Контрреволюционная реставрация капитализма вызвала подмену нравственных понятий в сознании примерно половины россиян, подтверждая тем самым, что в конечном счете именно общественное бытие определяет общественное сознание. Добро стало считаться злом, прекрасное – безобразным, хамство, наглость, цинизм возводятся в добродетели, а честность, скромность, совестливость – в пороки. Работники, которые своим нелегким трудом обеспечивают пищу, кров и тепло всем людям, но живут на скудную заплату, объявляются неудачниками – «лузерами», а «зарабатывающие» миллионы путем спекуляций, ростовщичества, финансовых махинаций, абсурдно огромных зарплат и прямого грабежа – образцами жизненного успеха. Нередко в массовой моральной практике и «новейших» этических теориях сочетаются не совместимые по сути (социально позитивные и негативные) нравственные нормы и ценности. Высокие смысложизненные ценности молодых людей (служение своей стране, работа по призванию, брак по любви, творческая деятельность и т. п.) под давлением объективных законов «рыночной» экономики вытесняются ценностями прагматично‑эгоистичными (служение чужой стране, любая «непыльная», но высокооплачиваемая работа, брак по расчету, извлечение любыми путями прибыли и т. п.). Народные герои опошляются, а в ранг «героев нашего времени» возводятся государственные изменники, предатели, воры, беспринципные приспособленцы, ростовщики и спекулянты.

«Социальные ценности, которыми жили “отцы”, в новой исторической ситуации в подавляющем большинстве утратили практическое значение и в силу этого не наследуются “детьми”, поскольку не пригодны ни для настоящей, ни для будущей жизни. В российском обществе налицо разрыв поколений… Часто молодежь не воспринимает справедливых истин только потому, что их произносят старшие. …Сегодняшние молодые россияне поставлены в вдвойне экстремальные условия: переворот в социально‑экономическом укладе сопровождается кризисом ценностного сознания. Молодым приходится самим решать, что ценнее – обогащение любыми средствами или приобретение высокой квалификации, обеспечивающей способность адаптироваться к новым условиям; отрицание прежних морально‑нравственных норм или гибкость, приспособляемость к новой действительности; безграничная свобода межличностных межполовых взаимоотношений, нередко сочетаемая с прагматичным взглядом на семью как на оплот успешного существования».

Процесс трансформации ценностных ориентаций внутренне противоречив. Как положительное явление в «перестроечное» и постсоветское время отмечают неуклонное повышение для молодежи ценности семьи. Однако нельзя не видеть, что эта тенденция прямо связана с утратой значимости работы и трудового коллектива как важнейшей жизненной опоры личности. В исследованиях В. Е. Семенова, посвященных изменениям базовых ценностей, отмечается, что уже к концу 80‑х гг. для значительной части молодежи важнейшими ценностями стали «здоровье», «семья», «друзья» и «материальная обеспеченность». Среди ценностей, оттесненных по значимости во второй десяток, стали «общественная активность», «общественное признание», «познание», «искусство», «творчество». Эти показатели значительно отличаются от данных, полученных в 60–70‑е годы, когда в обществе существовали другие политические, экономические, духовные условия и другой общественно‑политический климат.

***

Немаловажную роль в трансформации ценностей сыграли СМИ и литература. В 70‑е годы в советских кинофильмах рабочие и колхозники составляли 28 % среди главных персонажей, в 80‑х – уже 15 %, в последующие годы эта тенденция усиливалась. В прозе популярнейшего молодежного журнала «Юность» в 70‑х годах, в условиях стабильного социального климата, рядовые работники были главным героями в 20 % произведений, а уже в 80‑х они составили 13 %.

В «рыночной» же России реклама, многие СМИ не только стали назойливыми, постоянно нагло вторгающимися через телеэкран и Интернет в наши дома, но буквально озверели в пропаганде паразитарных способов существования – как можно, не работая, «зарабатывать» большие деньги. Один из известных телеведущих предлагал угадать самое популярное в русском языке слово, начинающееся с буквы «х». Таким словом, по его мнению, оказалась «халява». Сам он, получая огромные деньги за эти примитивные телеигры, выдавая «крохи» до миллиона рублей угадавшим предложенное слово «счастливчикам», наглядно олицетворяет это любимое им слово. А вот некоторые из бесчисленного множества подобных реклам в Интернете.

«Новейшая бизнес‑идея 2016 года! Быстрый старт! Минимальные вложения! Прибыль с клиента от 300 %! Новинка! Готовый бизнес от 49 тыс. руб. 500 активных партнеров. Большой доход».

Или, например, программа «Пусть говорят» показывает, что современная молодежь может: «Зарабатывать, не вставая с дивана, тысячи рублей и долларов… 20‑летние миллионеры… Например, Михаил Тарасов – “бедный” студент философского ф‑та СПбГУ – два‑три часа в день игры на бинарных опционах “зарабатывает” тысячи долларов и стал олигархом, которому лично звонит Рокфеллер, и т. п. Сообщается, что благодаря участию в подобных играх в Штатах появились тысячи молодых миллионеров». От комментариев воздерживаюсь – предоставляю слово более информированным людям: «Я и мой соавтор Юлия Панич – бывшие корреспонденты ток‑шоу “Пусть говорят”… Противно смотреть… Никаких трат, полностью рабочая схема обогащения в Интернете».

Особую тревогу вызывают ценностные ориентации российского населения, прежде всего молодежи, связанные с чувствами патриотизма и гражданской ответственности. Так, по данным всероссийского социологического исследования 2007–2009 гг. считали возможным оправдывать измену Родине 21,6 % опрошенных молодых людей и 17,1 % респондентов старших возрастов. Считали, что уклонение от выполнения воинского долга может быть оправдано, 75 % молодежи и 69 % людей старших возрастов.

