Начиная с XV столетия, ни одна война России против ее внешних врагов не проходила без активного участия казачества. Особой вехой в этой череде войн стала Отечественная война 1812 г., явившаяся суро­вым испытанием на прочность российской государственности и в то же время свидетельством достоинства и величия России, патриотизма, мужества и героизма представителей всех ее народов и сословий.

Чрезвычайно значимую роль в Отечественной войне 1812 г. сыграло казачество. К этому времени оно окончательно трансформировалось в военно-служивое сословие России, а казачьи войска стали пред­ставлять собой уникальнейший вид ее вооруженных сил. Военные специалисты оценивали казачью конницу как лучшую в мире легкую кавалерию. И она действительно таковой была.

В значительной мере это определялось умелым применением в боях нерегламентированных никакими уставами тактических приемов: лава (охват противника в рассыпном строю), оригинальная система разведывательной и сторожевой службы и др. Все эти унаследованные от степняков казачьи приемы оказывались особенно эффективны и неожиданны при столкновениях с армиями европейских государств[1]. К этому же следует добавить и то, что казаки являлись высококласс­ными и не имеющими себе равных наездниками.

Все эти превосходные качества казачества в полной мере раскры­лись в период Отечественной войны 1812 г. и последовавшего затем заграничного похода русской армии (1813—1814) по освобождению Европы.

1812 г. явился кульминационным не только в истории российской государственности, но и для всей мировой цивилизации.

К этому времени создавший на этапе заката 1-й Республики свою империю Наполеон I Бонапарт покорил большую часть Европы. Более

10 лет он неизменно одерживал победы над своими противниками, сокрушая одно государство за другим. Лишь немногие государства, такие как Англия, отгородившаяся от континента проливами, а также Османская империя и Швеция, до которых Наполеону пока не было дела, не находились в сфере его влияния. Остальные же европейские государства были или в вассальной от него зависимости, или же пред­почитали быть его союзниками.

В декабре 1806 г. прекратила свое существование Священная Рим­ская империя немецкой нации, превратившись в империю Австро­Венгерскую. В июне того же года из южно- и западногерманских княжеств был создан Рейнский союз под патронажем Наполеона. В 1807 г., по условиям Тильзитского договора, было создано вассальное ему герцогство Варшавское. Существенно увеличилась и сама террито­рия Франции за счет аннексии территорий сопредельных государств.

Одержанные Наполеоном многочисленные победы на Западе соз­дали ему ореол непобедимости. Французский император находился на вершине своей славы и могущества. Он по своему произволу назначал королей в существовавшие и создаваемые им королевства. Так, его братья Жозеф, Люсьен и Жером стали королями Испании, Голландии и Вестфалии, а женатый на сестре Наполеона Мюрат — королем Не­аполя. Помимо этого, в 1810 г. наследником шведского престола, по согласованию с Наполеоном, стал один из его маршалов — Ж. Бер- надот[2]. Сам же себя Наполеон провозгласил еще и королем Италии[3].

И только лишь Российская империя оставалась в полной мере суве­ренным государством, неподвластным Наполеону. Это не могло сколь угодно долго устраивать французского императора. Доминирования в Европе ему уже явно было недостаточно, он стремился к мировому господству. А для этого необходимо было победить и максимально ослабить Россию. С этой целью, в частности, планировалось возрож­дение в противовес Российской империи Польского независимого государства с включением в него российских территорий Литвы, Бе­лоруссии и Украины. Примечательно, что первоначально Наполеон даже с войну Россией определял как Вторую польскую.

Помимо этого, предполагалось использовать ресурсы России для борьбы с Англией. Это предполагало ужесточение невыгодной для России континентальной блокады Англии.

К тому же Наполеону не давали покоя лавры великих завоевателей прошлого и, прежде всего, Александра Македонского, с которым он себя соотносил. В завоевании «жемчужины Британской короны» — Индии Наполеон видел залог сокрушения Англии. А для этого ему также нужна была подвластная ему Россия. Об этом, в частности, свидетельствуют его слова о том, что «Александр Македонский достиг Ганга, отправившись от такого же далекого пункта, как Москва. Пред­положите, что Москва взята, Россия повержена... и скажите мне, разве не возможен тогда доступ к Гангу для армии французов...»[4].

Стремление к мировой гегемонии стало лейтмотивом всей де­ятельности Наполеона после подписания Тильзитского договора. И уже в 1810 г. он фактически открыто заявлял: «Через пять лет я буду господином мира. Остается одна Россия, но я раздавлю ее»[5]. Все это в комплексе формировало предпосылки для вооруженного конфликта двух крупнейших империй того времени.

Тогда же Наполеоном была начата и подготовка к войне с Россией. В этот период изучался театр военных действий, создавались большие склады продовольствия, боеприпасов и обмундирования. Также были проведены новые наборы в армию, где под ружье было поставлено до 1 млн 200 тыс. солдат.

К весне 1812 г. войска Наполеона были сосредоточены у западных границ России на территории герцогства Варшавского. В мае он при­был в ставку своей армии, а 12 июня им был издан приказ о вторжении в пределы Российской империи. Для этого Наполеон сконцентрировал мощную группировку войск, получившую наименование «Великая армия». Общая численность всех вступивших в Россию войск до­стигала 591 500 человек с 1420 орудиями. На широком фронте вдоль государственных границ им противостояли три русские Западные армии, имевшие около 210 тыс. человек и 906 орудий[6].

Наполеон нисколько не сомневался в успехе своей русской кам­пании и планировал быстро закончить войну путем разгрома русской армии в генеральном сражении на польско-литовской территории в районе Вильно или Варшавы, где население было настроено традици­онно антироссийски. В последующем же, как он заявил, «не пройдет и шести месяцев, как две северные столицы, Москва и Петербург, узрят в своих стенах победителей всего мира»[7].

Расчет строился на том, чтобы в ходе одного-двух крупных сраже­ний разгромить русские армии и вынудить российское руководство пойти на заключение выгодного для него соглашения.

