Лгать для нас – так же естественно, как дышать. Говорить правду заметно труднее. Те, кто заявляет, что никогда не врет, либо заблуждаются сами, либо же попросту обманывают других. Ложь лежит в основе всего человеческого общения и зародилась еще на заре цивилизации.

Ложь, разумеется, может быть чрезвычайно опасной и разрушительной, однако об этих ее формах мы расскажем в последующих главах. Обман застигает нас дома – еще до того как мы встаем из постели.

В ходе опроса, проведенного среди пяти тысяч британских женщин, огромное (по мужским меркам) количество дам, а именно 46%, признали, что имитировали оргазм. По сообщению журнала «Это жизнь!»[1], они поступали так, чтобы «пощадить чувства партнера» и чтобы «не лишать его сил во время занятий любовью». Однако в любом случае они лгали. И ничего – земля не перевернулась.

Нам говорят, что Джордж Вашингтон никогда не лгал. И Супермен тоже. Все остальные обманывают друг друга регулярно, на ежедневной основе. Доказательств этому более чем достаточно.

Американский психолог Белла ДеПауло провела серию исследований с участием как студентов, так и представителей широкой публики – она попросила участников записывать подробности любой лжи, которую эти люди произносили в ходе какого‑либо общения, длящегося более десяти минут. ДеПауло выяснила, что в среднем люди врут около двух раз в течение дня, во время каждой четвертой беседы. Студенты рассказали исследовательнице, что периодически обманывают своих родителей, и делают это прежде всего по финансовым соображениям. Одна студентка солгала родителям, назвав сумму, которую ей пришлось уплатить за пишущую машинку, – она сделала это для того, чтобы родители выслали ей больше денег. Другие студенты регулярно врали родителям, отрицая, что курят или пьют крепкие спиртные напитки. В целом же участники опроса не испытывали дискомфорта по поводу собственной лжи и к тому же были уверены, что ложь обнаруживается лишь в 18% случаев.

Однако существует большая вероятность, что в ходе этого опроса участники значительно занизили количество случаев, когда им приходилось лгать или говорить неправду, не упомянув о таких вещах, как преувеличения, уклонение от прямого ответа и тому подобном, хотя, если бы они были честными до конца, им пришлось бы признать, что и в этих случаях они так или иначе лгали. Также представляется, что Белла ДеПауло значительно сузила границы своего исследования, попросив участников опроса упоминать лишь о тех случаях лжи, которые можно было зарегистрировать в ходе общения, длившегося не менее десяти минут. Неслучайно большинство британских опросов свидетельствуют о том, что в среднем люди лгут гораздо чаще, а именно – не менее шести раз в день. Эта цифра представляется мне намного более близкой к действительности. Один из опросов, проведенных агентством «Гэллап», называет еще более значительную цифру, заявляя, что люди лгут до двадцати раз в день. Ничего удивительного: вряд ли ложь поддается точному учету.

Согласно исследованию, проведенному в 2004 году редакцией журнала «Это жизнь!», 96% британских женщин периодически лгут. Половина из пяти тысяч опрошенных женщин сознались, что регулярно врут по различным незначительным поводам. При этом восемь из десяти опрошенных сознались, что порой лгали по крупным вопросам, от которых мог «зависеть ход всей их жизни». Половина опрошенных женщин заявили, что солгали бы своим мужьям или спутникам по поводу отцовства ребенка, если бы забеременели не от них. Каждые четыре из десяти опрошенных сознались, что лгали сексуальным партнерам по поводу использования контрацептивов в надежде забеременеть. Как пишет в заключение редактор журнала «Это жизнь!», «современные женщины врут и просто не могут остановиться. Однако они поступают так, оберегая чувства других людей». И манипулируя своими мужчинами, добавим мы от себя.