Важнейшая роль в нравственном и патриотическом воспитании подрастающего поколения и молодежи принадлежит системе образования. К сожалению, приходится констатировать, что сегодня средняя и высшая школа в целом ее выполняют неудовлетворительно. Из числа потенциальных защитников отечества лишь 50 % старшеклассников согласны в случае необходимости «встать в строй», и то две трети из них сделают это без особого желания. Половина предпочла бы уклониться от призыва. Причем прослеживается прямая зависимость между ориентацией «приносить пользу людям» и отношением к выполнению воинского долга. Так, из сказавших, что учатся для того, чтобы приносить пользу людям, готовы охотно выполнить свой долг 30,6 % и нет ни одного собирающегося уклониться от призыва на военную службу.

Еще более тревожная в этом отношении ситуация в высшей школе. Около 75 % студентов определяют свое социальное самочувствие как апатию, отсутствие перспективы, страх. Ценностные ориентации большинства из них обращены в сторону бездумного обогащения в ущерб истинным ценностям. Примерно 32 % студентов отрицают необходимость защиты отечества, 46 % сказали, что ни при каких обстоятельствах не пошли бы на военную службу. Причем если студенты первого курса больше ориентированы на созидательно‑альтруистический и социально‑творческий смысл жизни, то у студентов четвертого курса престижно‑потребительская направленность смысложизненных ориентаций становится доминирующей.

Проведенные нами исследования в ряде новосибирских вузов показали, что уже более половины студентов считают возможным оправдывать измену Родине, и даже среди курсантов высшего военного училища такое мнение выразили около 15 %. Только половина студентов желала бы выбирать свою страну для постоянного местожительства. Более того, согласно многим социологическим исследованиям, уровень патриотического и гражданского самосознания по мере продвижения от начальных к последнему классу средней школы и от первого к выпускному курсу вуза в целом не повышается, а существенно снижается. Следовательно, воспитательная функция системы образования в целом имеет асоциальную направленность.

***

Всемирная история учит, что разрушение нравственных устоев и утрата общезначимых ценностей влекут общество к гибели. Народы, забывающие о своих национальных ценностях и задачах, гибнут, превращаясь в удобрение для произрастания других, более сильных народов. Причины несчастий и падения Афин, а затем и Рима во многом были связаны с тем, что их население предпочло нравственному целому – государству – свой узкий эгоизм, себялюбие. «Личное мужество осталось, однако римляне, – подчеркивал английский историк Э. Гиббон, – потеряли то гражданское мужество, которое питается любовью к независимости, чувством национальной чести, ощущением грозящей опасности и привычкой повелевать… Брошенные провинции, лишенные политической силы или единства, незаметно погружались в ленивое безразличие частной жизни, связанное с уходом в пьянство, дикие оргии, разврат и половые извращения».

Нечто подобное, но гораздо более опасное, чреватое возможностью моральной и физической гибели нации за два‑три десятилетия, сегодня испытывает наша страна. Разрушение великой державы в итоге холодной войны, насаждение «рыночных реформ», регионального «суверенитета», «свободы» тотального разворовывания природных и созданных трудом предшествующих поколений общественных богатств происходят под аккомпанемент небывало разнузданной пропаганды воинствующего индивидуализма, аморальности и космополитизма. Впервые в истории «демократическая» государственная власть в 90‑е годы начала открыто проводить политику, защищающую интересы других государств, сознательно разрушая оборонный потенциал страны и внедряя в сознание народа мораль и идеологию, глубоко чуждые идеалам, менталитету и духу нации.

Распространение половых извращений, сексуальной патологии – явление, присущее периодам упадка Римской империи и других некогда великих государств, характерно и для нынешней российской действительности. Гомосексуализм среди определенных молодежных групп становится нормой и даже пропуском в «элиту». Так, исследования социологов показывают, что уже 2,5 % молодых людей не стесняются заявлять о своем гомосексуальном опыте, а 32,2 % молодежи и 20,3 % опрошенных старшего возраста относятся к этому явлению толерантно. Около 10 % опрошенных признались, что им приходилось вступать в интимную близость за деньги или какие‑либо услуги, иначе говоря, имели опыт проституции. С учетом того, что ею занимаются в основном женщины, выходит, что каждая пятая‑шестая молодая женщина так или иначе причастна к этому греху. Причем 47 % молодежи и 34 % людей старшего возраста это занятие не осуждают.

По мнению большинства опрошенных, как молодых людей, так и старших возрастов, отмечают М. К. Горшков и Ф. Э. Шереги, для современной молодежи в целом характерен «моральный релятивизм» и даже цинизм, равнодушие к идеалам. Среди нее 55 % убеждены, что их жизненный успех во многом зависит от способности пренебрегать своими нравственными принципами и соглашаться с тезисом, что «мир жесток, и чтобы добиться успеха в жизни, иногда приходится переступать моральные принципы и нормы». Тем не менее эти весьма известные социологи утверждают, что «пессимистические диагнозы морального разрушения российской молодежи не соответствуют действительности. В целом российская молодежь демонстрирует достаточно высокий моральный уровень». Пессимизм всегда не продуктивен, но представленные ими результаты эмпирического исследования обязывают диагностировать, образно говоря, не легкое недомогание, а, скорее, тяжелое моральное заболевание российской молодежи, для преодоления которого, несомненно, нужен оптимизм, способствующий мобилизации всех ее здоровых жизненных сил.

Потому ученые должны подавать властям не валерьяновые капли, а отрезвляющий холодный душ. Необходимо подчеркнуть, что люди старших возрастов по своим ценностным ориентациям в целом не слишком отличаются от молодежи. Следовательно, тяжелым моральным заболеванием страдает российский социум в целом. Причем некоторые российские этносы, прежде всего русский народ, поражены этой болезнью настолько, что происходит резкое снижение их жизненных сил и репродуктивного потенциала, угрожающее физическому существованию.

Кризис образования

К сожалению, российское образование мало помогает решить возникшие в обществе проблемы. Между тем в своем очередном Послании к Федеральному Собранию В. В. Путин отметил: «Кто вырвется вперед, а кто останется аутсайдером и неизбежно потеряет свою самостоятельность, будет зависеть не только от экономического потенциала, но прежде всего от воли каждой нации, от ее внутренней энергии; как говорил Лев Гумилев, от пассионарности, от способности к движению вперед и к переменам». К сожалению, такие правильные слова президента находятся в вопиющем противоречии с реальной политикой Российского государства.