Не случаен был и выбор направления главного удара. Следует отметить, что в процессе подготовки к вторжению Наполеоном рас­сматривались три возможных направления: киевское, петербургское и московское. Наполеон выбрал московское. Известно на этот счет высказывание самого Наполеона. «Я пойду на Москву и в два сражения все кончу. Если я возьму Киев, схвачу Россию за ноги, заняв Петербург, ухвачу ее за голову, взяв же Москву, поражу ее в сердце!»[8].

Таким образом, подготовка к вторжению осуществлялась весьма тщательно. Вопросы стратегического планирования были продуманы до мелочей. И все же ряд просчетов, роковых для него, Наполеон допустил.

Прежде всего, он явно недооценил императора Александра I, его способности возглавить оборону страны. Александр I не только не смутился, узнав о вторжении, но и проявил неожиданную для Напо­леона решимость вести с ним вооруженную борьбу.

Примечательно в этом плане его обращение к армии, изложенное в первом после наполеоновского вторжения манифесте: «Воины! Вы защищаете Веру, Отечество, свободу. Я с вами. На зачинающего Бог. Александр»[9]. В манифесте было четко сказано: «Наш меч не войдет в ножны, доколе хотя один неприятельский солдат будет оставаться на почве русской»[10]. Таким образом, у России был лидер, нисколько не уступавший самому Наполеону, а по некоторым параметрам и пре­восходящий его.

Не оправдалась ставка Наполеона и на коллаборационизм офранцу­женной российской элиты и, в первую очередь, дворянства. Несмотря на то что французский язык был едва ли не государственным языком страны, тем не менее, агрессия Наполеона стимулировала подъем патриотического сознания в этой среде. Поэтому, если проявления коллаборационизма среди дворянства и были, то не массовыми и не оказывали значимого влияния на общие настроения в обществе.

К тому же в армию вернулись после «павловской опалы» многие офицеры и генералы эпохи Екатерины Великой и суворовской шко­лы, для которых служба Отечеству, защита его от неприятеля являлась священным долгом и обязанностью. А именно они составляли основу офицерского корпуса Русской армии.

Нашествие Наполеона на Россию заставило русский народ напрячь все силы для отражения агрессора. Армия захватчиков жгла русские города и села. Нависшая над Родиной опасность порабощения вско­лыхнула весь русский народ. Война против французских завоевателей превратилась в общенародную, Отечественную.

В этой борьбе казачество, соответствуя своему предназначению, приняло самое активное участие и сражалось с неприятелем самоотвер­женно, не щадя ни его, ни своих сил и самой жизни. Подвиги казаков золотыми буквами вписаны в историю той Великой Отечественной войны. Именно казаки в июне 1812 г. первыми встретили оружейным огнем французских захватчиков и героически сражались против армии Наполеона до полного ее разгрома.

Помимо многочисленных полков, охранявших протяженные гра­ницы империи, на войну против Наполеона были мобилизованы и выставлены все наличные силы Донского, Уральского и Оренбургского войск. Основную тяжесть удара приняли на себя донские казаки.

В «Записке о донских казачьих полках, находящихся на службе», составленной войсковым атаманом М.И. Платовым, отмечалось, что в составе Русской армии насчитывалось шестьдесят пять донских ка­зачьих полков и две конно-артиллерийские роты, тринадцать команд, 112 штаб-офицеров, 1173 обер-офицера, 1092 урядника и писаря, 39 639 казаков. Половина из них входила в состав трех русских ар­мий, расположенных вдоль западной границы: 1-й под командова­нием генерала Барклая-де-Толли, 2-й под командованием генерала П.И. Багратиона и 3-й под командованием генерала А.П. Тормасова. Кроме того, десять донских казачьих полков находились в Дунайской армии, которой командовал адмирал П.В. Чичагов. Остальные дон­ские полки находились на пограничной службе на Кавказской линии, в Грузии, Москве, Петербурге, Новочеркасске и других населенных пунктах[11].

Накануне войны все полки Войска Донского, расположенные на западной границе, были сведены в особый «летучий» корпус и пере­даны под командование донского войскового атамана М.И. Платова.

Объявляя о нападении Наполеона на Россию, атаман М.И. Платов следующим образом в своем приказе определил цели и задачи каза­чества в войне: «Мы должны показать врагам, что помышляем не о жизни, но о чести и славе России»[12]. Под этим девизом и воевали донцы в Отечественной войне 1812 г.

В первые месяцы войны Русская армия вынуждена была отступать под натиском превосходящих сил противника. Задача русского коман­дования сводилась к тому, чтобы, отступая и не принимая генерального сражения, спасти основные силы армии от разгрома и в то же время мобилизовать войска для уничтожения захватчиков.

В этот период донские казачьи полки М.И. Платова были надежным щитом, прикрывавшим отход 2-й русской армии. Ее главнокоманду­ющий генерал П.И. Багратион писал по этому поводу М.И. Платову: «Я вас прошу занимать неприятеля, обеспокоивая его отовсюду до того времени, когда я в состоянии буду, подкрепляя вас, обеспечить соеди­нение наше с 1-й армией»[13]. Выполняя данное предписание, казачьи полки не только вели арьергардные бои с противником, изматывая его силы и прикрывая отход 2-й армии, но и совершали лихие кавале­рийские рейды в тыл врага, атаки на фланги, успешно вели разведку.

Под напором превосходящих сил французской армии русские от­ступали. Беспрерывный отход оказывал деморализующее воздействие на русские войска, не привыкшие отступать. Поэтому крайне важен был успех, победа! И эту победу одержали над наступающим против­ником донские казаки у небольшого местечка Мир.

Выполняя приказ генерала П.И. Багратиона «остановиться в Мире... и удержать сей пункт», атаман М.И. Платов решил устроить здесь засаду, справедливо полагая, что упоенный успехами первых дней на­ступления противник потерял осторожность. 27 июня (9 июля) казаки встретили бригаду генерала К. Турно, составлявшую авангард войск Жерома Бонапарта.