Последние, впрочем, почти не уступают прекрасной половине, особенно когда речь идет о сокрытии собственных интрижек. Наглядным примером такой лжи может служить запись в дневнике британца Сэмьюэла Пеписа, которую он сделал еще в 1668 году, пытаясь скрыть связь со своей служанкой Деб:

Я послал Деб записку, в которой сообщил, что собираюсь категорически отрицать даже свои поцелуи с ней и что она должна понять это и взять себя в руки. Правда заключается в том, что я решил рискнуть Божьей милостью и понадеяться, что Господь простит мне эту ложь, ибо я знаю, как тяжело мне будет, если я стану причиной несчастья и гибели Деб. Если моя супруга узнает об этой связи, мы с ней уже никогда не сможем жить в мире.

Обман одного из супругов, всплывший на поверхность, может закончиться крушением брака, однако большинство семейных людей все же предпочитают лгать друг другу. Ведь правда в этой сфере может оказаться не менее жестокой, чем ложь, и порой ее даже труднее простить.

Пенни Винченци, автор вышедшей в 1977 году книги «Законченный лжец», предлагает супругам, которых застали во время совершения акта измены, в любом случае врать и ни при каких обстоятельствах не говорить правду. Она вовсе не пытается защитить или оправдать прелюбодеяние, а просто говорит, что обнаружение факта измены можно сделать менее болезненным для партнера, если попытаться предложить несколько тщательно продуманных обманных утверждений. «Вы ничего не выиграете, – утверждает она, – если просто скажете партнеру: “Хочу сообщить тебе, что я переспала с Фредом (или переспал с Дорис) и получил(а) огромное удовольствие”». В случае если вас застали на месте преступления в момент измены, писательница предлагает следующее:

Скажите, что вы сделали это впервые. Сделали это потому, что вам пообещали повышение по службе (дешевый кредит, бесплатные уроки вождения автомобиля). Скажите так: человек, которого ты видишь в моей постели, на самом деле врач‑сексолог, я просто хотела улучшить технику секса, а значит – и наш с тобой брак. Скажите, что вы не хотели этого, что это получилось помимо вашей воли. Заверьте, что не помните, как оказались с ним в постели… Говорите что угодно, но только не правду.

Винченци советует изобретать как можно более сложные и подробные лживые рассказы и оправдания, поскольку в таком случае гораздо труднее докопаться до правды. Честно говоря, сам я всегда считал так: если уж начинаешь врать, ложь должна быть как можно более простой, иначе ты сам рискуешь в ней запутаться. В любом случае тем, кто вступает на скользкий путь вранья, следует помнить мудрое предупреждение Вальтера Скотта: «Да, видно, тот, кто начал лгать, не обойдется ложью малой»[2]. Обман порой начинает жить собственной жизнью, пуская нелепые ответвления и порождая удивительные последствия наподобие тех, что Мартин Плиммер описал в своей мини‑драме «Лживый невежа»:

– Ох уж это общее совещание! – говорит он. – Я думал, оно никогда не закончится.

– А я думала, – отвечает она, – что общие совещания у вас по четвергам.

– На этой неделе его решили перенести.

– Что ж, тогда в четверг ты сможешь прийти домой пораньше.

– Нет… В четверг будет еще одно совещание.

– Зачем?

– Мы… мы будем обсуждать голландский проект.

– А жена Тони сказала мне, что ваша фирма отказалась от голландского проекта.

– Отказалась? Ну разумеется, нет!

– Но ведь Тони уже выбросил материалы, которые подготовил для презентации, решив, что они никогда ему не понадобятся! Мы должны немедленно предупредить его!

Те, кто вступает на эту скользкую дорожку, должны знать, что можно довраться и до драки, предупреждает Мартин Плиммер.

С ложью на работу

На работе мы прибегаем ко лжи так же часто, как и дома. Например, мы опаздываем на работу потому, что, перебрав накануне, не смогли вовремя встать. Но начальнику говорим, что опоздали по причине задержки поезда, из‑за болезни ребенка или потому, что собака проглотила будильник. Более изобретательные лжецы порадуют босса рассказами о том, как они спасали умирающего от сердечного приступа или тонувшего в канале ребенка. Последнее будет звучать особенно убедительно, если вы явитесь на работу в насквозь промокшем костюме.