Правящие круги США вполне осознали геополитическое значение образования лишь после того, как СССР первым в мире вышел в космос. Это событие в октябре 1957 года явилось концентрированным выражением научно‑технических и производственных достижений нашей страны, истоки которых западные эксперты увидели в превосходстве советской системы образования. Самодовольная уверенность американцев в абсолютном превосходстве во всех областях над всем миром сменилась разочарованием. «Образование – вот та область, в которой мы вступили в действительно великое соревнование с Советским Союзом. Та нация, которая выиграет эту гонку, будет потенциально властвующей нацией», – заявил «отец атомной подводной лодки» адмирал Х. Риковер.

Серьезность брошенного нам Советским Союзом вызова, утверждал он в другом своем выступлении, не в том, что он сильнее нас в военном отношении, а в том, что он угрожает нам своей системой образования. Бывший ректор Гарвардского университета, известный политический деятель Д. Коннант писал, что идеологическая война с коммунизмом должна быть выиграна в школах, где воспитываются завтрашние избиратели.

В этих высказываниях отразился новый курс правящих кругов США, рассматривающих систему образования как одно из главных средств достижения политических целей внутри страны и в холодной войне. Уже в 1958 г. Конгресс США утвердил «Акт об образовании в целях национальной обороны» и в течение 60‑х гг. принял больше законов об этой сфере, чем за все предыдущее время с начала века, направив туда в полтора раза больше финансовых средств, чем за все время существования Соединенных Штатов.

Советская система образования стала одним из главных направлений «холодной» войны. Удары по ней США наносили с разных сторон. Зная падкость многих русских людей на хвалебные зарубежные отзывы, западная пресса и авторитетные научные журналы не скупились на восторженные оценки и даже премии авторам объективно вредных «новаций». Крича о драматическом отставании американского образования от советского, побуждали свое правительство увеличивать финансирование и вместе с тем способствовали возникновению у советского руководства иллюзий о целесообразности «экономии» на этой сфере. Вместе с тем взятый при Хрущеве курс на «борьбу за мир», связанный с расширением научно‑образовательных и культурных связей, всемерно использовался западными спецслужбами в целях идеологической обработки и вербовки своей агентуры.

В 1940–1950‑е гг. в США на образование шло 4 % национального дохода, а в 1960‑е гг. эта доля поднялась до 12 %. Финансирование образования в СССР упоенное хвалебными отзывами руководство страны, наоборот, в этот период снизило с 10 % национального дохода до 5,8 %. Одновременно американцы по разным каналам развернули подрывную деятельность против советского образования. Примером тому могут служить активно поддержанные Западом реформы математического образования в СССР, начавшиеся с конца 1960‑х гг., которые вызвали непрерывное снижение уровня математической подготовки школьников, а затем и студентов, что негативно отражалось на изучении и других учебных дисциплин. Однако за теоретическое обоснование этих «реформ» и научное руководство подготовкой новых учебников советские академики И. М. Гельфанд (1978 г.), А. Н. Колмогоров (1980 г.) и М. Г. Крейн (1982 г.) получили высокие израильские премии. В то же время в Израиле переиздавались и популяризировались учебники выдающегося педагога‑математика А. П. Киселева, отвергнутые Минпросом и Академией педагогических наук СССР как «устаревшие». Между тем даже в 2002 г. на вопрос педагогов, что нужно в первую очередь делать для улучшения математического образования в нашей стране, академик В. И. Арнольд ответил: «Вернуться в преподавании математики к Киселеву».

С резкой критикой той реформы неоднократно выступали выдающиеся русские математики – академики Л. С. Понтрягин, А. Н. Тихонов, А. А. Логунов, профессора Новосибирского государственного университета Ю. И. Мерзляков, А. В. Сычев, а также многие другие известные ученые, но министерские и партийные чиновники предпочитали ориентироваться на хвалебные отзывы зарубежных экспертов, публикации в «Вашингтон пост» и других западных изданиях. Как известно, от фундамента, заложенного в средней общеобразовательной школе, в огромной мере зависит качество профессионального, в том числе высшего, образования.

Не в последнюю очередь под влиянием западных критиков, обвиняющих СССР в «лишении детей детства», попытки педагогов‑новаторов соединять обучение с производительным трудом встречали упорное противодействие со стороны партийно‑советской бюрократии. Все больше появлялось особых учебных заведений, предназначенных фактически для детей «элиты», престиж рабочих профессий неуклонно снижался. Советская школа постепенно эволюционировала, особенно в столицах, в сторону буржуазной модели образования, что послужило одной из главных причин сокрушительного поражения нашей страны в Третьей (холодной) мировой войне. Ведь горбачевы, ельцины, чубайсы, грефы и им подобные предатели Родины выросли в советской школе…

***

С 1992 г. американские спецслужбы и советники уже непосредственно в Москве и через своих «советников» и многочисленных агентов влияния в высших эшелонах государственной власти фактически управляют российской системой образования. В этом США усматривают главный способ упрочения результатов своей победы в Третьей мировой (холодной) войне и исключения возможности России когда‑либо подняться с колен. В первую очередь по их требованию начались так называемые «деидеологизация» и «деполитизация» образовательных учреждений, на деле обернувшиеся самой интенсивной проамериканской буржуазной идеологизацией и политизацией. Были брошены миллиарды долларов не только на дискредитацию идей коммунизма, научной философии и политэкономии, но и на уничтожение исторической памяти и традиционных национальных ценностей нашего народа.

Зловещую роль на этом поприще сыграл мультимиллиардер Дж. Сорос (настоящее имя Дьердь Шорош), выходец из Венгрии, из семьи еврейского адвоката и издателя. Этот финансовый суперспекулянт под видом благотворительной деятельности занялся в начале 90‑х гг. комплектацией в России школьных и вузовских библиотек. На его деньги были написаны миллионы учебников по экономике и гуманитарным дисциплинам. Программа действий бригады Сороса в России направлена на потемнение сознания наших граждан, прежде всего интеллигенции и молодежи. В 90‑е годы клюнувшие на крючок с долларовой наживкой некоторые российские ученые – так называемые «соровские» профессора и преподаватели оказались тупым орудием беспрецедентной по замыслу и масштабам идеологической диверсии против своей Родины.

