Хотя основные причины российского энергетического интереса к Европе лежат в экономической плоскости, было бы неправильно отрицать политические мотивы в энергетическом курсе России. Но каковы они – вот в чем вопрос.

Опять небольшой экскурс в прошлое. Россия при всем своем своеобразии, характерных, присущих ей одной чертах, исторически формировалась как европейская страна. И дело было не только в ее географической расположенности. Призыв варягов в Древнерусское государство, окно в Европу, открытое при Петре I, тесные связи российских династий с европейскими, русской интеллигенции с Европой, общехристианская цивилизация – все это реальная история. Противоречия между славянофилами и представителями проевропейского направления заключались не в том, что первые отрицали связи России с Европой, а в том, что вторые отрицали своеобразие России, открывавшее для нее самостоятельный путь в будущее.

После Второй мировой войны Восточная Европа контролировалась Советским Союзом, а западная часть Европейского континента приняла проамериканскую ориентацию, практически контролировалась Соединенными Штатами. Наиболее прозорливые политики, несмотря на это, ратовали за единую Европу от Урала до Атлантики. Таким был де Голль, и не он один. После окончания холодной войны, казалось бы, лозунг единой Европы обрел более прочную основу. Однако превалирующая часть Западной Европы оставалась в НАТО и была интегрирована в Европейский союз. Во время холодной войны Советский Союз, по сути, был настроен одновременно против этих двух организаций. Но СССР постепенно отошел от первоначальной примитивной оценки интеграционного процесса в Западной Европе, когда предрекалась его недолговечность в результате «отсутствия объективных условий». Постепенно вырисовывалось стремление СССР в последние годы его существования, и особенно России, построить мосты к Европейскому союзу. Не в решающей степени, но все‑таки этому способствовали проблемы Калининграда, который превратился в эксклав в результате распада СССР, а после приема в ЕС Польши и стран Балтии оказался «российским островком» в Европейском союзе.

Изменение позиции в отношении ЕС сказалось и на отсутствии российского негативизма при расширении союза, несмотря на то что Россия не была к этому подготовлена, и при вхождении в Европейский союз Финляндии сначала значительно потеряла в экономическом плане. Но был учтен «финский опыт», и временные экономические потери не превратились в постоянные в связях с той же Финляндией и другими странами, за счет которых расширился Европейский союз. Более того, в результате расширения ЕС для России появились новые перспективные возможности. Отсюда – прямая заинтересованность России в сотрудничестве не только с европейскими странами на двусторонней основе, но и с такой реальностью сегодняшнего мира, как их интеграционное объединение.

Я даже не исключаю, что Россия не прочь сама войти в ЕС, но это неосуществимо. Организаторы этого союза опасаются, что она своими масштабами если не раздавит ЕС, то в нем может создаться «двоецентрие». Что касается НАТО, то создаваемая им ситуация в прямом смысле слова препятствует сближению России с остальной частью Европы. Все это не способствует претворению лозунга единой Европы в жизнь.

В таких условиях механизмом для сближения с Европейским союзом – Москва не намерена отказываться от одного из своих главных внешнеполитических приоритетов – может стать выработка новой модели европейской безопасности и развитие энергетической взаимозависимости. В этом и заключается политическая составляющая энергетической линии России на европейском направлении. Хочу подчеркнуть: речь идет не о том, чтобы сделать ЕС зависимым от поставок российских нефти и газа, привязать его к России, а совместными усилиями создать всем участникам единое энергетическое поле, что будет способствовать продвижению к единой Европе.

А как ко всему этому относятся Соединенные Штаты?

На поверхности лежит их стремление поддержать строительство целой системы трубопроводов для снабжения Центральной Европы нефтью и газом из Каспийского бассейна и Центральной Азии в обход России. Правда, прогнозы, обещающие грандиозные ресурсы нефти и газа в каспийском регионе, явно съежились, но тем не менее регион считается одним из самых перспективных по добыче энергоресурсов. Нефтегазовая связь этого региона с Европой, по идее, могла бы осуществляться через уже существующую систему трубопроводов, но они в основном проложены по российской территории, и это не устраивает США. На момент написания книги к таким нефтепроводам можно было отнести в первую очередь Баку – Новороссийск, Тенгиз (Казахстан) – Новороссийск, построенный Каспийским трубопроводным консорциумом (КТК), а также маршрут танкерами через Каспийское море на Махачкалу, а оттуда трубопроводом на Новороссийск. В направлении Европы действовали также транспортные маршруты по нефти, минуя Россию: Баку – Супса, азербайджано‑грузинский железнодорожный коридор ТРАСЕКА до Батуми. Всего этого вполне хватит, по мнению экспертов, для снабжения нефтью Европы из Каспийского бассейна и Центральной Азии.

Однако США упорно добивались в дополнение к существовавшим маршрутам построить нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан (БТД). Летом 2006 года нефтепровод был торжественно открыт, однако оказалось, что нет возможности полностью заполнить трубу. В течение целого ряда лет этот дорогостоящий нефтепровод будет в экономическом смысле нерентабельным. Но не об экономической рентабельности пеклись те, кто выдвигал идею его сооружения.

Давно уже обсуждался и наконец начал осуществляться, да и то с осложнениями, вызванными мировым финансовым кризисом, проект нефтепровода Бургас (Болгария) – Александруполис (Греция). Он будет перекачивать, минуя Босфор, российскую нефть в Европу. Россия делит с болгарскими и греческими партнерами затраты на сооружение и в соответствии с этим будет иметь 51‑процентный пакет акций компании, владеющей нефтепроводом. Как только начались переговоры о сооружении этого нефтепровода, Евросоюз, не без одобрения США, безоговорочно поддержал строительство альтернативного нефтепровода Констанца – Триест. Еврокомиссар по энергетике А. Пиебалгс прямо сказал, что этот проект будет осуществляться в рамках общей стратегии ЕС, направленной на сокращение энергетической зависимости от России.

По газу основное внимание Вашингтоном и Брюсселем уделялось вначале созданию транскаспийского газопровода по дну Каспийского моря. Когда выяснилось, что осуществление этого проекта на грани срыва, так как не оправдались расчеты на заполнение трубы казахстанским газом, да и прокладка трубы по дну Каспия зависит от согласия всех прикаспийских стран, включая Россию и Иран, в Вашингтоне сделали ставку на сотрудничество с Баку в деле строительства газопровода «Набукко» («Навуходоносор»). Газопровод протяженностью в 3,3 тысячи км должен пройти в обход России по территории Азербайджана, Турции, Болгарии, Румынии, Венгрии, Австрии. Проект предусматривает присоединение к трубе также поставщиков из Центральной Азии. В ответ Москва предложила компромиссный вариант: продлить расположенный по дну Черного моря трубопровод «Голубой поток», по которому поступает российский газ в Турцию, трубопроводом, построенным на территории стран, заангажированных ныне в проекте «Набукко». Судя по всему, ЕС и США будут продолжать негативно действовать, с тем чтобы склонить главным образом Азербайджан и Туркмению к участию в проекте «Набукко».