Если нам срочно требуется отгул на один день, чтобы побывать на матче по крикету или скачках, мы выдумываем похороны бабушки (в очередной раз), объявляем, что слегли с гриппом или не можем ходить из‑за вросшего ногтя.

Вспоминается рассказ о парне, который заявил своему боссу, что отсутствовал на работе в день розыгрыша кубка чемпионата США по футболу, потому что ему пришлось отвезти свою мать в больницу.

– Странно, – удивился босс, – то же самое произошло в день полуфинала, финала чемпионата НХЛ по хоккею и теннисного турнира в Уимблдоне.

– О Господи! – воскликнул парень. – Надеюсь, вы не думаете, что она притворяется?

В ходе специального опроса выяснилось: чаще всего на работе лгут именно британцы. 11% работающих жителей Великобритании признались, что в ответ на вопрос, почему они не отреагировали на то или иное электронное письмо, они будут божиться, что вообще не получали его. Для сравнения – так поступают лишь 4% испанцев, 3% французов и итальянцев и всего 1% немцев.

Мы не можем устоять перед соблазном хотя бы чуть‑чуть приукрасить правду. Мы хотим выглядеть лучше, чем есть на самом деле и чем это позволяют наши природные данные. Нам не по душе выслушивать порицания, признавать собственные ошибки, соглашаться с тем, что мы неправы, и просить прощения. Поэтому мы изобретаем целый арсенал лжи, стремясь оградить себя от безрадостной, неудобной или неприемлемой для нас правды.

При этом ложь порой выскакивает изо рта сама собой еще до того, как мы осознали, что говорим неправду.

Он: Совершенно очевидно, что существование человека хронологически предшествует его сущности. Вы согласны?

Вы: О да. Абсолютно.

Он: Я полагаю, вы читали то, что писал по этому поводу Сартр?

Вы (лжете): Ну конечно.

Он: И что же вы уяснили из его книги «Экзистенциализм – это гуманизм»?

Вы: А… ну… это интересная книга. Правда, конец у нее немного печальный.

Он (после некоторой паузы): На самом деле вы не читали Сартра, верно?

Вы: Речь идет о Жан‑Поле Сартре?

Он: Ну конечно, о нем.

Вы: А, понятно. Я думал, вы имели в виду Дафну Сартр, которая писала экзистенциалистские книжки‑раскладушки для детей.

Он: Да, их легко спутать.

Вы (в сторону): О Боже! Чуть было не оказался в дураках.

И, кажется, каждый из нас хотя бы чуть‑чуть привирал, заполняя уведомление о дорожно‑транспортном происшествии. Например, преуменьшая собственную скорость на 25 километров в час, заявляя, что неисправные тормозные сигналы на самом деле работали идеально, утверждая, что поворотником предупредил о движении направо, хотя на самом деле указывал, что движется налево… Некоторые, опасаясь, что откровенная ложь не принесет ничего хорошего, прибегают к технике частичного искажения правды. Как выяснил комик Джаспер Карротт, проглядывая уведомления о дорожно‑транспортных происшествиях, которые хранятся в делах страховых компаний, это может привести к абсолютно нелепым результатам. Он обнаружил следующие перлы:

«Столкновение произошло из‑за невидимого грузовика, который чуть было не врезался в меня».

«Я столкнулся с неподвижным деревом, которое двигалось в противоположном направлении».

«Человек внезапно передумал, и мне пришлось переехать его».

«Пешеход ударил меня и нырнул под машину».

«Этот парень постоянно возникал на пути. Я несколько раз поворачивал то в одну, то в другую сторону, но в конце концов натолкнулся на него».