Сорос воровал и вывозил научные разработки, на которые еще советская власть затратила миллиарды рублей, способствовал утечке «мозгов» из России. Он не скрывал и не скрывает, что вся его «благотворительная» деятельность была направлена на уничтожение советской государственности. Созданные на его деньги многоликие организации и «агенты влияния», щедро подпитываемые зарубежными грантами, открыто продолжают вести свою подрывную деятельность. Ныне Сорос заявляет, что Путин угрожает Европе больше, чем ИГИЛ, а Путин считает Сороса и его организации угрозой для безопасности России. Тем не менее посеянные им в России за 90‑е годы ядовитые семена давно проросли и отравляют умы и души наших граждан. В этом отношении ведущая роль принадлежит созданной на деньги Сороса ВШЭ – о ней далее скажем особо.

По разработанным в США программам плановая координация системы образования с развитием других отраслей народного хозяйства и культуры сменилась ее ориентацией на стихию дикого рынка труда. Миллионы высококвалифицированных рабочих, специалистов, оказавшись невостребованными, были вынуждены в своем большинстве эмигрировать, уходить в торговлю, в охранники, в индивидуальное предпринимательство или в криминал. Меньшинство из них вошло в буйно расплодившиеся посреднические структуры или превратилось в мелкую и среднюю буржуазию. И лишь немногие вышли в долларовые миллионеры.

***

С реставрацией капитализма деградация отечественного образования идет ускоренными темпами. К концу XX в. в России финансирование образования сократилось по сравнению с 1990 г. в 8 раз и стало по реальному содержанию в 2 раза меньше, чем в 60‑е гг. Если в последние десятилетия советской власти правительство критиковали за остаточный принцип финансирования образования, то в середине 1990‑х гг. утвердился, как отмечал ректор МГУ академик В. А. Садовничий, принцип изъятия из этой сферы всех видов ресурсов: финансовых, материальных, технических, кадровых и т. д. для перераспределения в другие сферы.

В то время как в абсолютном большинстве стран мира, особенно развитых, растет понимание возрастающей роли образования как решающего геополитического фактора, что проявляется в относительном (доля в ВВП) и абсолютном росте государственных затрат на эту сферу. В 2014 г. доля расходов на образование в ВВП составила: Кубы – 12,9 %, Норвегии – 7,3 %, Финляндии – 6,8 %, США – 5,3 %, Германии – 4,6 %, а России – 4,1 %, причем доля образования в консолидированном госбюджете сокращается с 1,1 % в 2012 г. до 0,7 % в 2016 г.

В «демократической» России катастрофически низко госбюджетное финансирование. Первый президент России Б. Ельцин в своем Указе № 1 объявил образование приоритетной сферой. Согласно этому Указу, зарплата школьных учителей должна быть не ниже средней по промышленности, а вузовских педагогов – в 2 раза выше. Как известно, все это оказалось блефом.

Между тем США обильно финансируют «либеральные реформы» образования в России. Содержание «реформ» определяется на основе заключений американских советников и экспертов Всемирного Банка и лишь слегка корректируется узким кругом российских получателей зарубежных грантов. Именно система образования закладывает фундамент, на котором общество строит свое будущее. Следовательно, «либеральные реформы» образования – орудие невоенного ведения войны против России.

Впрочем, «невоенный» характер агрессии не делает ее менее опасной. Тысячи советских ракет и танковые армады оказались бесполезными и превращались в металлолом, потому что информационно‑психологическим и организационным оружием был сломлен идеологический и духовно‑нравственный стержень нации.

Говоря о разрушительных последствиях деяний «реформаторов», обычно имеют в виду снижение уровня общей и профессиональной подготовки и умственного развития учащихся. Однако самые тяжелые удары «реформы» образования наносят национальному самосознанию и душе нашего народа, ибо воспитательная функция системы образования в целом имеет асоциальную направленность.

Как известно, Советский Союз был разгромлен в точном соответствии с так называемым Гарвардским проектом. Его дальнейшей детальной проработкой является Хьюстонский проект, рекомендующий проводить особую политику США к территориальным и национальным субъектам Российской Федерации, нацеленную на ее разложение и распад.

Продолжением и заключением этих двух проектов является пока не столь известный, но еще более зловещий Джорджтаунский проект, предусматривающий подключение к усилиям США всего внутреннего административного ресурса и систем подготовки кадров покоряемых стран. Яркий пример тому – силовое внедрение чиновничьим аппаратом «реформ» российского образования, разработанных по лекалам американских спецслужб.

Геополитический их смысл – обеспечить расчленение нашей страны с минимальными издержками для США так, чтобы большинство населения, прежде всего подрастающие поколения и молодежь, относилось к этим планам одобрительно, по крайней мере равнодушно. Тем самым исключается возможность возрождения Российского государства когда‑либо в будущем. Следовательно, США используют нашу систему образования как таран, которым определенные внешние и внутренние силы сокрушают российскую государственность.

Из сказанного не следует, что отечественная система образования должна отгородиться «железным занавесом». Наоборот, необходимо изучать мировой опыт и брать из него все лучшее. Почему бы, например, нам не заимствовать многое из опыта наших соседей: Японии или Финляндии? Кстати, Финляндия в 2011 г. вышла на первое место в списке «Лучшие страны мира». Частных образовательных учреждений там нет. Образование (включая высшее), как и медицина, бесплатное для всех жителей страны и признается одним из лучших в Европе. Если школа больше 2,5 км от места жительства ребенка, семье предоставляется такси за счет муниципалитета. Главный принцип в обучении – помощь отстающим. Дети с удовольствием ходят в школы и библиотеки. Учитель в среднем получает 3,5 тысячи евро в месяц, для сравнения: техник – 2,9 тысячи. Студенческие стипендии 300–400 евро, плюс 400 евро – компенсация за жилье. Каждый студент проходит обязательную стажировку за границей.