Применив свой излюбленный способ боя — вентерь[14], казаки завлек­ли кавалерийские части противника в засаду, где их атаковали основные силы корпуса М.И. Платова. В вентерь попал весь 13-й уланский полк противника, который был почти полностью уничтожен. Противник, понеся большие потери, был отброшен. 10 июля практически так же был разбит и авангард корпуса короля Вестфалии Жерома Бонапарта.

Всего же в двухдневном сражении противник потерял более 600 человек, в том числе в плен было взято 60 офицеров и 250 рядовых. Казаки потеряли всего 25 человек убитыми и раненными. Генерал К. Турно был ранен и едва не попал в плен. По итогам сражения атаман М.И. Платов докладывал П.И. Багратиону: «Урон у нас очень мал, потому что перестрелки не вели, а бросились дружно в дротики и тем скоро опрокинули, не давши поддержаться стрельбою»[15].

Победа казаков имела большое моральное значение. Она показала, что русская конница с успехом может громить хваленую наполеонов­скую кавалерию, и позволила за двое суток 2-й русской армии отдо­хнуть, подтянуть отставшие обозы, произвести перегруппировку войск и организованно отступать к городу Несвижу и далее на соединение с 1-й армией под командованием М.Б. Барклая-де-Толли.

С 12 июля корпус Платова действовал в тылах корпуса Даву и глав­ной армии Наполеона. Маневр Наполеона разъединить русские армии и разгромить их по отдельности не удался.

22 июля (3 августа) 1-я и 2-я армии соединились в Смоленске. Это был крупный успех, означавший крушение наполеоновского плана разгрома русских армий поодиночке. После соединения двух армий М.И. Платов принял командование над всеми казачьими полками, находившимися в обеих армиях. Военная обстановка под Смоленском сложилась так, что возникла возможность нанесения внезапного удара по разбросанным на значительном расстоянии друг от друга наполео­новским корпусам. Перед казаками Платова была поставлена задача наступать в авангарде 2-й армии на Рудню. Казачьи полки нанесли тяжелое поражение авангарду Мюрата у Молева Болота. Сблизившись с французами, казачьи полки обрушились на них лавиной. В этом бою отличилась и донская конная артиллерия, которая с близкого рас­стояния расстреливала неприятельские боевые порядки. Противник потерял около половины кавалерийского корпуса, полностью был уничтожен вражеский пехотный полк. М.И. Платов доносил генералу М.Б. Барклаю-де-Толли: «Неприятель пардона не просил, а войска российские его императорского величества, быв разъярены, кололи и били его»[16].

Несмотря на то что по численности русская армия все еще зна­чительно уступала объединенной франко-европейкой, тем не менее, она уже была в состоянии дать и сражение более крупного масштаба, что и произошло в процессе обороны Смоленска (16—17 августа), организатором которой стал начальник штаба 1-й Западной армии генерал-майор А.П. Ермолов. Это было первое крупное после на­чала войны сражение. Французам так и не удалось взять штурмом ни город, ни крепость. Вошли они туда только тогда, когда русские войска их оставили. И это при том, что Смоленск обороняли лишь корпус генерал-лейтенанта Н.Н. Раевского, дивизия генерал-майора Д.П. Неверовского и смоленское ополчение.

Тем не менее силы были неравны. Нависла угроза окружения Смо­ленска противником, имевшим большое численное превосходство. Решение об оставлении Смоленска было принято на военном совете в ночь с 17 на 18 августа. Несмотря на необходимость этой меры, сам факт оставления русского города противнику (пожалуй, впервые с петровских времен) на солдат и офицеров оказал сильное влияние в эмоционально-психологическом отношении. При этом речь шла не об упаднических, пораженческих настроениях, напротив, войска рвались в бой. Речь шла о неминуемом возмездии.

Пожалуй, наиболее образно царившее в этот период в Русской армии настроение отразил начальник штаба 1-й армии генерал-майор А.П. Ермолов: «Разрушение Смоленска познакомило меня с новым совершенно для меня чувством, которого войны, вне пределов от­ечества выносимые, не сообщают. Не видел я опустошения земли собственной, не видел пылающих городов моего отечества. В первый раз жизни коснулся ушей моих стон соотчичей, в первый раскрылись глаза на ужас бедственного их положения. Великодушие почитаю я даром Божества, но едва ли бы дал я ему место прежде отмщения!»[17].

Вторую половину августа 1812 г. Русская армия отступала, но от­ступала с боями. На всем протяжении движения Русской армии по направлению к Москве казаки прикрывали ее отход, ведя упорные арьергардные бои с противником.

3 сентября 1812 г. русские войска прибыли в район Бородино, где новый главнокомандующий объединенными армиями М.И. Кутузов решил дать генеральное сражение. Выбор Бородинского поля для сражения был обусловлен его выгодным стратегическим положением. Поле очень просторное, на нем могли развернуться большие массы войск. Свои силы Кутузов расположил так, чтобы перерезать непри­ятелю путь на Москву — обе Смоленские дороги.

Правый фланг упирался в деревню Горки, где находилась ставка М.И. Кутузова. Центр русских войск защищала Курганная батарея, которой командовал генерал Н.Н. Раевский (отсюда и ее название — «батарея Раевского»). Левый фланг проходил близ деревни Семенов­ское. Здесь были возведены укрепления — флеши, которые защищали солдаты генерала П.И. Багратиона (Багратионовы флеши). Деревня Бородино находилась между правым флангом и центром.

План Наполеона заключался в том, чтобы сильным ударом по ле­вому флангу прорвать фронт, выйти в тыл русским войскам, оттуда на­нести удар по центру и уничтожить всю русскую армию. Так Наполеон обычно выигрывал сражения. Однако этим планам не суждено было осуществиться, поскольку, как вспоминал начальник штаба Русской армии А.П. Ермолов, «французская армия разбилась об русскую». Следует отметить, что этому немало способствовали и казаки.

26 августа на рассвете началось Бородинское сражение. Большие силы наполеоновской армии восемь раз атаковали Багратионовские флеши на левом фланге русской армии, но так и не сумели взять их.