«Я сбил человека. Он признался, что это случилось по его вине, потому что его уже несколько раз сбивали».

В августе 2005 года одна семейная пара из Чешира буквально извернулась на пупе, пытаясь избежать уплаты двух штрафов за превышение скорости, примерно по 60 фунтов каждый. После того как «Мерседес» четы Бромли был дважды сфотографирован полицейской камерой в момент превышении скорости неподалеку от их дома, Стюарт и Кэтрин Бромли попытались убедить полицию, что нарушение на самом деле совершил их бывший сослуживец из Болгарии, которому они на время дали машину. Когда полиция стала подозревать их в обмане, госпожа Бромли специально слетала в Болгарию, чтобы отправить открытку от несуществующего Константина Коскова. В ней было написано следующее:

Благодарю за любезно предоставленную возможность поработать на вашей фирме. Этот опыт оказался для меня очень полезным, и я буду рад ответить встречным приглашением. К сожалению, мой автомобиль намного хуже вашего, но ездить на нем все равно можно. Еще раз примите мою благодарность. Надеюсь увидеться с вами вновь. С уважением, Константин Косков.

Однако полиция не поверила в этот слишком уж неправдоподобный рассказ. Элементарная проверка выявила, что человека по имени Константин Косков никогда не существовало. Бромли признали свою вину по двум выдвинутым против них обвинениям в воспрепятствовании правосудию и были оштрафованы на 9 тысяч фунтов.

Эта история вновь показывает, как на первый взгляд скромный обман может очень быстро выйти из‑под контроля. Однако возможность исказить правду всегда очень соблазнительна. В результате незначительные махинации с финансовой отчетностью могут быстро перерасти в крупную растрату. Но к этому мы вернемся в последующих главах.

Для того чтобы убедиться, насколько свойственно человеку отклоняться от правды, достаточно посмотреть на объявления в газетах и журналах, размещаемые одинокими люди, которые стремятся найти партнера или просто родственную душу. Авторы подобных текстов создают картину иллюзорного мира, в котором страдающие от ожирения дамы превращаются в «соблазнительных», а парни‑дохляки становятся «выносливыми». Алкоголики представляются «привлекательными», а «спокойный мужчина» на поверку оказывается донельзя застенчивым хроническим интровертом. В этом вымышленном мире все без исключения привлекательны, независимы, не обременены семьей, совершенно свободны, с хорошим чувством юмора, а также высокой зарплатой и собственным жильем.

Поскольку ложь позволяет избежать конфронтации и неприятных столкновений с другими людьми, ее охотно используют даже в самых безобидных ситуациях. Так, например, в ресторане мы можем по полчаса жаловаться друг другу на медленное обслуживание, на то, что еда остыла, мясо пережарено, а овощи совершенно безвкусные, но как только появится официант и осведомится, все ли в порядке, между ним и вами состоится следующий диалог:

– Да, – ответите вы, – все отлично. Большое спасибо.

– Вы уверены? – спросит официант.

– Совершенно уверены.

Психолог Дариус Галасински родился и вырос в Польше, а ныне работает в Вулверхэмптонском университете. Любовь британцев к фразе: «У меня все хорошо» кажется ему весьма странной и удивительной.

«Когда люди так говорят, они почти всегда лгут, – утверждает Галасински. – Стоит спросить человека, как его дела, он автоматически ответит: “У меня все хорошо”. Если же меня спросят, как дела, и я отвечу: “Я расстроен”, в ответ раздастся: “У меня тоже все хорошо”».

Первый лжец

Когда же представители рода человеческого впервые оказались в сумеречной зоне полуправды, искусного вымысла и откровенного вранья? Может, ложь появилась недавно, как следствие современной цивилизации, которая держит человека в постоянном напряжении, заставляя его гнаться за материальным преуспеянием и высоким социальным статусом? Или же она существовала всегда? Кто был первым лжецом на свете? И как звучала первая в мире ложь?

