На Западе не только люди во властных структурах, но даже расположенные к нам представители интеллигенции, предпринимательских кругов очень часто пользуются сведениями об экономической ситуации в России из уст тех, кто жизнью отстранен на российскую политическую обочину, или из односторонне извлекаемой из контекста и широко тиражируемой критики со страниц российской прессы. Так в чем же проявляется стратегический курс, которым пошла Россия в экономике, проложенный через видимую и невидимую борьбу, приведший к несомненным успехам и отягощенный нерешенными проблемами?

Характерной чертой политики, обозначившейся особенно в последние годы президентства Путина, стало увеличение государственного участия в развитии реальной экономики. После долгого перетягивания каната была преодолена идея, согласно которой на заре рыночного хозяйства, даже до того момента, когда создан развитый цивилизованный рынок, можно обойтись без решительного государственного вмешательства в экономическую жизнь страны. Позиция либералов‑догматиков заключается в том, что роль государства должна ограничиваться лишь макрорегулированием и нет никакой необходимости в государственных вложениях в реальный сектор экономики. Примером может служить позиция Министерства финансов, первоначально возражавшего против создания инвестиционного фонда, иными словами, против целенаправленного финансирования, осуществляемого из госбюджета тех проектов, в которых испытывает нужду страна. Лишь настойчивость, проявленная Минэкономразвития, поддержанным президентом, привела к тому, что этот фонд все‑таки появился на свет. Победила линия на государственное участие в развитии реальной экономики, конечно, при сохранении регулирования на макроэкономическом уровне, которое во многом сдерживает инфляцию, укрепляет рубль, увеличивает золотовалютные запасы страны.

Механизмом развития российской экономики стало частногосударственное партнерство. Нередко оно подменяется понятием государственного капитализма. Однако в России курс был взят даже не просто на смешанную экономику, а на тесное взаимодействие двух ее секторов – государственного и частного – с перспективой, следует это подчеркнуть, изменения баланса в пользу частного сектора. Важно отметить, что государственные предприятия или предприятия с государственным участием функционируют как субъекты рыночных отношений и открыта возможность их частичной или полной приватизации.

Существовали и продолжают существовать противники укрепления роли государства в российской экономике. Часть из них связана с Западом и черпает оттуда идеи – это псевдолибералы. Они, как правило, уже не выступают с открытым забралом против экономической роли государства, но утверждают, что государство приобрело излишне большое место в российском рыночном хозяйстве. Действительно, государство вернуло контроль над «Газпромом», выкупило активы ЮКОСа и Сибнефти, является главным акционером двух самых крупных банков в России – Сбербанка и Внешторгбанка, монополистом в экспорте вооружений. А в 2007 году созданы мощные государственные корпорации в различных областях экономики – Роснанотех, Ростехнологии, Росатом, Агентство по страхованию вкладов, Банк развития, Олимпстрой, Объединенная авиастроительная корпорация, Объединенная судостроительная корпорация и другие.

Государственное участие в производстве во многом объясняется спецификой перехода к рыночному хозяйству в России – выросшая не из производства и не из научно‑технических прорывов, преобладающая часть крупных бизнесменов погрузилась в сказочно прибыльную добычу энергоносителей. Перелив их доходов в другие отрасли оказался ничтожным. В создавшихся условиях лишь государственное участие в экономике было способно обеспечивать отход от односторонней сырьевой ориентации, которая уготавливала России незавидное будущее второстепенного члена мирового сообщества.

Начавшаяся перестройка структуры экономики отразилась в том, что уже к 2007 году почти две трети ВВП были созданы за счет внутреннего фактора – строительства, торговли, обрабатывающей промышленности. Инвестиции в эти сферы экономики осуществлялись частнопредпринимательскими структурами, как правило не заангажированными в сырьевом секторе экономики. Однако опять чисто рыночный регулятор привел к тому, что в областях экономики, которые создают ВВП, обрабатывающая промышленность оказалась на последнем месте и инвестиции обошли стороной целый ряд важных для России отраслей и производств. Лишь государство своим непосредственным участием могло выправить положение.

В то же время нельзя не видеть негативных черт наращивания государственного участия в российской экономике. Создание государственных корпораций, что было необходимо для подъема таких деградирующих отраслей, как, например, самолетостроение и судостроение, сопровождалось в целом ряде случаев действиями властей, ограждающих их от рыночной конкуренции. Государственные органы передавали имущество в собственность госкомпаниям без торгов, часть госкомпаний использовали административный ресурс. Механизм надзора за финансами госкорпораций отличается от контроля за бюджетными средствами, а правила раскрытия информации установлены менее жесткие, чем у акционерных обществ. Все это создает угрозу конкуренции. Между тем опасность монополизации и без этого приняла в России большие масштабы: свыше 80 процентов нефти добывается и больше 75 процентов перерабатывается пятью компаниями; 70 процентов авиационного грузооборота осуществляется четырьмя перевозчиками; 90 процентов калийных удобрений производится двумя компаниями. Этот список можно продолжить. Федеральная антимонопольная служба ведет борьбу против тенденции монополизации рынков, но не всегда успешно.

