Вторым значимым течением китайской философии является конфуцианство. Говоря о нем, надо иметь в виду вот что. Китайцы не любили новых идей и не любили писать новые тексты, содер­жащие новые идеи. Лучшими способами выразить новую мысль в Китае были следующие: заново интерпретировать канонический, хорошо известный всем текст, который каждый образованный человек с детства помнил наизусть. Иначе прочесть непонятное, темное место классического текста. Или иначе озвучить стоящий в удобном месте классического текста иероглиф[1]. В длинном ряду таких классических текстов на первом месте стоит, конечно, «Лунь юй». Блестящий переводчик этого текста российский и советский китаевед академик Василий Михайлович Алексеев (1881-1951) следует китайской традиции: переводит оригиналь­ный текст, затем переводит авторитетный китайский комментарий к нему, затем дает собственные комментарии. Оригинал — «Лунь юй» — В. М. Алексеев переводит на архаический русский язык. Более современным русским языком он переводит классический комментарий к «Лунь юю». Собственные комментарии к клас­сическому комментарию он пишет совсем современным языком.

Вот самое начало его перевода (прил. 1).

Как видите, стиль обсуждения классического текста своеобраз­ный. Нечто подобное мы можем видеть в иудейской культуре, когда сначала «Танах»[2] обрастает комментариями, потом комментариями обрастает каждое слово комментария, и т. д.

[1] Эта игра хорошо известна всем, кто жил и работал во времена непоколебимых авторитетов. В эпоху моего студенчества нельзя было спорить с классиками марксизма- ленинизма, поэтому каждая новая мысль «рождалась» из нового прочтения какого- нибудь фрагмента полного собрания сочинений В. И. Ленина или собрания сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса. Зачастую скромный исследователь приписывал свою новую мысль Ленину или Марксу. А сам исследователь якобы эту мысль у них «открыл». Печальные были времена.

[2] Танах — название Священного Писания иудеев, сборников священных текстов в иудаизме.