Тем не менее обстановка складывалась крайне неблагоприятно для русских войск, обострившись особенно после смертельного ра­нения П.И. Багратиона. Для того чтобы отвлечь силы противника, М.И. Кутузов приказал казачьему корпусу М.И. Платова и кавале­рийскому корпусу Ф.П. Уварова, находившимся в Масловской роще, атаковать левое крыло французской армии. Задача была сложной. Нужно было преодолеть глубокий овраг, затем перейти вброд реку с илистым дном, стремительно подняться на гору и обрушиться на врага.

Около 12 часов казаки, переправившись через реку Колочу, устре­мились в тыл французам.

Одновременно развернулось и наступление корпуса Ф.П. Уварова. Чтобы создать видимость действия больших сил, казаки, искусно ма­неврируя, подняли тучи пыли, которые застили чуть ли не весь левый фланг французов[18]. Рассыпавшись на большом пространстве, казаки смело атаковали неприятельские войска, сея смятение, страх и панику.

Участник Бородинского сражения К. Клаузевиц писал об этом мо­менте: «Я ожидал серьезной сомкнутой атаки. а действительно увидел, как эти бойцы, удивительные тем, что они проявляют неслыханную храбрость, юля между массой неприятельской пехоты, поражали ее»[19] .

Другой участник сражения — Ф. Глинка — вспоминал впоследствии о рейде казаков в тыл французов: «Равнина вдруг запестрила донцами. Они начали щеголять разными проделками. Передовые французские пикеты всколыхнулись. Казаки “сели” на плечи! Напрасно отмахи­вались французы и немцы длинными палашами и шпорили тяжелых коней своих. Донцы, припав к седлу, на сухопарых лошадках мчались стрелами, подлетали и жалили дротиками, как сердитые осы»[20].

Даже если учесть известную тенденцию к преувеличению подобного рода свидетельств, совершенно очевидно, что знаменитый рейд рус­ской конницы, задуманный М.И. Кутузовым и блестяще выполненный казаками Платова и кавалеристами Уварова, сыграл исключительно важную роль в осуществлении планов великого полководца в Боро­динском сражении.

Наблюдая за действиями корпусов Платова и Уварова, М.И. Кутузов с восхищением восклицал: «Молодцы!.. Молодцы!.. Чем может быть оплачена сия доблестная услуга нашей армии?.. Рад, очень рад!.. Опе­рацией Платова и Уварова Бонапарт введен в заблуждение. По всему вероятно, он подумал, что ему в тыл ударила большая наша сила. А мы конфузией Бонапарта воспользуемся»[21].

Операция кавалерийских корпусов М.И. Платова и Ф.П. Уварова вынудила Наполеона приостановить наступление на целых два часа. Русские войска за это время сумели подвести подкрепление и выставить резервную артиллерию.

В сражении под Бородино воля и искусство М.И. Кутузова побе­дили волю и искусство Наполеона. По выражению самого Наполеона, «русские стяжали право быть непобедимыми»[22].

Наполеоновская армия на Бородинском поле была обескровлена и впервые не стала победительницей. Однако на театре военных действий противник все еще сохранял значительное превосходство в силах. По­этому, не получив нужных резервов, Русская армия не могла сразу же после Бородинского сражения перейти в контрнаступление.

13 сентября 1812 г. состоялся военный совет, в котором принимало участие высшее командование армии.

Совет проходил в обстановке строжайшей секретности, в силу этого протокол не велся, а о его результатах известно только по вос­поминаниям его участников.

В Записках А.П. Ермолова об этом одном из наиболее драматиче­ских периодов войны отмечено, что ему как самому младшему генералу (по времени присвоения этого звания) было поручено первым выска­зать мнение: давать ли генеральное сражение у стен Москвы или оста­вить ее. А.П. Ермолов заявил о необходимости атаковать неприятеля, чем в очередной раз вызвал неудовольствие главнокомандующего[23].

Именно этот момент, очевидно, и отражен на известной всему миру картине художника А.Д. Кившенко «Военный совет в Филях», где горя­чий и решительный Ермолов стоит за столом в правой части картины и высказывает свое мнение о необходимости сражения за Москву.

Позиции А.П. Ермолова придерживались также генералы Л.Л. Бен- нингсен, П.П. Коновицын. В то же время генералы Д.С. Дохтуров, Ф.П. Уваров, А.И. Остерман-Толстой, Н.Н. Раевский и другие выска­зали мнение о необходимости отступления с тем, чтобы собрать силы для следующего сражения. Решающими стали слова главнокомандую­щего: «С потерей Москвы не потеряна Россия! Первой обязанностью постановляю сохранить армию и сблизиться с войсками, идущими к нам в подкрепление. Самим уступлением Москвы приготовили мы гибель неприятелю. Из Москвы я намерен идти по Рязанской дороге. Знаю, ответственность обрушится на меня, но жертвую собой для блага Отечества»[24].

14 сентября Русская армия покинула Москву, а 15 сентября в 2 часа дня Наполеон прибыл на Поклонную гору с тем, чтобы получить, по традиции того времени, ключи от города. Не дождавшись ключей, он отдал приказ на выдвижение, затем французские войска остановились в районе Дорогомиловской заставы, но и здесь ключей от Москвы не было.

Москва встречала Наполеона не ключами, а пожарами, непобеж­денной и не как победителя. Так с Наполеоном, перед которым до этого пали ниц 15 столиц европейских государств, никто не поступал.

Последними оставили древнюю столицу казаки. При этом, как свидетельствуют источники, атаман М.И. Платов оставлял Москву со словами: «Прощай, Матушка! Мы еще вернемся!»[25].

Оставив Москву, Русская армия отошла в Тарутино. Сюда на­правлялись созданные стратегические резервы. Особое внимание М.И. Кутузов уделял подготовке кавалерийских резервов, необходимых для того, чтобы сделать армию наиболее подвижной в ходе будущего контрнаступления.