***

В России правительственные чиновники уверяют общественность в благотворности проводимых «реформ». В частности, говорят, что число студентов в России за 1992–2010 гг. увеличилось с 2638 тыс. до 7 млн, что Россия по доле студентов в составе населения оказалась «впереди планеты всей», перегнав США и более, чем в 2 раза, – Германию и Японию. Они забывают сказать, что это достигнуто за счет непомерного раздутия платных форм обучения социально‑гуманитарного профиля, острейших диспропорций в структуре подготовки кадров и, самое главное, катастрофического снижения качества образования.

Отечественная система образования, еще недавно признаваемая лучшей в мире, стремительно деградирует. Те требования к знаниям по русскому языку, которые предъявлялись к абитуриентам в 70‑е годы, теперь посильны не более 5 % выпускникам средней школы. Уже в 1997 г. академик В. И. Арнольд был вынужден писать, что катастрофическое падение уровня математической грамотности и культуры учащихся губительнее костров инквизиции. О потрясающем невежестве в предметах социально‑политического цикла большинства студентов, обучавшихся в школах в условиях доведенной до абсурда «вариативности» – по 49 (!) разным учебникам истории, с глубочайшей тревогой говорили преподаватели гуманитарных дисциплин. По уровню интеллектуального развития молодежи, измеряемого по методике ЮНЕСКО, Советский Союз в конце 1950‑х гг. был на третьем месте в мире. В итоге горбачевской «перестройки» он скатился на 57‑е место, а «демократическая» Россия в 2000 г. оказалась в конце седьмого десятка из 126 обследованных стран. Известный специалист в области рыночной экономики, профессор Гарвардского университета Я. Карнаи в 2000 г. писал: «Еще три – пять лет проведения такой политики, и Россия на десятилетия, если не на поколения вперед потеряет то, что пока позволяет ей быть в числе ведущих держав мира: свой научно‑технический, образовательный и культурный потенциал».

Сейчас «реформаторы» могут радоваться: по неумению изложить связно свои мысли в устном и письменном виде наша молодежь уже вровень с передовой страной западной цивилизации. Правда, по доле функционально неграмотных молодых людей мы еще отстаем более чем в 3 раза, но зато темпы роста могут обнадеживать: если в США процент этой группы вырос в 6 раз, то в постсоветской «демократической» России, по сравнению с «тоталитарным» СССР, – аж в 42 раза! В результате глубоко подорвана интеллектуально‑нравственная основа всей системы начального, среднего, высшего профессионального образования и отечественной науки.

Накануне XXI века ведущие ученые РАН предупреждали, что в нашей стране образование и наука находятся в катастрофическом положении и неуклонно приближаются к критическому порогу, за которым следует полный коллапс с необратимым разрушением системы. Академик В. И. Арнольд в 2001 году направил правительству Аналитическую записку с выводом о том, что «подготавливается опасное преступление против традиционно высокого образовательного и культурного уровня России». Примерно к 2008 году подготовка величайшего преступления завершилась – оно цинично ежедневно совершается на наших глазах. Под маской «модернизации» и «реформирования» разрушаются основы еще недавно лучшей в мире отечественной системы образования.

До того времени снижение качества образования происходило постепенно, но за несколько лет «ЕГЭзации», «болонизации», внедрения рекомендованных американцами критериев оценки работы преподавателей и учебных заведений приняло обвальный характер. Особую опасность для российской средней школы представляет ЕГЭ, а для высшей школы – включение по воле московских чиновников в так называемый «Болонский процесс». Это, как отмечает профессор В. С. Диев, не только разрушает фундаментальные принципы отечественного образования, но и открывает дорогу с односторонним движением, дающую «зеленый свет» утечке за рубеж наиболее квалифицированных кадров. Ведь уже более миллиона известных наших ученых и специалистов работают на благо не своего, а других государств, в том числе США, ведущих ползучую войну на разрушение России.

Интеллектуальный уровень основной массы абитуриентов стал чрезвычайно низким, и по мере продвижения студентов от первого к выпускному курсу, как ни парадоксально, не растет, а, как показывают экспериментальные исследования, падает еще ниже. «Если наличный (При поступлении в вуз. – В.Т .) этот уровень принять за 100 %, – говорит Диев, – то рассудочный интеллект снизился за 5 лет на 15 %, теоретический – на 7 %, а о деградации мировоззренческого интеллекта даже трудно говорить – он и так приближается к мизерному уровню, а за 5 лет потерял 1/10 часть от наличного уровня».

***

Катастрофическую ситуацию в системе образования, в том числе профессионального, признает даже первый зам. председателя правительства И. Шувалов. «Мне удалось, – рассказывает он, – повстречаться с представителями самых крупных компаний из ЕС, США и даже с азиатскими, которые инвестируют в Россию, работают в России. У нас был с ними абсолютно откровенный разговор. До последнего времени инвесторы, говоря о нашей стране, перечисляли многие ее беды: от плохого бизнес‑климата до неразвитой инфраструктуры, но среди плюсов они неизменно называли высокое качество образования. Однако к 2013 году Россия по уровню подготовки специалистов, превратилась в их глазах в ущербное государство (Курсив мой. – В.Т. ), что стало главной причиной, побуждающей воздерживаться от капиталовложений в нашей стране».

Шувалов перечислил, какие советы дают правительству иностранцы: развивать инфраструктуру и как можно больше инвестировать в мозги: «Делайте все, что хотите, – говорят они российскому правительству, – но вы должны стать опять передовой страной. Для того чтобы воспитывать новые компетенции, вам необходимо пройти этот путь, и от вас инвесторы ожидают, что на рынок будут выходить подготовленные специалисты».

Однако голоса зарубежных инвесторов, действительно заинтересованных в высоком качестве подготовки российских профессионалов, как и отечественных производственников, педагогов, ученых, подобны воплям в пустыне. Госбюджетное финансирование российского образования продолжает неуклонно сокращаться. Система подготовки рабочих кадров свертывается до уровня, несовместимого с национальной безопасностью. Одновременно стремительно расширяются масштабы высшего образования, оплачиваемого самими учащимися и их родителями. В 2012 г. почти две трети студентов учились на основе полного возмещения затрат. Причем эта тенденция усиливается в основном за счет явно избыточной подготовки экономистов, финансистов, юристов, психологов, социологов и прочих гуманитариев при растущем дефиците инженеров и других специалистов технического профиля для сферы материального производства.