Оскар Уайльд считал, что вначале солгал тот, «кто первым, и не думая пускаться в примитивную погоню, поведал на закате изумленным пещерным людям… как он… победил в честном поединке мамонта»[3].

Возможно, Уайльд вполне обоснованно относит возникновение лжи именно к этому периоду в жизни рода человеческого. Для того чтобы лгать, причем лгать эффективно, надо обладать способностью говорить и соответствующим словарным запасом. Мнения о том, когда человек научился говорить, расходятся. Стивен Пинкер[4], автор книги «Язык как инстинкт», считает, что способность говорить появилась у человека в результате эволюции и естественного отбора. Он полагает, что эта способность возникла примерно 2,5 миллиона лет назад, когда появился Homo habilis (человек умелый). В местах обитания этого австралопитека археологи находят каменные орудия, свидетельствующие о том, что наши предки «в некоторой степени умели объединять усилия и овладевать технологией».

Совершенно ясно, что язык помогал им покорять природу, эффективнее охотиться и побеждать врагов. Однако весьма вероятно и то, что одновременно он служил и менее альтруистичным целям – именно тогда и возник на земле Homo deceptus (человек обманывающий). С учетом наших знаний о том, как впоследствии развивалось человечество, вполне логично предположить, что язык обмана возник практически одновременно с языком общения или немногим позже. А самыми успешными представителями рода Homo sapiens должны были стать те, кто быстрее других научился использовать язык для достижения личных целей. Выживание наиболее приспособленного лжеца.

Умение говорить оказывается исключительно полезным, если ты хочешь, например, заманить своего соперника в логово саблезубого тигра или жаждешь заполучить наиболее желанного сексуального партнера при помощи фальшивых обещаний и пустопорожней лести, а на более позднем историческом отрезке – преувеличить степень надежности старого колеса или безопасность костра или же воспеть прелести отдельной пещеры, в действительности сырой и населенной блохами, но таящей в себе массу возможностей для дальнейшего обустройства.

Способность ко лжи должна была развиться у человека на очень раннем этапе эволюции, и доказательством тому служат многолетние наблюдения за нашими ближайшими родственниками – человекообразными обезьянами. Наиболее известный случай – происшествие с обитательницей сан‑францисского зоопарка, гориллой по кличке Коко – она сломала металлическую раковину, а затем, используя язык жестов, которому ее научили, дала понять экспериментаторам, что это сделала кошка. Правда, исследователи признаются, что они не уверены в намерениях Коко – возможно, она просто решила пошутить, а вовсе не надуть их.

Однако Ричард Берн и Надя Корп, исследующие поведение человекообразных обезьян в Сент‑Эндрюсском университете, экспериментально доказали, что отдельные приматы обладают ярко выраженными способностями обманывать себе подобных ради личной выгоды. Например, одна горилла женского пола, желая спариваться с понравившимся ей самцом, делала это тайком, чтобы не заметил самец‑вожак, который в противном случае жестоко избил бы ее. Обезьяны также умеют демонстрировать притворное безразличие к лакомой пище, добиваясь, чтобы их сородичи прошли мимо и не покусились на добычу.

Бирн наблюдал, как один молодой бабуин, стараясь избежать наказания со стороны рассерженной его поведением матери, неожиданно распрямился и принялся настороженно осматриваться, заставив остальных членов стада поверить, что где‑то рядом появилась враждебная группа обезьян и всем надо быть начеку. Исследователь был потрясен, насколько изобретательными и остроумными могут быть обезьяны, обманывая себе подобных.

Частота, с которой обезьяны лгут сородичам, находится в непосредственной зависимости от развития коры их головного мозга. У лемуров она развита меньше всего, поэтому эти животные – наименее активные и изобретательные вруны. Наиболее способны к обману «в тактическом плане» макаки и большие человекоподобные обезьяны, обладающие хорошо развитой корой головного мозга, – гориллы, шимпанзе и орангутаны. Получается, чем мозговитее обезьяны, тем больше они способны на обман. А кто из них умнее всех? Конечно же мы–лживые обезьяны.