В это время на Дону, как и в других губерниях России, в обстановке большого патриотического подъема шло формирование ополчения. Один из современников писал: «Весь тихий Дон взволновался, все, от старого до малого, летят на ратное поле защищать Россию»[26]. Стремясь принять участие в вооруженной борьбе с иноземными захватчиками, в ополчение шли и старики, и юноши. Так, казак Степан Чурилов, прослуживший около 30 лет и участвовавший во многих походах, од­ним из первых записался в ополчение. Несмотря на преклонные годы, он всю кампанию 1812 г. провел «с неустрашимостью». Также храбро сражался и 15-летний казак Николай Кузьминов[27].

При этом экипировка осуществлялась за личные средства казаков. И далеко не все могли себе позволить иметь двух лошадей, полное обмундирование и вооружение. Поэтому в станицах шел сбор средств, в том числе и на экипировку самих казаков.

Аналогичным образом шло формирование добровольческих каза­чьих отрядов в других казачествах. Примечателен в этом плане посту­пок атамана Нагайбакской станицы Оренбургского казачьего войска Я. Серебрякова. Атаман продал свой дом и часть имущества, чтобы снарядить 53 казака, купил и раздал малоимущим казакам 42 ружья, 30 сабель и 27 пик (на 300 рублей)[28]. И таких примеров было множество.

Особый же вклад в формирование добровольческих отрядов внес­ло Донское казачество, сформировавшее 26 казачьих полков[29]. Когда Платов явился к Кутузову доложить о прибытии полков с Дона, по­следний сказал дрогнувшим от волнения голосом: «Спасибо! Спасибо, атаман!.. Сия услуга никогда не забудется отечеством!.. Всегда, до того часа, когда богу угодно будет призвать меня к себе, пребудет в моем сердце благодарность войску Донскому за его труды и храбрость в сию тяжкую годину»[30].

В период пребывания Русской армии в Тарутинском лагере казачьи полки сыграли большую роль в проведении так называемой «малой во­йны», осуществлявшейся партизанскими отрядами. Основной задачей партизанских отрядов было нанесение максимальных потерь про­тивнику: нарушение его коммуникаций, блокирование противника, находившегося в Москве, а также разведка. 36 казачьих полков были направлены в партизанские отряды. При этом почти все партизанские отряды наполовину состояли из казаков. Так, в прославленный отряд Дениса Давыдова входили казаки из полков Сысоева 3-го, Иловайского 11-го, Грекова 21-го. Денис Давыдов с большой похвалой отзывался о казаках, находившихся в его отряде. Позже он писал о них: «Это люди отличной храбрости и неутомимой деятельности, отличные ездоки, сметливости черкесской»[31]. Три казачьих полка входили в большой отряд И.С. Дорохова. Кроме того, ряд отрядов (Чернозубова 8-го,

Победнова, Иловайского 12-го, Ефремова) состояли исключительно из донских казаков[32].

Тактическую основу партизанских действий составляли испытанная казачья разведка, казачьи дозоры и бекеты (аванпосты), ловкие казачьи вентери (засады) и быстрые перестроения в лавах.

М.И. Кутузов использовал мобильные казачьи отряды также для разведки, связи, охраны путей снабжения русских войск, нападения на пути снабжения французской армии, для выполнения других спе­циальных задач в тылу армии Наполеона.

Казаками и подразделениями регулярной легкой кавалерии Москва была блокирована. Средства для питания оккупационной армии на местах достать было невозможно, сообщения с главной интендантской базой в Смоленске находились под угрозой нападений казаков, гусар­ских полков и партизан из местного населения. Казаки и партизаны каждый день захватывали сотни, а бывало, даже тысячи неприятель­ских солдат, оторвавшихся от своих частей, а иногда громили и целые отряды французов.

Действия партизан заставили Наполеона усилить охрану дорог. Для обеспечения безопасности, например, Смоленской дороги к Можай­ску была подтянута часть корпуса маршала Клод-Виктора, который ранее обеспечивал главные коммуникации от Вильно до Смоленска. Корпус И. Понятовского был выдвинут к Подольску, корпус Бессьера — на Тульскую дорогу; Можайскую дорогу охраняли Брусье и легкая кавалерия. Особенно беспокоили Наполеона казаки. По свидетель­ству, например, А. де Коленкура, «ни потери, понесенные в бою, ни состояние кавалерии — ничто вообще не беспокоило его в такой мере, как это появление казаков в нашем тылу»[33]. Страх перед казаками был у французов так велик, что они всякий неожиданный налет принимали за казачьи атаки.

За месяц пребывания русских войск в Тарутино партизаны унич­тожили более 30 тыс. французов. Казаки были повсюду. Они были той частью армии, с которой французам приходилось иметь непрерывные столкновения.

Дело дошло до того, что казаки проникли в оккупированную фран­цузами Москву, появились у Кремля, за стенами которого находился Наполеон. Отряд казаков под командованием Иловайского 12-го на улицах Москвы перебил немало неприятельских солдат, иных захватил в плен и после этого так же внезапно исчез, как и появился.

В приказе по армии, давая высокую оценку действиям казачьих полков в составе армейских партизанских отрядов, М.И. Кутузов писал: «Казачьи полки усердным, ревностным служением и оказываемою в делах противу неприятеля при всяком случае отличною храбростью заслужили справедливую похвалу, а командующий оными войсковой атаман, полную мою благодарность, каковую с удовольствием сим и изъявляю»[34].

Захватив Москву, Наполеон ждал предложения о мире. Не дождав­шись этого, он сам проявил инициативу и трижды обращался с этим предложением к Александру I. Отсутствие нормального снабжения и падение дисциплины в войсках, связанное с мародерством, делали невозможным зимовку Наполеона в Москве. Поход на Петербург был отвергнут из-за приближающейся зимы и Русской армии в тылу. Предложения Наполеона о мире русский император проигнорировал. Оставался один выход — отступать к базам снабжения в Смоленске. В Москве оставлен был в качестве арьергарда корпус Мортье, которому Наполеон приказал перед уходом поджечь все публичные здания в городе, за исключением Воспитательного дома, и взорвать Кремлев­ские стены.