Как ни парадоксально, именно «платники» в целом учатся гораздо хуже «бюджетников», создавая головную боль для преподавателей, которые, выставляя бездельнику «неуд», рубят сук, на котором сами сидят. Потому преподаватель часто делает вид, что учит, а студент – что учится. Коммерциализация привела к резкому снижению уровня профессиональной компетентности выпускников вузов. При избытке на рынке труда дипломированных «менеджеров» все труднее находить управленцев, способных организовать и эффективно руководить материальным производством на уровне современных требований. Совершенно открыто и широко рекламируются «услуги» по изготовлению контрольных, курсовых и дипломных работ, и даже кандидатских и докторских диссертаций. Более того, продаются и покупаются звания профессоров и академиков. В результате в стране все больше «сверхобразованных», но реально безграмотных ученых инженеров, экономистов, врачей, педагогов, юристов.

Государство все больше сбрасывает с себя ответственность за положение дел в образовании, перекладывая заботы о финансовом и материально‑техническом обеспечении на местные органы и более всего на самих учащихся и их родителей. Либеральные «реформаторы» утверждают, что «бесплатного образования не бывает» и, вопреки Конституции РФ, все шире реализуют этот принцип на практике. В результате происходит «замена всеобщего права на образование правом получения его в зависимости от толщины кошелька».

До 2000‑х гг. эта политика в какой‑то мере компенсировалась расширением возможностей хозяйственно‑предпринимательской инициативы администраторов образовательных учреждений и инновационного педагогического творчества. Российская власть все больше давит образовательные учреждения мелочной бюрократической регламентацией, бесконечно умножающейся отчетной документацией, беспрерывными аттестациями, лицензированиями и бессмысленными проверками. Потому, как говорит Заслуженный учитель, академик РАО А. Ямбург, «совокупное эмоциональное состояние работников народного образования – тотальный невроз».

***

В стране вопиющее противоречие между тем, что говорят о ситуации в системе образования «в верхах» чиновники, и оценками со стороны общественности. Так, проведенное по инициативе Всероссийского педагогического собрания исследование показало, что «вал бумаг, обрушившихся на школу в последние годы, равен максимальному количеству бумаг, которое может сотворить один чиновник. Сократят чиновников чуть‑чуть – и вал отчетности спадает. Размножатся вновь – и школа снова тонет в бумагах.

Свой вклад в эту вакханалию вносят и «смежники», по требованию которых школа строчит дополнительные отчеты: пожарные, эмчеэсники, силовики, наркологи, спецы по суицидам и другим областям здравоохранения, Роспотребнадзор и прочие структуры. Или взять специалистов по школьному питанию. В Марий Эл, например, они додумались запросить в школах информацию о калорийности всех блюд, съеденных детьми в школьной столовке за последние три года. Зачем им понадобилось знать о давно переваренной и выведенной из детских организмов пище – бог весть. Но директора школ, вместо того чтобы заниматься делом, как миленькие засели считать виртуальные калории.

Не отстают от других и профсоюзники, казалось бы, призванные защищать интересы учителя, а не гадить ему, – не имею других слов, чтобы охарактеризовать требование (дело было в Рязанской области) отчитаться не просто о возрастных категориях школьных педагогов (такая информация есть в каждом учебном заведении), а по возрастным категориям: до 30 лет, 30–45 лет и более 45 лет по каждому отдельно взятому предмету из 16! Не свидетельствует ли этот документ о необходимости многократного сокращения чиновников, управляющих указанными, несомненно нужными организациями?

В редакцию РНЛ (Российской национальной линии) поступило обращение ряда общественных организаций к президенту В. Путину в связи с критической ситуацией в системе народного образования. Сильнейший удар, считают авторы обращения, нанесли ЕГЭ и вступивший в силу с 1 сентября 2013 г. Закон «Об образовании», определивший «получение образования как услугу, породив соответственно: учредителя как работодателя, исполнителя – школу и учителя, и клиента‑ученика».

Отмечается, что в Законе «Об образовании» говорится о едином процессе обучения и воспитания, но на деле воспитание уходит из школы, и похоже навсегда, за его результаты никто не спрашивает. «Учителю для проведения воспитательной работы необходимо свободное время. Но у него его практически нет. Базовая ставка заморожена, несмотря на инфляцию, и преподавателю приходится зарабатывать увеличением нагрузки в 1,5–2 раза. Этим и только этим добивается с таким пафосом декларируемая средняя зарплата учителя не ниже средней по экономике региона. Не отрезвил никого и результат экзамена по Государственному Великому русскому языку в 2014 году, когда задним числом пришлось занижать нижнюю планку с 36 до 24 баллов. Но еще раньше закрыли педагогические вузы на периферии как “неэффективные”. В школы этих регионов никто из столичных педагогических вузов не поедет. Осознав промах, стараются создать курсы подготовки педагогов на местах и ввести в существующих непрофильных университетах педагогические факультеты. С учетом аналогичного опыта в других странах, в том числе и в Америке, уже сейчас можно спрогнозировать провал этих мероприятий. И как следствие – плохая подготовка школьников в регионах плюс запущенный процесс платного образования навсегда закроют им дорогу в высшую школу, что является грубейшим нарушением Конституции, которая гарантирует равную всем доступность и бесплатность образования», – сказано в обращении.

