не только личности, но и общества в целом, когда, стремясь изменить мир к лучшему, люди дают коллективный отпор дурному.

Духовный джихад

Наивысшая и самая совершенная форма джихада – непрерывная внутренняя борьба с самим собой, которую обязан вести каждый. Все смыслы и цели джихада становятся совершенно очевидными, когда душа сражается сама с собой. Каждой личности присущ определенный драматизм, и Коран очень точно на это указывает: «Клянусь душой и Тем, Кто придал ей соразмерный облик и внушил ей порочность и богобоязненность! Преуспел тот, кто очистил ее, и понес урон тот, кто опорочил ее» (91:7–10).

Духовный джихад называется джихад аль‑нафс – это усилия личности, направленные на то, чтобы подчинить темную сторону своей души, своего «я» (эгоизм, высокомерие, злоба, лживость, жестокость, жадность и т. д.), изменить свой характер к лучшему. Эта внутренняя одинокая борьба продолжается всю жизнь – прерывает ее лишь смерть. Каждое сознание, каждое сердце призывают оказывать сопротивление, бороться, стремиться изменить себя к лучшему. Подобная борьба глубоко сокровенна, это некий универсальный процесс, индивидуальные усилия, знакомые каждому из нас, где каждый обязан сражаться, причем в одиночестве.

Понятие джихада как духовного опыта содержит три смысла. Первый в том, что джихад – это стремление к миру, а не призыв к войне. Нашей внутренней сущности свойственно напряжение, ее разрывает между тягой к злу и стремлением к добру. Джихад заключается как раз в том, чтобы подчинить себе свое «я», достигнуть полного самоконтроля над дурным началом, заложенном в каждом и терзающим нас, ради обретения доброго. Научившись управлять своим внутренним драматизмом и природным дуализмом, мы надеемся достичь сокровенного мира в сердце. Второй смысл в том, что для достижения результата необходим один моральный императив: вместо того чтобы принимать себя таким, какой ты есть, нужно работать над собой, стараться улучшить душевные качества. Таково значение понятия тазкийя, уже встречавшегося нам ранее: очищение себя означает принятие ответственности, признание ошибок и слабостей, присущих личности, но ни в коем случае не подчинение и не потворство им. Итак, третий смысл – это принятие ответственности.

Целями являются духовный рост личности, поиск и приобретение самых благородных качеств в стремлении приблизиться к божественному.

В итоге, следуя по Пути, джихад – это способ освобождения. Сопротивление своему «я», умение преодолеть его за счет самоконтроля и совершения добрых дел – это путь к свободе, сестре мира в сердце. Душа уже освободилась от рабства слепых страстей, разъедавших ее и увлекавших за собой, она воспарила к свободе, обещанной умиротворенным сердцам. Таким образом, цель джихада – обретение мира и свободы.

Другие формы джихада

Итак, все, что говорилось до сих пор о духовном, применимо как для отдельной личности, так и для общества. Будь то наше противостояние злу или призыв к добру, джихад окажется за любое доброе начало и против зла в любой его форме. Отличительной особенностью морали мусульман, в какой бы части света они ни находились, является призыв к добру, миру и свободе: «[верующие] те, которые – если Мы их укрепляем на земле – выстаивают молитву, и дают закят [социальный очистительный налог], и призывают к одобряемому, и удерживают от предосудительного. К Господу – завершение всех дел» (22:41)[1].

Тем не менее положение верующих непосредственно связано с их делами и определяется ими: «Вы являетесь лучшей из общин, появившейся на благо человечества, повелевая совершать одобряемое, удерживая от предосудительного и веруя в Господа» (3:110). В этом базовом этическом выборе, совершаемом изо дня в день, заложен моральный двигатель всей человеческой деятельности.

Как противостояние интеллектуальной и физической лености в продолжение духовного джихада существует джихад получения знаний, постижения наук, а также обретения здоровья и благополучия.

В социальной жизни, в борьбе за равенство, мы обязаны браться за джихад ради образования, гендерного равенства, социальной справедливости и солидарности. Мы должны упорно бороться с бедностью, любыми проявлениями расизма, угнетением, истязаниями и унижением человеческого достоинства.

Это двойственное движение (сопротивление и преобразование) постоянно, вне зависимости от формы действия. Как мы далеки от жалкого приравнивания понятия джихада к войне! Следуя по Пути, мы обязаны изменять к лучшему как себя самих, так и окружающий мир, никогда не слагать с себя ответственность. Духовная, интеллектуальная, социальная, научная, культурная, политическая и экономическая борьба – истинный смысл джихада – во всех сферах преследует две важнейшие цели: призыв к миру через уважительное отношение к его условиям (достоинство, образование, справедливость, равенство) и предоставление человеку свободы быть самим собой, свободы выбора своего жизненного пути, далекого от несправедливости.