19 октября наполеоновская армия покинула Москву. Первоначаль­но Наполеон намеревался напасть на Русскую армию и, разгромив ее, попасть в неразоренные войной районы страны, чтобы обеспечить продовольствием свои войска. Но перспектива сражения, подобного Бородинскому, с еще более непредсказуемым исходом заставила его отказаться от этого намерения. Поэтому дальнейшие планы Напо­леона предполагали выдвижение армии в направлении Смоленска через Калугу и закрепление на рубеже рек Западная Двина и Днепр с тем, чтобы оттуда начать новый поход уже в новом, 1813 г. Но и этим планам не суждено было сбыться.

Русское командование разгадало замысел Наполеона. Узнав о том, что главные силы Наполеона двинулись по Боровской дороге, и разгадав замысел французов прорваться к Калуге и дальше к Дне­пру, начальник Главного штаба Русской армии А.П. Ермолов именем главнокомандующего приказал корпусу Д.С. Дохтурова двигаться в направлении Малоярославца и там преградить путь Наполеону до подхода всей армии во главе с М.И. Кутузовым.

12 октября корпуса М.И. Платова и Д.С. Дохтурова скорым маршем обогнали французов, перекрыли им дорогу у Малоярославца и сумели удержать ее до подхода основных сил.

В начавшемся сражении, в которое затем втянулись основные силы русской и французской армий, большую роль сыграли казаки. По вос­поминаниям главнокомандующего Русской армией фельдмаршала М.И. Кутузова, «казаки под командованием графа Орлова-Денисова, бывшие справа, даже в тылу неприятельского левого крыла, подкрепля­емые кавалериею... ударили столь быстро на беспечного неприятеля, что он, долго не державшись, предпринял ретираду, которая скоро потом сделалась бегством»[35].

Более того, во время ночного рейда на левый берег реки Лужа казаки едва не захватили в плен самого Наполеона. Вот как пишет об этом боевом эпизоде академик Е.В. Тарле: «25 октября на рассвете импе­ратор поехал верхом к Малоярославцу. С ним была небольшая свита. Вдруг показался, летя в карьер прямо на Наполеона и его свиту, отряд казаков с копьями наперевес. С криком “ура” они налетели на кучку всадников. Эти их крики и спасли Наполеона от неминуемой смерти или плена: его свита сначала издали не разглядела, кто это мчится на них, и приняла казаков за эскадрон французской кавалерии, и только крики казаков вывели ее из заблуждения. Один казак уже налетел на Раппа и с размаху пронзил копьем лошадь генерала, но тут подоспели два французских эскадрона, и казаки повернули обратно»[36].

Таким образом, только темнота и случай спасли Наполеона от пленения казаками.

Героическая оборона Малоярославца, подход основных русских сил, шок от реальной возможности попасть в плен побудили Напо­леона прекратить сражение и отдать приказ к отступлению армии в сторону Смоленска. В Москве с небольшими частями оставался Бер- тье, имевший задачу взорвать Кремль, для чего все его здания были заминированы. Когда это стало известно, в Москву прибыл генерал Винцингероде с адъютантом и казаками для переговоров. Он уведомил Бертье, что если это будет исполнено, то все пленные французы будут повешены. Но Бертье арестовал парламентеров и отправил в штаб к Наполеону. Корпус завесы временно возглавил казачий генерал Ило­вайский. При отходе французов последовали страшные взрывы. Но по оплошности французов и героизму русских людей многие бочки с порохом не были подожжены. После оставления Москвы генерал Иловайский с казаками первыми заняли Москву.

Таким образом, попытки наполеоновских войск прорваться на юг, к Калуге, потерпели полную неудачу. После поражения у Малоярославца наполеоновское командование вынуждено было повернуть свои вой­ска на разоренную Смоленскую дорогу. С этого времени начинается энергичное преследование и уничтожение войск противника.

Перед казачьим корпусом М.И. Платова главнокомандующий Рус­ской армией М.И. Кутузов поставил задачу действовать в направлении отступления главных сил противника и, опережая его, громить передо­вые неприятельские колонны. «Я надеюсь, — писал Кутузов Платову 19 октября, — что сей отступной марш неприятелю сделается вреден и что вы наиболее к сему содействовать можете»[37].

В ходе контрнаступления казачьи части, непосредственно пресле­довавшие противника и действовавшие на его фланги и тыл, нанесли ряд сокрушительных ударов по французским захватчикам. Казачьи разъезды вихрем нападали на подразделения французов, оторвавшиеся от основных сил, уничтожали их малочисленные отряды, нарушали коммуникации, громили их обозы. Другими словами, делали все, чтобы у французов «горела земля» под ногами. И она действительно «горела».

Так, у Колоцкого монастыря были разгромлены два батальона, со­ставлявшие арьергард отступавшей французской армии. Под Вязьмой объединенные части под командованием атамана М.И. Платова и М.А. Милорадовича нанесли поражение корпусу маршала Даву.

В этом бою противник потерял более 6 тыс. убитыми и 2,5 тыс. пленными. Помимо этого, казачьи полки разгромили корпус Е. Бо- гарне, который пытался пройти к Витебску. В ходе сражения французы были охвачены паникой и потеряли 2 тыс. убитыми и много пленными, 87 орудий и почти весь обоз. Продолжавшие преследование казачьи полки уничтожили еще несколько сотен французов и около тысячи взяли в плен.

Всего же за тысячеверстный переход от Малоярославца до границ Пруссии казаки захватили у французов более 500 орудий, огромное количество обозов с вещами, награбленными в Москве, более 50 тыс. солдат и офицеров пленными, в том числе 7 генералов и 13 полков­ников.

К концу декабря 1812 г. последние остатки армии Наполеона были изгнаны из России. То, что Россию покидала уже не «великая армия» Наполеона, а ее деморализованные, голодные и оборванные остатки, безусловно, является заслугой в том числе и казаков под командова­нием легендарного атамана М.И. Платова.

Героическая борьба русского народа с Наполеоном завершилась грандиозной победой. Враг был разгромлен и вышвырнут с террито­рии России. Армия ликовала, усталые донельзя, радовались победе и донцы, слушая приказ главнокомандующего Русской армией. «Хра­брые и победоносные войска! — говорилось в приказе фельдмаршала М.И. Кутузова. — Наконец вы на границах империи, каждый из вас есть спаситель отечества, Россия приветствует вас сим именем»[38].