***

В обращении общественных организаций к президенту России отмечается, что в дополнение ко всему в новом учебном 2014–2015 году начались новые «преобразования» образования. «Одни из них оформлялись соответствующими письменными распоряжениями, но большинство из‑за боязни прослыть их авторами отдается устно, да и бумага их абсурдно‑преступного содержания не выдерживает. Так, министр, руководитель Департамента образования г. Москвы Исаак Иосифович Калина на совещании в октябре 2014 года довел до сведения директоров школ, опять же устно, что Москва прекращает финансирование проживания и питания учащихся школ‑интернатов, в том числе и интернатов для детей‑инвалидов, и перекладывает оплату этих статей расходов на плечи родителей. Все это происходит, когда родители, рассчитав свои материальные возможности, рекомендовали еще летом детям ту или иную форму обучения. К моменту этого совещания дети уже отучились полтора месяца. И можно себе представить, какое потрясение было в семьях, особенно в малообеспеченных, в семьях погибших родителей, в семьях детей‑инвалидов и в неполных семьях, для которых интернаты были спасательным кругом. А каким моральным потрясением это стало для ребят. Часть их них вынуждена будет оставить учебу. Они никогда не забудут того, как государство поманило их заботой, а потом вытолкало, не найдя средств для приюта», – сказано в обращении.

В Москве, указывают авторы документа, где в целях экономии средств были объединены в холдинги гимназии, прогимназии, школы и детские сады (за чертой объединения, к их счастью, остались детские ясли и роддома). Услуга получения образования выполняется по Закону согласно стандарту, не определяемому в рамках самого Закона «Об образовании».

«Теперь школа не должна стремиться к выявлению индивидуальных или уникальных способностей ученика, а будет загонять его под стандарт, достаточный для сдачи ЕГЭ, который является измерителем качества образования. В его величине заинтересованы все, от школьника до министра. Поэтому махинации вокруг его сдачи будут только продолжаться. В сложившейся ситуации второстепенные предметы, не входящие в ЕГЭ, можно не изучать, так как они не влияют на общий показатель. На дополнительное же образование и на недофинансирование повседневных нужд директора школ вынуждены собирать деньги с родителей, так как с нового года учредитель еще перестал финансировать группы продленного дня, кружки и секции, отнесенные к дополнительному образованию», – подчеркивается в документе. По справедливому замечанию директора известной московской школы, Заслуженного учителя России, академика РАО Е. А. Ямбурга, школьное образование становится «образованием денежных сумм, чтобы как‑то выжить, а учителя заменил близорукий бухгалтер».

«Директоров школ, – пишут авторы обращения, – заставляют теперь работать с этими же родителями, чтобы они еще единогласно сами попросили введения новых платежей на содержание школ‑интернатов. Уже сегодня можно с полной уверенностью констатировать, что Исаак Иосифович Калина в ближайшее время добьет некогда лучшее образование Москвы и страны, сделав его постепенно полностью платным (Лично я с И. И. Калиной не встречался, но по отзывам коллег, имевших с ним дело как с заместителем министра образования и науки РФ, он – олицетворение бюрократии и формализма в системе образования. – В.Т .).

В целом по стране положение еще хуже, и определено оно прежде всего нормативно‑подушным финансированием. С одной стороны, это явилось причиной закрытия порядка 2600 сельских школ, части поселковых и городских и одним из важнейших факторов исчезновения с карты страны тысячи деревень. Теперь «продолжается сокращение не только численности малых сельских и городских населенных пунктов, но и старение в них населения, так как молодая семья не будет жить там, где нет школы», – пишут авторы обращения. «С другой стороны, – отмечают они, – этим актом прекратилось финансирование лучших центров образования, спецшкол по углубленному изучению отдельных базовых предметов, что было фундаментом воспитания научной элиты. Только эта элита могла бы в короткий срок заполнить пустоту в научном мире, образовавшуюся после “утечки мозгов”, и совершить научно‑технический прорыв в будущем. Бесконечные за последние годы снижения бюджетного финансирования образования: в 2015 г. – 95 % от уровня текущего года; 91 % от уровня 2013 года – и повышение платности школьного и высшего образования приведут к неравенству доступа к нему детей и юношества и к деградации общества в целом».

***

Авторы обращения отмечают, что пропуск в истинную элиту вообще и в научную в частности осуществляется уже сегодня не по знаниям, не по моральному облику, не по физическому развитию, а по родительским деньгам, происхождение которых зачастую сомнительно. По этим деньгам, пишут они, определяется и «золотая молодежь», глядя на которую, диву даешься, как же обесценилось золото.

«Проблемы, возникшие в школьном образовании, не являются результатом якобы плохой работы учителей и директоров школ. На них оно только и держится. Они есть суммарный итог проводимых вместо развития образования бесконечных бездумных реформ, демонстрирующих отношение властей к нашим детям сегодня, а следовательно, и к будущему Государства, вверенного вам народом, бесконечные телевизионные обещания и заклинания бедственного положения в образовании не исправят. Необходима научная концепция (доктрина) образования, подготовленная не безграмотными чиновниками, а специалистами‑профессионалами, и прошедшая строгую экспертизу в педагогическом сообществе. Нужны конкретные решения проблем с четким государственным финансированием и пересмотр Закона “Об образовании”. Надеемся на то, что это письмо не останется безответным», – подчеркивается в обращении к президенту России. Документ подписали: председатель Военно‑Державного Союза России Л. Г. Ивашов; ряд других высших военачальников, известных ученых. Однако похоже, что надежды даже столь известных и авторитетных людей остаются тщетными.

Глубокий анализ состояния высшего инженерного образования представил доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники Г. П. Шибанов. За последнее десятилетие российские чиновники от образования, пишет он, «сделали все, чтобы ликвидировать преимущества нашего образования как в средней школе, так и в инженерных вузах, капитально нарушив всю безукоризненно работавшую до этого систему образования. Между тем за прошедшие 20 лет в плане подготовки инженерных кадров американцы внедрили у себя многое из того, что на практике доказало свою высокую результативность в СССР. Они, в частности, существенно расширили курсы математики и физики, изъяли из учебных программ, нацеленных на подготовку инженеров, все дисциплины, которые имеют очень отдаленное отношение к этой специальности (основы менеджмента, основы бизнеса и предпринимательства, финансы и аудит, юриспруденцию и др.). Ранее такого типа дисциплины занимали более 20 % учебного плана.