В мозге лжеца

Пытаясь обнаружить ложь там, где она зарождается, то есть глубоко внутри человеческого мозга, психиатр Шон Спенс из Шеффилдского университета пользуется магнитно‑резонансным томографом размером с комнату. Он помещает испытуемых внутрь своего аппарата, заставляет их лгать и «фотографирует» человеческий мозг в тот самый момент, когда доброволец говорит неправду. Спенс может, например, задать испытуемому вопрос о его утреннем меню, и тот, кто в действительности лакомился кукурузными хлопьями, солжет, заявив, что ел на завтрак овсянку. Томограф, делающий снимок мозга каждую секунду, способен ухватить тот момент, когда рождающаяся в глубинах мозга ложь проявляется в виде химических реакций и электрических импульсов.

Когда я был в «лаборатории лжи» доктора Спенса, он продемонстрировал мне снимки мозга испытуемых, на которых было хорошо видно, какие области мозга активизируются, когда человек говорит неправду. Первыми срабатывают лобно‑височные доли, расположенные у левого и правого виска. Эти области человеческого мозга подавляют реакцию на внешние раздражители. Также активизируются зоны средней предлобной области (это место располагается сразу за лбом, недалеко от глаз). Это сложная зона мозга, главным образом отвечающая за контроль над поступками и эмоциями, а также отслеживающая реакцию на информацию, которая поступает извне.

Основываясь на этих данных, доктор Спенс установил: когда мы лжем, наш мозг выполняет две функции:

1) не позволяет дать правдивый ответ;

2) заменяет правдивый ответ иной информацией – то есть ложью.

Психиатр делает вывод, что потребность сказать правду – «первичное действие» человека, этакая отправная точка – руководящая сила, которой приходится сопротивляться. Снимки мозга демонстрируют, что в человеке заложен инстинкт говорить правду, равно как и прирожденная способность противостоять этому инстинкту, то есть лгать.

Доктор Спенс считает, что умение делать выбор между правдой и ложью закладывается в раннем детстве и что мы одновременно учимся и говорить, и лгать.

Из уст младенцев

Природная, инстинктивная способность лгать должна «дремать» – по крайней мере теоретически. Видимо, у святых (или почти святых) людей, прибегающих ко лжи лишь в самых крайних случаях, руководящая сила правды настолько сильна, что без труда побеждает способность к обману. А может быть, в детстве их родители всякий раз прибегали к электрошокеру, стоило только ребенку приврать. По правде говоря, подавляющее большинство детей способны лгать напропалую с самого раннего возраста.

Для того чтобы врать, мы должны обладать тем, что ученые называют «теорией разума», – то есть способностью понимать, что у других людей могут существовать иные взгляды и точки зрения на один и тот же предмет, а потому их можно обмануть. Считается, что эта способность развивается у человека примерно к трем годам, одновременно со способностью связно и бегло говорить. И как только мы овладеваем этой «теорией», нас уже не остановить.

В ходе одного экспериментального исследования, которое проводилось в США, группу трехлетних детей на некоторое время оставили в помещении, запретив смотреть на одну из игрушек. Когда пять минут спустя организатор эксперимента вернулась в комнату, она спросила каждого ребенка: «Ты смотрел(а) на ту игрушку?» И хотя видеозапись доказывала, что по крайней мере 90% детей смотрели на игрушку, лишь 38% сказали правду. Схожие эксперименты, которые проводились с детьми разных возрастов, доказали – чем старше дети, тем больше развивается их способность лгать. В пятилетием возрасте уже никто из малышей не признался, что тайком смотрел на игрушку.

