Параллельно с неоконсерватизмом, не пересекаясь, но не будучи разделенной глухой стеной, возникла теория американского ученого Сэмюела Ф. Хантингтона. В 90‑х годах он стал, пожалуй, самым известным политологом в научных и политических кругах многих стран. Во всяком случае, его имя чаще других мелькало, а его работы цитировались и продолжают цитироваться в самых различных статьях и книгах, посвященных геополитике. Хантингтона прежде всего знают как автора концепции «столкновение цивилизаций». В 1993 году в статье под таким же заголовком (правда, с вопросительным знаком), опубликованной в американском журнале «Форин полиси», он в качестве главных противоборствующих сил назвал мировые цивилизации, объединяющие группы стран. В 1996 году Хантингтон развил эти идеи в книге «Столкновение цивилизаций и переосмысление мирового порядка».

Теория Хантингтона была воспринята как альтернатива идеям другого известного американского политолога, Фрэнсиса Фукуямы, прославившегося своей концепцией «конца истории», так как противоборство либерализма с авторитаризмом, что, по его словам, является двигателем истории, закончилось полной победой либерализма, у которого не осталось никаких жизнеспособных альтернатив на идеологическом поле битвы[1].

Некоторые авторы зачисляют Фукуяму в лагерь американских неоконсерваторов, ссылаясь на его связи и деятельность в прошлом. Он действительно вместе с Вулфовицем, Либби, Абрамсом, а также Чейни, Рамсфельдом и братом президента, губернатором штата Флорида Бушем, подписал в середине 1997 года «Заявление о принципах». Это заявление приобрело широкий резонанс в США после избрания в 2000 году президента Дж. Буша. В нем содержался призыв вернуться от «брошенной на произвол судьбы» (при Клинтоне) внешней и оборонной политики к «главным слагаемым успеха администрации Рейгана». В заявлении уточнялось, что эти слагаемые – «…мощная военная машина, готовая ответить на всевозможные реальные проблемы внешней политики, смело и целеустремленно претворяющая в жизнь американские принципы за границей, а также национальное лидерство, которое США принимает на себя во всем мире и во всем объеме ответственности». Однако Фукуяма, выступая с позиции превосходства либеральной над всеми другими моделями построения общества, отличается от неоконсерваторов тем, что далек от огульного восхваления всех черт современной либеральной демократии.

По Хантингтону, история не заканчивается, как у Фукуямы, а после окончания холодной войны продолжается в столкновениях между семью‑восемью цивилизациями: китайской, японской, индуистской, исламской, православной, западной, латиноамериканской и, возможно, африканской. Конкретизируя это положение, Хантингтон утверждает, что главной современной тенденцией стало разделение на «Запад и всех остальных», а наиболее агрессивна в борьбе против Запада исламская цивилизация. В 2004 году в своей новой книге «Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности» Хантингтон проиллюстрировал этот вывод также на основе миграционных потоков из стран Востока.

Таким образом, по Хантингтону, столкновения неизбежно происходят не только между государствами – носителями различных цивилизаций, но и внутри государств с исламскими «анклавами». Нужно сказать, что вывод о таких столкновениях небеспочвенен. Но главное в том, что Хантингтон утверждает, с одной стороны, что такие столкновения неизбежны, и с другой – рассматривает их в виде основного противоречия, определяющего мироустройство. Именно с этим нельзя согласиться. И именно это льет воду на мельницу тех, кто ратует за объединение сил Запада для борьбы с «агрессивным мусульманским миром».

Показателем распространенности таких идей является то, что они охватили даже такого выдающегося востоковеда, как почетный профессор кафедры исследований Ближнего Востока Принстонского университета (США) Бернард Льюис. Он обвинил «современных мусульман» в «возвращении к идее борьбы за мировое господство между христианством и исламом»[2].

Конечно, те, кто разрабатывает и осуществляет внешнюю политику США, не мыслят столь прямолинейно. Но нужно сказать, что антиисламскими настроениями заражается общественное мнение на Западе, и это не может не сказываться на политике.

Однако одно – общее объективное воздействие той или иной теории, а другое – субъективные устремления ее автора. Хантингтон не согласен с претензиями на безгрешность западных ценностей и попытками продвинуть их силой в другие страны. И Хантингтон, и Фукуяма оказались среди тех, кто не поддержал американскую военную операцию в Ираке.

[1] В 1989 г. была опубликована статья Ф. Фукуямы «Конец истории?», а в 1992 г. книга «Конец истории и последний человек?».

[2] Россия в глобальной политике. 2007. № 5. Сентябрь‑октябрь. С. 163.