Мы же перенимаем у США и Европы все то, что неизбежно ведет к деградации устоявшейся классической схемы высшего инженерного образования, которая, по мнению академика РАН Э. И. Григолюка, была лучшей в мире. Нельзя не согласиться с его мнением о том, что «наши пока не превзойденные достижения в области кораблестроения, авиации, ракетостроения, космоса, ядерной энергетики, строительства уникальных гидроэлектростанций до сих пор базируются на устоявшейся, очень сильной отечественной системе высшего образования. Попытка ее реформировать – огромная ошибка, за которую нам придется горько и долго расплачиваться».

Нельзя не напомнить чиновникам от образования, что еще в начале 2000‑х годов доктор физико‑математических наук, профессор В. С. Доценко (кстати, он длительное время преподавал математику и физику в ведущем университете Франции им. Марии и Пьера Кюри) в статье «Пятое правило арифметики» (Наука и жизнь. 2004. № 12) предупреждал о том, что поступающие в университет выпускники средней школы, успешно сдавшие ЕГЭ, являются примером… математической безграмотности. По его мнению, ЕГЭ и бакалавриат неизбежно ведут к воспитанию «исполнителей‑роботов, у которых полностью отсутствует мыслительный процесс. Они могут лишь нажимать кнопки, и не более того!..

«Какие аргументы еще нужно приводить, чтобы наконец‑то прекратился творящийся в сфере образования произвол хотя бы в области подготовки инженерно‑технических кадров? Или нынешние российские деятели от государственной политики и образования сознательно разваливают отечественную школу, чтобы потом она была вынуждена… догонять США?» – спрашивает профессор Шибанов.

***

Разрушение отечественной системы образования болезненно отражается на всех сферах общественной жизни и отраслях народного хозяйства. «Только и слышишь, – пишет известный политический деятель и публицист Б. С. Миронов, – о развитии малого и среднего бизнеса как насущной и первейшей потребности страны для создания среднего класса – станового хребта, мощи и крепи России, а в стране ни квалифицированных рабочих, ни уважаемых инженеров. Из средних школ удалили профессионально‑технические азы, уроки труда – и те канули в прошлое, что уж там вспоминать о преподавании навыков слесарного, столярного, токарного дела. Никто даже не пошевелится поднимать из руин безумно, да нет же, вернее сказать, злоумно, с умыслом порушенную систему профтехобразования, еще с демидовских заводов пестовавшую российских мастеровых, что блоху им подковать, что Царь‑пушку в Мотовилихе отлить, да не для куража и шика, как в Москве, а для битвы – 313 раз чугунными ядрами неприятеля крушила…

В технические вузы кто сегодня идет? Судить по баллам ЕГЭ поступающих – сплошь ленивцы‑троечники, которым больше некуда податься (По моим наблюдениям, самые слабые поступают на буйно расплодившиеся гуманитарные и экономические специальности. – В.Т .). Это они‑то будут выводить боевые ракеты на гиперзвук?! Это они, вот эти троечники‑ленивцы будут созидать станки пятого, да нет, уже шестого поколения?! Это они смогут конкурировать с “Фордом”, “Volvo”, “Мицубиси”?! Если верить опросу руководителей предприятий, проведенному “Левада‑центром”, в стране опасно падает качество выпускников вузов. Как заявило более половины опрошенных директоров, ухудшение уровня подготовки молодых специалистов особенно касается выпускников технических вузов. Молодые инженеры зачастую просто не могут понять то, что делали их советские коллеги 1980‑х годов. Налицо явное оскудение человеческого капитала в Российской Федерации.

Согласно исследованиям Института проблем переходного периода, если в 1999 году на нехватку квалифицированных кадров жаловались 12 процентов работодателей, то в 2004 – уже 24 процента, а в 2007 году – все 39 процентов. И эта цифра с годами только увеличивается. Из‑за утраты квалифицированных кадров падает качество поставляемых за рубеж российских вооружения и военной техники. Это признал и сам Владимир Путин. Да и как не признать, когда одна за другой на глазах всего мира падают с небес наши космические ракеты. Но при этом ничего не делается для улучшения образования, продолжается политика угробления высшей школы, не развивается система ПТУ.

Сотни тысяч молодых, энергичных ребят, счастливо и задорого “откосивших” от армии, торгуют чужим заморским барахлом, с псовой вышколенной дрессировкой стерегут чужое добро и тучные телеса зажравшихся, обнаглевших до беспредела от безнаказанности “хозяев жизни”, набираясь лакейского опыта и съедающей зависти к своим работодателям, вместо того чтобы учиться, набираться опыта в ремесле, становиться мастерами в настоящем деле. Угодничать и лебезить в обществе стало достойнее и уж точно прибыльнее созидания и творчества. Плата клерка, любого офисного крысенка недостижима ни для мастерового, ни для инженера. Не труженик ценен сегодня – холоп. Но вот если случись что, не дай бог, конечно, и что? Офисная челядь, приказчики из супер– и гипермаркетов, многочисленная дворня абрамовичей, фридманов, авенов, вексельбергов, потаниных, керимовых в окопы пойдет?!»

***

О деградации российского образования, как отмечалось выше, публично говорит и первый зам. председателя правительства И. Шувалов, но, в отличие от Б. С. Миронова, делает это не с тревогой и болью, а невозмутимо и, как подобает небожителю, с олимпийским спокойствием. На деле же он вместе с Медведевым, Голодец и Дворковичем с завидным упорством внедряет все то, от чего страны Запада решительно отказываются. Правительство Франции, например, в начале 60‑х гг. первым применило аналогичную нашему ЕГЭ систему для того, чтобы в школах страны могли обучаться слабо подготовленные дети эмигрантов из африканских стран. Однако через три года она была отменена, поскольку выявилось ее отрицательное влияние на умственное развитие учащихся.

…Как‑то В. В. Путина спросили: какую бы форму экзамена он лично предпочел – ЕГЭ или собеседование? Президент, не задумываясь, ответил – собеседование. Так почему же он безучастно взирает на разрушение отечественного образования? Возможно, обращения научно‑педагогической общественности, подобные вышеприведенным, глушатся чиновниками на дальних подступах к адресату? Давайте же выясним, на кого именно Путин полагается в вопросах стратегии развития российского образования.