Итак, в древней Руси, строго говоря, не было никакой Библии — только отдельные издания библейских текстов, прежде всего приспособленные для богослужебных целей, иногда с толкованиями, и уж самый редкий случай — это текст в чистом виде, с книгами в привычном нам порядке.

Идея полной Библии как единой книги была чисто западнической, и такой же оказалась вся практика ее воплощения. Нет, разумеется, полная Библия под одной обложкой появилась отнюдь не в Западной Европе, нам прекрасно известны кодексы IV-V веков: Александрийский, Ватиканский, Синайский. Они были созданы в позднеримской или ранневизантийской, кому как привычнее, империи, но до Руси не добрались, и, судя по всему, сама идея такого издания оставалась для наших предков практически неизвестной.

Всё изменилось с изобретением книгопечатания. В середине XV в. стали выходить первые печатные издания Библии, а значит, не только полные собрания библейских книг, а целые тиражи совершенно одинаковых текстов. Так появилось представление не просто о единичном кодексе, но о стандартном издании, с которым можно сверяться, на которое стоит ориентироваться при подготовке прочих книг, будь то богослужебные или комментированные.

Кроме того, такое издание стоило дешевле и могло стать частной собственностью в доме богатой семьи — до сих пор библейские тексты хранились в основном при храмах и в монастырских библиотеках. Люди постепенно привыкали просто читать Библию для себя, пусть пока такое могла позволить себе лишь верхушка общества... На Западе это со временем приведет и к распространению переводов на национальные языки, и к Реформации, и к возникновению библеистики как науки.

Но пока что вернемся в Россию, и разумеется, в тот же самый Новгород, где переписывал книги с глаголицы на кириллицу поп Упырь Лихой, где заказывал диакону Григорию евангелие посадник Остромир, а что для нас еще важнее — где в конце XV в. гостили с товарами ганзейские купцы, привозя с собой печатные книги, прежде всего Библию.

Именно там и именно тогда распространяется и загадочная ересь жидовствующих, о которой нам сегодня мало что известно. Возможно, ее сторонники внимательно прочитали и слишком буквально восприняли Ветхий Завет, с которым и решили теперь сверять свою духовную жизнь, включая ее обрядовую сторону.

Главным борцом с этой ересью стал новгородский архиепископ Геннадий, канонизированный святой. Часто приводят цитату из его письма московскому митрополиту Зосиме, где он призывает последовать примеру «шпанского короля» и безжалостно жечь еретиков. Согласно летописным источникам, некоторых-таки сожгли по его приказу — вот каким было тогда западничество! Но мало кто знает, что именно он осуществил издание первой полной Библии на Руси — правда, пока еще рукописное.

Это издание получило название Геннадиевской Библии. Казалось бы, чего проще: собрать по церквам и монастырям все рукописи, отобрать самые надежные... Но удалось найти далеко не все книги Ветхого Завета. Часть пришлось переводить заново с латинских изданий, этим занимался католический монах из Хорватии по имени Вениамин. И таким бывало русское западничество в XV в., оно же тогдашнее панславянство.

А книги Есфирь и Песнь Песней, судя по всему, были переведены... и вовсе с еврейского, мы даже не знаем, кем именно. А как же борьба с жидовствующими, главная битва святителя Геннадия? Но одно дело — текущая церковная политика и борьба с еретиками, а другое — почтение к первоисточникам. Собственно, не от того ли возникают и распространяются ереси, что люди не читают первоисточников или трактуют их неверно, в искаженном понимании? Просвещение — главное орудие против ереси.

Но Геннадиевская Библия была рукописной, и, значит, она никакие могла стать национальным стандартом. Сколько с нее было сделано списков, мы точно не знаем, но ее роль огромна, потому что именно она была со временем положена в основу первой печатной Библии на Руси, а значит, всех последующих изданий церковнославянского текста, включая и тот, что стоит у нас с вами на книжной полке.

Вскоре после этого был предпринят и еще один очень интересный проект, не имевший, впрочем, особого влияния на ход истории. В 1517 году в цесарском городе Праге начала издаваться «Бивлия Руска, выложена докторомъ Франци- скомъ Скориною изславнаго града Полоцька, Богу кочти и людемъ посполитымъ кдоброму научению». Правда, это была далеко не вся Библия, а лишь отдельные ветхозаветные книги, в 1525 году в Вильне (совр. Вильнюс) был напечатан также «Апостол» в версии Скорины. Что же это была за «Бивлия Руска»? Церковнославянский текст, исправленный по венецианским изданиям самого начала XVI в. и с сильным влиянием белорусских диалектов, хорошо знакомых полов- чанину Скорине. Так что сам его язык можно при желании назвать старобелорусским или церковнославянским белорусского извода, кому как больше нравится.