Дети – лжецы от природы, и притом весьма талантливые. В этом убежден психолог Олдерт Фрай из Портсмутского университета. В качестве примера он приводит случай с трехлетней малышкой, которая восторженно и, казалось бы, от души благодарит свою бабушку всякий раз, когда та вручает ей какой‑либо подарок, хотя очень часто эти подарки девочке совсем не нравятся. «К подобному типу лжи детей обычно подталкивают родители», – объясняет Фрай.

Родители знают, как трудно заставить ребенка сознаться даже в самом незначительном прегрешении. Для того чтобы вынудить малыша признаться в нехорошем поступке, у нас припасена целая гамма методов – от обещания разлюбить его или отменить запланированный (и уже оплаченный) поход в Диснейленд до угрозы перестать разговаривать с ним, нажаловаться Санта‑Клау‑су и попросить его перестать приносить подарки такому плохому мальчику (или плохой девочке). С течением времени маленький озорник убеждается, что ни одна из этих угроз никогда не осуществляется, и получает совершенно недвусмысленный сигнал: мама и папа далеко не всегда делают то, что говорят. И коль скоро они могут врать, значит, могу и я.

Мы, взрослые, невольно побуждаем детей лгать, для того чтобы избежать наказания. Вот как объясняет это Олдерт Фрай:

Двухлетней девочке запрещают есть печенье. Затем ее мама спрашивает, съела ли она это лакомство. Девочка сознается, что действительно съела его, и тогда мама сердится и наказывает ребенка. После нескольких таких случаев девочка понимает, что признание проступка всегда ведет к наказанию. И тогда она начинает лгать, дабы избежать кары. Затем ребенок убеждается, что иногда обман всплывает на поверхность. Родители говорят, что лгать – плохо и что за вранье она будет наказана. Перед ребенком встает дилемма: рассказывать всю правду о своих проступках и неизбежно получать наказание либо обманывать в надежде на то, что не всякая ложь будет раскрыта, и наказания можно будет избежать. Поскольку ребенок быстро убеждается в том, что далеко не всякая ложь всплывает на поверхность, а некоторые виды обмана не раскрываются вовсе, он предпочитает лгать во всех случаях, когда рассчитывает, что не будет пойман, и признаёт свои проступки только тогда, когда ясно видит, что попытаться скрыть их или не признать невозможно.

Что‑то в этом духе имел в виду Филип Ларкин[5], написавший:

Задалбливают мать с отцом:

тебе суют они, «любя»,

свои огрехи, все, гуртом,

плюс кучку сверх – лишь для тебя[6].

Мы забрасываем детей невероятным количеством лжи. Рассказываем им вымышленные истории про фей и Санта‑Клауса, про чудовищ, которые прячутся в лесах. Затем мы учим их: если будешь сосать палец, на нем вскочат бородавки. А сыновей предупреждаем, мол, если они станут заниматься известными манипуляциями со своим телом, то непременно ослепнут. Стоит ли удивляться, что в результате дети сами учатся лгать и притворяться, а повзрослев, становятся агентами по недвижимости, продавцами подержанных автомобилей и политиками? Мы уподобляемся Франкенштейну, создавая маленьких монстров, которые без труда извращают правду.

[1] «Это жизнь!» («That’s Life!») – британский журнал для женщин, публикующий неприглядные истории из реальной жизни, которые присылают сами читательницы.

[2] Строки из поэмы В. Скотта «Мармион». Перевод В. Бетаки.

[3] Отрывок из произведения Оскара Уайльда «Упадок искусства лжи». Перевод А. Махлиной.

[4] Стивен Пинкер (р. 1954) – канадско‑американский ученый, специализирующийся на экспериментальной психологии и когнитивных науках. Работает в Гарвардском университете.

[5] Филип Артур Ларкин (1922‑1985)– британский поэт, писатель и джазовый критик. Считается одним из лучших английских поэтов второй половины XX в.

[6] Отрывок из стихотворения «Вот те стихи». Перевод Г. Яропольского.