Этика войны

Джихад может принимать и военную форму. К войне полностью применимы все те принципы, которые мы применяем к другим формам джихада: сопротивление и стремление изменить к лучшему. Как уже было сказано, жизнь Пророка можно понять, только рассмотрев его военные действия в мединский период, когда он противостоял попыткам курайшитов – мекканской аристократии – уничтожить его самого и его общину. Согласно существующему основному правилу, войну можно вести только оказывая сопротивление. Нельзя начинать оккупационную войну, с целью захвата колоний, природных ресурсов, территорий или для навязывания религии, обращения в иную веру. Тексты говорят о возможности и легитимности защиты от завоевателей, колонизаторов и агрессоров при условии, что обороняющаяся сторона использует оружие, равноценное таковому у нападающих. Последние навязывают способ защиты: против вооруженной агрессии можно применить вооруженное сопротивление лишь как последнее средство, причем ответ должен быть симметричен: «Если вы подвергните их наказанию, то наказывайте их так, как они наказывали вас. Но если вы проявите терпение, то так будет лучше для терпеливых» (16:126).

Первым вариантом ответа даже со стороны жертв агрессии должно быть проявление терпения и пассивное сопротивление. Немедленно по прекращении агрессии конфликт необходимо остановить: «Если они склоняются к миру, ты тоже склоняйся к миру и уповай на Господа. Воистину, Он – Слышащий, Знающий» (8:61).

Войны следует избегать. Даже перед лицом колониализма и насилия надо пытаться найти иные способы решения, но в некоторых случаях – против диктатуры, бесчеловечной глупости отдельных лидеров или режимов – война становится вынужденной мерой. Послание утверждает: «Если бы Аллах не сдерживал одних людей посредством других, то земля пришла бы в расстройство. Однако Аллах милостив к мирам» (2:251).

Такова реальность состояния человечества. Против тех, кто соблазнился эксплуатацией и угнетением других, необходим силовой противовес. Такие силы существовали всегда. Во все времена были и будут мужчины и женщины, отказавшиеся склониться перед несправедливостью. Когда в руках какого‑то режима, нации или цивилизации находится абсолютная власть, которой нет противовеса, это способно привести лишь к разгулу коррупции и распространению нечестия, и тогда ничто уже не сможет противостоять ненасытности власть имущих. Все нации и общества на всех континентах на протяжении всей истории человечества чтили память своих борцов сопротивления, простых людей, тех, кто не склонился и сражался против колониализма, нацизма, тирании и деспотизма, иногда прибегая к дозволенному насилию как к последнему средству. Такой курс указывает учение ислама. Роль религии в том, чтобы создавать мир, поэтому она требует строгого управления как человеческими соблазнами, так и военными ситуациями.

Незадолго до смерти Пророк отправил войско под руководством своего юного сподвижника Усамы на север, чтобы отразить предполагаемое нападение противника. Пророк дал некоторые наставления о том, как Усаме следует вести боевые действия. В дальнейшем, уже после смерти Пророка, халиф Абу Бакр еще раз подтвердил эти наставления. Пророк указал, что солдаты не должны нападать на женщин, детей и религиозных служителей или причинять им какой‑либо вред. Он особо подчеркнул бережное отношение к природе и к плодовым деревьям. Указания, которые дал Абу Бакр Усаме в военное время, по‑прежнему наполнены для нас глубоким назиданием: сражаться можно только с вооруженным противником, недопустимо притеснять мирное население, надо бережно относиться к природе, и, согласно Корану, сражение должно быть немедленно прекращено, если агрессия остановлена. Не существует никакого оправдания «побочным» разрушениям, бомбардировкам любого типа, когда, с очень большой вероятностью, погибнут ни в чем не повинные люди. Называть атомное оружие исламской бомбой, как в случае с Пакистаном, – значит, вопиюще искажать терминологию и противоречить здравому смыслу.

Следует признать, так же ясно и благородно, как эти изложенные принципы, что мусульмане в ходе своей долгой истории часто были далеки от справедливости и миролюбия. История ислама полна войн, угнетения, эксплуатации и колонизации. Идеализация прошлого бессмысленна перед лицом проблем нашего времени. Мусульмане разжигали захватнические войны, устанавливали режимы по типу колониальных, навязывали обращение в веру, поощряли рабство, убивали мирное население, манипулировали религией и эксплуатировали своих же собратьев. Другими словами, их действия, бесспорно, противоречили принципам и предписаниям исповедуемой ими религии, причем некоторые прикрывались ею, объявляя, что действуют от имени ислама.

Свидетелями аналогичной картины мы являемся и сегодня, когда отдельные государства и экстремистские группировки ежедневно предают элементарные принципы ислама, этику ведения войны, оправдывая при этом свои зверства призывом ислама. Мусульмане не имеют права воздерживаться от жесткой критики своего прошлого и обязаны мужественно выступать против экстремизма и преступлений современности. Если продолжать умалчивать неправедные войны прошлого или нынешние либо пытаться как‑то оправдать их, мирное большинство мусульман может сбиться с пути. На основе очень четкого определения джихада, интеллектуального и политического, а иногда и военного, следует вести борьбу против тех, кто извратил это понятие, преследуя цели угнетения и террора, и кто от имени ислама убивает, пытает, уничтожает природу и культурное наследие человечества. И начать надо с жесткого осуждения диктаторских и коррумпированных государств и террористических организаций, таких как «Боко харам», ИГИЛ и подобных им. Мы должны вести джихад против обмана «джихадистов».

[1] Перевод Т. Рамадана. «Мы» здесь – это Бог, слова Бога. Множественное число в данном случае означает достоинство. Эта форма часто встречается в Коране.