Отсутствие прозрачности управления ресурсами госпредприятий, получаемыми из бюджета, в ряде случаев приводит к их нецелевому использованию, в конечном итоге способствует инфляции. Роснанотеху, например, было выделено в декабре 2007 года из федерального бюджета в качестве первоначального взноса 130 млрд рублей, что больше 5 млрд долларов. Эти средства пошли не в высокотехнологичные проекты, поиск которых явно затянулся, а были размещены в июне 2008 года в качестве «временно свободных средств» на депозитах восьми банков.

Все громче звучали голоса тех, кто предлагал, если не требовал, вывести чиновников, работающих в исполнительных органах, из руководства компаний, принадлежащих государству, заменить их в советах директоров таких компаний независимыми лицами. Об этом сказал и президент Медведев. Он считает, что государство должно быть представлено только председателем совета директоров, так как все остальные «занимаются лоббизмом или кормлением». Но существует и другое мнение: без всяких исключений поручить представлять государство в госкомпаниях профессиональным поверенным не из числа госслужащих. Кстати, практика показала, что далеко не всегда чиновники всех рангов, призванные в государственных компаниях защищать интересы общества, выполняют свои функции. Это проявилось в том, что в ряде естественных монополий огромные средства, получаемые в виде доходов, распределялись на строительство престижных зданий, среди высшего персонала менеджеров, а не на столь необходимую замену устаревшего оборудования.

При создании госкорпораций В. В. Путин объявил, что государство не будет их вечным собственником. Не исключается со временем их частичная и даже полная приватизация. Тем более необходимо решать вопрос о замене чиновников всех уровней в их руководстве, чтобы исключить любые рецидивы приватизационной практики 90‑х годов.

Перетоку избыточных государственных функций к частнопредпринимательским и некоммерческим структурам могла бы способствовать административная реформа. Для ее осуществления указом президента в 2003 году была создана правительственная комиссия, возглавляемая в ту пору заместителем премьера Б. С. Алешиным, которая – знаю, так как был членом этой комиссии, – предложила перевести с государственного уровня почти полторы тысячи полностью и около одной тысячи частично избыточных госфункций. К сожалению, административная реформа скончалась, ограничившись реорганизацией правительства, да и то такой, от которой впоследствии пришлось во многом отказаться. А передачу функций от государства частнопредпринимательским или саморегулируемым структурам заблокировала бюрократия, на том этапе победившая тех, кто рассчитывал отобрать у нее многие рычаги коррупционного обогащения.

Не меньший ущерб нанесли России действовавшие с противоположной стороны псевдолибералы. Под влиянием их идей произошла задержка с признанием необходимости промышленной политики, которая означает государственное стимулирование развития национально значимых отраслей и производств. Торгово‑промышленная палата России еще в 2003 году разработала основные подходы к промышленной политике, включая проекты соответствующих законов. Палату услышал и поддержал целый ряд регионов, но в то время не федеральное правительство.

Проблема выработки промышленной политики остается актуальной, так как сделано недостаточно для создания льготных условий, поощряющих предпринимателей инвестировать в инфраструктуру и обрабатывающую промышленность, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, внедрять новации в производство. Сконцентрировавшись хоть и на важных, но фискальных функциях, правительственные финансисты, как правило, не стали инициаторами использования экономических рычагов для решения этих важнейших стратегических задач для России.

При этом слишком часто отсутствовала элементарная административная дисциплина с исполнением решений и указаний высшей власти или же была неоправданная медлительность в их исполнении. И практически никто за это не нес ответственности. Примером могут служить «институты развития» – Инвестиционный фонд, Банк развития, Российская венчурная компания и другие. Само их создание является несомненным достижением. Но явные недочеты в работе исполнительной власти на всех ее уровнях привели к серьезному торможению выделения и использования государственных средств. Это самым негативным образом сказалось на осуществлении федеральных целевых программ. Не торопился вкладывать свои средства в федеральные программы и частнопредпринимательский сектор. Новое руководство – Медведев и Путин – с самого начала стали уделять повышенное внимание эффективности государственных вложений и подъему дисциплины исполнения со стороны чиновников всех рангов. Приобретет ли это столь необходимые постоянные черты, особенно в условиях мирового экономического кризиса, покажет время.

В России впервые со дня рыночных реформ официально была признана необходимость разработки и принятия долгосрочной стратегии социально‑экономического развития страны. Это уже не простой прогноз, а индикативное планирование, которое, к сожалению, ранее начисто отрицалось. Отличительными особенностями индикативного планирования, как известно, является выстраивание показателей‑индикаторов, призванных помочь предприятиям сориентироваться в экономической конъюнктуре и разрабатывать собственные планы развития. Индикативный план, рассчитанный, скажем, на пять лет, имеет рекомендательный характер, но при этом оформляется, например во Франции, как законодательный акт.