Атаману М.И. Платову главнокомандующего Русской армией на­правил специальное послание, в котором высоко оценил вклад Донско­го казачества в разгром Великой армии Наполеона. В нем, в частности, отмечалось: «Почтение мое к Войску Донскому и благодарность к подвигам их в течение кампании 1812 года, которые были главнейшею причиною к истреблению неприятеля, лишенного вскорости кавале­рии и артиллерийских лошадей, следовательно, и орудий, неусыпными трудами и храбростью Донского Войска; сия благодарность пребудет в сердце моем до тех пор, пока угодно будет Богу призвать меня к себе. Сие чувствование завещаю я и потомству моему.»[39].

Но с изгнанием армии Наполеона из России война не закончилась. Перед русской политикой встал вопрос: ограничить войну с Напо­леоном пределами России или же продолжить войну до свержения Наполеона с избавлением мира от военной угрозы. Та и другая точки зрения имели много сторонников. Главным сторонником окончания войны был М.И. Кутузов. Но сторонниками продолжения войны были император Александр I и большинство его окружения. Поэтому и было принято решение продолжить войну.

1 января 1813 г. русские войска перешли Неман и двинулись на запад, освобождая порабощенную Наполеоном Европу. Началась кам­пания 1813—1814 гг., в которой казаки еще более преумножили славу русского оружия. Так, уже в феврале 1813 г. казаки и гусары совершили набег на Берлин, который непосредственных военных результатов не дал, но произвел на пруссаков огромное впечатление. Это ускорило поворот в прусской политике. Пруссия порвала свои отношения с Наполеоном и заключила военный союз с Россией.

В последующем казаки корпуса атамана М.И. Платова, преследуя неприятеля, заняли города Эльбинг, Мариенбург, Мариенвердер и др. По данному поводу М.И. Кутузовым было направлено письмо атаману М.И. Платову, в котором главнокомандующий Русской армией отме­чал: «Падение славных укрепленных городов Эльбинга, Мариенвер- дера и Диршау я совершенно приписываю мужеству и решительности Вашего сиятельства и предводительствуемого Вами храброго войска.

Полет преследования ни с какою быстротою сравниться не может. Вечная слава неустрашимым донцам!»[40].

Решающей битвой кампании 1813—1814 гг. явилось крупнейшее сражение под Лейпцигом, в котором участвовало до 500 тыс. человек. Сражаясь на правом фланге Русской армии, казаки взяли в плен ка­валерийскую бригаду, 6 батальонов пехоты и 28 орудий.

В дальнейшем казачьи клинки свистели на полях сражений при Бау- цене, Дрездене и Лейпциге. Через всю Европу прошли с боями донские казаки. Одними из первых казачьи полки вступили в Париж — столицу поверженной наполеоновской империи. И уже здесь, в Париже, они вновь одерживали неисчислимые победы, покорив немало сердец как парижанок, так и представительниц других городов и стран Европы.

В этот период слово «казак» было, пожалуй, одним из наиболее распространенных в лексиконе европейских народов. Казаками пу­гали и восхищались за воинскую доблесть, отвагу, удаль, мужество и многие другие качества, в том числе и благородство по отношению к поверженному противнику. Чего, к слову, французской армии в 1812 г. явно не хватало.

Отечественная война 1812 г. и последующий заграничный поход 1813—1814 гг. принесли казачеству Дона всемирную известность. Газеты и журналы того времени пестрели сообщениями о донцах, их боевых подвигах.

Огромной популярностью пользовалось имя донского атамана М.И. Платова. После заключения Парижского мира атаман побывал в Лондоне, находясь в составе свиты Александра I. Лондонские газеты посвящали М.И. Платову целые страницы, перечисляя его подлинные и вымышленные подвиги и заслуги. О нем сочиняли песни, печатали его портреты. Уже впоследствии, когда М.И. Платов вернулся на Дон, к нему прибыл английский офицер и вручил ему диплом почетного док­тора Оксфордского университета и саблю от граждан города Лондона[41].

Общеевропейскую известность и славу обрели и сами казаки. Их боевые свойства и тактика действий были признаны лучшими в ходе наполеоновских войн. Это же признавал и сам Наполеон, по словам которого, «надо отдать справедливость казакам, это они доставили успех России в этой кампании. Казаки — это самые лучшие легкие войска среди всех существующих. Если бы я их имел в своей армии, я прошел бы с ними весь мир»[42].

Казаки за эту славу заплатили дорогую цену. Третья часть ушед­ших на войну казаков не вернулась домой, устлав своими телами путь от Москвы до Парижа. Из 50 тыс. казаков, находившихся в армии, 15 тыс. было убито в боях с французами.

Тем не менее блестящие победы казаков в войне против Наполео­на привлекли к себе внимание всей Европы. Вследствие этого в ряде европейских стран была предпринята попытка создания аналогов ка­зачьим войскам, таких как ландвер, ландштурм, фольксштурм и иных видов народных ополчений. Но наиболее упорное проведение в жизнь организации армии по казачьему образцу было проявлено в России, и большая часть войск после Отечественной войны была превращена на полстолетия в военные поселения.

Внутренний быт казаков всегда служил для русского правительства соблазнительным образцом организации армии. В казачьих областях военная подготовка и постоянная боеготовность совмещались с поло­жением мирного обывателя — земледельца, причем военная подготовка не требовала от правительства никаких усилий и затрат.

Боевые качества и военная подготовка вырабатывались самой жизнью, передавались из поколения в поколение в течение веков, и таким образом слагалась психология природного воина.

Насильственное превращение крестьян в казаков, как показала практика, явилось крайне непродуктивной идеей: не получилось ни казаков, ни крестьян.

Более успешным оказалось решение о создании новых казачьих формирований на бескрайних границах Российской империи путем переселения части казаков на новые места. И хотя само по себе пере­селение казаков на новые земли было также не простым и гладким, но в конечном итоге оно имело исключительно положительные результаты для империи и самого казачества. За короткий срок, по историческим меркам, по границам империи было создано восемь новых казачьих войск.