Скорина, несомненно, был гуманистом и просветителем, но какой держался веры — никто не знает. Одни считают его католиком, другие — православным, третьи — униатом, а некоторые источники прямо называют гуситом, то есть сторонником зарождавшейся в Европе Реформации. Да и в самом деле: имя у него явно не православное, его идея печатать Библию на народном языке совершенно не католическая, а что до гуситов и реформаторов, так он был слишком большим конформистом. Скорее всего, Скорина был просто ученым знатоком, белой вороной своего времени. Да и что за проект: Библия, с одной стороны, русская, национальная, а язык все-таки ближе к церковнославянскому, чем к говору града Полоцка XVI века! Сплошной компромисс, не принятый в ту эпоху ярких контрастов и незаслуженно забытый по сю пору.

А вот о Геннадиевской Библии такого не скажешь. Списки с нее легли в основу первого печатного издания Библии на церковнославянском. Его осуществил знаменитый первопечатник дьяк Иван Федоров, и называется эта Библия Острожской, поскольку вышла в городе Остроге в 1581 году. Книга вышла в свет по благословению православного епископа и под покровительством православного князя Константина Острожского, но происходило все на территории Литовского княжества (сегодня Острог принадлежит Украине). Все же слишком подозрительно выглядела деятельность московского первопечатника для московских же ревнителей благочестия: новшество, западничество, почти что колдовство... Пришлось переселяться в ближнее зарубежье. Так первая печатная Библия на Руси оказалась чистой воды «тамиздатом».

Зато она действительно стала национальным стандартом — именно ее многократно переиздавали, теперь уже в Москве. Ей доверяли настолько, что не считали нужным сколь- нибудь серьезно редактировать. Реформатор патриарх Никон, стремившийся привести всё к полному соответствию с грече- сними образцами, задумывал, правда, такую редактуру, но не успел взяться за нее всерьез. Отметим, что при нем «возвращение к истокам» проходило под западным влиянием: ученых монахов выписывали для книжной справы в основном из Киева, образование они получали в том числе у иезуитов, и заглядывали они не только в греческий, но и в латинский текст. Впрочем, в ходе реформ Никона сразу началось такое, что всем как-то стало не до тонкостей библейской текстологии. В результате московское издание 1663 года (время взлета Никона!) фактически повторяет Острожскую Библию.

А последняя серьезная ревизия церковнославянского текста была инициирована вовсе не патриархом Никоном, а другим великим реформатором: «В Московской типографии печатным тиснением издать Библию на славянском языке, но прежде тиснения прочесть ту Славянскую Библию и согласить во всем с Греческою». Никон был бы доволен формулировкой, но принадлежит этот указ не ему, а Петру I, он был дан в 1712 году. Впрочем, такие проекты быстро не делаются, особенно у нас. Работа то начиналась, то прекращалась, попутно выяснялось, что с греческими изданиями слишком уж много расхождений... Да стоит ли овчинка выделки?

Например, один из русских иерархов того времени и ныне почитаемый святой, митрополит Арсений Мацеевич, считал: «Ежели рассудить в тонкость, то Библия у нас и не особо нужна. Ученый, ежели знает по-гречески, греческую и будет читать; а ежели по-латыни, то латинскую, с которой для себя и для поучения народу российскую, какая ни есть Библия, будет исправлять. Для простого же народа довольно в церковных книгах от Библии имеется». Еще одна характерная черта того времени: богословское образование было скроено на католический лад и опиралось на латинские тексты.

И снова, как и в случае с архиепископом Геннадием, видим с неожиданной стороны известного в истории церков

ного деятеля — митрополит Арсений отказался в свое время присягать императорам как «крайним судиям» церкви, что, впрочем, не вредило его карьере, пока он не выступил против отчуждения церковных владений Екатериной II. Тогда он был сослан в монастырь, продолжил там критиковать императрицу, был посажен в крепость, где и скончался. В 2000 году был канонизирован как священномученик.

И вот этот обличитель цариц, этот носитель библейского пророческого духа не видел смысла в существовании славянской Библии?! Трудно бывает понять человека, жившего два с лишним столетия назад, но, видимо, он был противником всякой секуляризации: от распространения Писания среди простого народа и до отнятия у монастырей деревень с крепостными. А может быть, он просто мечтал о возвращении в те времена, когда простой народ слушал чтения из Писания в храме и ему того хватало?

И все же императрица Елизавета решила довести до завершения и это начинание своего отца. В 1751 году исправленное издание увидело свет, теперь его называют Елизаветинской Библией. Это было последнее исправление церковнославянского текста в России, с тех пор и по сей день переиздается именно этот текст, иногда с косметической правкой. Периодически заходит разговор о необходимости создать новое издание, с учетом всех достижений современной науки, но пока что разговорами дело и ограничивается.

Хорош или плох этот текст, но с XIX века речь всерьез зашла о необходимости Библии «для поучения народу» — перевода на русский язык.