Наиболее активно и целенаправленно этот процесс шел на Кавка­зе, ставшем практически на все XIX столетие эпицентром внешней и внутренней политики России.

[1] История казаков. URL: http://www.kazachiy-hutor.ru/stati/83-stati/104-istoriya-kazakov. html

[2] 5 февраля 1818 г. он был провозглашен королем Швеции и Норвегии под именем

Карла XIV Юхана (прим. автора).

[3] Королевство Италия было образовано 17 марта 1805 г. из Итальянской республики, в которой Наполеон был президентом. 26 мая 1805 г. Наполеон был провозглашен королем и коронован в Миланском соборе Железной короной Ломбардии (прим.

автора).

[4] Тарле Е.В. Наполеон. М.: Пресса, 1992. С. 323.

[5] История России XVIII—XIX веков / Л.В. Милов, Н.И. Цимбаев; под ред. Л.В. Милова.

М.: Эксмо, 2006. 784 с.

[6] Начало войны. Вторжение в Россию армии Наполеона. URL: http://istmat.info/ node/27151

[7] Поморцев М.А. История русского масонства (XVII-XX вв.). М., 2004. С. 480.

[8] Черняев А.А. Кто начал Отечественную войну 1812 года: правда и вымыслы. URL: http://mil.ru/et/war/more.htm?id=11359130@cmsArticle

[9] Александр I армиям о начале войны: «Я с вами. На зачинающего Бог». РИА Новости.

URL: http://ria.ru/1812_chronology/20120627/686390647.html#ixzz3hjbdt8Gr

[10] Военная энциклопедия: В 8 т. М., 2004.

[11] РГВИА. Ф. ВУА. Д. 3473. Л. 1-2; Отечественная война 1812 года. Материалы Военно­ученого архива Генерального штаба. Отд. I. Т. XVII. Боевые действия в 1812 году. СПб., 1911. С. 50.

[12] Летучий корпус — донские казаки в войне 1812 года. URL: http://allpravda.info/ content/2835.html

[13] Шляпников Н. Документы и материалы. Копия отношения генералу от кавалерии М.И. Платову на марше из Николаева 22 июня 1812 года под № 363. М.: ОГИЗ, 1937. С. 44.

[14] Вентерь — обманные и двойные засады (прим. автора).

[15] Летучий корпус — донские казаки в войне 1812 года. URL: http://allpravda.info/ content/2835.html

[16] Донские казаки в 1812 г.: Сб. док. Ростов н/Д: Ростовское кн. изд-во, 1954. С. 147.

[17] Записки генерала Ермолова, начальника Главного штаба 1-й Западной армии, в Отечественную войну 1812 года. URL: http://ermolov.org.ru/book/zapiski1812.htm

[18] Летучий корпус — донские казаки в войне 1812 года. URL: http://allpravda.info/ content/2835.html

[19] Бородино в воспоминаниях современников. Из воспоминаний о 1812 годе К. Клаузе­вица. URL: http://statehistory.ru/books/Borodino-v-vospominaniyakh-sovremennikov/16

[20] Глинка Ф.Н. Донцы в Бородинском сражении. URL: http://rostov-region.ru/books/ item/f00/s00/z0000030/st014.shtml

[21] Боевой путь М.И. Платова. URL: https://yamg.ru/works/1812/3.3.html

[22] Летучий корпус — донские казаки в войне 1812 года. URL: http://allpravda.info/ content/2835.html

[23] Записки генерала Ермолова, начальника Главного штаба 1-й Западной армии, в Отечественную войну 1812 года. URL: http://ermolov.org.ru/book/zapiski1812.htm

[24] Михайловский-Данилевский А.И. Описание Отечественной войны 1812 года: в 4 ч.

Репринтное издание 1840 г. СПб.: Альфарет, 2011. Ч. II. С. 290.

[25] Летучий корпус — донские казаки в войне 1812 года. URL: http://allpravda.info/ content/2835.html

[26] Там же.

[27] Летучий корпус — донские казаки в войне 1812 года. URL: http://allpravda.info/ content/2835.html

[28] Южный Урал — памятное: дайджест к 200-летию Отечественной войны 1812 года / сост. Е.А. Коба; ред. Т.В. Шустикова, Н.И. Егорова. Челябинск, 2012. С. 12.

[29] Всего с Дона было выставлено в действующую армию 90 полков (прим. автора).

[30] Письма М.И. Кутузова к М.И. Платову. URL: http://www.donvrem.dspl.ru/Files/article/ m5/4/art.aspx?art_id=153

[31] Летучий корпус — донские казаки в войне 1812 года. URL: http://allpravda.info/ content/2835.html

[32] Летучий корпус — донские казаки в войне 1812 года. URL: http://allpravda.info/ content/2835.html

[33] Коленкур А. Поход Наполеона в Россию. URL: http://militera.lib.ru/h/caulaincourt/04. html

[34] Летучий корпус — донские казаки в войне 1812 года. URL: http://allpravda.info/ content/2835.html

[35] Фельдмаршал Кутузов: Сборник документов и материалов. М.: Госполитздат, 1947.

С. 199.

[36] Тарле Е.В. Наполеон. М.: Пресса, 1992.

[37] Материалы военно-ученого архива. Отечественная война 1812 г. СПб., 1912. Т. 19.

С. 142.

[38] Отечественная война 1812 года. Сборник документов и материалов // Под ред.

Е.В. Тарле, А.В. Предтеченского и Е.И. Бочкаревой. Л.-М.: Изд-во АН СССР, 1941.

[39] Донское казачество в Отечественной войне 1812 г.: Сб. док. Ростов н/Д: Кн. изд-во,

1943. С. 10-11.

[40] Летучий корпус — донские казаки в войне 1812 года. URL: http://allpravda.info/ content/2835.html

[41] М.И. Платов в Отечественной войне 1812 года. URL: https://www.obzor.lt/news/n6631. html

[42] Участие донских казаков в Отечественной войне 1812 года. URL: http://www.donland. ru/Default.aspx?pageid=112892